Дымовая завеса

25

Темно-бордовый седан тосковал на бесплатной стоянке в двух кварталах от Кинг-стрит. Рейли смог притормозить и остаться довольно далеко от выехавшей со стоянки парочки. Вслед за ними он пересек исторический район города и проехал еще несколько миль по широкому проспекту до старого отеля сети «Холидей Инн».

— Убийцы стеснены в средствах, — заметила Бритт.

— Нет, просто они привыкли сдирать с клиента в три раза больше, чем платить.

Отель представлял собой двухэтажное здание с внешними открытыми коридорами. Седан остановился у дверей отеля. Рейли и Бритт затормозили на длинной, узкой парковке, отделенной от отеля оживленным перекрестком. Водитель, которого они прозвали Бучем, открыл багажник и достал вещевой мешок.

— Похоже, тяжелый, — прокомментировала Бритт.

— Профессиональное снаряжение.

— Почему они не пристрелили меня на той дороге?

— Не хотели оставлять улики и возможность точно определить время смерти.

— Два таких близких по времени убийства — мое и Джея, учитывая нашу дружбу, вызвало бы подозрения.

— Ваше убийство могло и не сойти за случайное нападение. Лучший вариант для этих негодяев, чтобы вашу машину с вашим телом внутри случайно обнаружил какой-нибудь рыбак, но не сразу, а через несколько дней или даже недель.

— И тогда это будет похоже на самоубийство.

— Верно. А если вы все же вспомнили, что рассказал вам Джей, и успели поделиться с кем-то этой информацией, то ее можно поставить под сомнение или вообще не принимать во внимание.

— Бред обезумевшей женщины, готовящейся к самоубийству.

— Вот именно.

— Они очень умны, не так ли?

Рейли удивил серьезный тон Бритт, и он повернулся к ней.

— Очень умны.

Буч с вещевым мешком в руках и Санденс вошли в номера, расположенные по соседству.

— Должно быть, он главный, — сказал Рейли. — Или просто лучше стреляет.

— Что дальше?

Рейли огляделся по сторонам.

— Следите за их дверями. Дайте знать, если они выйдут. Он распахнул дверцу.

— Куда вы?

— Позвоню Кэнди. Уже поздно. — Рейли кивнул на телефон-автомат в дальнем конце торгового центра. — Надеюсь, телефон работает.

— Давайте подъедем к нему поближе.

Рейли покачал головой.

— Оттуда плохо видны их двери. Оставайтесь здесь. Следите.

— Там вы будете на виду. Они могут вас заметить.

— Нас здесь не ждут. Но, на всякий случай… — Рейли протянул револьвер, держа его за дуло. — Возьмите.

Бритт отпрянула.

— Положите на сиденье.

Рейли вылез из машины и осторожно положил револьвер на водительское сиденье, затем побежал через парковку. Несмотря на то, что он убеждал Бритт в их безопасности, ему было не по себе. Он вошел в телефонную будку, но дверь не закрыл, чтобы не включился свет. К счастью, телефон был на месте да еще работал. Рейли достал горсть мелочи.

Кэнди ответила после первого же гудка.

— Где ты? Я уж подумала, что ты образумился и не перезвонишь.

Рейли заткнул указательным пальцем свободное ухо, чтобы приглушить шум проезжающих машин.

— Я был занят. Прости, что не даю тебе спать. Какие новости?

— Встреча с Фордайсом.

Рейли потерял дар речи. Даже самому себе он боялся признаться, что не верит в удачу.

— Ты не шутишь?

— Какие тут шутки! Фордайс перепугался. По меньшей мере, мне так показалось. Сначала он и слышать ничего не хотел, но в конце концов я его уломала. Сказала, что он везунчик, ведь на похоронах Джея ты мог прижать к стенке его, а не Джорджа. Как бывшему коллеге, я посоветовала ему переговорить с тобой, пока ты не обратился к прессе. Он думает, что ты на грани безумия, поэтому, надеюсь, твое душевное здоровье станет для него приятным сюрпризом. — Кэнди поколебалась, но все же спросила: — Ты ведь в своем уме?

— Вполне. Просто у меня есть цель.

— Как и у меня, — пробормотала Кэнди.

