Генерал дракон моей сестры

Глава 68

Дни потянулись, как один бесконечный день, собранный из боли, льда и пустоты. Я чувствовала, словно внутри всё выгорело от боли. Мне казалось, что я выжгла саму себя, и теперь я почти ничего не чувствую днем.

Я везде следовала за сестрой, словно хвостик, никогда не оставалась одна, избегала любых встреч, отводила глаза, словно даже один его взгляд таит в себе опасность.

В доме царила предсвадебная суета.

Утром — улыбка. Вежливость. Букеты. Каталоги. Посетители, швеи, маги, торговцы атакуют меня, как подружку невесты, ведь именно мне предстоит выбрать цвет ткани, размер цветов, волшебный салют и даже закуски.

«Какое платье выбрать на церемонию? Не слишком ли пышный шлейф? А бриллиантовая заколка — не перебор? Сестричка, подожди, помоги мне примерить!», — все голоса сливались в один единственный голос, который заглушал хотя бы на время голос моей души, голос моего тела.

Днём мне чуть легче. Солнце, гости, светская суета — всё это создаёт иллюзию нормальности. Я могла притвориться, что не умираю. Что каждую ночь моё тело не дрожит при мысли о том, что достаточно просто повернуть ручку и уйти из комнаты, чтобы снова испытать то самое блаженство, которое я чувствую в его руках, в его присутствии. Что не каждое утро я просыпаюсь с комом в горле и пустотой между рёбрами, будто сердце вынули и заменили камнем.

Но ночью…

Ночью стены тают. Маска спадает. И остаётся только я — и то, что во мне бушует.

Я долго не могу уснуть. В какой-то момент мне начинает казаться, что вокруг слишком много его запаха, голоса — в подушке, в воздухе, в шёпоте ветра за балконом. Там каждая тень шевелится, как его силуэт, и каждое дыхание кажется его шагом.

Но даже здесь я не в безопасности. Потому что он — в моих снах.

Он врывался в мои сны без спроса, без пощады. Обнимал, целовал, шептал моё имя так, как будто я — его последнее дыхание перед гибелью. И я отвечала. Отдавалась. Кричала беззвучно, впивалась ногтями в простыни, чувствуя, как его руки разрывают мою душу на части — не из жестокости, а из любви, такой безумной, что она убивает.

И когда я просыпалась — мокрая от пота и страха, что произнесла его имя вслух. С перепуганным сердцем, что кто-то услышал, понял, знает мою тайну. Дрожащая, с пересохшими губами и пульсацией между бёдер, ненавидящая себя и свое желание, я смотрела на спящую сестру и выдыхала.

Витта крепко спала. И даже если я стонала во сне, сестра не слышала.

И тогда я обнимала сестру, как символ, как знак того, ради чего я сражаюсь сама с собой, вслушивалась в ее мерное дыхание и потихоньку засыпала.

Два дня.

Всего два дня отделяли меня от того, чтобы навсегда потерять право даже думать о нём.

Сегодня мы выбирали финальные украшения. Завтра — репетиция. Послезавтра — свадьба.

У меня больше нет слез. Только чувство отупения от боли при мысли, что послезавтра Гессен станет её мужем.

А я… Я останусь ни с чем. Ни с кем. Только с пеплом в груди и разбитым сердцем.

Мне не спалось. Я лежала на коврике возле камина, свернувшись в комок, прижав ладонь к рту, чтобы не вырвался стон. Слёзы катятся беззвучно. Они не горячие — они ледяные. Как всё во мне.

Я поднялась на ноги, глядя на часы. Полночь. О, боги! Только одиннадцать! Еще вся ночь впереди!

Дрожащие ноги несли меня к двери. К порогу. К пропасти.

Я стояла возле нее. Пальцы тянулись к ручке. Сердце задыхалось так, будто пытается вырваться из груди и броситься вперёд — туда, где он ждёт. Где он всегда ждал. Где он всегда будет ждать.

Я смотрела на ручку двери и думала: «Может, просто один раз… Посмотреть на него. Сказать “прости”… Сказать “я люблю”…»

Но я не решалась. Не сейчас. Нет. Я уже столько боли прошла, что я не могу просто так взять и сдаться. Я уже не та, что целовалась с ним в темноте. Я — не та, что отдавалась его ласкам, забыв обо всём на свете. Я — та, что выбрала сестру. И этот выбор теперь — мой крест.

Пальцы уже касались холодной бронзы, гладят ее изящный изгиб, чувствую рельеф узора. Я почти повернула ее, понимая, что сдаюсь. Это выше моих сил. Почему? Почему это так больно? Неужели судьба решила, что в моей жизни мало боли? На тебе еще! Получи!

Внутри — всё сдалось. Всё, кроме гордости. Всё, кроме слова «сестра».

«Почему так больно?» — шептало тело. «Почему я не могу просто уйти и никогда не возвращаться?»

И вдруг…

… одна рука хватает меня за талию, прижимает к себе — так, что я не могу даже выдохнуть.

А вторая — зажимает мне рот. Жёсткая. Горячая. Неумолимая.