Дыхание новой жизни (СИ)

Глава 29. Весна

Анна

Вот и пролетел последний зимний месяц, а за ним и март, который выдался на удивление снежным и морозным. Лишь в апреле в свои права медленно, но верно, начала вступать весна. Снег в горах почти растаял, и южные склоны близ посёлка первыми оделись в цветочный наряд. Бело-розовые цикламены, нежные подснежники на длинных тонких ножках, голубые колокольчики пролесков зацвели на сухих склонах этой весной практически одновременно. Полянки ближе к речке зазеленели свежей травкой, а сохранившие влагу низины сплошным тёмно-зелёным ковром покрывала черемша.

Я стала чаще выходить в сад, чтобы погреться на солнышке и порадовать глаз видами просыпающейся природы. Садилась на садовую скамейку, подставив лицо ласковым лучам, и предавалась воспоминаниям. И постепенно, как-то само собой, начала задумываться о смысле своей жизни. Мужа я потеряла, ребёнка тоже, но не смотря ни на что я продолжала верить в их возвращение, которое было лишь делом времени. Время шло… а известий всё не было. Моё существование застыло в неопределённости, как муха замирает в янтаре. Весна вступала в свои права, всё расцветало, но я… не жила… Родители постоянно поддерживали, убеждая, что со временем мне должно стать легче, но… не становилось.

Кипящая лава в сердце выгорела, оставив после себя уже знакомую ледяную пустоту.

Часто я рассматривала единственный предмет, оставшийся на память от прошлой жизни — славянский оберег, когда-то подаренный Алексом. Снимала цепочку и подолгу держала в ладонях диковинный амулет, согреваясь его теплом. Странный камешек, непонятным образом вплавившийся в сердцевину цветка папоротника, выглядел непохожим на другие знакомые мне камни. Я искала информацию об этом минерале в интернете, сравнила с изображёнными на картинках драгоценными и полудрагоценными камнями, но ничего похожего так и не обнаружила. Мама посоветовала обратиться к ювелиру, но я не спешила показывать его людям. Что если его ценность превысит все мыслимые пределы? Я ведь не собиралась с ним расставаться. Он был единственным напоминанием о том мире, где остались мои муж и сын.

Вот и сейчас открыв ладони, я подставила камешек солнцу. В солнечных лучах его цвета заиграли ещё ярче. Камень мягко светился изнутри, и это зрелище завораживало. С трудом оторвав взгляд от необычного свечения, перевела его на свои руки и обомлела — моя кожа тоже чуть-чуть светилась. Я в изумлении поднесла ладошку к глазам, так и есть — от неё исходило неяркое сияние. Расположив ладошку так, чтобы она закрывала солнце, сквозь почти прозрачную кожу разглядела все ткани, мелкие кровеносные сосуды и даже косточки. На секунду задумалась, видела ли я такое раньше, а потом, чтобы разобраться в непонятном, решила пойти в тёмное помещение, чтобы кое-что проверить. Такая комната в доме была только одна — кладовка. Я бегом направилась в кладовку, по пути напугав родителей, не включая свет, закрыла за собой дверь, и…

Показалось… никакого света не было. А я… фантазёрка.

Прошлой ночью мне снова приснился странный сон. Словно я стояла среди прекрасного цветущего сада, но либо сад был таким маленьким, микроскопическим, либо я была слишком огромной, вровень с деревьями. Конечно, деревья не показались мне старыми, возможно это были лишь саженцы, но что я делала там? Огромный жук пролетел рядом со мной, и снова раздался звонкий детский смех, а потом не по своей воле я пришла в движение, стремясь догнать грузно улетающего чёрного жука с лазурными крылышками, но земля внезапно стремительно начала приближаться, и видение резко оборвалось.

Поутру я снова влезла в интернет, чтобы узнать название увиденного во сне жука, ведь я запомнила его слишком хорошо, но снова ничего похожего не нашла. Неужели это был просто сон из моей фантазии? И ничего подобного не существовало?

Затем я помогла маме приготовить обед, а потом снова отправилась в свой любимый сад во дворе. Расположилась на скамейке в саду, подставив солнышку своё лицо. Сначала было очень тихо. Слышно лишь жужжание пчёл, собирающих пыльцу с кустов орешника, но потом в сад прилетела первая птичка, которая сначала села на ветку повыше, распевая весеннюю радостную песенку, но потом переместилась ниже и блестящими глазками-бусинками уставилась на меня.

