Жена поневоле

31

По дороге к известному адвокату по уголовным делам Кира позвонила Федину и сообщила о приглашении Абрама Аароновича.

— А что он хочет за участие в процессе? — поинтересовался следователь.

— Пока не знаю, — пожала плечами Кира и вздохнула. — Я готова заплатить любые деньги, только чтобы весь этот кошмар кончился побыстрее, и я бы уже занималась своими проблемами.

— Боюсь, что здесь не в деньгах дело: я ни разу не слышал, чтобы адвокат Шеккельбаум менял свое решение. По-видимому, открылись какие-то новые обстоятельства, заставившие его передумать.

— Ну-у да, он узнал, что я наследница имущества Каплан…

— Держите «ухо востро», Кира, чтобы он вас не объегорил!

«Предупрежден, значит вооружен» и Кира уже не в таком «транжирском» настроении явилась на встречу к ушлому и дотошному «старому Лису».

Абрам Ааронович встретил их с деловой любезностью и уже без «деточки» и «барышни» в строгом, темном костюме и белоснежной рубашке с черной бархатной бабочкой. Лицо его выражало скрытое удовольствие, как будто «старый Лис» готовился слопать наивный колобок — в данном конкретном случае, наивную курицу-наседку, заботящуюся о своих цыплятках и муже, попавшему в довольно неприятную ситуацию.

— Проходите, — любезно распахнул он дверь кабинета перед Кирой и попытался остановить идущего за ней телохранителя. — У нас намечается конфиденциальный разговор, молодой человек…

Но Стас даже не остановился — протиснулся между пожилым мужчиной и дверным косяком и замер у двери внутри кабинета.

Усаживаясь в кресло, Кира с улыбкой посмотрела на нахмурившегося адвоката и развела руками.

— Такие уж у них «телохранительские» правила — с «объектом» должен быть постоянный визуальный контакт и «объект» должен находиться в пределах вытянутой руки, чтобы телохранитель мог вовремя, за шкирку, вытащить его из какой-нибудь заварушки.

— Да вы у нас шутница… — усаживаясь за свой письменный стол, одними губами улыбнулся адвокат Шеккельбаум.

— Мне, дорогой Абрам Ааронович, с ихними «телохранительскими» правилами не до шуток: сумки из магазина я ношу — сама, по лестнице взбираюсь с вывихнутой лодыжкой — сама, цветы в горшках ношу и укладываю в багажник — сама, за водой себе бегаю — сама, за едой, и для них, между прочем, тоже, хожу я — по «телохранительским» правилам «руки у телохранителя всегда должны быть свободны», а не заняты всякой ерундой, например, сумками, горшками и даже самим «объектом охранения», если на данную минуту ему не грозит какая-нибудь опасность.

— Да, тяжело вам приходится, — согласился многоопытный «старый Лис», глядя на собеседницу голодными глазами. — Но, Кира Дмитриевна, время поговорить о наших делах.

Кира согласно покивала головой, но первой начинать разговор не стала — Федин предупредил ее, что дело не в деньгах, а то бы адвокат согласился сразу взяться за дело Вячеслава Львовича.

А если не в деньгах, то в чем?

Если бы дело касалось денег Бурмистрова, то Кира, не задумываясь, отдала бы любую сумму, чтобы вытащить его из тюрьмы, а если в чем-то другом, в ее собственности, например, вдруг Абрам Ааронович потребует за свою защиту ее половину конюшни?

От таких предположений Кира внутренне вздрогнула она так привыкла к тому, что у нее есть любимая работа, любимая лошадка, и они с Галиной строят такие грандиозные планы на будущее… И вдруг, все отдать? Повздыхав немного, Кира решила, что отдаст свою половину конюшни со своими мечтами и планами за свободу очень неблизкого человека, и внутренне подготовилась к предстоящей жертве.

