Дымовая завеса

18

Он не опоздал, но проскользнул в часовню похоронного бюро одним из последних, перед самым началом службы. В левой половине зала, зарезервированной для полицейских, не осталось ни одного свободного места. В правой столпились гражданские лица.

Рейли встал у задней стены среди десятков тех, кто пришел слишком поздно, когда все кресла уже были заняты. Через невидимые динамики лились церковные гимны, но церемония оказалась более светской, чем религиозной. Если у Джея и были какие-либо верования, то Рейли о них не знал. По настоянию родителей, Рейли регулярно посещал с ними церковь, а Джей всегда над этим подшучивал.

Прозвучали знакомые тексты из Ветхого и Нового Завета, затем произнес молитву протестантский священник полицейского управления. Однако большую часть службы отвели надгробным речам, в коих превозносились добродетели и таланты Джея, его преданность закону и, разумеется, героизм, проявленный им в день пожара в полицейском участке.

Каждый выступавший говорил в основном о том, что полицейское управление и общество лишились одного из своих лучших представителей и что с уходом Джея Берджесса мир потускнел.

Последним прозвучал панегирик, написанный судьей Кассандрой Меллорс. Он был чрезвычайно трогательным. Зачитал его директор похоронного бюро, поскольку сама судья отсутствовала. Неотложные профессиональные обязанности не позволили ей посетить службу, объяснил директор, и судья Меллорс глубоко сожалеет о том, что не может лично выразить свое восхищение Джеем Берджессом и горе по поводу его кончины и прискорбных обстоятельств, сопутствующих ей.

С самого начала службы Рейли внимательно разглядывал море голов, стараясь отыскать среди них Кэнди, и страшно расстроился, услышав, что ее здесь нет, и, следовательно, их личная встреча не состоится.

Разумеется, он не стал бы сразу говорить о пожаре. Не стал бы упоминать Бритт, ведь Кэнди — судья, а Бритт скрывается от правосудия. Однако если бы позже понадобилась помощь Кэнди, то эта встреча сгладила бы неловкость обращения с просьбой после столь долгого отсутствия.

Когда служба закончилась, все встали. Волынщик заиграл «О, Благодать!»[20], гроб поплыл по центральному проходу к распахнутым дверям и дальше к катафалку. На кладбище должны были присутствовать лишь родственники Джея: горстка кузин и кузенов и один дядюшка. Как только гроб вынесли из зала, сотрудники бюро принялись выводить присутствующих, начиная с первого ряда, чтобы избежать давки.

Одним из первых в проходе оказался Кобб Фордайс с привлекательной женщиной, видимо, женой. Лица обоих выражали стоицизм и торжественность, стандартные выражения высокопоставленных чиновников на похоронах. Если генеральный прокурор и заметил в толпе Рейли, то виду не подал.

Не в пример Джорджу Магауану. Джордж медленно шел по центральному проходу немного позади Фордайса. Скользнув взглядом по лицу Рейли, он всмотрелся внимательнее и остановился, как вкопанный. Миранда с ужасом взглянула на мужа, тесть слегка подтолкнул его в спину.

Джордж отвернулся и двинулся дальше. Не желая упускать его, Рейли в нарушение протокола протиснулся сквозь толпу у задней стены и поравнялся с выходившими из зала.

На улице царила влажная, душная жара. Мужчины, одетые в штатское, стягивали пиджаки. Люди собирались группами, разговаривали, некоторые закуривали. Никто не смотрел на катафалк, но явно и не забывал о нем, не желая покидать место прощания раньше усопшего.

Рейли обвел взглядом толпу на лужайке. Чету Фордайс уже усаживали в лимузин, но Джордж Магауан не торопился, стоял рядом с женой, тестем и несколькими незнакомыми Рейли людьми.

Рейли направился прямо к ним.

Заметив это, Джордж отделился от группы и встретил его на полпути с широкой и простодушной улыбкой.

— Рейли Гэннон. Кажется, я видел тебя там. Господи, сколько времени прошло? — прогудел он.