— У тебя очень красивая песня! — сказала я птичке с коричневой грудкой. — Спой ещё!

И птичка снова начала выводить рулады не хуже соловья, а я заслушалась, и не заметила, что в сад слетелось ещё несколько птиц. Те тоже запели, перекликаясь с первой, и весенняя песенка стала звучать ярче и насыщенней. Первая птичка спустилась ещё ниже, и я смогла хорошо её рассмотреть, а она рассматривала в это время меня. Совсем не удивившись поведению смелой птички, я протянула к ней руку, надеясь, что она захочет сесть на неё, но птичка всё ещё раздумывала, а потом вдруг резко вспорхнула, когда вдруг позади послышалось:

— Привет, Ань. Вот ты где! Как всегда в своём любимом месте! — Снова пришла Вера. Она никак не хотела оставлять меня в покое, хотя я совсем не проявляла особого желания к общению.

— А, это ты, — ответила разочарованно, оттого, что Вера спугнула птицу, — привет.

— Ты не рада меня видеть? — склонила набок голову она.

— Не выдумывай того, чего нет! — пробурчала я, и Верка с радостной улыбкой бросилась меня обнимать.

— Я только с работы, и решила заскочить к любимой подруге, проведать как ты тут. А то тебя не дождёшься в гости, как не зазывай. Как здоровье? Настроение, вижу, паршивое!

— Да нормальное настроение! — нервно отозвалась. — Явилась, любимка! Зачастила ты, просто я не успеваю соскучиться.

— Ага, расскажи мне ещё… Не успевает она! А сама небось так и ждёт, когда же любимка прискачет! Я тебя насквозь вижу! — сказала Верка показывая сначала двумя растопыренными пальцами на свои глаза, а потом переведя их на меня.

— Я что, прозрачная? — ошеломлённо произнесла я, и Верка опешив раскрыла рот. Увидев такую ожидаемую реакцию доверчивой подруги, я в голос расхохоталась, и Верка прыснула, поняв, что я её подловила.

Теперь уже вместе сели на садовую скамейку.

— Как самочувствие? Получше? — спросила подружка.

— Уже давно всё хорошо, моя же ты заботливая!

— Я же волнуюсь. Ты же всё дома, никуда не выходишь! Знаешь, о тебе какие слухи ходят? — я пожала плечами. — Не знаешь…

— Любимка мне всё-ё-ё расскажет! — улыбнулась я.

— Конечно! — кивнула подруга. — Для чего ещё нужны подруги? Так вот, в посёлке поговаривают, что дочка Колесниковых пострадала от неразделённой любви и сбрендила. Якобы полгода тебя держали в психиатрической клинике, а родители еле тебя оттуда вытащили, и вот теперь теперь ты сидишь дома, потому что боишься окружающего мира. Вот так! И, если у тебя возникли подозрения относительно меня, то сразу скажу — это не я! — закончила она свой рассказ.

— Ого! — округлила я глаза, но на самом деле совсем не удивилась. — Что только люди не придумают! Ладно, что уж теперь!

— Ага! Антон, когда услышал такое от парней, набил кое-кому морду, — добавила Верка.

— Он в своём репертуаре.

— Да, нет, так-то он давно стал более уравновешенным, только когда дело тебя касается, становится таким вспыльчивым, словно его лично за живое задевает.

— Странно…

— Мне кажется, он к тебе неравнодушен, — предположила подруга.

— Ладно тебе, скажешь тоже! — буркнула я.

— А ты?

— Что я? — не понимающе уставилась в зёленющие глазищи.

— Он тебе нравится?

— Господи, Верка, ну сколько можно, а? Ну что ты постоянно меня сватаешь? — возмущённо проворчала я. — Или это он тебя подослал? Он, да? Что вы от меня не можете никак отстать? Мне никто не нравится, ясно? Никто!

— Ань, ты чего? Не психуй! Никто меня не подсылал! — Верка приняла честное-пречестное выражение лица. — Просто я вижу, как парень мучается, чувствую, как одиноко тебе, и думаю, вдруг у вас двоих что-то получится!

