Жена поневоле

42

Прежде чем позвонить Павлу, Кира позвонила Борису Яковлевичу, выслушала от него недовольную тираду (его даже не поставили в известность о новом адвокате Вячеслава), выслушала наставления и предупреждения по поводу завтрашнего собрания акционеров, выслушала о себе нелестное мнение из-за желания передать имущество Бурмистрова другому человеку (поделился, значит, брат Лавр с братом Борисом прочитанной информацией), пояснения, что без его одобрения она сделать этого не сможет, и молча отключилась. Сейчас ее больше занимала другая проблема.

— Привет, Шубин, ты там как? — не зная, как начать разговор о занимающей все ее мысли «проблеме», поинтересовалась Кира.

— Привет, хорошая моя, я нормально… — не ожидая ничего «плохого», ответил Павел. — Что новенького?

— Паш, я хочу с тобой поговорить, — серьезным тоном начала Кира, — о беременности…

В телефоне что-то грохнуло, пискнуло и наступила тишина.

— Шубин! Эй, ты там, где? — забеспокоилась Кира. — Что там у тебя случилось?

В телефоне молчали, и Кира встала с кожаного дивана и подошла к открытому окну кабинета — вдруг что-то со связью.

— Паш! Ну, ты где? — почти кричала Кира, поводя телефоном в разные стороны, пытаясь «поймать» связь.

— Я тут, — раздался недовольный голос Павла, и Кира с облегчением вздохнула.

— Что у тебя там упало? Телефон или ты сам в обморок грохнулся?

— Телефон… — проворчал Павел, ругая себя за неосторожность — а если бы телефон разбился, где бы он среди ночи искал новый.

— Паш, ну ты поосторожней, что ли… — взволнованно попросила Кира, представив себе, чтобы она делала, если бы связь не восстановилась — сидела бы и ждала звонка всю ночь…

— Это ты поосторожней! Ты же говорила, что брак у вас фиктивный!

На секунду Кира замерла, а когда поняла, о чем подумал Павел, рассмеялась.

— Ну, ты даешь, Шубин! Ты подумал, что это я беременна? В понедельник вышла замуж, а в четверг уже беременна! Может, к следующему понедельнику уже рожу?!

— Это значит, что ты с ним давно встречаешься!

— Дурак, ты Шубин и не лечишься! — Кира задернула шторы и отошла от окна, чтобы не слышно было кому-нибудь, о чем дальше пойдет разговор, села в кресло за письменный стол.

— Ты видно там забыла — я лечусь, — перепалка была шуточная, но ревновал Павел всерьез.

— Да не от того ты лечишься! — фыркнула Кира. — Тебе не позвоночник надо лечить, а голову! Чтоб не ревновал!

— А я и не ревную!

— Ну да, ну да, — не поверила Кира и представила, как Павел нахмурился. — Кому другому расскажи! Нет мне, конечно, как женщине, это приятно, но Паш, мы же договорились, что не будем обманывать друг друга — ты, выходит, мне не доверяешь…

— Доверяю, — вздохнул Павел, — а что приходится делать отсюда. Вот сижу и доверяю, а ты мне такое…

— Почему ты все время думаешь о плохом, что тебя обманули, подставили, разлюбили…

— А меня, что любили? — улыбаясь, удивился Павел.

— Это я, как пример, привела, — не стала вдаваться в выяснения Кира.

— А-а-а…

— Б-э-э…

— А я думал меня любят.

— И не надейся, Шубин! — Кира покрутилась в кресле и улыбнулась, — Такого ревнивого зануду никто любить не будет! Лучше скажи, успокоился? Сел? Телефон двумя руками держишь?

— Успокоился, сел и держу! — «доложил» Павел.

— Молодец! Так вот о беременности… не о моей! Понял?

— Понял, понял — не о твоей.

— Ну так вот: в первый день в доме Вячеслава, — Кира не стала шутить и говорить «моего мужа» — с Шубина на сегодня ревности и стрессов хватит, — я подслушала разговор экономки с племянницей — племянница беременна, но не от Вячеслава, хотя экономка предложила ей сказать, что отец Бурмистров — может, проглотит такую ложь. Сегодня с утра горничная заявляет, что она беременна и намекает, что отец ребенка Вячеслав — муж ее пьет из-за ревности к хозяину… Шубин, слышишь, что тебя ожидает в будущем, если не перестанешь ревновать?

