Жена поневоле

53

Последние дни лета выдались жаркими. Природа наслаждалась солнышком, а люди запасались витамином Д перед затяжными осенними дождями и похолоданием.

Гуляя с девочками по саду, Кира нежилась на солнышке и выбирала «солнечные» дорожки, не желая заходить в густую прохладную тень от высоких деревьев.

Она сделала несколько фотографий, отправила их Павлу и продолжила рассказывать свою историю дальше, но уже не как сказку.

— Однажды, на заправке я увидела, как бандиты напали на людей в машине. Они потащили какого-то мужчину к своему джипу, но один смелый парень напал на них, мужчине удалось вырваться и запрыгнуть в мою машину. Я нажала на газ, и мы быстренько уехали. Вячеслав Львович посчитал, что это я его спасла и подарил мне новую машину, оставив себе на память мою старенькую восьмерку.

— Теперь у тебя новая машина? — удивилась Виктория.

— Вик, очнись! — засмеялась Алиса. — На этом новеньком «Ягуаре» бабушка с дедушкой уехали домой. Классная машинка! «Мамулечка» я фотки сделала, потом покажу.

— Когда у Вячеслава Львовича случилось несчастье, он вспомнил обо мне, считая меня спасительницей-избавительницей и попросил выйти за него замуж, пока во всем не разберутся и его не выпустят из тюрьмы. Для того, чтобы его миллионами кто-то управлял и не своровал в его отсутствие.

— А у него что много миллионов? — поинтересовалась Алиса.

— Полно!

— А нельзя ли у него позаимствовать немножко мне на новый объектив с оптическим зумом?

— Нашла на что деньги тратить! — возмутилась Вика. — Ты своими фотками всю комнату завалила! Мам, ну, когда же у меня будет своя собственная спальня?

— Прямо с сегодняшнего дня, — улыбнулась Кира и постаралась удивить дочерей. — Слушайте, я же конюшню купила, вернее половину. Если хотите можем съездить посмотреть на лошадок, а заодно посмотрим новый дом Дмитрия Викторовича, — подмигнула она старшей дочери. — Он приглашал нас пожить у него, — и наклонившись к Виктории попросила: — Будь, пожалуйста, повнимательнее и помягче с Алисой, ей тоже не просто осознавать, что мама с папой не любят друг друга и что у тебя другой отец. Дом Дмитрия Викторовича в какой-то мере и твой, поэтому будь гостеприимной хозяйкой и позволь ей выбрать комнату какую она захочет.

Вика понимающе кивнула.

— А дом у Дмитрия Викторовича большой?

— Огромный! Белый! И газон с розами, и даже лес позади дома.

— А комнат сколько? — расспрашивала Вика.

— Не знаю, не считала, — пожала плечами Кира. — На втором этаже спальни, на третьем комнаты, но Дмитрий Викторович сказал, что переделает весь третий этаж под ваши спальни и комнаты для занятий.

— А мне там местечко найдется? — как-то очень жалостливо, по-сиротски, спросила Алиса, и все засмеялись.

— Куда же мы без тебя!

— Конечно, найдется — выбирай любые!

Кира обняла дочерей, поцеловала их и попросила:

— Пожалуйста, всегда помните, что я вас люблю, чтобы не случилось — все равно люблю! И вы для меня самые главные и всегда будете на первом месте!

— А с папой мы можем видеться? — из-под Кириной руки спросила Алиса.

— Если хотите, то — да. Я не буду возражать, хотя я на него обижена и прощать его не собираюсь.

— За то, что он завел другую?

— Нет, — Кира немного подумала и решила сказать правду — пусть знают. — За то, что он меня ударил.

Дочери вынырнули из-под рук матери.

— Не может быть!

— За что?

— В кабинете следователя, когда Анатолий просил меня не писать заявление на женщину, которая пыталась меня отравить и завладеть моим имуществом. Я отказалась — человек, совершивший убийство и покушение на убийство, должен отвечать за свои действия перед законом, и написала заявление, а он набросился на меня с кулаками. Девочки, это на меня он злится, а вас любит, поэтому, если хотите можете с ним увидеться, только, предупреждаю, он может со злости наговорить обо мне кучу гадостей… Если вам что-то непонятно или вы в чем-то сомневаетесь, просто спросите, и мы обо всем поговорим. Договорились?