— Пять лет. Привет, Джордж. — Ну, если Джорджу нравится валять дурака, можно и подыграть ему. Рейли пожал протянутую руку.

Джордж похлопал его по спине, оглядел с ног до головы.

— Хорошо выглядишь, Рейли. Подтянут. Немного поседел, но это ерунда.

— Спасибо.

— Не то что я. — Джордж похлопал себя по животу. — Видишь, набрал немного.

На это ответить было нечего. Действительно, набрал. И гораздо больше, чем немного.

— Я женился.

— Я слышал.

— Ушел из полиции и стал работать с тестем.

Рейли признался, что и это для него не новость.

— Знаешь, мой отец работал на Леса до самой смерти. Я подумал, что женитьба на дочери босса даст мне кое-какие привилегии. Вот так-то, дружище! — Джордж хлопнул Рейли по плечу и расхохотался, но как-то принужденно, неискренне.

Несмотря на показное дружелюбие, Джордж явно нервничал. Он то и дело облизывал губы, глаза бегали. Встреча с Рейли его не радовала, и Рейли все больше убеждался в том, что у Джорджа есть веские причины для паники. Неужели ему уже доложили, что, по всем признакам, Бритт Шелли не покоится на дне реки, а устроилась в лесной хижине Рейли?

— Ну, хватит обо мне, — разливался соловьем Джордж. — Что поделываешь ты?

— Сегодня я посещаю похороны.

Приветливость Джорджа тут же сдулась, как проколотый воздушный шар. Не сбалансированные широкой, белозубой улыбкой черты лица отяжелели. Щеки обвисли, образовав глубокие морщины, — свидетельство несчастливой и нездоровой жизни.

Он взглянул на катафалк, все еще стоявший перед часовней.

— Кошмар, не правда ли?

— Угу.

— Рак. Ты знал об этом?

— Узнал после убийства.

Джордж вынул из брючного кармана носовой платок и промокнул капельки пота на верхней губе.

— Сначала смертельный диагноз, потом… это.

Джордж пристально вглядывался в лицо Рейли, словно оценивая его реакцию, но видел перед собой лишь непроницаемую маску.

— Вы с Джеем долго дружили.

— Всю жизнь. За исключением последних пяти лет.

Джордж замялся, откашлялся. Ему явно было не по себе. Бывший полицейский должен был бы уметь владеть собой в любой ситуации.

— Ну, ты же знаешь, как Джей относился к женщинам. — Джордж ловко избежал упоминания о Сузи Монро. — Он мог переспать с тысячей, а ему все было мало. Всегда шел по свежему следу, а твою Холли он давно хотел. И потом, когда они сошлись, ты уже вроде уехал?

— Нет, меня вышибли. Опозорили, скомпрометировали и уволили.

Джордж собрался ответить, но ему не дали.

— Джордж?

Он обернулся, явно благодарный за вмешательство.

— Милая, иди сюда. — Джордж взял жену за руку, притянул и поставил перед собой как защиту. Миранда была в обтягивающем черном платье, туфлях на высоких каблуках, широкополой черной соломенной шляпе и темных очках. Гламурный траурный наряд. — Ты помнишь Рейли Гэннона? Старого друга Джея? Еще с детства.

— Пожарный. Разумеется, помню. — Миранда сняла солнечные очки и одарила Рейли улыбкой, предполагающей, что он единственный мужчина на планете, причем с двенадцатидюймовым членом, который ей просто не терпится использовать вместо леденца.

— Привет, Миранда.

— Где ты скрывался все это время?

— То тут, то там. Нигде.

Ее гортанный смех прозвучал очень сексуально.

— По-моему, идеальное местечко. — Пауза. — Рада видеть тебя. Хотя обстоятельства печальные.

Рейли кивнул.

— Думаю, Джей не хотел бы, чтобы мы горевали, не правда ли? И здесь так жарко. — Она провела пальцем по вырезу черного платья. Могла этого и не делать. Если вы мужчина и еще живы, то уже все заметили.