— Не надо думать, Вер! Пожалуйста! Сватай кого-то другого, не меня, ладно? — я хмуро смотрела на подругу.

— Хорошо, хорошо! — подняла она ладони, как бы сдаваясь. — Ладно, пойду отдыхать после рабочей смены! Заходи в гости, если что!

— Ага, — буркнула я, отвернувшись, но Верка всё равно крепко обняла меня со спины.

— Моя ты хорошая! Не злись, ладно! — прошептала она мне в районе макушки.

— Ладно! — соглашаясь прошептала я.

Верка ушла, и я снова оказалась в тишине. Птички разлетелись, и стало как-то зябко. Пришлось возвращаться в дом.

Значит люди говорили, что я сошла с ума и полгода лечилась в психиатрической клинике. А родители ничего мне не сказали. Может до них слухи ещё не дошли? Я задумалась. Чувствовала я себя уже вполне сносно. Немного поправилась, почти на себя прежнюю стала похожа. К тому же явная худоба в глаза не будет людям бросаться, если я буду одета в куртку. Решено! Пора приводить себя в порядок, и выходить в люди… переубеждать!

Первым делом решила пройтись по магазинам. Спросила у мамы, что купить, и натолкнулась на непонимание в её глазах. Позже мама облегчённо улыбнулась и бросилась меня обнимать, а я не понимала, чего она так радовалась, но спрашивать не стала. Пошла в магазин. Как ни в чём не бывало бодро здоровалась со знакомыми старушками на лавочках, которые только лишь пригрело солнышко, повыходили погреться, мамашками с детьми на детской площадке, просто знакомыми, спешащими по своим делам. Вежливо всем улыбаясь, проходила мимо, а за спиной иногда слышала:

— Это же она! Колесникова дочка!

— Это которая сумасшедшая?

— Да чего это она сумасшедшая? Нормальная вроде.

В магазине закупилась продуктами, мама выдала большой список. Люди в магазине немного странно посматривали в мою сторону, показалось, что даже настороженно. Возможно, они думали, что я вот-вот кинусь на них то ли кусаться, то ли целоваться, а может и танцевать начну. Так и подмывало начать танцевать прямо в магазине, да только я мысленно одёрнула саму себя. Аж смешно стало. Что только в голову не придёт? Могла сама себе имидж окончательно испортить.

Вышла из магазина с двумя большими пакетами, и на выходе случайно столкнулась с Антоном, который собирался зайти в магазин, но почему-то передумал.

— О, Анька, привет. В магаз ходила? — спросил он.

— Ага.

— Сумки-то, небось, тяжёлые? Давай помогу! — сказал он, и не дожидаясь ответа, стал забирать пакеты из моих рук.

— Слушай, ты же в магазин шёл, вот и иди! — ответила не слишком приветливо.

— Ты чего это? — осёкся он. — От помощи разве отказываются?

— Да я не отказываюсь! Просто, ты же явно торопишься, не хочу тебя задерживать! — попыталась вяло отбиться от помощи. Вот донесёт он мне сумки, так новые слухи могут пойти. Что угораздило Антошеньку связаться с болезной.

— Да не! — улыбнулся он. — Никуда я не спешу. Со смены только. Голодный. Хотел купить что-нибудь перекусить.

Схватил пакеты и добавил:

— Чего стоишь? Пошли давай! А то ветром шатает, а туда же, баулы таскать. И размашистым шагом направился мимо детской площадки в сторону моего дома.

— А не боишься ли ты, Антошенька, что слухи про тебя пойдут? — еле успевая за ним крикнула вслед.

— Какие ещё слухи? — Антон в оторопи остановился, и я чуть было не врезалась в него.

— Что угораздило хорошего парня (ты ведь хочешь казаться хорошим?) связаться с сумасшедшей? — сказала с ехидной улыбкой.

— Да ну тебя! Я им эти слухи засуну обратно знаешь куда?! — ляпнул Антон, да так и осёкся на полуслове, увидев моё недовольное выражение лица.

— Продолжаешь решать проблемы кулаками?

— Ну, а чего они?

— Да пусть говорят. Поболтают и забудут.

