Хорошие. Плохие. Нормальные

Мне очень нужен Маратик. Есть несколько практических вопросов, которые я бы хотела с ним обсудить.

Первый вопрос. Если взглянуть правде в глаза, средняя выручка в день… небольшая. Даже если считать, что один день хороший, а другой плохой, как всегда бывает в книжной лавке.

Второй вопрос. Можно ли к нам с собаками?

Я думаю так: трусливому корги из Толстовского дома можно, бульдогу в норковой шубе из дома напротив можно. Они наши соседи и постоянные покупатели. То есть, конечно, их хозяева. Но остальным?

Третий вопрос. Может быть, нам уже нужны соцсети? Дело в том, что все вдруг становится настоящим, как будто лавка «Чемодан» выплывает из тумана. К нам уже приходят не только соседи. К нам даже приходят знаменитости.

У нас есть трехтомник Довлатова, изданный в 1993 году, с рисунками Александра Флоренского. Четыре тома стояли на полке «Книга дня». Четыре тома, потому что к трехтомнику прилагается дополнительный том «Малоизвестный Довлатов», тоже с рисунками Флоренского. Так вот, к нам зашел сам Александр Флоренский! Увидел книгу дня и сказал, что это он — художник. Это потрясающе, как будто в лавку «Чемодан» зашел Рембрандт или Репин!

Приходила миниатюрная, красивая женщина с хвостиком, как у девочки: я первый раз в жизни видела человека, который дружил с Довлатовым и Бродским. Не то чтобы незнаменитые покупатели мне не так дороги, но присутствие знаменитых покупателей делает лавку более реальной, почти совсем реальной!

Четвертый вопрос. Книжный клуб. Можно ли сделать его платным?

Книгу для обсуждения выбирала Прелестная Анечка.

Анечка выбрала «Сагу о Форсайтах». Это хорошая мысль. «Сагу о Форсайтах» любят все. Мне уже три раза приносили синий двухтомник «Сага о Форсайтах», и его тут же покупали. Эта книга — беспроигрышный вариант для книжного клуба: те, кто не читал, видели сериал. Тем, кто не видел сериала, тоже есть что сказать на тему семьи, секса и измены.

Я написала правила Книжного клуба:

1. У клуба нет просветительской цели.

2. Клуб открыт для всех желающих, кроме литературоведов.

3. Литературоведы тоже могут прийти. Но не должны пугать участников своей образованностью, чтобы те не боялись сказать хоть слово.

4. Нежелательно говорить «а вот у меня был такой случай» и «у моей знакомой тоже был такой случай».

5. Вход 100 руб.

Сто рублей — это правильная сумма, чтобы считать, что участвуешь в мероприятии, а не просто приглашен на вечеринку? Или это слишком много? Что делать, если из шести билетов (билетов всего шесть, так как карантин еще не закончился) будет продан один? Буду проводить книжный клуб с одним человеком. …А если, кроме Прелестной Анечки, никто не придет? Проводить книжный клуб с одной Анечкой? С Прелестной Анечкой мы и так разговариваем о книгах каждый день.

...Утром ни один билет не был продан, днем ни один билет не был продан. Я весь день сидела в лавке, не сводя глаз с дверной ручки. Мне казалось, что ручка шевелится и сейчас откроется дверь… но никто не приходил.

А к вечеру билеты были куплены. Все эти люди в лавке впервые, я никого из них не знаю. Прелестная Анечка почему-то не пришла.

Сначала, как и планировалось, обсуждали «Сагу о Форсайтах». Присутствующие разделились на две группы: консерваторов и либералов.

Тезисы консерваторов: Ирэн, согласившись выйти замуж за Сомса, заключила договор. Она обязана исполнять супружеские обязанности: порядочный человек выполняет взятые на себя обязательства. Это верно, я тоже на стороне Сомса.

Тезисы либералов: никто не является собственностью другого человека. А если так, то я на стороне Ирэн.

Консерваторы подробно пересказывали сюжет. Либералы высказывались каждый о своем: о различии термина «свобода» по Аристотелю, Шопенгауэру и Хайдеггеру, о кредитах и ипотеках, феминизме и гомосексуальных браках. Это мне урок: когда в Книжный клуб приходят не противные дети, а интеллигентные люди, нужно заранее готовить вопросы.

Ну, а затем все пошло не так… В лавку вошел человек в маске. Он был в белой медицинской маске, как и все мы. Задержался у входа, около стула «Любимые книги» (недавно придумала, на сиденье стопка книг). Взял со стула книгу «Зулейха открывает глаза» и проворчал:

— Вот это преподносят как высшее достижение современной литературы, переводят на десятки языков… Эх, пропала русская словесность…

— Это прекрасная книга! Все наши сотрудники читали, некоторые даже плакали, — сказала женщина с первым томом Войнич. В первом томе двухтомника Войнич — «Овод», а во втором — «Сними обувь твою», я люблю этот роман больше, чем «Овод».

— Ваши сотрудники не ориентир. «Плакали» не ориентир. Я член Союза писателей, я ориентир!