Не сводя глаз с Рейли, Миранда обратилась к мужу:

— Папочка предложил выпить в клубе.

— Отличная идея, — Джордж вытер лицо платком.

— Присоединяйся к нам, Рейли. Можешь поехать с Джорджем. Мы на разных машинах. — Она закусила дужку очков и стала посасывать ее. — Приедешь?

Рейли подумал, не было ли ее приглашение частью какого-то плана, но долго над этим не размышлял.

— Прошу прощения, не могу. У меня дела.

— Вот незадача. — Миранда надула губы. — Очень жаль.

— Но я хотел бы минутку поговорить с Джорджем.

— Ну, тогда… — Миранда положила ладонь на его предплечье. — Приятно было повидаться. Не пропадай. Пока. — Она опустила руку. — Джордж, дорогой, увидимся в клубе.

Джордж и Рейли смотрели ей вслед. Она подошла к отцу, прощавшемуся с собеседниками, и вместе они направились по отлого спускающейся лужайке к сверкающему красному «Корветту» с откидывающимся верхом. Джордж обернулся к Рейли.

— Ну, что думаешь?

— Думаю, ты отлично устроился.

Джордж рассмеялся, правда, опустив голову и всем своим видом выражая смущение.

— Да, можно сказать и так. — Он исподлобья взглянул на Рейли. — Ты ее трахал?

Рейли опешил.

— Господи, Джордж. Это же твоя жена.

— Трахал?

— Нет.

— А Джей?

— Вот уж не знаю.

— Сейчас можешь мне сказать. Он мертв.

— Я не знаю, — повторил Рейли.

Джордж еще несколько секунд смотрел ему в глаза, затем пробормотал:

— Я так и не добился от него прямого ответа. — Он отвел взгляд, но тут же поморщился, явно увидев что-то неприятное. Рейли обернулся посмотреть, что вызвало такую реакцию Джорджа.

Люди все еще стояли группками, негромко разговаривали, обмахивались программками службы, ждали, пока отъедет катафалк. Безрадостная картина, но ничего зловещего, ничего, что могло бы усилить нервозность Джорджа, Рейли не заметил.

Однако одна пара в толпе все же привлекла его внимание. Привлекла потому, что — пока женщина разговаривала с другими — мужчина пристально смотрел на них с Джорджем.

Встретившись взглядом с Рейли, мужчина быстро отвернулся. Рейли оглянулся к Джорджу, который явно нервничал.

— Кто это?

— Кто?

— Тот парень, Джордж. Который на нас таращится.

— Ты имеешь в виду Пата?

Рейли не купился на разыгранное Джорджем безразличие, особенно когда услышал имя.

— Это Пат Уикем?

— Младший.

Рейли его не узнал бы. Конечно, парень повзрослел; Рейли не смог вспомнить, сколько лет не видел его. Однако радикальные перемены во внешности Уикема были вызваны не возрастом.

— Что с его лицом?

— Несчастный случай. Давний.

— Кто с ним?

— Его жена.

— Он женат?

— И двое детей. Он работает в полиции, но по части канцелярии. Компьютеры и прочее дерьмо. Не то что его старик.

Рейли задумчиво взглянул на Пата Уикема Младшего и снова повернулся к Джорджу.

— Ты с ним общаешься?

— Нет.

— Хм. Вы с Патом Старшим были лучшими друзьями.

— Верно. Но после его смерти… ты знаешь, как это бывает. — Джордж огляделся, словно выискивая повод избавиться от Рейли. — Слушай, Рейли, очень был рад с тобой увидеться, но Миранда и Лес…

— Тебе это не показалось странным, Джордж?

Рассеянный взгляд Джорджа остановился на Рейли.

— Что?

— Да брось ты. Хватит валять дурака. Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Сходство между смертью Джея и передозировкой Сузи Монро.

— Джей умер не от передозировки. Его придушила журналистка.

— Неужели?

— Да. То есть так говорят. Я сам слышал.