— Когда?

— В одиннадцать. В его офисе. Зарегистрируйся у охранника. Тебя проводят.

— Кэнди, я просто не знаю, что сказать.

— Скажи «спокойной ночи», — проворчала она. — Завтра у меня сплошные интервью. Я действительно должна выспаться. Мне даже пописать некогда. Задержка жидкости, глаза с вечера припухшие, не говоря уж об отекших лодыжках.

Рейли улыбнулся, представив нарисованную картинку.

— Я перед тобой в долгу. В огромном долгу.

— Красное и белое.

— Что?

— Когда на следующей неделе придешь ужинать, принесешь и красное вино, и белое. И никакой дешевки.

— Заметано.

— И вот еще, Рейли.

— Да?

— Поджарь ему пятки. Не воспринимай буквально.

— Во сколько? — спросила Бритт, когда Рейли сообщил ей эту новость.

— В одиннадцать. В его офисе.

— Вот так сюрприз. Я надеялась, что он согласится, но сильно сомневалась.

— Если честно, я тоже. Пожалуй, он храбрее, чем я думал.

— Легко быть храбрым, когда сидишь в охраняемом правительственном учреждении. — Бритт задумчиво посмотрела на темно-бордовый седан, припаркованный перед «Холидей Инн». — Или когда кто-то сражается вместо тебя.

Она мысленно повторила свои слова и поняла, как точно они подходят и к ней самой. Она импульсивно, пока не передумала, распахнула свою дверцу и выскочила из машины.

— Что вы делаете?

— Сейчас вернусь.

— Бритт?

Она побежала к оживленному проспекту, лишь бросив ему через плечо:

— Если что-то случится, уезжайте и позвоните детективу Кларку.

— Бритт!

— Уезжайте.

Ей повезло. Между машинами показался просвет. Она проскочила обе полосы движения, разделительную черту, две других полосы и выбежала на тротуар, ограничивающий стоянку гостиницы.

Не оглядываясь на Рейли — вдруг он несется за ней, — она побежала, через стоянку к темно-бордовому седану.

Бритт не была уверена, что эта самая машина столкнула ее в реку, но не могла и исключить такую возможность. Но совершенно точно, что один из этих мужчин был в «Уилхаусе», когда ей подмешали наркотик. Может, конечно, это и простое совпадение, но уж очень подозрительное.

Наверняка Бритт знала лишь то, что именно эти люди обыскивали вчера хижину, пикап Рейли и упорно преследовали его после похорон Джея. Что бы они ни задумали, они опасны, смертельно опасны. Она ни секунды не верила в случайность сегодняшнего появления этой парочки в известном гей-клубе. Враги они или союзники Пата Уикема, ей и Рейли не стоит ждать от них чего-то хорошего.

Ублюдки сами напросились.

Не сводя глаз с окон и дверей обоих номеров, Бритт осторожно подкралась к автомобилю, огляделась по сторонам, нет ли поблизости других постояльцев или служащих отеля, не смотрит ли кто из окон.

Никого не заметив, Бритт пригнулась за седаном. В обоих номерах еще горел свет. В любую секунду двери могли распахнуться. Может, Буч и Санденс даже слышат, как колотится ее сердце.

Бритт подкралась к левой задней шине и пробежала по ней пальцами, нащупала воздушный вентиль, поспешно открутила колпачок. Зажав его в кулаке, она на корточках перебралась к переднему колесу.

Послышался саундтрек телевизионной комедии. Кто-то отодвинул занавеску, или показалось? Может, занавеску всколыхнула струя воздуха из кондиционера под окном?

Дрожащими пальцами Бритт нащупала клапан передней шины и отвернула колпачок. Ноги сводило, но она обогнула машину сзади и добралась до переднего правого колеса. Отвернула третий колпачок. Четвертый, и последний, оказался самым неподатливым. Бритт вспотела и чуть не стерла до крови подушечки пальцев, но в конце концов колпачок был отвинчен.

Крепко сжимая в кулаке все четыре колпачка, она распрямилась.

В тот же момент дверь одного из номеров открылась.

Бритт инстинктивно оглянулась.