— А. Смотрю, ты идёшь на поправку. Хорошо выглядишь!

— Да? Вот вышла показаться людям, чтоб не говорили лишнего.

— Ну, правильно! И на танцы приходи.

— Не, что я там забыла.

— Приходи. Оторвёмся.

Мы как раз подошли к моему дому мимо бабушек, которые провожали нас взглядами и тихонько шушукались, остановились у калитки.

— Спасибо. В другой раз, — проговорила забирая пакеты.

— Ну или хочешь, я к тебе зайду, — предложил парень.

— Это ещё зачем? — на меня напала оторопь.

— Да так, побазарить нужно! — сказал парень и отвёл глаза.

— Не, не, отнёс продукты, и уже в гости напрашиваешься? Наглость второе счастье? Так я тебя не просила помогать.

— Да что же ты такая неугомонная, а? Если бы не хотел, не помогал бы, поняла? — я кивнула. — Просто представилась возможность перекинуться с тобой парой слов, а ты всё в этом всё какой-то подвох ищешь.

— А подвоха нет?

— Неа.

— Хорошо. Мне пора.

— Давай.

— Пока.

— Увидимся.

— Это вряд ли, — буркнула я, но Антон вряд ли услышал, потому что быстрым шагом уходил.

Побазарить ему нужно. Так и не вышел из школьного возраста! Ишь, чего удумал! Нашёл базарную бабку!

Еле дотащила пакеты до кухни. Устала с непривычки.

— Доча, как же ты столько донесла, а? — мама в шоке разводила руками.

— Не волнуйся, мамуль, добрые люди помогли! — отшутилась.

— Вот хорошо, милая! Я так рада, что ты восстанавливаешься! — добавила она со слезинками на глазах.

Вечером с дежурства вернулся отец. Вместе всей семьёй поужинали, поговорили о том, что я начинаю потихоньку выздоравливать. Тяжёлой темы не касались вовсе, словно со мной ничего не случилось, словно я просто переболела каким-то вирусом и теперь поправилась.

— Хочешь завтра вместе погуляем! — предложил Ванюшка.

— А куда пойдём?

— Ну, в гору тебе идти тяжело будет, — немного подумав, решил братишка. — Давай по прямой, вдоль речки. Насобираем первоцветов, маме принесём.

— Это хорошая мысль! — я согласилась. — Давай и Веруньку возьмём!

Вечером позвонила Вере. Она так обрадовалась возможности погулять, аж попискивала от эмоций.

Это был второй выходной апреля, совсем ещё не туристическое время, так что на тропинке вдоль реки было свободно. Поляны были пусты, не то что в летние месяцы, когда камню негде упасть между палатками и автомобилями. Всё было бы неплохо, спокойно и радостно, если бы за нами не увязался четвёртый член группы. Нахально затесался в группу, а через минуту уже её возглавил. Верка ни в какую не признавалась, что это она его пригласила, хотя больше было некому. Когда наша небольшая компания спустилась к реке, Антон там уже ждал, сияя, как медный пятак. Он обставил всё так, будто случайно оказался в том же месте, что и мы. Навязался на нашу голову!

— О, девчат, привет! — радостно поприветствовал он, а Ванюшке уважительно, как взрослому, пожал ладошку. — Куда собрались? — а сам вытаращился на меня, пожирая глазами.

— Гуляем! — неопределённо ответила я.

— Я с вами! — решил он. — Время сейчас непростое, а тут две красотки с ребёнком гулять пошли. Буду вас охранять.

— Я не ребёнок! — возмутился Ваня.

— Да никого же нет! — возмущённо сказала я. — От кого охранять?

— Ну, не знаю! Вдруг кому-то в голову придёт покуситься на вашу честь! У Ваньки сил не хватит — не накачался ещё! — радостно улыбаясь сказал парень, но что Ваня нахмурился и недовольно отвернулся.

— Господи, Антон, что ты несёшь, ты хоть себя слышишь?

— Лишняя охрана никогда не лишняя! — улыбался он, сверкая белыми зубами.

— Ладно, пошли, а то, пока будете препираться, все первоцветы завянут! — вставила своё слово Верунька.

Как-то само собой так получилось, что построились по двое. Верка прицепилась к Ванечке, дуря ему голову всякими прибаутками, со мной же рядом пошёл Антон.

