Дыхание новой жизни (СИ)

Глава 36. Кто ты?

Анна

Вернулись мы далеко за полночь. Вечер, наполненный волнительными событиями, выбил меня из колеи. Я снова чувствовала себя выжатой, как лимон, и почти всю дорогу проспала. Балин разбудил меня на подъезде к больнице. Я поблагодарила его за то, что вёл машину аккуратно, ведь, меня ни разу даже не тряхнуло, захватила чемоданчик с препаратами и, выйдя из машины, направилась ко входу в отделение. Вампир же собирался поставить машину в гараж, а позже присоединиться ко мне. Я надеялась, что в эту ночь вызовов больше не поступит, и мне удастся отдохнуть, ведь сил не осталось совсем. Медленно брела по широкой бетонной дорожке, наслаждаясь ночной прохладой и ароматом цветущего боярышника, растущего в изобилии не только на заднем дворе сельской больницы, но и по всей округе, как вдруг заметила на крыльце под навесом ожидающего человека.

Тусклая лампочка освещала лишь широкую спину мужчины, но то, как он был одет, показалось мне знакомым. Я притормозила перед прямоугольником света, падающего из окна, и соображала, а не подождать ли мне Балина, пока меня не заметили, как посетитель уже услышал мои шаги и начал поворачиваться ко мне. Его лицо всё ещё было было скрыто в тени и разглядеть его не представлялось возможным, но моё внимание было привлечено не этим, а тем, что человек в этот момент делал — обеими руками парень прижимал к себе, баюкая, словно маленького ребёнка, большую дохлую птицу. И я сразу его узнала — это был тот сбежавший пациент, поиски которого я поручила полиции. Значит это всё-таки он забрал из машины птицу в то время, когда я была отвлечена более важными делами. Промелькнула мысль, что теперь мне снова придётся обращаться в отделение полиции, чтобы забрать своё заявление о пропаже. Пока я тупо соображала, что же мне делать дальше, парень уже вышел на свет, медленно двигаясь навстречу, и на его лице светилась широкая белозубая улыбка.

— Это опять ты? Как ты здесь оказался? — вырвалось у меня, когда он остановился напротив на том освещённом прямоугольнике, образованным падающим из окна светом. Не обременяя разговор нормами вежливости, я сразу перешла на ты, тем более пациент сделал это ещё раньше, и удивлённо разглядывала неудавшегося пациента травматологии. Красивый, зараза! Парень выглядел так, словно только что сошёл с обложки модного журнала, и его растрёпанные волосы, и не совсем хорошо подобранная простая одежда не портили этот образ, а взгляд синих, не голубых, а именно синющих, глаз придавал ему такого шарма, что будь на моём месте другая девушка, она бы вся целиком уже захотела принадлежать только ему, совсем не замечая вокруг других мужчин. Когда я представила, как девушки очаровываются и не дают ему прохода, а затем разочаровываются, когда понимают, что с головой-то у него совсем не лады, то совсем развеселилась. Разумеется, мне всё-таки не давала покоя мысль, что вполне возможно, я неправильно определила диагноз пациента, и сдавать его нужно было не в травму, а в психиатрию. Особенно эту мысль подогревало наличие в руках парня трупика филина, который он держал очень бережно, к тому же любовно расправив тому изломанные крылья и аккуратно сложив их вдоль тушки.

— Просто пришёл, — продолжая улыбаться, ответил «псих» с пока ещё не подтверждённым диагнозом. От парня не исходило агрессии, держался он спокойно, и по моим наблюдениям опасности не представлял. Хорошо, хоть не буйный.

— В смысле пришёл? Тебе не оказали помощь! Ты зачем из машины сбежал, когда я собиралась отвести тебя к доктору? Или как там ты их называешь? К целителю! А ты внезапно исчез! Пришлось даже искать тебя! Ты понимаешь, какая на мне лежит ответственность? — решила отчитать больного. Одна только мысль, что пациент нашёлся, и с ним не произошло ничего плохого, немного успокоила меня, но его странное поведение наталкивало на мысль, что всё же проблем с ним не оберёшься. Опять же, птица эта… — Мне снова тебя в город отвозить, чтобы вылечить?

