Дыхание новой жизни (СИ)

Глава 27. Святослав и Кира

Анна

Я ходила по палате по несколько раз в день. Мои ноги немного окрепли, и я больше не боялась упасть, как в самый первый раз, когда врач только разрешил мне вставать. Моя мама постоянно присматривала за мной, ухаживала, поддерживала и заботилась. Временами, когда на меня нападала хандра, и совершенно ничего не хотелось, именно она заставляла меня подниматься и двигаться. Мама постоянно пичкала меня едой, чтобы я поскорее набрала вес, помогала осуществлять уход за кожей и волосами. От солнечных ожогов и волдырей, приобретённых в чужом мире, не осталось и следа — кожа лица и рук полностью очистилась, приобретя свой естественный зимний бледный цвет. Только волосы продолжали выглядеть как местами посеребрённая солома. Жёсткая и частично седая пакля вместо гладких струящихся прядей свисала с моего обтянутого тонкой кожей черепа. Я ухаживала за волосами каждый день, но что бы я не делала: мыла, наносила всяческие бальзамы и маски — всё было впустую — волосы никак не хотели становиться гладкими и послушными, такими, как были прежде. Да и сама я была похожа на чучело, даже страшно было в зеркало заглядывать. Слишком худая, кожа да кости, на голове мочалка, практически бесцветные потухшие без искры жизни глаза.

Во время нахождения в больнице большую часть времени заняться нечем. После уколов и процедур пациенты совершенно свободны и предоставлены самим себе. Все используют своё свободное время одинаково: кто-то читает дни напролёт, кто-то отсыпается, наслаждаясь покоем, кто-то зависает в телефоне. И я пыталась читать любовный роман, пробовала смотреть видео с маминого телефона, но эти занятия так и не смогли меня надолго увлечь. Желание выспаться быстро отбили постоянные кошмары с Балином в главной роли. В связи с этим всё моё свободное время было занято то восстанавливающими упражнениями, то короткими прогулками по палате и коридору, то процедурами по уходу за собой. В остальное же время оставалось лишь лежать и тупить в потолок, что случалось нечасто, только когда мама была чем-то занята. В основном она-то, да ещё Светка, не давали мне впадать в депрессию, заставляя то и дело шевелиться.

Посчитав, что на данный момент мы выполнили минимум восстановительной программы упражнений и процедур, мама, наконец, от меня отстала. Моё тело и волосы были вымыты до блеска, все маски для кожи, ногтей и волос были сделаны, и я могла спокойно возвратиться в свою больничную кровать и предаться воспоминаниям. Я с удовольствием завернулась после душа в мягкий халатик, накрутив на голову тюрбан из полотенца, и вышла из ванной комнаты, направляясь в свою палату, как вдруг встретилась взглядом сразу с двумя парами глаз.

Оказалось, пока я была в душе, навестить меня зашли Кира и Святослав. Они ждали в коридоре. Ошеломлённый взгляд Киры сказал мне о многом. О том, как она рада меня видеть, и о том, что она совсем не ожидала увидеть меня такой. Реакция Святослава на мой "новый облик" была более спокойной, словно он и не удивился вовсе, но я подозревала, что оборотни приучены сдерживать свои эмоции.

— Анюта? — поражённо спросила Кира, словно не верила своим глазам.

— Привет! — попыталась я улыбнуться и бодро поприветствовать гостей, но вышло не совсем оптимистично — голос подвёл и засипел. Глаза нещадно защипало, в горле образовался ком. Закусив до боли щёку, чтобы сдержать непрошенные слёзы, я разглядывала приветливые добрые лица родителей Алекса. Кира и Святослав стали мне практически родными, оттого, наверное, увидев их, я сразу же раскисла.

— Привет! — улыбнулась мама Алекса, протягивая ко мне руки для объятия. Мы обнялись, и Кира предложила: —Анюта, давай спустимся на цокольный этаж и посидим в кафе!

