Хорошие. Плохие. Нормальные

У нас прекрасная жизнь. Днем Саня ходит по своим волонтерским делам, а поздно вечером приходит к нам, и мы валяемся на диване и разговариваем.

Почему Саня все вечера проводит у нас? Мы с Маратиком рассматривали несколько вариантов, почему Саня все вечера проводит у нас:

— За полгода, что Саня жил в Москве, он растерял всех своих друзей, и я оказалась его самым близким, привычным человеком в Петербурге. Нет, не годится: за полгода друзей не растеряешь, и у Сани много друзей.

— Мы всегда дома. Нет. Сейчас все всегда дома.

— Саня внес нас с Маратиком в список своих «несчастненьких», как у Толстого. Да, это возможно: Саня любит всех опекать.

— Саня опять в меня влюбился. Да. Да, да, да! Любовь ведь, как известно, засушенный лист: брызнешь водой, она и оживет. Засушенный лист — самый лестный для меня вариант.

У нас прекрасная жизнь. Раньше, до карантина, я всегда думала, что что-то упускаю: если я сижу-перевожу, то почему я не на вечеринке? Если я на вечеринке, то почему на этой, а не на другой, может, там лучше? Если у меня много переводов, то почему я тупо перевожу, а не пишу диссертацию и не делаю карьеру? А может быть, наплевать на диссертацию и набрать еще больше финских переводов и больше зарабатывать? Если занимаюсь диссертацией, то зачем мне устойчивые словесные комплексы в английском бизнес-дискурсе и почему зря проходит жизнь?.. Как будто я сама за собой следила: контролирую ли я свою жизнь, пишу ли диссертацию, общаюсь ли с правильными людьми?.. И вдруг пауза!

…И вдруг пауза, можно передохнуть. Именно сейчас я полностью контролирую свою жизнь: играю в книжную лавку, вечерами валяюсь на диване с Маратиком и Саней. Между нами тремя новые особенные отношения: как будто мы друг друга не боимся, не стесняемся и можем говорить обо всем. Наверное, эта откровенность из-за близости смерти: мы никогда не говорим о болезни, не произносим запрещенных слов вроде «донор» и «трансплантация», не спрашиваем, не звонили ли Маратику. Мы все трое уверены, что донор найдется и Маратик не умрет, но оттого, что это как бы жизнь на острие, возникла особенная атмосфера: как будто мы в домике. И — вот чудо! — даже ситуация с вирусом как будто отлетела. Я перестала ежеминутно думать, что вирус доберется до мамы: эпидемия в Италии идет на убыль, она сидит взаперти. А за себя я больше не боюсь, не знаю почему. Просто надоело бояться.

— …Вы бы сейчас думали: какой кошмар, что не платят зарплату! Думали, где взять деньги на ипотеку.

— Что? Какую ипотеку?

— Если бы ты вышла за замуж за Тупого, у вас была бы настоящая «хорошая семья»: в пятницу заказываете пиццу, в субботу за продуктами в «Мегу», в воскресенье к родителям, перед рабочей неделей лечь спать пораньше. В кино бы ходили, в музеи, общались бы с такими же отвратительными людьми, как вы… раз в две недели за бутылкой вина. Ипотеку бы выплачивали. Секс по вторникам и субботам. Твое, Балда, ОКР расцвело бы! Идеальный порядок, все по плану, у каждого ежедневник расписан на неделю вперед… и ни одной крошки на диване.

— А что плохого? Нормальная жизнь, — возразила я.

Возразила только из чувства противоречия. Не хочу такую жизнь. Лучше умереть, чем так жить. Не знаю, какую жизнь я хочу, но точно другую.

— Но у него же обнаружился отец-олигарх, это меняет дело: если ты выйдешь за него замуж, не нужно будет платить ипотеку, отец купит вам квартиру в Москве на Красной площади.

Может показаться, что Сани здесь нет. Но Саня здесь, на диване. Мы с Маратиком лежим на одной стороне дивана, Саня полулежит на другой. Это идея Маратика, чтобы мы разговаривали лежа, как эпикурейцы, и тут же, на диване, ели.

Может показаться, что Маратик завидует Сане. Он и правда завидует, но не отцу-олигарху, а тому, что у Сани отец нашелся, а у него нет.

