Жена поневоле

86

«Беременные дамы» разодетые весьма соблазнительно по поводу встречи хозяина дома сидели в гостиной и с ненавистью смотрели друг на друга.

— Кто начнет? — поинтересовался Федин, беря «допрос» в свои руки.

Женщины молчали, ни одна не желала признаваться первой.

— Хорошо, подождем пока у Светланы родится ребенок, — подмигнув Федину, вмешалась Кира в разговор, — и пока она не подаст иск в суд о признании отцовства Вячеслава Львовича Бурмистрова…

— У Светланы? Точно? — в один голос переспросили беременные женщины и, объединенные ненавистью к неожиданно появившейся новой сопернице, уже по-другому посмотрели друг на друга. — У нее тоже будет ребенок от Вячеслава Львовича?

— Ну, да. У Светланы от Вячеслава Львовича, — подтвердил Федин. — Правда, не совсем честным способом она завела этого ребенка, но она раскаялась, во всем призналась и теперь хочет получить достойное содержание.

— Достойное содержание это сколько? — черные глаза Розы загорелись алчностью.

— Сумму пока не обсуждали, — снова «подлила масла в огонь» Кира, — но уверяю, работать ей не придется. К тому же после смерти Вячеслава Львовича ее ребенок получит долю из всего имущества…

— А почему это ее ребенок получит, а мой нет? — Алла не смогла выдержать такой явной несправедливости. — У меня тоже ребенок от Вячеслава!

— Твой? — взвилась Роза. — Неизвестно от кого залетела, а туда же! Это мой ребенок по закону будет носить фамилию Бурмистров!

— Что! — лицо Аллы пошло красными пятнами.

Соперницы забыли, что беременны и, вскочив с кресел, заняли боевую позицию.

— Женщины! женщины! — пытался их урезонить Федин, вставая между ними и вытягивая руки в стороны, чтобы не допустить столкновения. — Значит, у вас у обеих родятся дети от Вячеслава Львовича?

— Уж никак не от садовника — любая экспертиза докажет это!

— А от кого же еще?!

Кира улыбалась — вот как ловко она вывела их на чистую воду!

— Светлана рассказала правду, назвала фамилии врачей, которые помогали ей с искусственном оплодотворением, после ДНК-теста она получит содержание. А ваши дети… Вот я возьму при разводе «оттяпаю» половину имущества Вячеслава и получат ваши детки (если подтвердит ДНК-тест) содержание много меньше, чем Светланин ребенок.

Беременные женщины во все глаза смотрели на жену Вячеслава Львовича и верили, что все именно так и будет — они видели перед собой не стройную русоволосую женщину с ласковой улыбкой и внимательными, искрящимися глазами, а огнедышащего Змея Горыныча, охраняющего несметным сокровища богатого банкира.

«— Эх, дамы, дамы — оказывается и вы тоже ничего не понимаете в настоящих женщинах! — про себя подумал Федин. — Если бы вы только знали, что на самом деле все не так, как кажется, то не поверили бы ни одному ее слову. Но, как она уверено и убедительно говорит! Даже я засомневался!»

— Значит так, дамы, — поспешил он внести свою лепту в разыгранный спектакль, — если вы не хотите остаться без содержания и, главное, быть обвиненными в пособничестве убийству девочки — дочери Вячеслава Львовича, то советую вам все честно рассказать. Кто начнет?

Соперницы посмотрели друг на друга и наперебой стали рассказывать

— Все началось полгода назад, когда к Вячеславу Львовичу приехала его бывшая жена просить деньги в долг, но он почему-то отказал.

— Отказал, потому что видел Лейлу со своим компаньоном. Это было, как раз при мне, — Алла села в кресло и закинула ногу на ногу — ноги были очень красивые, и все мужчины засмотрелись. — Мы пошли в ресторан, а там они — лижутся и все такое прочее. Слава, конечно, рассердился, хотя вида не подал — он никогда не устраивал публичных скандалов, а вот у себя дома орал на нее так, что стены дрожали… Я даже видео сняла. Вот!

Алла достала телефон, нашла нужную запись и стала всем показывать снятое в ресторане видео.

Когда очередь дошла до Киры она охнула и закрыла рот рукой, не вполне доверяя собственной памяти.

— Она долго не могла успокоиться — все воду на кухне пила, а потом погрозила кулаком и ушла.

— А что сказала?

— Ничего, — хмыкнула Роза и тоже села в кресло. — Лейла, вообще, мало говорила в обществе прислуги, вот поэтому я и удивилась, когда она позвонила мне через неделю и предложила встретиться. Мы встретились, но ничего конкретного она не сказала — просто предложила мне денег за некоторые сведения о любовницах Вячеслава Львовича. Деньги я взяла и о племяннице экономки рассказала, потом через месяц Вячеслав Львович другую завел, я и о ней рассказала.