— Зачем в город? — удивлённо спросил он. — Ты же сама можешь исцелять.

— Конечно, я могу, — кивнув, согласилась с его словами, — я же врач, но только когда пациенты не сбегают от меня сломя голову!

— Ты уже исцелила меня, — внезапно огорошил парень, продолжая улыбаться.

— Хм… Когда? — скептически хмыкнула и перевела внимание на его руку. Совсем я устала, раз сразу не отметила, что он свободно пользовался больной рукой, когда возился с птицей. — Кстати, как твоя рука?

— Больше не болит. Ты же наложила на неё эту волшебную штуку…

— Так, постой! — прервала. — Проходи в приёмное отделение и показывай, что с твоей рукой.

Пациент беспрекословно послушался, и мы вместе поднялись на больничное крыльцо. Открыв дверь своим ключом, пропустила болезного вперёд, и тот, не выпуская из рук хладный трупик, спокойно направился внутрь. Попросила его присесть на кушетку, что он охотно и сделал, продолжая бережно прижимать к себе птицу. Взгляд изумлённых синих глаз блуждал по помещению, словно посетитель впервые оказался в приёмном отделении, да и вообще в больнице в целом. Наморщив нос от специфического запаха лекарственных препаратов, он чихнул, а затем настороженно воззрился на загудевший внезапно холодильник.

— Не мог бы ты положить это? — привлекла его внимание и указала на трупик филина. Аккуратно устроив птицу рядом с собой на кушетке, так, что она оказалась распростёртой на брюшке, а лапки были вытянуты, он внимательно посмотрел на меня. Взгляд синих глаз казался заинтересованным, лёгкая улыбка располагающей. Где таких красавцев делают? И почему им не выдают мозги?

— Так что ты говоришь, боль прошла? — осмотрела и ощупала его руку более тщательно.

— Да. Почти сразу, когда ты попросила меня забраться в эту неприятно пахнущую повозку. Хотел сразу сказать и поблагодарить за лечение, но ты была занята, и я не стал тебя отвлекать. Кстати, возвращаю эту волшебную лечебную повязку. Так и не понял, как она работает.

— Ты думаешь, что она лечебная? Это же обычная шина! Она просто фиксирует! — со смехом воскликнула я, откладывая шину на стол.

— Тогда почему моя рука больше не болит? — загадочно улыбаясь спросил он и подвигал конечностью, что предыдущим вечером свисала безвольной плетью. Поработал кистью, сжимая пальцы, затем поднял руку вверх, снова опустил, не переставая широко улыбаться.

Сказать, что я была удивлена, ничего не сказать. Это было поразительно, что я снова ошиблась с диагнозом. Во всём была виновата моя спешка. Я порадовалась, что пациент всё-таки нашёлся, а так же тому, что не придётся его ещё раз отвозить в травматологию, ведь, перелома нет. Хотя, возможно, ему всё ещё требовалась помощь, потому что голову он явно повредил. На эту мысль меня натолкнуло не столько то, как и что он говорил, а именно дохлая птичка, которую он забрал и повсюду таскал с собой. Решив разобраться в своих подозрениях, я начала задавать вопросы, чтобы постепенно выяснить всё о состоянии больного и определить его диагноз.

— Так что там про воняющую повозку? — переспросила, осматривая голову пациента на предмет возможных повреждений, но беглый осмотр ничего не показал, так что, возможно, пациент вовсе больным не являлся, а просто по жизни был странным, и разговаривал чудно потому, что для него это было нормой, хотя, чего я удивлялась — в наших местах кого только не встретишь: и солнцепоклонников, и кришнаитов, и блаженных сыроедов, и других не менее странных людей… Молодой человек охотно ответил:

— Да, ваши зловонные повозки это что-то запредельное! Просто какой-то отдельный вид насилия над обонянием человека!