Дочери закивали головами и, обнявшись пошли по дорожке.

И чтобы совсем отвлечь их от раздумий, Кира увидев Краснова, выходящего из машины, помахала ему рукой.

— Евгений, подойдите, пожалуйста, — позвала она и, когда он подошел, познакомила: — Это мои дочери: Виктория и Алиса. А это Евгений Краснов — телохранитель и детектив, расследовавший убийство, в котором обвиняют Вячеслава Львовича. У меня к вам просьба, Евгений, расскажите нам, пожалуйста, о преступлении, совершенном в этом доме, только без ужасных подробностей. Когда у вас будет время…

— Да хоть сейчас, даже покажу все, — но, посмотрев на высокие каблуки Киры, засомневался. — Вы там на таких каблуках не пройдете, Кира Дмитриевна. Хотите я вас на руках перенесу до дорожки, а то снова каблук сломаете, расстроитесь…

— Не, не, не, на руках меня носить не надо. Я на дорожке постою, а вы Вике и Алисе все покажите, — Кира хотела сказать «девочкам», но передумала.

— Тогда идемте, здесь недалеко, — широко улыбнулся Краснов своим экскурсанткам.

От его улыбки — радушной, искренней, лучезарной дрогнули женские сердца.

Детектив пошел вперед, а Кира обернувшись к дочерям, особенно для Виктории, не шевеля губами прошептала: — Вот в каких мужчин надо влюбляться — симпатичных, высокий, плечистый, на руках готовых носить, а улыбка…

В Евгения Краснова, и правда, можно было влюбиться из-за одной только обаятельной улыбки, к тому же он был молод, весел, энергичен и в то же время в свои двадцать два, пройдя армию, серьезно относился не только к своей работе, но и к учебе в заочном институте. Светлые, русые волосы не очень сочетались с карими глазами, но в этом была некая необычность и привлекательность. Он очень напоминал Кире Павла в молодости, поэтому она и обратила на него внимание девочек, как на эталон мужской красоты и привлекательности (для молодых девушек, конечно).

— Частным расследованием, лично я, занимался в первые, но интересная штука, доложу я вам, — слегка обернувшись, вел Краснов своих слушательниц по дорожке к дальнему забору. — Если правильно расположены камеры наблюдения, то зона их видимости должна перекрываться другой камерой наблюдения, а здесь, то ли сэкономили на камерах, то ли неправильно рассчитали зону видимости, то ли у этой камеры угол обзора меньше расчетного, но в нескольких местах позади дома появились слепые зоны, и преступник о них знал, а значит, кто-то из «своих» сказал ему об этом.

— А зачем кому-то своему помогать преступнику? — спросила Алиса.

— Из-за денег, наверно, — предположил детектив.

— Может, из-за любви, — предложила свою версию Вика.

— Ха-ха-ха! — засмеялась младшенькая и нацелила фотоаппарат на Краснова. — Улы-ыбочку-у…

Краснов улыбнулся, фотоаппарат сфотографировал его и тут же нацелился на высокий, бетонный забор с колючей проволокой наверху. Алиса была в своей стихии и решила «запечатлеть» весь «путь» преступления.

— Дальше рассказывайте, — командовала она, и Краснов вынужден был подчиниться длинноногой худышке с такими выразительными, голубыми глазами и умением командовать всеми. — Показывайте, где эта ваша слепая зона…

Краснов показал на забор, потом на землю, где в первый же день они обнаружили следы от приставленной к забору лестницы (после дождя вмятины в земле, конечно, исчезли). И повел слушательниц, объясняя действия преступника, по дорожке к дому: к служебному (подвальному) выходу.

— «Преступление» было совершено вечером, ближе к ночи — мимо охранника и собаки не пройдешь не замеченным — первый обход с собакой в полночь. Значит, успели зайти в дом до этого времени. Давайте попробуем незаметно пройти в дом!

Кира осталась на дорожке у дальней беседки, а детектив с Викторией и Алисой пошли по газону, срезая путь, к служебному входу дома, спустились вниз по ступеням, вошли в дом, попав в подвал, прошли по служебным помещениям, по винтовой лестнице поднялись на чердак.