У Сани такое случилось, как в женском романе! Жаль, что я при этом не присутствовала: через несколько дней после того, как мы с Саней расстались, ворвался, как ракета-боеголовка, Санин отец и разметал Санину жизнь.

— Если бы я рассталась с тобой на несколько дней позже, я могла бы во всем участвовать! — сказала я, и Саня — все-таки он очень хороший — не напомнил мне, что вообще-то это он со мной расстался, а не я с ним. Но недаром говорят «что ни делается, все к лучшему»: Саня со мной расстался, я пошла на курсы литературного мастерства, встретила СН. А если бы Саня со мной не расстался, не встретила бы СН, и что?.. Думала, где взять деньги на ипотеку?!

Вот история, в которой я могла бы участвовать: Санин отец позвонил, нет, не по телефону, а сразу в дверь. Что, конечно, говорит о его характере: врываться, как ракета-боеголовка, в дом, из которого тебя выгнали.

Дело в том, что Саня родился в день, когда его отец получил аттестат о школьном образовании. Санина мама, Полина (она такая молодая, что ее можно называть по имени), родила Саню от своего одноклассника. Одноклассник пришел с цветами посмотреть на ребенка и сделал предложение, но родители Полины попросили его об одном: исчезнуть, забыть про Саню. Они считали, что Полина когда-нибудь выйдет замуж по-настоящему, и у ребенка появится отец. Но вышло не так: у Сани через десять лет родилась сестра, но Полина не вышла замуж. Так никто и не стал Сане отцом.

И вот, как в сказке, появляется Санин отец. И, как в сказке, Санин отец не то чтобы олигарх из списка «Форбс», но очень обеспеченный человек, почти-олигарх: у него сеть аптек в Москве и по всей России. Как в сказке, Саня его единственный сын. Есть дочки от разных жен, но Саня — единственный сын и наследник. Специальный человек собрал досье на Саню, чтобы почти-олигарх не получил сына наркомана или бездельника. То, что он узнал о Сане, его полностью удовлетворило.

Отец пришел к ним на Фонтанку и велел Сане собираться. Он забирает Саню в Москву, отдает учиться в МГИМО. Его единственный сын не будет учителем физики, учителя все неудачники. Санин отец не выносит неудачников, считает, что слабых сметет естественный отбор, и туда им и дорога.

Саня сказал, что совершенно обалдел от того, что его отец — богатый человек. Не потому, что у отца много денег, а потому, что тот уверен, что деньги дают ему право управлять людьми. Например, Саней и его мамой.

Санины родители не спорили, что лучше — быть учителем в Петербурге или учиться в МГИМО, чтобы стать юристом по международному праву. Полина не сомневалась, что Сане нужно в Москву, в МГИМО. Они все время (отец провел у них неделю) спорили на теоретические темы: о богатстве и бедности.

Полина утверждала, что богатый Санин отец богат из-за своей аморальности и что его сильный характер как раз признак аморальности. Отец говорил, что Полина бедная по причине своей глупости и недостатков характера.

Отец говорил, что богатство — знак качества личности. Полина говорила, что богатство вовсе не знак качества, а, наоборот, знак низости личности. Санины родители, совсем как Саня с Маратиком, доказывали друг другу, чья жизнь правильней. И у них, конечно, возник роман. У них был бурный роман: Саня смущенно сказал «они подружились», и я поняла, что был бурный роман, ведь они были когда-то влюблены, а их разлучили.

Отец хотел сделать Сане в Москве генетический тест. Не тест на отцовство, а генетический тест. Полина обиделась, отец уехал в Москву и забрал с собой Саню. Отец сказал, что Саня должен получить юридическое образование как инструмент для бизнеса, чтобы когда-нибудь заменить его в бизнесе, и, может быть, он прямо сейчас выделит ему часть бизнеса, чтобы Саня мог попробовать себя. В Москве Сане сделали тест.

— Как будто если ему не понравится тест, то он отправит тебя обратно, — сказал Маратик.

— Мама говорит, что он талантливый в бизнесе, но странный: не понимает, что чувствуют другие люди. Решает за всех.