— Почему же сразу насилия? — решила поддержать его стиль общения. — Они помогают нам передвигаться из одного места в другое, что экономит много времени. Ради этого неприятный запах можно и потерпеть.

— Согласен, но только не человеку, который этого запаха никогда в своей жизни не ощущал, — охотно продолжил парень, а дальше меня просто вынесло: — Признаться, вначале моего здесь пребывания меня очень удивило такое огромное количество неодушевлённых монстров. Вашим магам приходится использовать чудовищно много сил, чтобы создавать такие артефакты. Поначалу мне было непонятно, откуда вы получаете энергию, чтобы заряжать повозки. Все ваши накопители опустошены, но затем я сообразил, что её получают из крови земли, как и все организмы в этом мире получает энергию от поглощения других существ.

Услышав подобную речь, я открыла рот от удивления и застыла в ступоре, хлопая ресницами. «Неодушевлённые монстры? Маги? Кровь земли? Это что ещё за трэш! Так, Аня, хватит тупить!»

— Очень интересно рассуждаешь… — задумчиво произнесла. — Позже подробнее расскажешь о том, кто кого поглощает. И каких магов ты имел ввиду. Сейчас мне хотелось бы всё-таки выяснить, почему ты сбежал и взял из машины птицу?

— Я не сбегал! — посмотрел он на меня как на умалишённую, ведь, очевидно же было, что он просто ушёл, ведь он выздоровел, и только я одна этого не понимала. — Я больше не нуждался в целителе, тем более, тебе совсем не до меня было — ты принимала новую жизнь. Я видел, как бережно ты это делала. Сколько сил это тебе стоило. Ты выложилась по полной, чтобы всё прошло гладко, и у тебя всё отлично получилось!

— Спасибо, но это не совсем моя заслуга, — из-за похвалы я внезапно стушевалось. — Всё прошло хорошо, потому что роженица была адекватная, и оба — мама и ребёнок, здоровые и сильные. Поэтому всё шло, как по учебнику. — даже не знаю, почему я всё это стала рассказывать абсолютно незнакомому парню. Возможно, до сих пор меня не отпускал восторг от произошедшего, и мне хотелось им поделиться. Всё-таки не каждый день у тебя на руках рожает близкая подруга, и ты первая принимаешь ее ребёнка, заставляешь его дышать, слышишь первый его крик.

— Не-е-ет! — протянул «псих». — Не так! Вся повозка была просто пропитана аурой твоей силы! Всё прошло идеально, потому что ты этого захотела.

Закусив губу, я смотрела на парня, и внезапно он мне показался смутно знакомым. Даже родным… Этот наклон головы, прищур глаз, изгиб бровей… Где-то я это всё уже видела. Вдруг, я я испугалась этой мысли. Что это со мной? Похвала дала толчок симпатии? Но так же нельзя поддаваться на различные манипуляции! Тем более странных пациентов! Любых пациентов! Надо было прекращать этот лестный разговор.

— Ты так радовалась этой новорожденной малышке! У тебя есть свои дети? — вопрос резанул по больному, снова разбудив в душе тоску.

— Есть. Сын. Ему три года, — отрывисто ответила и нахмурилась, — но я никогда не видела его! — пациент сузил глаза, но ничего не ответил, и я отвела взгляд в сторону. «Да, моему мальчику уже три. Он уже совсем большой и умеет быстро бегать. Наверное, любит кататься на трёхколёсном велосипеде и, конечно, очень много болтает, спрашивая обо всём на свете. Мой дорогой малыш! Я, ведь, даже не знаю, как тебя зовут!» Боль острыми когтями вонзилась в сердце.