— Слышу… — недовольно пробурчал Павел и подумал, что не прекратит ее ревновать пока не увидит — неизвестность и невозможность все контролировать его угнетала. Он хотел знать, что с ней происходит двадцать четыре часа в сутки.

— Это хорошо! Так вот, а вечером выясняется, что сестра одного телохранителя тоже беременна! И угадай от кого?

— От твоего мужа! — радостно констатировал Павел, очень довольный таким поворотом событий: чем больше беременных женщин вокруг, тем меньше шансов у Вячеслава понравиться его «Жар-птице» — ветреных мужчин Кира, точно, не жалует.

— Шубин! Никак ты признал моего мужа? — усмехнулась «его «Жар-птица»».

— Признал, признал, только, что ж ты, женушка, радуешься — вон он у тебя какой любвеобильный!

— Ну да, он такой… Так что мне со всеми этими беременными делать? — этот вопрос не давал Кире покоя, и она ждала разумного совета.

— Ничего, жди пока родят, сделают тест ДНК и придут к тебе с бумажками.

— Ты с ума сошел? Это сколько же ждать? Восемь месяцев? Не, не, не, — вскочила Кира с кресла и заходила по кабинету, — надо скорее Вячеслава вытаскивать из тюрьмы и пусть сам со своими бабами и детьми разбирается! А я хочу развода! И свободы!

— Значит, свободы? — переспросил Павел, мечтательно глядя в окно больничной палаты — рвануть бы сейчас домой, обнять ее покрепче, посадить на колени, поцеловать нежные, улыбающиеся губы, погладить, вздрагивающую под его рукой, кожу… и потряс головой, прогоняя наваждение. — И замуж опять не собираешься?

— Ну-у, — насторожилась Кира, — это, смотря за кого. А меня что, кто-то замуж зовет? Почему я этого не знаю?

— Это я так, для примера…

— Ах, для примера, значит! — голос у Киры моментально стал серьезным и немного обиженным. — Значит, вы так шутите, Пал Палыч. Ну, ну…

— Нет, я, как бы, не шутил, просто поинтересовался твоими планами…

— Моими, значит… А я по наивности своей думала, что планы у нас с тобой на будущее общие… Все, Шубин, пока! Я на тебя обиделась!

— Почему?

— Потому!

Кира отключилась, и швырнула телефон на диван. Телефон ударился о мягкую кожаную спинку, шлепнулся на широкое кожаное сиденье и обиженно тренькнул.

Почему ей не предлагает замужество, тот единственный мужчина, за которого она, не раздумывая, согласилась бы выйти замуж!

— Дурак ты, Шубин! — крикнула в окно Кира, от всего сердца желая, чтобы он услышал ее нелестное мнение о себе. — Дурак! Хотя ты лучший из мужчин, которых я встречала… Ты опять боишься брать меня замуж?

Телефон зазвонил, но Кира не спешила брать трубку — пусть помучается и подумает над своими словами…

Она смотрела на разрывающийся трелями телефон и думала:

«— Какие же все мужчины глупые! Неужели так трудно понять женские мечты и желания?! Женщина живет чувствами, любовью и поэтому к ней надо относиться нежно и внимательно, особенно к своей любимой женщине, потому что, чем больше внимания вы ей уделяете, тем больше любви получаете в ответ. А что хочет любящая женщина? Чтобы любимый был рядом, чтобы любил ее и взял замуж, хочет родить ребенка от любимого мужчины и создать свою семью, чтобы по выходным ходить в парк с ребенком, и муж бы катил коляску, а она держала бы его под руку и прижималась к его плечу, чтобы любимый муж, приходя с работы, побыл немного с ребенком, а она поспала бы или полежала в ванной, растирая в ладонях кусочки сметаны и намазывая ей кожу (для тебя любимый), чтобы ночью услышать от мужа дифирамбы ее нежной и гладкой коже, чтобы хоть час да вместе, и уже горы посуды не кажутся такими большими, и залежи не глаженного белья такими глубокими, и готовка не такой обременительной, и свекровь не такой строгой, и ребенок не такой капризный, и чтобы раз в неделю цветочек, а раз в месяц подарочек, и не к празднику, а просто так, и чтобы ночью, лежа с ним в обнимку чувствовать себя любимой и желанной, и чтобы так было всегда… Разве это много? Все так просто… просто, как сама жизнь…»