Конечно, она возьмет с Вячеслава Львовича деньги за этот «откуп» и попытается вернуть свое имущество… но, возможно, Абрам Ааронович не согласиться продать конюшню и Кира останется ни с чем, всего лишь с деньгами Бурмистрова — без мечты, без планов, без любимого дела…

«— Ничего, — попыталась успокоить себя Кира, — Дебби же останется у меня, а конюшня… Ну, начнем все сначала — найдем землю, построим конюшню, купим лошадок…»

«— Не, не, не, — замахал ручками встревоженный Гном, — опять беготня туда-сюда, стройка, сено, корма, навоз… Все, хватит! Я устал! Хочу на море! На солнышко! На золотой песочек!»

«— Кто же не хочет на море, солнышко и золотой песочек? Выпустят Вячеслава Львовича из тюрьмы — поедем отдыхать на море, — пообещала Кира и попыталась сосредоточиться на предстоящем разговоре».

— Возможно, я изменю свое решение и возьмусь защищать вашего мужа, если… — адвокат сделал паузу — что-то в его планах пошло не так: он думал, что женщина с наивно распахнутыми глазами и восторженной душой начнет разговор первой и с радостью согласится на все его условия, но она почему-то молчала и наивность из ее глаз и восторженность из ее души куда-то испарились — напротив него сидела серьезная женщина и внимательно его слушала, это ему очень не понравилось, — если мы с вами договоримся по одному очень важному делу.

Кира молчала и слушала, а внутри у нее просыпался огнедышащий дракон в золотой чешуе по имени Змей Горыныч, решивший заодно с «золотым запасом» Бурмистрова поохранять и свою собственную собственность.

— Как мне стало известно, вы вступили в наследство и скоро получите все движимое имущество Иосифа и Ираиды… так вот, в движимое имущество входит кое-что, что меня очень интересует. Мы могли бы подписать предварительное соглашение о первоочередной продаже мне этого имущества вместо моей оплаты за защиту вашего мужа. Если продажа не состоится по вине одной или другой стороны (расторжение сделки мы обговорим отдельным пунктом), то вы просто заплатите мне за сделанную работу.

Кира молчала, ожидая разъяснений: о каком именно имуществе Каплан идет речь, и Абрам Ааронович вынужден был продолжить.

— Речь пойдет о коллекции, которую Ися собирал долгие годы…

Кира молчала, внимательно слушала, не догадываясь о каком имуществе идет речь — список движимого имущества Каплан был очень длинный, и она даже не дочитала его до конца — всем занимался Дмитрий Викторович, а в таких вопросах она доверяла ему гораздо больше, чем себе.

— Мне бы хотелось приобрести коллекцию старинных монет, несколько картин и гравюру японского автора, — пришлось Абраму Аароновичу играть в открытую, ну, почти в открытую…

Кира вздохнула, Змей Горыныч уже попыхивал огнем, готовясь защищать свою собственность от посягательств.

— Конечно, я наследую движимое имущество Иосифа Львовича и Ираиды Брониславовны, — согласно покивала наследница, — но это будет не так скоро, а за это время может многое произойти, а потом, уже есть человек, который интересуется коллекциями Иосифа Львовича. И, прежде чем, что-то обещать и что-то подписывать, я должна все согласовать с ним — он обещал натравить на меня своих юристов, если я буду «разбазаривать имущество направо и налево». И суммы к оплате он выставит значительные — он занимался похоронами, поминками, памятниками для Иосифа Львовича и Ираиды Брониславовны.

— Позвольте узнать имя вашего… советчика, — новость о претенденте на интересующую его коллекцию не очень обрадовала старого адвоката.

— Дмитрий Викторович Юшкин, кстати, он тоже из ваших, из юристов. Иосиф Львович у него работал.

— Да, да, — закивал головой «самый лучший» адвокат, стараясь припомнить отзывы Иси о своем работодателе. — Я слышал о нем много хорошего…

— Ну, это вы, Абрам Ааронович куда-то не туда… — усмехнулась Кира. — Я очень уважаю Дмитрия Викторовича, но человек он жесткий, а уж бизнесмен… «Бизнес — дело серьезное и жестокое» — повторяет он, и слышать о нем «много хорошего» вам вряд ли довелось. Он, и правда, делает много хорошего и занимается благотворительностью, но мало кто об этом знает. Вам лучше обсудить ваше предложение с ним — возможно, вы договоритесь.