— А ты случайно не слышал, как она утверждала, что ей подсыпали наркотик? Странно, не так ли? Бритт Шелли в точности повторила то, что я сказал тем утром, когда проснулся в постели с голой мертвой девушкой и не смог вспомнить, как туда попал.

Джорджа все больше донимала жара, и он решил, что нападение — лучший способ защиты.

— Я молчал, потому что думал, что тебе неприятно вспоминать об этом.

Рейли улыбнулся и вкрадчиво произнес:

— Нет, Джордж, тебе неприятно вспоминать об этом. Ты просто не хочешь, чтобы кто-то узнал о том, что я говорил тебе, Джею, Пату Уикему и Коббу Фордайсу. О том, что мне подсыпали наркотик в коктейль, чтобы стереть воспоминание о той ночи. Ведь многим показалось бы странным, что Бритт Шелли говорит о последней ночи с Джеем то же самое.

— Наркотик сексуального насилия, будь я проклят. — Джордж приблизил побагровевшее лицо вплотную к Рейли. — Очень удобная защита, но совершенно бездоказательная.

— Кому это знать, как не мне.

— Послушай, у нее с Джеем произошла любовная ссора. Все. Конец истории.

— Но она заявила, что они не были любовниками.

Джордж загоготал. Вернее, попытался это сделать. Прозвучало так, будто он задохнулся.

— И, кроме того, — не унимался Рейли, — Джей не ссорился с женщинами. Никогда. Он избегал подобных сцен. Если он хотел положить конец роману, он просто переставал звонить. Никакого шума, никаких скандалов.

— Может, девица этого не знала. Может…

— Джею оставалось жить всего пару недель. Интересно, что он хотел рассказать в тот вечер известной журналистке? Ты думал об этом?

Джордж разозлился.

— Может, он хотел рассказать ей, с какой легкостью залез в трусы твоей невесте.

Рейли даже не вздрогнул.

— Думаю, он хотел подарить Бритт Шелли сенсацию вместе с предсмертной исповедью.

Джордж воинственно подался вперед.

— И в чем это Джей мог исповедоваться?

— Вот ты мне и расскажи.

— Гэннон, ты мешок дерьма. Ты затаил злобу на Джея за то, что он отнял у тебя Холли. Будь я до сих пор копом, знаешь, что бы я думал? Я думал бы, что, может, это ты прокрался ночью в его дом и прижал подушку к его лицу.

— Если бы я хотел его убить, то не стал бы ждать пять лет. Дело не в Холли.

— Нет? — Джордж презрительно фыркнул. — Знаешь, через несколько месяцев после твоего бегства из города я как-то проходил мимо дома Джея. В разгар дня. В самый разгар дня.

— Кто-нибудь непременно нащупает связь, Джордж. Ты, Фордайс, Пат Уикем, Джей, Сузи Монро, я, Бритт Шелли.

— Я уже хотел позвонить в дверь, как увидел их в окно.

— Кто-нибудь обязательно найдет связь, Джордж, а связь эта — пожар.

— Твоя девочка закинула ноги на подлокотники кресла, а Джей стоял на коленях, прижавшись лицом к ее киске, и ей это очень нравилось.

— Этот список действующих лиц родом из того пожара.

Последняя фраза Рейли прозвучала так громко, что привлекла к ним внимание; все, стоявшие поблизости, умолкли. Взмокший от жары и ярости Джордж огляделся по сторонам, улыбаясь во весь рот, но тревогу скрыть не смог.

Атмосфера накалялась, однако в этот момент катафалк пришел в движение. Рейли и Джордж вместе со всеми торжественно уставились на его медленное скольжение вниз с холма. Никто не двигался, не произносил ни слова, пока катафалк не исчез за поворотом в густых зарослях вечнозеленых деревьев. Затем отчетливо послышался дружный вздох облегчения.

— Ну, вот и все, — пробормотал Джордж.