В восемнадцать Кира мечтала о том же, но так сложилось, что свадьба их с Павлом не состоялась, и она бросила спорт и свое любимое дело, и вышла замуж «назло» за первого, позвавшего ее замуж, а когда осознала, что наделала, была уже беременна, не зная, что беременна не от своего нелюбимого мужа, а от бывшего жениха, Шубин за ней не пришел, и она осталась с мужем, который вымещал на ней свои комплексы и разочарования, она терпела, потому что, ей было все равно, а потом родилась вторая дочь, и она захотела развестись, но муж уговорил ее не разводиться, пообещав содержать ее и детей и не принуждать ее к исполнению «супружеских обязанностей», Шубин за ней не пришел, и уже ради детей, она сохранила видимость семьи…

На Павла она злилась несколько секунд, пока телефон летел на диван, она знала, что он ее любит, просто окружившие ее со всех сторон беременные напомнили ей о своей собственной беременности, протекавшей без заботы любимого мужчины, и ей стало обидно и завидно… Как бы все было, если бы…

— Да, — ответила, наконец, Кира и сразу же извинилась: — Паш, прости, пожалуйста, за мою несдержанность.

— Нет, это ты меня прости… я, кажется, не то сказал… — Павел чувствовал, что настроение у Киры изменилось и хотел загладить свою неловкость.

— Тема замужества для меня больная — поэтому, не надо шутить на эту тему.

— Я не шутил…

— Паша, сменили тему, — ссориться Кира не хотела, поэтому не рискнула продолжать разговор о замужестве.

— Как скажешь, — тут же согласился Павел. — Ты не сердишься?

— Нет, просто я им позавидовала, — Кира старалась быть честной с ним, молчала только когда считала, что правда расстроит его или заведет куда-нибудь не туда, — вот и вспылила.

— Кому? Этим беременным от Вячеслава? — искренне удивился Павел — нет, не понять ему эту женщину…

— Шубин, причем здесь Вячеслав? Я позавидовала той, которая забеременела от любимого мужчины — для меня это было бы счастьем, а они все ноют и деньги считают…

— У каждого свои приоритеты, — задумчиво произнес Павел — об этом ее «счастье» стоило серьезно подумать.

— Наверно, ты прав.

— Завтра у тебя трудный день, тебе пора отдохнуть… — он опять сменил тему.

— Ты опять прав, — согласилась Кира, — мне приятно, что ты обо мне заботишься.

— А мне приятно, что тебе приятно, что я о тебе забочусь, — пошутил Павел и на всякий случай уточнил: — У нас все хорошо?

— Да, — кивнула головой Кира, — у нас все хорошо. И больше, пожалуйста не ревнуй.

— Я постараюсь… — легко пообещал Павел, но как выполнить это обещание не знал. — Иди уже спи! Завтра после собрания — позвони.

— А вечером?

— Обязательно.

— Тогда спать… пока, пока… — но расставаться Кира не хотела — болтала бы всю ночь, но нельзя — у него режим. — Паш, а ты ничего не хочешь мне сказать?

— Иди спать, любимая моя девочка, — нежно с любовью зашептал Павел.

— Спасибо… — вытирая набежавшие слезы, прошептала Кира и отключилась.

Но спать Кира легла не сразу: она позвонила Федину и рассказала ему о беременных женщинах, претендующих на деньги Вячеслава Львовича.

Федин спросил фамилии, но Кира не знала, а потом вспомнила, что в письменном столе видела какие-то списки и начала искать. Нашла, прочитала Федину и, убирая списки персонала, наткнулась на копии учредительных документов банка Бурмистрова. Она достала их из файла и начала внимательно читать…