Маратик опять обратился ко мне, как будто Сани здесь нет:

— А чего ж он уехал, если не хотел, чтобы за него решали?.. Ничего себе, приходит чужой дядя, говорит «я твой отец». Близости никакой нет, как может возникнуть близость с чужим человеком? Но поехать учиться в МГИМО, почему бы нет?.. Но почему он не в бизнесе, а учителем в школе? Никто не бросает МГИМО, чтобы стать учителем. Печальный жираф нам врет, а ты дура, если веришь.

О каждом можно сказать смешно, каждый похож на какое-нибудь животное. Саня и правда похож на умного печального жирафа, Маратик — на нервную тонкую косулю, я — на абрикосового пуделя.

Маратик на секунду задумался:

— Я понял! У нашего моралиста был роман с женой отца. У того наверняка молодая жена, а Тупой — фактурный мужик, что уж говорить!.. Отец узнал и выгнал его. Я думаю, так… А ты как думаешь?

Это была игра: говорить о ком-то, как будто его здесь нет. Со мной о Сане, как будто Сани нет, с Саней обо мне, как будто меня нет, нам с Саней говорить о Маратике, как будто он не лежит рядом со мной на диване.

Я сказала, как будто Сани здесь не было:

— Нет, это невозможно: кто угодно, но не Саня. Ты всех меряешь по себе. …Нет, там что-то другое. Может, у его отца оказался нечестный бизнес, или он совершил что-то аморальное… ну, не знаю, сбил человека и скрылся. И Саня больше не хочет с ним жить. …А может, Саня решил, что быть учителем принесет больше пользы? Может, дело его жизни — научить физике? От Сани всего можно ожидать, любого благородства. От нас с тобой можно ожидать любого безобразия, а от Сани любого благородства.

И тут меня кто-то укусил! Комар или мошка. Весной нет комаров, наверное, это какое-то особенное злое насекомое!.. Я тут же представила, как палец распухает на глазах, я не смогу снять кольцо, и у меня начнется сепсис. От внутренней истерики не могла снять кольцо, намыливала палец, дергала, скручивала… Саня нашел в туалетике чемоданчик с инструментами, в чемоданчике напильник, и распилил кольцо. Действовал решительно и быстро.

— Послушай, а что там было, в твоем генетическом тесте? — спросил Маратик, когда мы все опять расположились на диване, и пихнул Саню ногой. — Эй?.. Мы тут, на этом диване, ничего друг от друга не скрываем. Что там было?

Саня покраснел, покачал головой:

— Потом расскажу. Просто отец… Он же меня не растил, не знал, какой я… а когда решил передать мне бизнес, то есть решил готовить меня, чтобы передать мне бизнес… захотел узнать, какой я…

Мы тут, на этом диване, ничего друг от друга не скрываем, но Саня так трагически экал и мекал, что я сказала:

— Отстань, он не хочет говорить, это личное…

— Я не с тобой разговариваю, — строго сказал Маратик. — Тупой, а когда расскажешь? Когда потом? Я долго так могу — когда потом, когда потом?..

— У меня есть ген убийцы. Все остальное нормально, но есть ген убийцы.

Ген убийцы? У Сани?

Маратик полез в телефон. Прочитал вслух:

— «Нейробиологи взяли образцы крови у заключенных. Выяснилось, что все образцы содержат один или оба варианта гена CDH13 и так называемого «гена убийцы» или «гена воина» МАОА. «Ген воина» участвует в выработке нейротрансмиттера дофамина и в сочетании со злоупотреблением алкоголем и наркотиками провоцирует гормональную бурю агрессии. Ген CDH13 отвечает за развитие связей между нейронами в мозге. Те, кто обладает обоими вариантами этих генов, в тринадцать раз чаще рискуют совершить особо тяжкие преступления в отличие от тех, кто их не имеет. Если прибавить к генам алкоголь и другие химические вещества — рецепт катастрофы готов». …Ух ты, рецепт катастрофы… Это сильно… Ты поэтому не пьешь? Ну, про вещества я даже не спрашиваю, понятно, что вещества не твой конек… Между прочим, написано, что ген убийцы передается от матери. Значит, ты получил этот ген не от отца. Это не его ген…

Я взяла у Маратика телефон и стала читать:

— Тут еще написано: «Ясно, что не все эти люди — убийцы. Гены, которые мы несем в себе, могут провоцировать агрессию, но быть на стороне добра или зла — выбор зависит только от нас». — Честно, как-то страшно звучит — «ген убийцы», и я обрадовалась, что выбор зависит от нас. — …Вот, пишут, что очень важна среда, в которой человек вырос, а у тебя такая хорошая мама, и воспитание, и среда… и сестра, и бабушка… и ты всегда всем помогаешь, тебя хлебом не корми, дай кому-нибудь помочь, наплюй ты на этот ген, мало ли у кого какой ген…

— Отец обрадовался, что у меня ген убийцы. Этот ген отвечает за агрессивность, а для бизнеса нужно быть агрессивным. Он прочитал в сборнике статей лучших бизнес-школ мира, что успех в бизнесе зависит от личностных свойств, в первую очередь от уровня агрессивности.

— Тогда все хорошо?.. — спросила я.

— Ну да, все нормально, — сказал Саня, но я видела, что не нормально и нужно сменить тему.

— Послушайте, я поняла! — сказала я. — Кофе!

Я поняла, чего не хватает книжной лавке «Чемодан». Кофе! Не сейчас, конечно, а после отмена режима самоизоляции. Если покупатели смогут выпить кофе, это увеличит поток покупателей и прибавит… ну, в общем, прибавит всего, что нужно настоящей книжной лавке.

— Как вы думаете, бумажные стаканчики или чашки? Я считаю, чашки. Чашки должны быть разные, разные чашки создают домашнюю атмосферу.

— Чашки, однозначно. Я за чашки, — сказал Маратик.

— Бумажные стаканчики, — сказал Саня. — Кофе — это хорошо…

Поскольку Саня поддержал мою идею с кофе, Маратик тут же передумал:

— Кофе?! Дурацкая идея. Может, еще домашние обеды навынос?

Когда закончится это противостояние? Наверное, никогда не закончится. Если Саня скажет, что он против людоедства, Маратик скажет, что он за.

Ночью мы с Маратиком читали на одном ноутбуке «Биологию добра и зла» Сапольски. Очень интересно: насилие неоднозначно, большинство женщин предпочитают героев-победителей, иерархические пирамиды у разных видов животных, например, павиан ведет себя по-разному с тем, кто выше его на ступеньку, и с тем, кто выше на пять ступеней.

— Я бы хотел, чтобы ты опять в него влюбилась, — брюзгливо сказал Маратик.

Маратик расстроился, узнав, что у нас с Саней был роман. Зачем ему, чтобы я опять влюбилась?

— Затем, что, когда это закончится, мы с тобой останемся вдвоем.

— Я не собираюсь влюбляться в одного и того же Саню по второму разу, теперь мы друзья. Мне что, нельзя иметь двух друзей? Два друга на одну меня слишком жирно? Саня — мой друг, как и ты.

Лучше бы я этого не говорила.

— Как я?.. Как я?! — взвился Маратик, и глаза у него стали жалкие. — Я выбрал тебя, доверил тебе свои мысли, свои чувства… Я тебе доверил себя! …Подумай своей головой небольшой, зачем тебе Саня? Жить нужно с тем, кто тебя смешит. У него нет чувства юмора. Ты думаешь, если что случится, он тебя спасет? Знаешь что? Я сам тебя спасу, если потребуется. Ты можешь на меня положиться.

Я могу на него положиться? На Маратика — положиться?.. Разве я не слышу его разговоров по телефону с девушками и разными сомнительными дружками? Вокруг него всегда какие-то недоразумения, он всех подводит, начинает всех подводить, как откроет глаза.

— В любви людям все время что-то друг от друга нужно, а в дружбе ничего не нужно, только чтобы человек был… если уж ты его выбрал.

— Мне от тебя кое-что нужно. Чтобы ты вымел из-под дивана фантики и упаковки от чипсов.

— Вымету, когда найду время, — надменно сказал Маратик.

СН говорил, что отношения троих сложные, с ревнивым поглядыванием, кто с кем больше дружит, кто с кем как дружит, кто кому дороже. Так и есть.

В результате пришли к соглашению: в книжной лавке «Чемодан» никто ни в кого не влюблен. Все свободны, и, естественно, у каждого может быть секс.

Из нас троих секс точно (или предположительно) есть у Маратика и у Сани. У меня одной нет.

…Из клиники не звонили. Когда я сдавала кровь, врач сказала, что анализ займет какое-то время, очевидно, какое-то время еще не прошло.