— Ей врачи пока не разрешают выходить! — неприветливо резко прозвучало позади меня. На предложение Киры ответила моя мама. Она как раз подоспела из душа, но на неё никто не успел обратить внимания, потому что взгляды посетителей были прикованы ко мне. — Ещё не дай бог простудится! Она и так слишком слаба!

— Наталья, здравствуй! — спохватился Святослав. Мама хмуро переводила взгляд с него на Киру и обратно. — Это мама Ани, — вполголоса сообщил он Кире, а потом снова обратился к маме — А Андрей тоже здесь?

— Андрей уехал домой! Ему нужно работать, чтобы кормить семью! — недовольно проворчала мама. Создавалось впечатление, что по какой-то причине Святослав был ей неприятен, и будь её воля, она вовсе не стала бы с ним говорить, да только не хотела, чтобы я что-то заподозрила.

— Жаль, я хотел встретиться с ним! Поговорить. У нас явно возникло недопонимание. — Святослав спокойно смотрел на маму.

— Наговорились уже! — буркнула мама, и её взгляд нервно метнулся ко мне. Мне показалось, что она пыталась что-то скрыть от меня. Но что? Она явно была не рада видеть именно этих посетителей. Светку-то, подругу мою, она принимала радушно, наслаждаясь каждым её визитом. В последнем разговоре папа признался мне, что прогнал Святослава, когда он пытался что-то обо мне узнать, но, видимо, он кое-что скрыл, рассказав не всё. Я почувствовала, что случилось что-то совсем неприятное…

— Давайте зайдём в палату, — я предложила, чтобы меня не просквозило в прохладном коридоре, на что мама недовольно поджала губы, но промолчала. — Как вы меня нашли? — поинтересовалась. — Откуда узнали, что я здесь?

— Мы с самого первого дня знали, — проинформировал Святослав, — в общем-то, мы пытались к тебе попасть уже давно, да только некоторые обстоятельства постоянно мешали.

Тут его взгляд метнулся на маму и тут же возвратился назад.

Мы вместе прошли в палату, которая была рассчитана на десять человек, но в субботу она была почти пуста, так как некоторые "выздоравливающие", а наш лечащий врач запретил называть себя больными, отпросились на выходные домой. Я предложила гостям присесть на соседнюю застеленную покрывалом койку, сама уселась напротив, стащив с головы полотенце и мои ужасные волосы рассыпались по плечам.

— Рада вас видеть, — постаралась улыбнуться, но улыбка вышла совсем не радостной.

— Анечка, детка, мы тоже очень рады! — душевно заверила меня Кира. Она смотрела на меня с теплотой и сочувствием, но мне вряд ли хотелось вызвать в ней жалость к себе. — Вот, — женщина поставила на тумбочку пакет, — это тебе. Здесь фрукты, корень жень-шеня и ещё кое-что по мелочи…

— Спасибо, — улыбнулась ещё раз.

— Если тебе будет что-нибудь нужно, ты скажи… — мягко предложил Святослав.

— У неё всё есть! — оборвала его мама, хмуро оглядывая посетителей. — Если что-то понадобится, у нас есть к кому обратиться!

— Мам! — посмотрела умоляюще. — Я забыла в душевой резинку для волос! Заберёшь, пожалуйста?

Мама нахмурилась, глядя на то меня, то на гостей. Потом, видимо, решив, что среди бела дня со мной вряд ли что-то может случиться, направилась к выходу из палаты, и, напоследок оглянувшись, строго посмотрела на гостей. Наконец, она удалилась, закрыв за собой дверь.

— Что это с ней? — удивлённо спросила гостей, чтобы они приоткрыли мне тайну, отчего испортились взаимоотношения моих и Алекса родителей. — Я чего-то не знаю?

— Твоя мама заботится о тебе, — невесело усмехнувшись, проговорил Святослав.

— А-а-а, а я подумала, что вы поссорились…

И Кира, И Свят молча смотрели на меня, пожимая плечами.