Достав из сумки телефон, Кира набрала нужный номер.

— Сейчас будет меня ругать… — прокомментировала она и оказалась права. — Дмитрий Викторович, здрав, как дел, как здор, теперь ругайте…

— И поругаю! Почему так поздно названиваешь Павлу? Он лечится, у него режим! А ты не даешь ему отдыхать! После твоих звонков он кому-то звонит, с кем-то договаривается…

— Мне что ему не звонить? — хитро улыбнувшись, спросила Кира.

— Ну, почему сразу «не звонить»… — сменив гнев на милость, проворчал отец Павла Шубина. — Конечно, звони, но время для звонков выбирай не позднее.

— Хорошо, я постараюсь, не сердитесь, — примирительно согласилась Кира. — Дмитрий Викторович у меня к вам два вопроса: первый, скоро приезжают девочки и мои родители, я хотела показать им конюшню и ваш дом. Можно, мы заедем к вам на часок — может, девочки комнаты себе выберут и вашему дизайнеру будет легче определиться со стилем.

— Конечно, Кира, приезжайте, когда захотите, охрану я предупрежу, что будут гости. И родителей своих приглашай.

— Спасибо, Дмитрий Викторович — вы самый радушный хозяин. Теперь, второй вопрос: Абрам Ааронович, старый друг Иосифа Львовича хотел бы с вами…

— Шеккельбаум?

— Да. Хотел с вами поговорить на счет одной…

— Сам Абрам Ааронович Шеккельбаум?

— Дмитрий Викторович, не перебивайте, — сердито одернула его Кира, — он хотел с вами поговорить насчет коллекции Иосифа Львовича. Ведь вы у нас распоряжаетесь моим наследством? Вот и поговорите с ним, пожалуйста… только хочу вам напомнить, что я очень-очень заинтересована в помощи Абрама Аароновича в деле о защите Бурмистрова.

— Ладно, поговорим, — посерьезнел бизнесмен. — Только сразу предупреждаю, что коллекцию Ираидиных украшений я оставляю за собой!

— Ой-ё-ёй! Неужели, Виктории на свадьбу подарите? — хитро поинтересовалась Кира.

— Откуда ты… — опешил Дмитрий Викторович в далекой Германии. — Я этого не слышал, а ты этого не знаешь!

— Конечно, конечно, как скажите, — тут же согласилась Кира и передала телефон заинтересованному в сделке адвокату.

И пока умные, взрослые и серьезные мужчины решали ее проблему, она попросила у Стаса телефон и позвонила Федину.

— Ну, вроде, договариваются, — шепотом сообщила Кира.

— И что на кону? — поинтересовался Федин.

— Коллекция какая-то Иосифа Львовича. С Дмитрием Викторовичем ведут переговоры.

— Думаешь «Старый Лис» с «Матерым Волком» договорится?

— Думаю, да…им обоим это выгодно: один приобретает коллекцию, другой контролирует мои деньги.

— И вы так спокойно об этом говорите? — Федина не переставала удивлять эта женщина — казалось, что деловая хватка у нее напрочь отсутствует, и она живет только эмоциями.

— А зачем мне волноваться, Константин, — в редких случаях они переходили на имена без отчеств, а на «ты» пока получалось не всегда. — Дмитрий Викторович никогда не сделает мне больно: он может меня обмануть, обхитрить, обсчитать, но делает он это (он так считает) во благо мне же и моим дочерям, боясь, что их мать-транжира, то есть я, оставлю их без гроша. Но он никогда не откажет мне в помощи и совете, он и его нотариусы отстояли для меня наследство Каплан, так зачем мне с ним воевать… лучше я буду с ним дружить.

— Кира Дмитриевна, это вас, — протянул ей телефон через стол Абрам Ааронович, похоже заключенным соглашением он был не очень доволен.

— Чем обрадуете меня, Дмитрий Викторович? — спросила Кира и посмотрела на поскучневшего адвоката. — Ай-я-яй, чем вы так огорчили Абрама Аароновича?