— Почему ты задумалась? — вдруг прервал мои невидимые страдания парень, и его взгляд стал таким пронзительным, притягивающим. И у меня появилось непреодолимое желание именно с ним, незнакомым парнем, поделиться своей болью, рассказать, что со мной случилось. Открыть, наконец, эту тайну хоть кому-нибудь! А этот парень казался таким располагающим к себе! Я знала его всего несколько часов, а чувствовала, что он уже совсем мне родной. Да кто он такой? Почему мне хотелось открыться ему? Я тряхнула головой и решила: «Нет, Аня, нет! У тебя есть друг. Вот ему всё и расскажешь. Да, это должен быть Балин. Я должна облегчить свою душу. А ему придётся выслушать — он обещал во всём поддерживать меня. Кстати, где его до сих пор носит?» — парень всё так же вопросительно с вежливым интересом смотрел в глаза. «Какие же удивительные у него радужки! Прямо так и затягивают в свою морскую глубину!»

— Я всё-таки никак не могу понять, как ты умудрился уйти так, что тебя никто не видел, да ещё и прихватить птичку? — спокойно ответила на его вопрос, внимательно к нему присматриваясь. Просто неимоверных сил стоило говорить так, словно меня ничего не тревожило, и не было внезапного порыва открыться незнакомцу.

— А-а-а, ты об этом, — парень как будто стушевался и отвёл свой взгляд. Он что думал, что я сейчас выложу ему всё как на духу? — Я просто ушёл, чтобы не мешать. А ты, наверное, скучала по мне? — вдруг задал он провокационный вопрос.

— Конечно! — скептически выдала я, — так скучала, что везде искала тебя. Хорошо, ушёл, так ушёл, но можешь мне ответить, птицу-то ты зачем забрал?

— До чего же ты въедливая! Хорошо, я не смог помешать этой прекрасной птице, когда она столкнулась с повозкой, и она очень сильно пострадала. А твой хмурый служитель хотел сделать из неё чучело, и я решил её спасти.

— Какая теперь разница? Она же мертва! Ты хотел спасти труп? Может ты хотел её похоронить?

— Она не мертва! Твоя сила исцелила её. — у меня в голове прозвучало: «Что за бред?», а пациент воодушевлённо продолжал: — Птица всего лишь спит! Ей необходимо много сил на восстановление. А ещё еда. Да, ей нужна еда! У тебя случайно нет мышки? — снова огорошил. Да, как это у него получалось? «Пфф! Нет ли у меня мышки! Да я постоянно таскаю с собой мышей в кармане!»

— Нет, мышки у меня нет, — со смехом ответила. Казалось, он издевался надо мной. Сначала каким-то образом расположил к себе, а теперь взялся подшучивать.

— Жаль, — так искренне огорчённо ответил, что мне тут же захотелось броситься на поиски мышки, а затем вместе с незнакомцем покормить мёртвого филина. Как он умудрялся так манипулировать мной?

— Ты серьёзно собираешься покормить труп птицы? — упёрла руки в бока, не понимая, издевается ли он надо мной, или на самом деле уверен в том, что говорит.

— Почему труп? Ты мне не веришь? Так убедись сама, что птица жива и здорова. Всплеск твоей силы был таким сильным, что хватило и мне, и твоей роженице, и даже птице. Она, кстати, сейчас просто спит.

— Хорошо, — сказала, пропустив мимо ушей слова о силе, — но, если я обнаружу, что она мертва, утром мы её похороним в саду, — в ответ на эти слова парень скептически поджал губы и хмыкнул.

Я обошла пациента и подошла к кушетке с другой стороны, где лежала тушка филина, наклонилась над ней, приглядываясь к дохлой птице. Даже если бы мне и хотелось поверить в его слова, ведь они были сказаны так искренне, я продолжала считать себя реалистом — ну где видано, чтобы птицы спали лёжа на животе и вытянув лапы. Даже маленькие детки знают, что пернатые спят сидя на ветке. Осторожно прикоснулась к тушке, которая должна была давно остыть, но на удивление сохранила своё тепло, как птица внезапно пошевелилась, пытаясь подняться на лапы, и помогая себе пока ещё слабыми взмахами крыльев. От неожиданности я взвизгнула и отскочила в сторону, и тут же мимо меня пролетел ветер, который в следующую же секунду схватил за горло странного пациента, который к слову совсем не сопротивлялся, а я только и успела крикнуть:

— Балин, нет! Ты убьёшь его! — парень, скованный в железной хватке вампира, совершенно не выказал страха. Выражение его лица было спокойным и безмятежным, а на губах всё так же красовалась лёгкая полуулыбка.