— Тебе этого хотелось бы. — Рейли повернулся к Джорджу и легко ткнул его в грудь. — Поезжай, Джордж. Пропусти стаканчик. А лучше два. Думаю, они тебе необходимы. — Он улыбнулся. — До встречи.

— Если он разбирается в улыбках, — говорил Рейли Бритт час спустя, — то понял, что моя не сулит ничего хорошего.

— Видела я эту улыбку. — Бритт погрузила ломтик жареной картошки в лужицу кетчупа. — Она опасная.

— Опасная?

— Жестокая. Голодная. Волчья.

Рейли усмехнулся.

— Не думаю, что эти определения мне подходят. Особенно сейчас, когда я сбрил бороду.

— Без бороды они подходят вам еще больше. Подбородок, глаза. Определенно волчьи.

Рейли вернулся в мотель с шестью банками диетической кока-колы, флаконом лизола, пакетом с чизбургерами и жареной картошкой, жареными креветками и двумя молочными коктейлями. Пока он вытаскивал полы рубашки из брюк и сбрасывал ботинки, Бритт успела распаковать еду и выставить ее на стол.

Теперь они жадно поглощали ужин, и Рейли пересказывал свою беседу с Джорджем Магауаном, стараясь не упустить ни малейшей детали. Бритт не позволяла ему сглаживать шероховатости или делать какие-то выводы, настоятельно просила просто подробно воспроизводить разговор.

— Она красавица? — спросила Бритт, когда Рейли закончил.

— Миранда?

Бритт насмешливо улыбнулась.

— Вижу, вам не пришлось долго раздумывать, о ком я спрашиваю.

— Да. Красавица.

— Я видела только ее фотографии. Джей… ну, вы понимаете?

Рейли дернул плечом.

— Кто знает? Возможно. Все остальные — да.

Бритт перестала жевать. В ее глазах вспыхнул невысказанный вопрос.

Рейли вытер руки бумажной салфеткой.

— Когда я впервые увидел Миранду, она была капитаном школьной команды болельщиков в короткой юбочке. Дрыгала ногами на краю поля. Соблазнительная была девчонка. Когда она повзрослела, я уже окончил школу, а потом встретил Холли.

— Понимаю. Несовпадение во времени и отсутствие возможности.

Рейли подумал «уточнять не буду, пусть помучается» и потянулся за своим молочным коктейлем. Он долго цедил коктейль через соломинку, затем несколько минут они ели молча.

— Рейли? — Он посмотрел на нее. Ее взгляд был нежным, серьезным. — Что вы чувствовали? Во время церемонии? Вы сознавали, что означает для вас его смерть?

— Вы ведь не собираетесь сказать завершение?

Бритт нахмурилась.

— Я понимаю, что Джей поступил с вами гадко. Но он был вашим самым старым другом. Вы испытали чувство потери? Вы скорбели о нем?

Рейли закинул в рот креветку.

— А вы не можете обойтись без вопросов. Это профессиональное?

Ее голова дернулась, словно от пощечины. Затем Бритт молча доела свою картошку и принялась собирать мусор, заталкивать его в пакет.

— Забудьте. Я подумала, может, у вас на душе неспокойно, мучают разные мысли… Хотела поговорить, помочь разобраться. Я ошиблась.

Она отодвинула стул и встала.

Рейли схватил ее за руку.

— Ладно, виноват.

Бритт выдернула свою руку.

— Вы до сих пор выискиваете какую-то скрытую подоплеку моих слов и поступков. Я надеялась, что мы это сумели преодолеть.

— Возможно, я никогда это не преодолею.

Она сердито смотрела ему в глаза несколько секунд, затем выдохнула, расслабилась.

— Наверное, я заслужила ваше недоверие. Но, если честно, мне казалось, что вы захотите поговорить о себе и Джее.

Через несколько секунд Рейли чуть кивнул в ответ, приглашая ее сесть. Бритт примостилась у края стола. Он откинулся на спинку стула, слишком маленькую для его высокого роста, вытянул ноги.