— За отдельную плату, конечно, — не удержавшись, вмешался Вячеслав Львович.

— Это уж как водится! — поддакнула Алла.

— Ах ты, гадина…

— Это я гадина? На себя оборотись!

— Женщины! Спокойно! — Федин попытался отвлечь на себя женскую агрессию, но соперницы вновь ополчились друг на друга. Обе они были интересны и даже красивы, но каждая по-своему и отдать кому-то предпочтение было очень трудно — Вячеслав Львович долго не раздумывал и по очереди соблазнил обеих пышногрудых брюнеток. — С передачей информации разобрались, а причем здесь ваша всеобщая беременность?

— Так это все Лейла и придумала! И молчать велела до самых родов — чтоб ни одна живая душа не знала об отце ребенка! Только она мне не говорила, что еще кого-то привлечет к этому делу.

Роза была обижена и не на шутку сердилась на бывшую жену хозяина — она то думала, что только с ней Лейла поделилась планом по «добыче денег» с жадного Вячеслава Львовича, а оказалось вон их сколько: Светлана беременна, Алла беременна, Лейла беременна и еще она!

— И мне ничего она не говорила о других — просто предложила родить ребенка от Вячеслава Львовича и потребовать с него денег. И молчать велела до родов — я даже тете ничего не сказала! «- Вот он завертится, когда мы с детишками на руках и с анализами к нему явимся!» — радовалась Лейла и говорила, что меньше чем о миллионе долларов отступного даже разговаривать с Вячеславом Львовичем не станет. Вот я и подумала — почему бы и мне не родить за такие деньги. А она вон, как со мной поступила!

— Врача вам Лейла нашла?

— И врача, и сперму Вячеслава Львовича, и операции она оплачивала.

— Ну, Пилюлькин, погоди! — Федин подивился размаху предприятия по производству запланированных детей и подумал, сколько еще женщин могли вынашивать детей Бурмистрова. — Но зачем столько детей? Ведь каждый ребенок имеет равные права при дележе наследства и чем больше претендентов, тем меньше наследственная доля.

— От чужих, ненужных детей всегда можно избавиться, — вздохнула Кира, не предполагая, как в данную минуту она далека от истины. — А лучше — от беременных матерей, как от Светланы.

— Как от матерей?

— Зачем вы нас пугаете?

— Нет, милые дамы, Кира Дмитриевна говорит правду, — Федин вздохнул и помрачнел, говоря о «делах» он всегда становился серьезным. — Светлану пытались убить. Она сейчас находится в больнице. Так что, милые дамы, невинные шутки с беременностью кончились — теперь речь идет о ваших жизнях, поэтому выкладывайте все, что знаете.

Скрывать дальше правду не было смысла и Роза, а затем и Алла выложили все, что знали.

Федин узнал много интересного, но все равно собравшиеся в гостиной люди не могли понять, зачем бывшей жене Бурмистрова вовлекать стольких женщин в искусственное оплодотворение — может, месть состояла в том, чтобы разорить бывшего мужа?! В денежную незаинтересованность Лейлы тоже никто не верил — деньгами не интересуются либо очень богатые, либо очень независимые и принципиальные люди, ни к первой, ни ко второй категории бывшая жена Бурмистрова не относилась.

К тому же все эти факты опять не были связаны с убийством, в котором обвиняли Вячеслава Львовича — только с «незаконными» беременностями.

— Давайте подведем итог и закроем это дело! Что мы имеем и какой смысл в стольких детях? — рассуждал Федин. — Делить имущество между всеми детьми тоже самое, что делить пирог — чем больше людей, тем меньше кусок… Вряд ли здравомыслящий человек станет создавать себе столько трудностей и уменьшать свою собственную долю «пирога» — а Лейла (надо отдать должное ее изобретательности и организаторским способностям) человек не глупый. Так зачем столько детей? Светлана сказала, что подсказала ей столь необычный способ забеременеть соседка по площадке, работающая регистратором в частной клинике. Соседка и привела ее к доктору. Но, как связать всех этих нерожденных детей с убийством конкретного ребенка — почему убили именно ее? — одним наследником больше, одним меньше, что это меняет… Шесть разных женщин: племянница Раисы Васильевны Анна, Светлана, Роза, Алла, Лейла и Екатерина — шесть наследников! Каждая получит одинаковое содержание: свой маленький кусочек огромного пирога. Почему не убили вас, Вячеслав Львович, понятно: дети еще не родились и официальное отцовство еще не установлено, после суда нужда в вас отпадет, и вас попытаются устранить. Но существует еще и официальная жена — после смерти мужа она получит половину всего имущества: супружескую долю, а остальную половину разделят между всеми детьми и женой… Получается, чтобы не располовинивать «пирог» в первую очередь надо избавиться от жены, а потом уже от мужа — тогда ваше имущество целиком перейдет к вашим детям. Пока дети не родились, вашим жизням, Вячеслав Львович и Кира Дмитриевна, ничего не угрожает, но после рождения детей и признания отцовства… — Федин нахмурился и развел руками. — Убийство, как-то связано с детьми, но как! В чем сейчас можно обвинить вашу бывшую жену? В создании организации ваших бывших любовниц и махинациях со спермой — смешно сказать кому-нибудь…