— Не хотите говорить? Ладно… Она сейчас придёт… так откуда, говорите, вы узнали, что я в больнице?

— Тебя волки нашли, — выдал Святослав.

— Волки? Какие волки? Где? — несдержанно воскликнула.

— Тише! — предупредил Святослав, озираясь, не прислушивается ли кто-то из оставшихся в палате женщин к разговору, и продолжил вполголоса: — Наши. У врат.

— А… как… что они там… как я там оказалась? — автоматически понизила голос.

— Волки каждую ночь обходят наши места. Особенно возле врат. Никто не знает, откуда ты взялась и сколько там пробыла. Ты была совсем ледяная. Сердце едва билось. Думали, что не выживешь. Волки согревали тебя, пока другие бегали за помощью, потом, завернув в шкуры, отнесли на руках в ближайшую больницу, оттуда уже на вертолёте отправили в Омск, — доверительно проговорил Святослав. — Ты не знала?

— Нет. Мне никто ничего не говорит, якобы, чтоб не волновалась.

— Как у тебя дела, кстати? Тебе лучше? — с заботой поинтересовался Святослав.

— Жить буду! — заверила обоих, затем перевела снова на интересующую меня тему: — Я была одна, когда меня нашли? Со мной не было никого? — Святослав отрицательно покачал головой, видя, что в палату вошла мама. Она укоризненно смотрела на меня.

— Дочь, там нет резинки.

— Ой! — сказала я и глянула на запястье. Резинка всё время была там. — Совсем забыла!

— Да ничего, — не обиделась мама. Усевшись рядом со мной, она стала пристально рассматривать гостей.

— Мам, познакомься, это мама Алекса, Кира, — сказала я, чтобы чем-то разбавить повисшую тишину.

— Мама? — Кира кивнула. — Ммм… — протянула мама, а потом ни с того, ни с сего ляпнула: — Вот смотрю я на вас — что мать, что отец — вроде нормальные, приличные люди! И не могу понять, в кого он у вас такой! Саша ваш! — Кира и Свят нахмурились, но не спешили отвечать.

— Какой? Мам, ну, что ты говоришь? — сказала я устало, понимая, что мама завела пластинку отца. Только конфликта мне сейчас не хватало. А так хотелось спокойно пообщаться.

— Девочка моя! — мама посмотрела на меня со смесью нежности и жалости, как смотрят на каких-то глупеньких дурочек, возможно, она таковой меня и считала. — Как только их непутёвый сынок оказывается рядом с тобой, у нашей семьи возникают проблемы.

Кира и Святослав хмуро помалкивали, переводя взгляды с меня на маму. Думаю, что маме и не требовались их ответы, а просто надо было выговориться. Хорошо ещё, что отца здесь не было!

— Мам, не выдумывай того, чего на самом деле не было! — попыталась урезонить маму. Не хватало нам ещё обвинений!

— Не было, да? Милая моя, я, конечно, конкретно не знаю, по чьей вине с тобой случилось вот это всё! — мама обвела взглядом мою внешность.

— Но не по его, точно! — сразу выдала я.

— Не буду обвинять Александра голословно. Но ты уехала к нему — и вот результат! Ты едва не умерла! Ты… — тут она, видимо хотела напомнить о том, что я потеряла ребёнка, но вовремя спохватилась: — Я уж не говорю о других проблемах! Но его ты постоянно защищаешь! — похоже папа или не успел сказать маме о том, что мы не будем обвинять Алекса во всех бедах, или он остался при своём мнении, но уступил мне в разговоре, решив просто не конфликтовать со мной, а мама его поддерживала.

— Я всегда буду его защищать! — согласилась миролюбиво, стараясь не спорить с мамой и не разжигать в ней ненависть.

— Вот видишь! — мрачно сказала мама, встала с кровати и отошла к окну.

— Наталья, уж так случилось, что наши дети полюбили друг друга. Александр в Анечке души не чает. Зря ты думаешь, что он мог её обидеть. Когда он вернётся, он докажет вам обратное! — горячо заступился за сына Святослав.