— Вы ведь стали репортером не случайно, и я, упоминая об этом, отдаю должное вашим личным качествам и профессионализму. У вас отличная интуиция. Ваши вопросы о похоронах бьют в самую точку. Вот почему я сказал то, что сказал.

Рейли понял, что не может смотреть ей в глаза, и сосредоточился на счастливой мордашке, украшавшей его стакан.

— Джей относился к тем людям, для которых всегда находишь извинения. Оправдания.

— Что вы имеете в виду?

— Например, мы что-то запланировали. Пойти на матч. Покататься на водных лыжах. Что угодно. Он является на час позже. Я в ярости. Он извиняется, кается, говорит, что я имею полное право злиться. И, хотя я действительно имею полное право злиться, я его прощаю.

Он одалживает мою машину и возвращает ее с пустым баком. Я возмущался про себя, но ни разу его не упрекнул. Мы ужинаем в ресторане. Он позволяет мне оплатить счет, говоря, что заплатит в следующий раз, но «следующий раз» так и не наступил. И дело не в деньгах. Не это меня возмущало. Меня возмущало, что он считал само собой разумеющимся то, что я плачу за него и делаю это совершенно безропотно.

Точно так же он обращался со всеми своими друзьями. С бездумным пренебрежением. Но если бы кто-то другой так себя повел, никто не стал бы терпеть. Какой бы сильной ни была обида, люди всегда прощали его со словами: «Что ж, таков наш Джей».

Но — и это главное — он умел, как никто другой, подбодрить в тяжелой ситуации. Он умел рассмешить, когда на душе было черно. Он одним своим словом мог разрядить самую гнетущую атмосферу. Он всегда был душой компании. У него никогда не было плохого настроения. Он был интересным, радостным. Вот почему людей так тянуло к нему. Все хотели быть рядом с Джеем, находиться в его энергетическом поле. Он заряжал, он возбуждал. Воздух вокруг него словно трещал от электрических разрядов. Со стороны казалось, что у него тысяча друзей.

Рейли умолк, подтянул ноги, уперся локтями в бедра, наклонился вперед.

— Но хотел бы я знать: были ли это настоящие друзья? Или просто знакомые, которыми можно манипулировать и от которых легко отмахнуться? Был он другом или просто человеком, который использовал тебя так ловко, что ты даже не понимал, что тебя используют?

Глядя сегодня на гроб с его телом, я подумал: а сказал ли он мне за всю жизнь хоть что-то честно или искренне? Когда я был подавлен или в чем-то сомневался, действительно ли он ободрял меня или это была пустая риторика? Когда я делился с ним своими мечтами, не было ли ему скучно? Не посмеивался ли он в душе надо мной? Может, он просто обладал особым даром говорить то, что ты хочешь услышать, а ты считал его своим другом?

Рейли вздохнул.

— Испытывал ли я чувство потери? Да, испытывал. Раньше я думал, что наша дружба оборвалась пять лет назад. Но сегодня я понял, что этой дружбы никогда и не было. Мы никогда не были настоящими друзьями. Вот о чем я скорбел. — Устыдившись собственной сентиментальности, он легко шлепнул себя по бедрам и встал. — Я ответил на ваши вопросы?

Бритт откашлялась.

— Да. Спасибо. Было очень вкусно.

Рейли сунул ноги в кроссовки и вынес мусор в бак за домиком. Возвращаясь, он думал, нужно ли рассказать Бритт о том, что случилось после его расставания с Джорджем Магауаном. Она имеет право знать, но она и так напугана. Стоит ли пугать ее еще больше?

Он обвел взглядом парковку, но, кроме их седана, только еще одна машина стояла перед другим домиком. И она уже была там, когда они вселялись. Рейли вошел внутрь, надежно запер дверь, задвинул засов.

Обернулся. Бритт стояла лицом к нему, уперев руки в бока.

— И когда вы собираетесь рассказать мне?

— Что рассказать?

— Почему вы не расстаетесь с этой пушкой. — Она приподняла его рубашку и ткнула в засунутый за пояс револьвер. — Почему вы дважды выглядывали в окно, пока мы ужинали. Почему…

— Они были на похоронах.