— Мне, кажется, — задумчиво глядя на Федина, предположила Кира, — что ее можно обвинить в покушении на меня… то есть на меня в образе Светланы. Кажется, это она была в метро с мужиком, пытавшимся столкнуть меня на рельсы…

— Вот это уже кое-что, — потер руки Федин, достал телефон и позвонил следователю Знаменскому. — Олег Рудольфович, у нас появилась прочная подозреваемая по делу Бурмистрова. Кира Дмитриевна ее опознала.

— Хороший у нас с вами тандем получился, Константин Александрович! — обрадовался новой информации Знаменский — раскрытое дело ему поднесли прямо на блюдечке да с «золотой каемочкой».

— После моего визита к врачу клиники, в которой производилось искусственное оплодотворение, а потом к капитану Знаменскому, которому я лично передал все материалы частного расследования, оставив себе копии, дело прояснилось, — продолжил Федин. — Я пытался раскрыть преступление, задавая себе два вопроса: «зачем столько нерожденных детей» и «почему убили девочку-наследницу, если через какое-то время наследников станет гораздо больше», а мне надо было искать человека, которому выгодно было изолировать на время Вячеслава Львовича от его же имущества и предъявить на это имущество свои наследственные права. Предъявить права на наследство могли лишь прямые наследники: жена, дети, родители, родственники или наследники по завещанию. Прямых наследников на то время у вас, Вячеслав Львович, не было (никто и предположить не мог, что вы успеет официально зарегистрировать брак). Так кому же все это было выгодно? Я решил, что такое положение вещей выгодно лишь матерям неродившихся детей Вячеслава Львовича. Именно в матерях скрывался мотив преступления! У Анны ребенок не от Вячеслава Львовича — она ничего не получает, дочь Екатерины убивают — Екатерина тоже ничего не получает, Светлану с ребенком пытаются устранить — значит, это не она все организовала. Остаются под подозрением Роза, Алла и Лейла — придумать такое могла только женщина! Женщина безжалостная, жадная и умная… Убить маленькую ни в чем не повинную девочку, мешавшую ее собственному ребенку стать единственным наследником всего состояния Вячеслава Львовича, и покушаться на беременную женщину — это ли не жестокость?! Использовать стольких женщин для вынашивания чужого ребенка — это ли не безжалостность по отношению к их материнским чувствам?! Одной завладеть всем имуществом бывшего мужа — это ли не жадность?! Количество детей после ЭКО в этом преступлении не играло никакой роли — чем больше детей, тем лучше — повышается вероятность рождения нужного ребенка. Все равно все они дети одного отца и… одной матери! Так какая разница сколько их будет — один, два или три — их мать все равно до их совершеннолетия является опекуном своим детям и получает право распоряжаться их наследственным имуществом! Да, да! Все неродившиеся дети Вячеслава Львовича после ЭКО являются детьми одной женщины, хотя вынашивают их разные матери! Если мужчина может быть донором спермы, то почему женщина не может быть донором яйцеклетки?! Все гениальное просто! Все женщины — кроме Светланы, за что ей и пришлось поплатиться — вынашивают детей Вячеслава Львовича и Лейлы. Сама же Лейла не захотела вынашивать ребенка, но вовлекла в свои махинации многих женщин, в том числе и соседку Светланы, предложив той за большие деньги стать одной из суррогатных матерей, устроила ее через знакомого врача в клинику регистратором, заставила сблизиться со Светланой — тогдашней любовницей Бурмистрова и надоумить ту, как заполучить желаемого ребенка. Расчет Лейлы был прост — при родах врач констатировал бы смерть младенцев Розы, Аллы и другой суррогатной матери — поэтому одним из условий было молчание об отце до самых родов (умер ребенок, так какая теперь разница кто был его отцом?!) — а Лейла получила бы в свое распоряжение двойняшек или тройняшек, в зависимости от количества родившихся детей. После установления отцовства ее детей сам Вячеслав Львович становился ненужным, как, впрочем, и сами дети… Все просто — для этой женщины главное в жизни деньги — и ничего кроме денег!