В открытом дверном проеме стоял Санденс. Босой, не в белой рубашке, в которой был в клубе, а в белой футболке, аккуратно заправленной в брюки. Смешно и глупо замечать ненужные мелочи в подобный момент, но ее мозг отчетливо их зафиксировал.

При виде Бритт Санденс выронил пластмассовое ведерко со льдом и потянулся к плечевой кобуре. Кобуры не было, и он заорал:

— Стоять!

Бритт выполнила команду с точностью до наоборот. Она развернулась и побежала что было сил. Она думала, что Рейли ждет ее в сером седане на другой стороне проспекта, но ни его, ни машины не было в том месте, где она их оставила.

За ее спиной раздался грохот, видимо, Санденс колотил в дверь напарника. Он кричал:

— Сюда! Скорее!

Бритт не остановилась, не обернулась, просто бежала сломя голову к проспекту, даже не представляя, что делать дальше. Где же Рейли? Конечно, она велела ему уехать, если что-то случится, но не верила, что он ее бросит.

Ей показалось, что кто-то выкрикнул ее имя, но оглядываться смысла не было. Она и так знала, что они гонятся за ней, и расстояние быстро сокращается. Слышалось шлепанье босых ног по мостовой, тяжелое дыхание, проклятья.

Она выпрыгнула на мостовую прямо перед мчащейся машиной и успела увернуться в самую последнюю секунду. Водитель нажал на гудок, оглушив ее так, что она не услышала приближения следующего автомобиля, остановившегося в паре дюймов от нее и чуть не разорвавшего ее джинсы.

— Бритт!

Она резко обернулась. Рейли остановил седан между ней и двумя преследователями. Увидев в боковом окне нацеленный на них револьвер, они остановились как вкопанные.

— Стоять или пристрелю! — приказал Рейли.

Мужчины что-то кричали, но мотор седана ревел, перекрывая их крики.

Бритт вскарабкалась на пассажирское сиденье и еще не успела захлопнуть дверцу, как Рейли снял ногу с педали тормоза. Седан рванул вперед, как скаковая лошадь в распахнувшиеся воротца на старте, перескочил через обочину и помчался поперек проспекта. Зубы Бритт застучали, когда машина пролетела разделительную полосу на скорости около восьмидесяти миль в час и помчалась прочь по внешней полосе. Они неслись на пределе еще несколько ярдов, пока Рейли не сбросил скорость.

Бритт оглянулась. Преследователи бегом возвращались через стоянку к своему покалеченному автомобилю. Буч был пойман врасплох без штанов, и Бритт успела заметить его трусы-боксеры и мускулистые ноги. Рейли резко свернул вправо, и «Холидей Инн» исчез из виду. При первой же возможности Рейли повернул налево, затем снова направо.

Он ругался, не переставая, на чем свет стоит.

Бритт тряслась от возбуждения. Адреналин кипел в ее крови. От бешеной гонки ее бросало из стороны в сторону. Она кое-как умудрилась пристегнуть ремень безопасности.

— Можно и помедленнее. Они нас уже не догонят. Даже если и попытаются, на сдутых шинах долго не протянешь.

Она разжала кулак. На ладони остались четыре вмятины от ногтей в форме полумесяцев… и четыре вентильных колпачка.

— О чем вы думали, черт побери?

— Как их остановить, как прекратить слежку.

— Они же не знали, что мы рядом! Вас могли пристрелить!

— Но ведь не пристрелили.

— Дерьмо! — Он ударил обеими руками по рулевому колесу.

Бритт промолчала. При его нынешнем настроении спорить с ним было бесполезно.

Бесполезно было и гнаться за ними. Даже она не представляла, куда они едут, пока седан не вылетел на мост Равенела. А через несколько миль показался парк.

Рейли остановил седан за их домиком, выскочил и стремительно направился к двери, правда, придержал ее, сверля Бритт гневным взглядом. Как только Бритт вошла в дом, он захлопнул дверь, закрыл ее на засов и только тогда дал волю гневу:

— Бритт, вы с ума сошли. Это было глупо и опрометчиво.

— Зато я их задержала. — Не сомневаюсь.

— Значит, в конце концов, не так уж глупо?

— Слишком рискованно.