— Здесь преступник отсиделся, тело лежало вот тут… — Краснов показал на длинную, грубо сколоченную лавку, за которой стоял такой же дощатый пыльный стол и несколько наспех сколоченных табуреток (как они попали на чердак и почему их еще не выбросили оттуда, оставалось загадкой). — Потом преступник с телом спустился на третий…

— А тело то чье, — отвлеченно поинтересовалась Алиса, снимая лавку, стол и табуретки. — Я понимаю, что тело жертвы. А жертва то, кто?

— Кира Дмитриевна, не разрешила рассказывать страшные подробности.

— А вы и не рассказывайте, — вмешалась Вика, — просто скажите, кого же убили в этом доме.

— Никого в этом доме не убили, милые девушки, не волнуйтесь, — вздохнул Краснов. — Преступник перенес тело через забор, тело уже было мертвое.

— Понятно, — кивнула головой младшенькая. — Так кого убили то, мужчину, женщину?

— Да нет, — снова вздохнул Краснов. — девочку лет одиннадцати…

— Ничего себе! — тут же позабыв о съемке, вскинулась Алиса, уставившись на рассказчика широко открытыми голубыми глазами. — «Мамулечка» не говорила об этом — просто сказала, что ее мужа обвиняют в убийстве, которого он не совершал.

— Ну, правильно, — поддакнул Краснов, — не совершал. Его из-за его же денег подставили, а Кира Дмитриевна с Пал Палычем и Константином Александровичем хотят доказать его невиновность, и чтобы обвинения с него сняли.

— Ну, не знаю, — засомневалась Вика. — Что же полицейские сами не разберутся? Это же их работа, они должны…

— Да, мало ли кто, что должен! — перебил ее Краснов и презрительно скривился. — Ваш папаша тоже должен был свою убитую любовницу с ребенком похоронить, но почему-то, не захотел, а Кира Дмитриевна эту женщину с ребенком не разрешила в общей могиле, как бомжей, хоронить и за свои деньги похоронила, причем не малые. Мало ли кто, что должен, девушки… Главное, какие поступки человек совершает! Вот ваша мама, хоть и строгая, но добрая и справедливая — мы с ребятами, охраняя ее, оплошали, а она нас от увольнения спасла — вину на себя взяла и с Пал Палычем из-за нас так ругалась, что даже расстаться с ним пообещала, если он поступит несправедливо. Вот это женщина!

— Мама ругалась? — не поверили дочери. — Да она мухи не обидит!

— Муху, может, и не обидит, — засмеялся Краснов, — а вот с лошадью своей на раз справляется. Я видел — красота!

Девочки смотрели друг на друга и снова не знали, что делать и во что верить — их добрая, безотказная «мамулечка» командует, ругается с мужчинами и ездит верхом на лошади… Преступление, совершенное вне стен этого дома, уже не так сильно интересовало Викторию и Алису, но они дослушали рассказ очень симпатичного детектива до конца и, расставшись с ним у двери второй хозяйской спальни, побежали в дальнюю беседку к матери, чтобы узнать поподробнее об отце, женщине с ребенком, ее убийстве, ссоре с Пал Палычем и лошади — поскольку это все напрямую касалось и их. А «убийство» в доме Бурмистрова было, конечно, ужасным, но лично к ним не имело никакого отношения.

А Евгений Краснов, посмотрев в след сбегающим с лестницы дочерям Киры, поднялся на третий этаж в биллиардную.

Биллиардная завораживала Евгения — он любил в свободное время «погонять шары», ценя азарт игры, точность удара и тяжесть дорогого кия. Стол был действительно великолепный, сделанный из массива дерева на мраморных «колоннах», а не на простых ножках. Он не удержался и провел рукой по краю стола — погладил, когда еще доведется сыграть на биллиарде… Спустился по винтовой лестнице вниз и вернулся к своей машине — рабочий день его только начинался.

Лежа в кабинете, Ларион через закрытую дверь узнал запах молодого человека, который часто подкармливал его печеньем и сушками, и Ларион испытывал к нему симпатию, но сейчас он нес службу, а, как известно: дружба дружбой, а служба службой! Ларион даже хвостом не повилял, сознавая всю серьезность хозяйского поручения.