— Я огорчил? Ну, что вы, Кира, мы обо всем договорились — три картины и коллекция монет Иосифа Львовича и никакой компенсации за несостоявшуюся сделку, — отчитывался Дмитрий Викторович и, понизив голос продолжил, — он хотел получить гравюру известного морениста Кацусика Хокусай, но я не уступил — мало ли когда нам понадобится его помощь, вот тогда и поговорим.

— Спасибо, большое за содействие, — поблагодарила Кира и напомнила: — не забудьте охрану предупредить о нашем приезде.

— Конечно, конечно. А ты не забудь документы об отказе от квартир Иосифа Львовича Каплан подписать — Игорь Юрьевич на тебя жаловался, что ты не ответственно подходишь к полученному наследству.

— Прямо так — жаловался? — не поверила Кира и улыбнулась.

— Ну, почти… несколько раз напоминал. Это большие деньги, и ты должна…

— Все, все, все! — замахала руками «безответственная наследница». — Я все поняла, Дмитрий Викторович, только не ругайтесь! На днях обязательно подпишу ваши «отказные бумажки». До свидания! Паше привет!

Кира отключила телефон и снова посмотрела на поскучневшего адвоката.

— Абрам Ааронович, не расстраивайтесь. Вот снимут обвинения с Вячеслава Львовича, я подпишу все «документики-бумажки», получу наследство Иосифа Львовича и Ираиды Брониславовны и поговорим о вашем распрекрасном японце.

Абрам Ааронович недоверчиво посмотрел на стоящую перед ним женщину, с легкостью дающую обещания, которое она, возможно, не сможет выполнить.

— Вы думаете, что вам удастся уговорить Дмитрия Викторовича расстаться с гравюрой Кацусика Хокусай?

— Дмитрий Викторович, конечно, жесткий человек и уговорить его будет не просто, но я, как-никак, наследница и с моим мнением он считается, — Змей Горыныч довольный своей хитростью потер когтистые лапы одну о другую — зачем знать «Хитрому Старому Лису», что этот жесткий, серьезный бизнесмен сделает все, что захочет Кирина душенька (даже подарит!!! вожделенную гравюру этого японца), чтобы только быть поближе к своей внучке и иметь возможность влиять на нее, направлять, задаривать и приближать к себе.

— И вам не жалко будет расстаться с гравюрой? — искренне удивился «Старый Лис», глядя на наследницу поверх очков в золотой оправе.

— Нет, — просто ответили Кира. — Мне это совсем не интересно. Искусство — это, конечно, прекрасно, но приобрести ту же вашу восхитительную гравюру или уникальное украшение, или расчудесную вазу династии Мин желание у меня не возникает — я вполне могу обойтись и без всего этого. У меня от другого вздрагивает сердце и в душе рождается радостное восхищение.

— Интересно, чем же восхищается душа, такой милой барышни? — не удержался от личного вопроса Абрам Ааронович, хотя предпочитал не переходить на личные интересы клиентов.

— Ну-у, я бы купила чистокровную кобылку для разведения… У вас нет случайно на продажу? — засмеялась Кира. — Вот ее бы я осмотрела и ощупала от кончика носа до кончика хвоста и поторговалась бы с вами.

— А, — равнодушно подытожил адвокат, — лошадок любите.

— Да нет, — вскинулась Кира, и улыбка исчезла с ее лица, — я их не просто люблю — я с ними работаю: тренирую, развожу, продаю и строю конюшню и манеж.

Абрам Ааронович покивал головой и подумал:

«— Странное сочетание наивной восторженности и «железного характера», делают эту женщину ненадежной и непредсказуемой — неизвестно с какой из двух половин придется иметь дело в данную минуту. А это плохо не контролировать потенциального продавца и работодателя…»

— Абрам Ааронович, — вернулась Кира к их непосредственному делу, — я наняла частных детективов, результаты их работы вам предоставят — контактные телефоны я вам оставлю.

Они подписали все документы вчерашним числом, когда паспорт у Киры еще «был».