— Думаю, риск был оправданным. В любом случае, приятно поквитаться с ними.

— Приятно? Они могли вас убить!

Похоже, в данный момент он сам был способен это сделать. Его руки, сжатые в кулаки, подрагивали от гнева.

— Рейли, я должна была хоть что-то сделать, — попыталась оправдаться она. — Я чувствовала себя беспомощной и бесполезной. Ужасное чувство. Я должна была действовать. Я устала полагаться на…

— Меня?

— Да! На кого угодно. Я так не привыкла. Я всегда сама заботилась о себе.

— Да ради бога. — Он отпер дверь и широко распахнул ее.

Бритт уставилась в темный прямоугольник, лишь слегка подсвеченный красной неоновой стрелой над конторой мотеля с объявлением «Свободно». Рейли поймал ее на слове, и теперь она чувствовала себя довольно глупо. Куда ей деваться? У нее нет ни денег, ни машины…

Она перевела взгляд с мелькающей вывески на лицо Рейли, на его побелевшие от гнева губы. Почти не разжимая их, он произнес:

— Одна женщина уже погибла из-за меня. Мне не хотелось бы, чтобы это повторилось снова.

— Лучше бы вы подумали об этом до моего похищения.

Рейли выругался, захлопнул дверь, снова запер ее на засов, провел рукой по волосам.

— Вот так-то. Не забывайте, что именно вы втянули меня в эту заварушку.

Он опустил руки и, пристально глядя на нее, сказал тихо, размеренно:

— Нет. Вы сами втянули себя в эту заварушку, не устояв перед обаянием Джея Берджесса.

Бритт выдержала его взгляд, затем прошествовала мимо него, схватила пакет с купленной им одеждой, что было особенно унизительно в данный момент, и закрылась в ванной, нарочито громко щелкнув замком.

Когда через десять минут, приняв душ и вымыв голову, она вернулась в комнату, Рейли сидел на краю своей кровати и таращился в экран телевизора. Звук был выключен.

— Закончили? — спросил он, оглянувшись.

Бритт сдержанно кивнула.

Рейли встал, схватил вещевой мешок и отправился в ванную комнату. Бритт растянулась на своей кровати, стараясь вникнуть в смысл беззвучной комедии, но через несколько минут поднялась, выключила телевизор и заметалась по комнате.

Вещей было так мало, что прибирать совсем нечего. Нечего и читать, кроме древнего телефонного справочника, пыльной «Библии Гидеона» и документов, собранных Рейли, но она просмотрела их уже столько раз, что практически выучила наизусть. Оставалось лишь ждать утра, когда они смогут поехать в столицу штата и обвинить генпрокурора в преступлении. А что дальше?

Меньше недели назад у нее была отличная работа, звездный статус, уважение со стороны коллег, надежные друзья. Теперь она журналистка, репутация которой запятнана навсегда. За ней охотятся могущественные люди, готовые убить собственного друга, лишь бы сохранить в тайне свои криминальные действия. Она скрывается от закона, а когда ее поймают, то предъявят обвинение в убийстве. Что еще приготовило ей будущее? Да и есть ли у нее хоть какое-то будущее, даже если она выживет?

Открылась дверь ванной комнаты, и появился Рейли. С еще мокрыми волосами. В шортах. Без рубашки. Грязную одежду и вещмешок он бросил на пол рядом со своей кроватью, потер шею, подбоченился, уставился на потолок и забормотал то ли проклятье, то ли молитву.

И только после этого посмотрел на Бритт. Когда их взгляды встретились, у нее перехватило дыхание. Рейли в два шага преодолел расстояние между ними, и, не успела она опомниться, как он уже сжал ее в своих объятиях, а его губы впились в ее рот. Их поцелуй был долгим и страстным, но жажду не утолил.

Когда его губы скользнули к ее шее, она запустила пальцы в его волосы.

— Кажется, я тебе не нравилась.

— Не так уж сильно. — Выдохнув эти слова, он снова впился в ее губы.

Его тело было твердым, кожа — влажной и теплой после душа. Когда он обхватил ладонью ее попку и прижал к себе, Бритт тихо вскрикнула.

— Рейли, насчет Джея…

— Забудь.