— Вер, ну чего ты пристала к пацану, он же ещё малой! — хохотнул Антон. Ваня повернулся и зло посмотрел на него, тогда Антоха сделал такой смешной вид, который означал: «А что? Я ничего! Молчу-молчу!», а Верунька сказала, что и без его советов разберётся, и вообще, она может быть всю жизнь ждёт такого парня, как Ваня, и ещё десять лет подождать ей раз плюнуть. Все засмеялись, и тут Ваня выдал:

— Вер, ну через десять лет, ты уже будешь старенькая! Я не хочу жениться на бабушке!

И мы все выпали в осадок. Вытирая слёзы от смеха, я не сразу заметила, что Верка с Ваней отошли немного дальше, а Антон замедлил свой шаг. пришлось идти в его темпе.

— Ты не особо интересуешься моей жизнью, да? Ничего не спрашиваешь… Тебе совсем не интересно? — внезапно спросил Антон.

— Извини… тут бы в своей разобраться… — стушевавшись, ответила я.

— Не, я не к тому… просто обычно при встрече одноклассники расспрашивают друг друга, как складывается их жизнь.

— А, ну да, — хлопнула себя по лбу, с вежливым любопытством глядя на Антона, — так как складывается твоя жизнь?

— По разному!

— Ммм… Очень информативно!

— Да не! Я не то хотел сказать… Просто бывают разные моменты. И хорошие, и плохие…

— Расскажи о хорошем. — предложила я.

— А, ну, вот машину взял, старенькую, конечно, но крепкую. Ходовка в отличном состоянии. Двигатель контрактный, но это даже хорошо. Пройдёт ещё тысяч двести.

— Молодец! Родители помогли?

— Не, я сам заработал! — гордо сказал парень, сверкая лысой головой. — Ну, и родители немного добавили, как же без них? Но ты не думай! Деньги им отдам! Я работаю! Вот как раз с батей твоим в лесхозе!

— Я знаю. Это хорошо. Я вот на шее у отца пока сижу, тоже хотела бы работать, но ещё не закончила универ.

— А долго тебе ещё учиться?

— Несколько лет, — улыбнулась я.

— А, ну это неплохо! Я вот планирую дом строить. Как раз к тому моменту закончить планирую.

— А… в смысле? К чему ты это говоришь? — не поняла хода его мыслей. Это был такой совсем не тонкий намёк? Ну, я соответственно напряглась, ведь, совсем не люблю я такие разговоры, когда от меня чего-то ждут! Я никому ничего не обещала! Вот тут-то и начался самый треш. Антон словно не заметил своей оговорки, совсем не стушевался, а быстренько перевёл в другую область:

— Да, просто к слову пришлось! Кстати, хорошо выглядишь!

— Ага, слышала уже! — буркнула я.

— Волосы сияют, щёки розовые…

— Ты что поэт? Стихи сочиняешь? Дифирамбы? — решила съязвить.

— Языкастая! Палец в рот не клади! Прям как в школе!

— И школу вспомнил. Когда это я была языкастой? По мне так, тихоней.

— Ага, языкастая тихоня. Прям и подойти было страшно. Так и зыркает своими синющими глазищами, а что скажешь, так отбреет, прям хоть стой, хоть падай.

— Тебе было страшно? — не веря ни одному слову, сделав ехидное выражение лица, тоненьким голосом проговорила я. — Поэтому ты всегда какую-то ахинею нёс? Колкости говорил?

— Ага, при виде тебя прямо мозги отшибало! — я недоверчиво посмотрела на него, а потом в голос заржала. — Шутка! — добавил он, но сам не засмеялся.

— Давно так не смеялась! — я снова вытерла глаза.

— Я рад, что повеселил. Ань, как жизнь вообще?

— Так ты за жизнь поговорить хотел? Поэтому в гости напрашивался? Поэтому с нами увязался? — нахмурилась я.

— Ага, за жизнь, — он не отвёл взгляда.

— Всё норм! — сказала, чтоб отстал, а сама отвернулась, рассматривая окрестность. На полянках зеленела свежая травка, деревья готовы тоже были выпустить свою сочную зелень, воздух был наполнен запахом черемши, весенние птички вовсю выводили свои дивные трели. Хотелось лечь на сочную травку и закрыв глаза, слушать и слушать пение птиц, свист ветра в ветвях, шум речки.