— Он опасен! — прошипел вампир сквозь зубы, сжимая ладонь на горле странного пациента и сверля того злым взглядом.

— С чего ты взял? Всё то время, что мы с ним разговаривали, от него не исходило никакой агрессии.

— Я совершенно не почувствовал его присутствия. Ни в прошлый раз, когда ты привела его к машине, ни сейчас. Всё это время я думал, что ты одна. Решил, что ты отдыхаешь, было очень тихо.

— Ты не слышал нашего с ним разговора? — удивлённо воззрилась на Балина. — А мы, ведь, разговаривали громко! Как такое может быть? С твоим-то слухом.

Мы перевели взгляды на абсолютно расслабленного пациента.

— Я закрылся от тебя простым щитом, дядя! — с усмешкой проговорил парень. — А комнату накрыл куполом тишины.

— Каким щитом? — не поняла я.

— Что ещё за купол? — нахмурился Балин, хотя, куда уж больше хмуриться.

— Ментальным, — объяснил он мне для особо одарённых, а потом перевёл взгляд на Балина. — Купол тишины, — ответил и на его вопрос, а потом… я чётко разглядела яркие фиолетовые сполохи в радужках его глаз, когда пристально глядя Балину в глаза, он приказал. Нет, не так, он именно ПРИКАЗАЛ: — Убери руки! — Балин явно сопротивлялся приказу, но его руки медленно разжались и бессильно опустились. — Отойди к стене и замри! — и вампир отошёл. Встал у стены, застыв, словно статуя с отрешённым выражением лица. — Жди следующий приказ. — и взгляд снова стал безмятежно-синим.

— Балин? — ошалело подскочила к другу, внезапно забыв даже то, что в целях конспирации при людях я называла его Алексеем Захаровичем. Пытаясь привести того в чувство потормошила за одежду, затем похлопала по щекам. Реакции не последовало, зато позади раздалось спокойное:

— Можешь не стараться! — я снова повернулась к незнакомцу, заметив, что он снова расслабленно расположился на кушетке и осторожно поглаживал по спинке сидящую рядом, совершенно живую, нахохлившуюся птицу.

— Ты… Ты… что делаешь? — я уже догадалась, что он совсем не тот, за кого себя выдавал и во все глаза смотрела на, как мне совсем недавно казалось, болезного парнишку, поражённо хлопая глазами. Переводя взгляд с вампира на незнакомца, и обратно, пыталась сообразить, чем мне грозит появление такого сильного существа и отсутствие защиты. Изначально я совсем не чувствовала никакой угрозы, исходящей от парня, но Балин предположил, что он опасен. Так кто же он такой? Откуда мог взяться? Если из высших, приближённых Лилайны, то почему вампир его не узнал. Значит, впервые видел. Я умею отличать вампиров, а этого не определила. Что-то я совсем расслабилась под защитой Балина! Когда мы везли пациета в скорой, мне показалось, что Балин сделал ему внушение, ведь он вёл себя тихо и спокойно, и я потом даже не задумалась, почему после внушения он смог уйти. Значит оно не подействовало, но некоторое время вампир об этом даже не подозревал. Когда Балин сказал, что пациент с переломом ему совсем не понравился, то у меня даже не возникло потребности спросить, по какой причине. Так привыкла доверять его мнению? Или расслабилась?

— Птичку глажу, — выдал незнакомец. Шутник! Вот уж, выбрал момент совсем не подходящий для веселья!