— Будем надеяться, что у неё к этому моменту откроются на него глаза! — съязвила мама. Я была удивлена. Мама никогда не была такой. Чтобы она прямо говорила чужим людям, что о них думает? Никогда такого не было! Пора было заканчивать этот конфликт.

— Мам, хватит! Пожалуйста! Мне неприятно слышать всё это! — умоляюще попросила. — Так как у вас дела, говорите? — обратилась я снова к посетителям. Мама недовольно отвернулась к окну.

— Всё было бы прекрасно, — бодро начала Кира, следя глазами за мамой, — если бы не последние события, связанные в вами.

— Ммм… Ты думаешь, можно было бы избежать такого развития событий? — заглянула ей в глаза.

— Я не знаю, детка.

— Я всё время себя виню. Ничего бы не случилось, не переведись я в Омск, — грустно сказала.

— Что теперь метаться — прошлого не изменишь. Но жизнь продолжается…

— Н-да? — отрешённо смотрела сквозь неё.

— Всё будет хорошо, Аня. — заверила меня Кира, но на душе словно кошки скребли.

— Давай лучше поговорим о тебе, — чтобы не расплакаться перевела разговор на другую тему. — Ты в городе живёшь? Вдруг, мне захочется в гости зайти!

— Нет. Я сейчас постоянно в общине! — осчастливила ответом та.

— У волков? — спросила я приглушённо, и Кира в ответ кивнула. — Что ты там забыла? — ошеломлённо уставилась на неё. Не знаю, когда именно у нас сложились такие отношения, но мне нравилось говорить с ней, как с подружкой моего возраста. Как же мне было с ней легко и просто! Кира в ответ сделала большие глаза. Святослав усмехнулся. — А-а-а! — внезапно я решила её подколоть, и одновременно поддеть и Святослава, знала же, что она только его и любит. — Так ты там себе всё-таки парня нашла? Как же он отпустил тебя со Святом? Неужели не ревнует?

Святослав крепился сколько мог, но после последних слов покатился со смеху. Даже мама обернулась и удивлённо уставилась на меня, а Кира, соглашаясь с моим предположением, прикрыла ладошкой рот.

— Колись, кто он! — пытая Киру, заговорщицки наклонилась к ней ближе. — Я его знаю?

— Знаешь, конечно! — Кира до последнего держала интригу, Святослав, не выдержав, уже ржал в полный голос, а потом взял и притянул её к себе и поцеловал в висок. Это простое действие произвело на меня неизгладимое впечатление. Я уставилась на них, потеряв дар речи и раскрыв от удивления рот, и поражённо переводила взгляд с одного на другого.

— Я за вас конечно рада, — промямлила в итоге. — А вы случаем ничего не перепутали, а? Или подшучиваете надо мной?

— Мы теперь вместе! — просто сказал Святослав, и я счастливо улыбнулась. Они с Кирой всегда казались мне хорошей парой, и я не понимала, почему они не вместе, пока не узнала, что Лилайна, его истинная пара жива. Тут уже не до выбора души — от истинной пары волку никуда не деться.

— А как же Лилайна? — поражённо прошептала.

— Как бабки отшептали! — довольно поведал Святослав. — Я с самого начала чувствовал, что с нашей с Лилой парой что-то не так, но инстинкты говорили об обратном. А тут в один прекрасный день словно наваждение какое-то с меня спало в один миг, и я словно прозрел и разглядел, наконец, свою настоящую истинную. Не поверил бы, что так бывает, если бы это не случилось со мной. — Святослав поглядел на Киру с непередаваемой нежностью.

— Я так за вас рада! — прошептала я искренне и, бросившись к ним, обняла обоих. На глазах всё-таки выступили слёзы, но это были слёзы счастья. Хоть кто-то, наконец, вернул себе свою любовь!