— Это был короткий роман. Ничего больше. Давным-давно.

— Ладно.

— И в ту ночь, когда он умер, клянусь, я не знаю, что было между нами.

— Мне плевать.

— Я не помню.

— Неважно.

— Я не чувствовала…

— Заткнись, Бритт.

— Но ты… — Она еще плотнее прижалась к нему. — Тебя я помню. Тебя я чувствовала. И сейчас чувствую.

Он подхватил ее и понес к кровати.

— Сними майку.

Он запустил пальцы в ее пижамные шортики, и у нее закружилась голова, но хватило сил выполнить его просьбу. Она стянула майку, отшвырнула ее и обхватила руками его голову, опустившуюся к ее груди. Его губы были горячими, властными.

Ощущения его жадного языка, его ласкающих пальцев сплелись с ее обострившимися чувствами и вызвали яркий, сокрушающий оргазм, но облегчение оказалось мимолетным. Когда она очнулась, Рейли стягивал ее шортики и нежно целовал самый низ живота. Осторожно, так, что она едва чувствовала прикосновения его пальцев, он легко, словно перышком, ласкал ее. Но от этих едва заметных прикосновений ее словно пронзали электрические разряды, перехватывало дыхание, и второй оргазм — или последствия первого — потряс ее.

Рейли унялся только, когда она, уже совершенно обессиленная, замерла, словно безмолвно моля о передышке.

Он откатился на спину, расстегнул и скинул свои шорты. При виде его эрекции она лениво улыбнулась, легко провела по восставшей плоти кончиками пальцев. Рейли застонал, попытался отбросить ее руку, но Бритт начала гладить его, и он процедил сквозь зубы:

— Перестань… пожалуйста. У меня нет…

— Я знаю. — Она привстала и медленно опустила голову.

Он подумал, что самое сексуальное на свете зрелище — влажные, блестящие волосы Бритт, раскинувшиеся по его животу и бедрам. Он ошибся. Когда она одной рукой собрала свои волосы и отвела их, придерживая так, чтобы он видел ее губы, обхватившие его плоть, то чуть не взорвался и услышал собственное короткое проклятье.

Ее язык обнаружил самое чувствительное место, и ласки продолжались до тех пор, пока издаваемые Рейли звуки не стали совершенно неразборчивыми.

С того момента он уже не знал, что еще говорил, а, может, и не говорил вовсе, потому что перестал сознавать что-либо, кроме этого невероятно эротичного опыта, в котором все его сексуальные фантазии слились в одну.

Еще сексуальнее были моменты после оргазма, когда она откинулась на спину и притянула его к себе. Он прижимался лицом к ее груди, пока снова не восстановилось дыхание, пока не отпустила лихорадка. Как же приятно было чувствовать ленивое царапанье ее ногтей, нежное колыхание ее грудей, чувствовать щекой биение ее сердца.

Наконец он приподнял голову, потерся губами о ее груди.

— Такие дерзкие.

— Не смущай меня.

— Они сводят меня с ума.

— Ты ошибся с размером бюстгальтера.

— Зависит от угла зрения.

Ее тихий смех превратился в стон удовольствия, когда он легко коснулся ее соска языком, а потом втянул его в рот. Она крепче обхватила его ногами. А ему-то казалось, что сексуальнее уже ничего быть не может!

Но сюрпризы не закончились. Когда он впился в ее губы ленивым поцелуем, которому, казалось, не будет конца, когда сплелись их языки, он ощутил такую интимность, такую опасную жажду.

Он так хотел проникнуть в нее, что сердце и все его тело ныли от боли, но ему хватало силы воли сопротивляться мучительному желанию снова пережить ослепительные ощущения, которые он помнил с их первой близости, слишком бурной и краткой.

Но, к его глубочайшему сожалению, приходилось довольствоваться ее наготой, ее столь же сильным желанием, ее поцелуями, стонами, объятиями…

— Ты мог бы… — прошептала она.

— Мог бы, но не буду. Я знаю, что не смогу остановиться.

Их ласки продолжались еще долго. Иногда она просто замирала, прижавшись спиной к его груди.

И, уже проваливаясь в сон, он прошептал:

— У тебя есть шансы понравиться мне.