Как же так случилось, что у нас под носом находилось сильнейшее существо, сумевшее подчинить себе высшего, а мы даже не подозревали о его существовании? Некстати я вспомнила тот момент, когда Александр перед порталом подчинил своей силой упырей, но высшие, как и Балин, его силе не поддались, но, когда Лилайна это сделала, то ей подчинился даже Закария. Это означало, что у неизвестного существа, находящегося передо мной, сила была сравнима с силой Лилайны. Как же так получилось, что мне ничего не было известно о ещё одном сильном кощее на Земле? Возможно, что даже Лила не знала ничего о нём?

— Значит ты можешь внушить высшему? Кто ты такой? — поражённо вымолвила. Страха не было, только удивление. Бывший больной всё это время внимательно и, как мне показалось, со странной нежностью, смотрел на меня и молчал. Птица взмахнула крыльями, покрутила головой, но осталась сидеть на месте.

— Я думал, ты никогда не спросишь…

— Я уже поняла, что ты не человек, — сказала чётко и ровно, с подозрением сузив глаза. — Так, кто ты такой?

— Разве ты ещё не догадалась? — произнёс он с нежностью, но я отрицательно покачала головой. — Я твой сын, мама.

Зачем? Зачем делать так больно? За что? За что он так со мной?

Сердце пропустило удар. В глазах внезапно потемнело. Я покачнулась, забыв, как дышать. Не имея на это сил.

Заботливые тёплые руки.

Кресло.

Синие глаза напротив.

Чтобы быть на одном со мной уровне, он на коленях.

Беспокойство в глазах.

— Дыши, мама, дыши!

Тёплые ладони обхватили мои внезапно заледеневшие руки.

— Извини, — прошептал, потупив взор. — не хотел напугать. Не знал, как тебе сказать. Думал, сама поймёшь…

Я хватала воздух ртом, как умирающая рыбка, которую кто-то выбросил на горячий асфальт.

— Я не ожидал, что всё так будет, — оправдывался парень, держа мои ладони в своих тёплых больших руках. — Прошло уже много лет. Я искал взрослую женщину, а ты ещё совсем юная девчонка. Но когда ты сказала, что твоему сыну три года, я понял свою ошибку — время в наших мирах всегда течёт по разному. Оно то разгоняется, то замедляется. Когда миры столкнулись, время замедлилось в одном, и ускорилось в другом. Теперь же всё наоборот — миры разошлись, и время в моём мире снова поменяло свой ход, словно нагоняя своё.

— Я не знаю, кто ты и откуда, — задыхаясь проговорила, — но твои слова очень жестоки…

— Мама…

— Ты говоришь…. запредельные вещи. О времени, о разных мирах. Только не смей говорить о моём сыне! Кто тебя подослал? Почему ты так силён? — едва смогла вымолвить. Мне вдруг показалось, что, возможно, Лилайна потеряла свою власть, и кто-то более сильный подослал ко мне шпиона, чтобы выяснить знания о другом мире. Или произошло нечто похуже — портал снова открыт, а это означало, что нашествие диких тварей не за горами. И пусть этот не казался мне опасным, но, возможно, он уже подготавливал нашествие.

Или у меня внезапно разыгралась паранойя…

— Я твой сын. Не веришь? — сцепив зубы, я отрицательно покачала головой. — Почему ты такая недоверчивая, мама?

— Потому что у меня были хорошие учителя! Я задала тебе вопрос! Отвечай!

— Меня никто не подсылал. Я решил найти тебя. Почему я так силён? Потому что мой отец лекс, а мать — ты. Сила мне дана от рождения.

— Что ты сделал с Балином? — не поверив ни одному слову, прошипела.

— Я его вывел из игры, на время, чтобы не путался под ногами. Не волнуйся! Ничего с твоим служителем не случится. Я оставил ему возможность дышать и слышать, чтобы он не умер от беспокойства. Теперь моя очередь задавать вопросы, мама. Почему ты не вернулась? Ты уже достаточно сильна.

— Ты о чём? Куда не вернулась? — сузила глаза.