— Кто?

— Буч и Санденс [21] . Те двое, что приезжали ко мне.

Бритт попятилась. Она медленно отодвигалась от него, пока не ударилась о край кровати, а потом просто плюхнулась на нее.

— Они вас видели?

— Да, но я притворился, что не узнал их.

— И что было дальше?

Он покинул разозленного Джорджа, направился к своей машине. Краем глаза заметил темно-бордовый седан и сделал вид, что не узнал водителя, хотя не сомневался, что именно этот человек — все в той же голубой рубашке — обыскивал его дом. Второй мужчина сидел на пассажирском сиденье, и, хотя Рейли тогда почти не разглядел его, а сейчас еще мешали его огромные солнечные очки, ничего не оставалось, кроме как предположить, что именно он обыскивал его пикап.

Рейли пришлось уехать в седане, недавно купленном именно для того, чтобы избавиться от связанного с его личностью пикапа.

«Выбросил на ветер три с половиной тысячи баксов», — раздраженно подумал он, проклиная эту парочку подонков.

Рейли втиснулся в поток автомобилей, отъезжающих от похоронного бюро, и с радостью заметил, что бордовому седану пришлось ждать нового просвета, что случилось только через шесть машин. Подъехав к выезду на оживленную улицу, Рейли повернул в сторону, противоположную мотелю, и поехал так быстро, как только позволяли правила дорожного движения.

Тем не менее на втором светофоре темно-бордовый седан нагнал его и несколько кварталов маячил в зеркале заднего вида, держась на расстоянии нескольких десятков метров, но двигаясь с той же скоростью и меняя вслед за ним полосы движения.

Лавируя в плотном транспортном потоке, Рейли сумел оторваться от преследователей только через пять миль, но кто знает? Буч вполне мог посадить ему на хвост кого-то другого. Рейли продирался по проспектам, несколько раз выезжал на шоссе, возвращался в город и столько раз менял направление движения, что, скорее всего, все-таки ушел от преследователей.

Обо всем этом он рассказал Бритт, стараясь говорить как можно спокойнее и увереннее.

— Надеюсь, я избавился от «хвоста», но полной уверенности нет.

— Мы этого не узнаем, пока кто-нибудь не вломится в нашу дверь, паля из револьверов.

— У меня тоже есть револьвер.

Это ее не сильно утешило.

— Вы не всегда здесь, Рейли. И они видели вашу новую машину и знают теперь, на чем мы ездим.

— Я заехал в подземный гараж больницы, поменялся номерами с минивэном, а потом нашел маркер и сделал из тройки восьмерку. А эту машину я выбрал потому, что таких, серых, седанов полным-полно. Им трудно будет нас выследить.

— До сих пор им это отлично удавалось.

Бритт была права, поэтому он не стал возражать ей.

— Вы еще можете сдаться.

— Только тогда, когда буду готова сражаться с противником его же оружием. — Она протянула руку за спину и взяла с кровати несколько копий документов, которые явно прочитала в его отсутствие.

— Вы не поленились все это спрятать. Почему?

— Хотел сохранить копии оригиналов. Я боялся, что после моего увольнения настоящие документы или подделают, или случайно засунут туда, где их никогда уже не найдут.

— Что именно вы расследовали, когда Джей стал мешать вам?

— Устанавливал личности семерых погибших.

— Согласно этим отчетам, одна жертва была канцелярской служащей.

— Ее тело нашли на лестнице. На нее обрушился потолок. Причина смерти — длительное сдавливание, но, вероятно, она все равно задохнулась бы от дыма.

— Тюремный надзиратель?

— Был спасен, но умер через два дня от ожогов и отравления дымом. Страшная смерть, — мрачно заметил Рейли.

— Пятеро арестованных погибли в тюремной камере.

— Четверо погибли в тюремной камере.

Бритт посмотрела на документ.

— Вы обвели одно имя красным фломастером.

— Кливленд Джоунз.