— Анют, ты совсем ничего не помнишь, что там было? — прошептала Кира, и я задумалась, стоит ли вообще кому-то говорить о том, что со мной и Алексом произошло в другом мире. Теперь всё, что было там, казалось страшным сном. Разве могло быть реальным такое количество монстров? Могла я в реальности говорить с миром? Смогла бы съесть змею? Смогла бы увидеть сияние магии? Смогла бы ползти по отвесной скале? Да, я помнила абсолютно всё до мельчайших подробностей. Но почему мне всё это казалось сном? Вот же подтверждение всему — реальный шрам на запястье, но я уже не верила самой себе. Могло случиться так, что шрам появился каким-то другим образом? И я соглашаясь покачала головой. Не стоило ничего говорить. Амнезия…

— Дочь! Я пойду покушать тебе принесу, — сказала мама, — пока у тебя посетители!

— Хорошо, ма! — мама отправилась в столовую за тарелкой больничной каши, чтобы снова начать пичкать меня невкусной больничной едой.

— Так в какой вы сейчас общине? — поинтересовалась.

— Больше не нужно охранять с трёх сторон подходы к вратам. Все три волчьи общины объединились. Мы вернули свою землю. Закрепили за своей общиной права на неё на законодательном уровне. Весной начнём строить дома.

— Так жаль ваши старые дома! И теплицу! — огорчённо протянула я.

— Не жалей! — заявил Святослав. — Выстроим хоромы даже лучше! Ещё краше будут!

— Как там моя подружка Танюшка поживает? Как Ярик? Жив ли Дед Игорь?

— Танюха такая серьёзная барышня сейчас, на хромой козе не подъедешь. Скучает очень по тебе, постоянно спрашивает, как ты.

— Передайте ей привет, скажите, что тоже скучаю.

— Ярик вымахал под два метра уже. Вот такая каланча! Выше меня на голову! Он сейчас вожак младшей стаи.

— Так он же ещё совсем молодой, а на нём такая ответственность. И как же Велимир?

— Ты же не знаешь, что почти все волки младшей стаи погибли. Велимир тоже. Во время пожара на нас напала целая армия, и когда мы пробились к младшим на южную сторону посёлка, их там уже не было. Всех младших вывезли на вертолёте, но у нас оставалась надежда, что они живы. Позже мы узнали, что Александр сжёг их тела на выставке дикой природы в зоологическом музее, не позволив кощеям, сделавшим из них чучела, глумиться над ними.

— Как же жаль! Бедные ребята! У Велимира ведь остался ребёнок маленький?

— Растёт сынишка. Сильным волком будет! Дед Игорь живой. Что ему сделается! Он как столетний дуб, не переломится! Гоняет молодых и в хвост и в гриву, аж клочья шерсти летят!

— А как вообще обстановка? Упыри нападают?

— Лилайна заверила, что санкционированных нападений никогда не будет. Сказала, что вражда прекращена. И если какой-нибудь упырь случайно забредёт на территорию стаи, мы имеем полное право его убить. Так же она запретила своим скрещиваться с людьми, представляешь? Больше не родятся новые упыри. Каким-то образом она управляет всеми, где черпает силу, неизвестно, но перед ней все дрожат. Конечно, не все ей поверили, что нападений не планируется, всё же тысячелетняя война была, поэтому волки продолжают тренироваться, чтобы быть в форме, но это и хорошо, хоть какое-то занятие у них будет, пока зима и нет постоянных дел, а до дуреть начнут. Это кстати она нам помогла землю узаконить. Внушила кому надо, и там быстренько всё подписали.

— Это хорошо, что ваша земля теперь вам принадлежит по закону! Так она тогда возле врат отпустила вас двоих? Без претензий? И после этого вы с ней общаетесь?

— У нас сложились дружеские отношения. Она ни на что не претендует. Говорит, что отвыкла или забыла, что-то в этом роде. Думаю, как и я, очнулась от наваждения.

— Детка! Ты если что-то вспомнишь, обязательно нам расскажи, хорошо? — попросила Кира, накрывая мою ладонь своей и доверительно заглядывая мне в глаза.