— Я рад, что ты вернулась, — продолжил Антон.

— А, я тоже рада, — ответила не глядя на него.

— Что решила с учёбой?

— Академ взяла! По состоянию здоровья!

— Ты так и не сказала, что с тобой произошло.

Понятно было, что разговор заходит в неприятное лично мне русло, но как это остановить, я не знала.

— Заболела. Не климат. Или что думаешь, обезумела, как слухи идут? — взглянула на Антона, чтобы увидеть, как он нахмурился.

— Да говорят, что ты в дурку загремела, но я не верю. Мне причины нужны! — словно его что-то разозлило, сквозь зубы выдал он.

— Какие ещё причины?

— Ну, почему ты так сильно «заболела» и куда смотрел этот твой? — почти прошипел он.

— Кто?

— Артист твой…

— Почему это тебя так интересует, а? — вспылила я, остановившись и повернувшись к нему. — Какое тебе дело, вообще? Ты мне кто, а?

— Будешь его покрывать? — не повёлся он, тоже остановившись и продолжая смотреть хмуро прямо в глаза.

— Да зачем мне его покрывать? — воскликнула удивлённо.

— А что не знаешь, что слухи про дурку, это так, вброс, а вот основное подозрение на него падает.

— Чего? Какое подозрение?

— Что всё это с тобой он сделал?

— Ты что, с дуба рухнул? — воскликнула зло и снова отвела взгляд. Там был лес, там было спокойствие, не то, что рядом со всеми этими людьми…

— Покрываешь… Только знаешь что?

— Что? — произнесла сквозь зубы.

— Если он только появится, если я увижу его рядом с тобой, то ему не поздоровится!

— Да? И что ты сделаешь? — показалось, что в лесу происходит какое-то движение. Он словно манил меня к себе…

— Я его убью! Поняла? — отвлекал Антон.

— Ты хоть себя слышишь? — снова отвела взгляд от леса. — Что ты несёшь? В тюрьму захотел? Это же… это же… да с чего ты сделал такой вывод?

— С того! — похоже аргументы у одноклассника закончились.

— Да? Знаешь что? Держи свои выводы при себе, понял? — выкрикнула я. — Я нагулялась. Спасибо! Ваня, идём!

Развернулась и зашагала по направлению к дому.

— Ань, ну прости, что испортил тебе первую прогулку. Когда ты рядом, я становлюсь каким-то дебилом, Ань. Несу всякую чушь. Это ты так на меня действуешь! — крикнул вслед парень.

— Значит, не приближайся ко мне! — развернувшись к нему зло ответила, аж искры из глаз, а потом снова отвернулась и прибавила шаг.

— Ну, ты и дебил! — выдал Ванюша позади, видимо когда поравнялся с Антоном.

— Аня! Ну куда ты побежала? — не могла нас догнать Верка, а потом со злостью сквозь зубы: — Вот и насобирали цветочков!

Вот так я снова получила подтверждение, что Алекс первый подозреваемый. А что я хотела?

Рассказать полиции мне было нечего. Не могла же я поведать, что побывала в другом мире? Тогда бы точно «загремела в дурку». Получается, полиция выяснила, что родители отпустили меня с Алексом, и после этого начались мои злоключения. В итоге, я чуть не умерла, и у меня украли ребёнка. Кто мог быть подозреваемым? Отец ребёнка! Кто же ещё? Теперь история отношений моих родителей и родителей Алекса выглядела в ином свете. Причина, по которой мама была не слишком приветлива со Святославом и Кирой теперь более менее была ясна. Скорее всего папа обвинил во всех бедах Алекса и его родителей заодно. Откуда у Антона была такая версия? В посёлке никого не ставили в известность о том, что со мной произошло, все думают про психбольницу, а Антон сделал другой вывод. Или он и мой папа действовали заодно, и папа посвятил его в семейную тайну, или он сделал такой вывод на основании наблюдений за нашими с Алексом отношениями в течении нескольких лет. Ясно одно — Алекса ждала расплата. За то, чего он не совершал.