— Хорошо, я начну по порядку. Я говорю о том, что тебе давно пора возвращаться домой. Я пришёл за тобой из твоего мира, мама.

— Мой дом здесь.

— Ты ошибаешься, мама, — его голос был спокоен и мягок. — Твой мир не здесь, и он давно ждёт тебя…

— Хорошо, допустим, ты веришь в другой мир, в разницу времени, в силу, но если ты сын Александра, то от отца тебе должна была достаться бешеная регенерация, но я помню, что твоя рука была сломана…

— Ты права, это так, но я впервые открывал портал в Мидгард и неудачно вышел. На большой высоте. Как видишь, крыльев у меня нет, пришлось банально падать — вся силу высосал портал. Но твоего выброса в повозке хватило для подпитки. Только не говори отцу, что я такой… какое же слово… а, вспомнил! Не говори ему, что я такой дебил! — улыбнулся он.

— То есть ты вышел, растратив всю силу? — не повелась на шутку, как и на улыбку. — И как же ты собирался возвращаться, раз говоришь, что все накопители пусты?

— Да, они пусты, но мне они не особо и нужны. Сила постепенно сама восстановилась бы, только не так быстро, как она восстанавливается у тебя. — становилось всё чудесатей и чудесатей. Сила… У меня?

— Значит, ты умеешь строить порталы. — сказала утвердительно.

— Да. Это всегда мне давалось легко. Только не межмировые — они сжигают много энергии, мама.

— Допустим. Расскажи про свой первый портал.

— Хорошо. Это одно из самых ярких воспоминаний. В раннем детстве я очень редко видел отца — он постоянно был занят восстановлением мира. Конечно, в одиночестве я не оставался — у меня было множество самых разных нянек и мудрый наставник. Кстати, именно он научил меня говорить на твоём языке, мама. Как бы то ни было, я очень скучал по самому родному существу. Возвращаясь, отец уделял мне не так много времени, пока не проснулась моя сила. Он просто не мог. У нас были какие-то мгновенья.

— Однажды, я узнал, что отец вернулся, и побежал к нему навстречу. Никто не смог меня остановить, так сильно я хотел увидеть его. Я боялся, что он снова отправится выполнять свою работу. Я бежал изо всех сил, шлёпая босыми ногами по каменным плитам, но замок такой большой, что можно было бежать вечно. — я почувствовала, как сжимается моё сердце. — Моё желание видеть отца было так велико, что сам не понял как, но я внезапно переместился на стену, прямо к отцу. Когда я увидел множество существ под стеной, меня одолела вдруг застенчивость. — я снова начала задыхаться, но мои пальцы были сжаты в тёплых ладонях в успокаивающем жесте. — Я тихонько стоял и ждал, когда за моей спиной гасла схлопываясь арка портала, и отец повернулся ко мне, словно совсем не удивившись тому, каким образом я оказался на стене. Он взял меня на руки и представил собравшимся, как наследника. — по моим щекам скатились две слезинки — я отчётливо вспомнила этот момент из моего сна. — Почему ты плачешь? Ты не веришь мне, мама? — в синих глазах моего сына появилось беспокойство, он ещё сильнее сжал мои ладони. — Мама!

— Я помню этот момент, сынок. Я видела его во сне, — прошептала едва сдерживая слёзы. — Иди ко мне, я хочу тебя обнять! — слёзы ручьём покатились из глаз, когда я обнимала своего сына и прижимала его к сердцу, как будто вместе с ними уходила застарелая боль души. Моя душа обновлялась, очищаясь от чёрной тоски, и на ней мгновенно заживали огромные старые раны. — Как тебя зовут, родной?

— Извини, мама, я не представился. Моё имя Алексаниэль.

— Кто тебя так странно назвал? — прошептала с улыбкой.

— Отец, конечно! Это имя производное от двух ваших имён, тем более для нашего с тобой мира вполне нормальное. Буквально означает «Сила Алекса и Ани».