— Ага, обязательно! — согласилась с ней. — Знаешь, мне снятся кошмары…

— Про тот мир? — поинтересовалась она.

— Нет. Про этот. Снится Балин, мать его, Закариевич! Что просто дико пугает меня!

— Балин? Про него давно ничего не слышно! Надо сказать Лилайне, чтоб держала его на коротком поводке. Чтоб он даже не думал приблизиться к тебе на километр. Она кстати сама собиралась к тебе, я отговорил. Незачем тебя лишний раз пугать. — мрачно рассказал Святослав.

— Уж лучше сама бы пришла, — буркнула я, — а не присылала высшего так похожего на Балина. Я чуть не умерла со страху. Представился психотерапевтом. Выспрашивал, вынюхивал, запугивал. Святослав, вы скажите Лилайне, что я не собираюсь болтать, это не в моих интересах. Мне проблемы не нужны. Пусть будет уверена, что всё тайное таковым и останется.

— Хорошо, — озадаченно посмотрев на меня, ответил Свят. В палату зашла мама, неся поднос с ужином, на котором дымилась горячая больничная гречка и кружка с чаем.

— Аня, пора ужинать! — скомандовала мама, этим выпроваживая не званных гостей. Святослав с Кирой поднялись с койки, вежливо попрощались и направились к выходу. Я за ними со словами:

— Я провожу.

Вышла вместе с Кирой и Святом в коридор. Обняла крепко каждого.

— Я понимаю — Лила хочет знать, что с её сыном. Как и вы, наверное, но мне нечего ей сказать, так же как и вам. Вы ведь приходили узнать о нём. Я права? — переводила глаза с Киры на Свята и обратно.

— Аня… — начала говорить Кира, но я не дослушала.

— Я бы тоже хотела о нём хоть что-то узнать, — перебила, — знать хотя бы жив ли он, большего не надо. — глаза снова невыносимо защипало.

— Анечка, мы приходили справиться о твоём здоровье, увидеть тебя лично, и да, узнать о сыне, — ещё раз обняла меня Кира. — Детка, ты главное верь! Как мы верим. Всё будет хорошо, дорогая!

Я расплакалась ей в плечо.

— Милая, не надо, не плачь! Живи дальше, поправляйся, и глядишь, он вернётся. Раз ты смогла, то и он сможет… Главное верить!

— Да, Анют, там где тебя нашли, лежал ещё оберег, не знаю, твой, не твой. Посмотри. Вроде похож на наши волчьи, но какой-то камень в нём странный, не видел такого прежде.

Святослав вынул из кармана серебряную цепь с кулоном и подал мне. Казалось, что это был мой оберег, я заметила даже сточенный о каменный пол острый край, но выглядел он совсем иначе. В центре серебряного цветка папоротника был вмонтирован или вплавлен твёрдый гладкий цветной минерал круглой формы, немного прозрачный, но не настолько, чтобы разглядеть, полый ли он внутри. По цвету напоминал приснившийся мне на Олессе сияющий радугой шарик, который хотела отобрать у меня тьма, но тот был размером с теннисный мяч, а камень оберега был диаметром всего лишь миллиметров десять-двенадцать.

— Похож на мой! — сказала я, протягивая цепочку с камнем обратно. — Только на моём цепочка была разорвана, а здесь целая, и камня не было.

— Как камень появился, я не знаю, а цепь я починил. Он твой. Забирай и носи! — сказал отец Алекса.

— Спасибо, — приняла оберег обратно и со слезами на глазах я надела на тонкую шею цепочку с камнем. Сжав камень в ладони, почувствовала ласковое тепло, словно он был живой. Казалось, что он, как котёнок, ластился ко мне. От него исходила энергия умиротворения и радости, что он, наконец, вернулся ко мне. У меня же появилось устойчивое ощущение того, что в скором времени всё наладится. Возможно, таким образом я обманула себя, но в эту ночь я впервые спала без кошмаров.