— Великолепный роман, читается на одном дыхании, а вы просто завидуете, — возразил мужчина, муж или друг женщины с первым томом Войнич. У него в руках был Гиляровский, бордовый. Бордового Гиляровского трудно продать, им мало кто интересуется.

Я очень боюсь конфликтов. Не раз встречала фразу «он понял, что конфликта не избежать, и предоставил событиям идти своим чередом». Так вот, я закрыла глаза и предоставила событиям идти своим чередом.

— Завидую?! — воскликнул член Союза писателей. — Да эта книга просто симулякр, никакой исторической достоверности.

Я его понимаю. Если бы я была писателем, я бы тоже расстраивалась, что не мои книги полюбили.

Женщина встала, подошла к писателю и со словами «это настоящая литература, а вы сам симулякр» пихнула его первым томом Войнич. Если бы я не видела этого своими глазами, я бы не поверила, что на Книжном клубе в лавке «Чемодан» разыгралась настоящая литературная битва.

Писатель ушел, а женщина сказала, что у нее уже есть один экземпляр «Зулейха открывает глаза», но она купит еще и этот. Я рада, что книга досталась тому, кто так ее любит.

Члены Книжного клуба предложили запереть дверь, чтобы нам не мешали. Я закрыла дверь на ключ и постаралась не показать, что не знаю, что делать дальше. Но я не хотела сдаваться. Подумала и предложила поговорить на тему «Мой идеал родом из книг, прочитанных в детстве».

Все так радовались, смеялись и тянули руки, что все слилось у меня перед глазами в один большой кричащий ком.

Вот ответы женщин:

— Мой идеал женщины — Карлсон. Я веду себя с мужчинами как Карлсон: люблю себя, капризничаю, съедаю все конфеты, выбираю самый большой орешек. Этот выбор принес мне большой успех у мужчин.

— Мой идеал — Синеглазка из книги «Незнайка и его друзья». Отличница, сдержанная, строгая. Пожалуй, мне это испортило жизнь. Я подсознательно искала именно таких отношений, и мне попадались вруны и бывшие двоечники…

— Мой идеал мужчины — доктор Айболит, я росла без отца…

Женщины говорили почти всерьез, а мужчины иронически.

— Мой идеал — Роза из «Маленького принца». Маленький принц каждый день поливал Розу, загораживал от ветра, исполнял все ее капризы.

— Мой идеал — Мальвина: спасает, отмывает, лечит, становится совестью. Вот только с сексом проблема. Разве возможен секс со своей совестью?

— Мой идеал — плохая девочка, Миледи.

Члены Книжного клуба были рады встретиться со своим детством. Все бы могло закончиться достойно, но если что-то не задалось, то… в общем, Книжный клуб закончился скандалом.

— Наша встреча подошла к концу, пожалуйста, следите за нашими объявлениями, — сказала я.

Все сказали «спасибо, было чудесно», я обрадовалась, и тут раздался стук в дверь. Это был не совсем стук, кто-то барабанил так, будто хотел вынести дверь. И при этом орал, как орангутанг:

— Открой дверь! Открой дверь! Открой мне дверь!

Это была Прелестная Анечка. Еще вчера она была в хорошем периоде, выбрала для клуба «Сагу о Форсайтах». Но плохой период может начаться неожиданно, за ней не уследили, и вот — совершенно пьяная Прелестная Анечка ломится в дверь.

Я подошла к двери и лживым голосом, словно не знаю, кто это, сказала:

— Простите, у нас мероприятие, мы закрыты.

— Закрылась, бизнесменка хренова! — заорала Анечка и ударила по двери ногой. — Открой мне дверь, я тоже хочу! Со мной так нельзя! Открой дверь! Я человек!

Я подумала «ну, правда, она же человек».

— Проходите, садитесь, пожалуйста… Мы обсудили «Сагу о Форсайтах»…

— Вы знаете, что Сомс изнасиловал Ирэн?! — войдя в лавку, крикнула Анечка.

И сразу притихла, успокоилась, заулыбалась. Провожала вместе со мной гостей Книжного клуба. На пороге сказала: «Пусть все будет хорошо, и каждая Ассоль встретит своего Дориана Грея».

На этом гости Книжного клуба разошлись, уверяя, что этот небольшой инцидент не испортил прекрасного вечера и что никто не сомневается, что Анечка читала и Грина, и Уайльда. А один из мужчин наклонился ко мне и сказал: «Знаете, у меня уже лет двадцать не было такого хорошего настроения». …Неужели двадцать?..

За Прелестной Анечкой пришла сестра, и мы еще немного поговорили о любви и долге. Я была за Сомса, хотя в жизни я исключительно за свободу, против любых ограничений. Анечкина сестра была за Ирэн, хотя в жизни она человек долга.

Утром зашла Прелестная Анечка:

«Вчера все прошло неплохо. Но твои гости — плохие читатели и ограниченные люди. Прочитали два толстенных тома, а обсуждали только любовную линию».

И это говорит человек, ввалившийся в лавку «Чемодан» с криком «Сомс изнасиловал Ирэн!».