— Ладно, разберемся! Этих дур я прощаю, — Бурмистров кивнул на помертвевших Розу и Аллу, — но от детей избавьтесь — такая дурная наследственность в детях мне не нужна. Я все оплачу: и операции, и отпуска на Кипр, даже денег вам дам — так сказать, за моральный ущерб. И ко всем мамашам суррогатным, которые на следствии всплывут, такие же условия…

— А Светлана? — Кире не нравилась Светлана, но она не хотела верить, что и ребенка Светланы постигнет та же участь. — Нельзя с ней так поступать! У Светланы ведь ее ребенок! Да, она виновата, что обманула… но у нее есть оправдание — она любит тебя!

— Эх, ты, защитница, — Вячеслав сгреб Киру в охапку и поцеловал в голову. — Со Светкой мы потом разберемся — сядем, поговорим и разберемся. Если, конечно, брат разрешит…

Николай опустил голову и потупился.

— Простите, Вячеслав Львович, что не сказал раньше о Светке.

— И ты меня прости — если б знал, что она твоя сестра, не взглянул бы.

— Ладно, выяснили.

Мужчины крепко пожали друг другу руки, и инцидент был исчерпан.

— Преступников еще поймать надо, — напомнила Кира.

— Их уже поймали, — подал голос Федин, убирая телефон. — Знаменский расстарался. И компаньона вашего расспросил насчет акций и Лейлы — она из него деньги тянула, а он ни сном, ни духом — не знал о ее задумке. Ее помощник у него в охране работал — вот они с Лейлой и познакомились. Потом она его в оборот взяла — он за нее на два убийства подписался…

— Кошмар! — Кира представить себе не могла такую жестокость в женщине.

— Если мы закончили, я пойду — у меня жена в больнице, — мрачно пояснил Федин.

— Антонина в больнице? — удивилась Кира и тут же вспомнила пророчество девочки-призрака. — Сердце?

— Да, — кивнул «почти родственник».

— Пойдем, Константин, я тебя провожу.

Кира первой вышла из гостиной и, волнуясь, ждала Федина на крыльце дома.

— Я должна сказать тебе правду об Антонине, — без предисловий начала она, как только Федин появился на крыльце, хотя и боялась причинить ему боль, но молчать она не могла. — Помнишь, я рассказывала тебе о девочке-призраке, она сказала тогда, что женщина, с которой я познакомлюсь на следующий день, скоро умрет… Костя, на следующий день я познакомилась с Антониной.

— Подожди, Кира… Ты хочешь сказать, что еще неделю назад знала, что Антонина умрет? — Федин верил и не верил, в то, что услышал.

— Не совсем так, — замялась Кира, — я знала, что умрет какая-то женщина с больным сердцем, но кто эта женщина я не знала.

— Значит, наверху все уже было решено заранее, и моя поездка в Подольск ничего не изменила бы?

Кира молча пожала плечами.

— Наверно, не изменила бы. Ты не вини себя в том, что не был с Антониной в последние минуты — если б можно было бы все заранее предугадать…

— Спасибо, что рассказала, — Федин смахнул набежавшую слезу, взял Киру за руки и поцеловал ее руки. — Благодаря тебе мне удалось осуществить задуманное с новорожденной девочкой. Мы сделали Антонину счастливой, хоть на время… Это сняло огромный камень с моего сердца.

— Костя, а как же теперь Маша?

— Она моя дочь!

— Да… Если хочешь, я могу сейчас взять ее к себе — она моя крестница и сестра моим девочкам, найму няню…

— Нет, Кира. — В этом вопросе Федин был непреклонен. — Маша будет жить со мной. Первое время Наталья Григорьевна поможет, и от твоей помощи я не откажусь, а там видно будет…

— Кого-то можно попросить пока побыть с девочкой… Наталья Григорьевна все время в больнице с Антониной. Хочешь, я поговорю с Екатериной Ивановной. Думаю, она не откажется приглядеть за Машей — к тому же ей сейчас тоже нелегко одной.

— Я сам поговорю… Но я все-таки надеюсь, что ты ошибаешься и Антонина поправится.

— Дай то, Бог, чтобы я ошибалась!

Кира посмотрела в след идущему по дорожке ссутулившемуся от горя мужчине — она знала, как трудно терять близких людей…

— Кира Дмитриевна! — на крыльцо вышла Раиса Васильевна. — К вам гость!

— Гость? — Кира двумя руками схватилась за голову. — А я еще вещи не собрала! Пропустите! Скорее!