Хозяйка с дипломом, или Чудо для дракона

Глава 18. Прощание

Ариадна Кайнесс (Фейвелл), три дня спустя

Демонстрационный зал, в который мы превратили основную комнату первого этажа, наполнен солнечным светом. После замены окон, покраски стен и выноса старого хлама здесь стало совсем уютно. Новенькие витрины, ещё не заполненные изделиями, поблёскивают чистотой. Часть помещения мы отгородили высокой ширмой, за которой разместили несколько рабочих столов. Буду устраивать там мастер-классы по изготовлению украшений из смолы. Правда, пока не привезут вытяжные артефакты, способные отводить вредные испарения, об этой идее можно забыть. Но ничего, в душе сейчас столько энтузиазма и веры в лучшее, что мне кажется, я могу менять реальность. Иначе как объяснить тот факт, что за последние дни не произошло ничего плохого?

– А я сказала – оставь мою кровать в покое, радикулит ходячий! – слышу очередной крик Гели со второго этажа.

– Вреднюшечка моя, но как же мы тогда полы перестелем? Балочки надо бы заменить, а то того и гляди провалишься в эту вашу мастерскую.

Наш бригадир Фаустино хоть и воркует, но с его басом это звучит несколько комично. Улыбаюсь их перепалке и, отложив тряпку, которой протирала витрины, берусь за писарт и блокнот. Надо составить список необходимых для производства инструментов и компонентов.

– Я тебе сейчас такую вреднюшечку устрою, придётся укусы у лекарей зашивать, – злится Геля, чем-то активно громыхая. Возможно, даже кидая в Фаустино предметы своей бесценной коллекции брошей.

– Это бесполезно, Гелюшка, – практически поёт бригадир. – Я уже сделал у лекарей прививку от вредности. Можешь кусаться, я только рад буду.

– Нахал! – взвивается леди Смолл.

– Очаровашка, – парирует бригадир.

Сверху доносится очередной грохот, а затем во всей лавке воцаряется тишина. По лестнице ко мне спускается Крадд, высокий и светловолосый парнишка, правая рука Фаустино.

– Ругаются? – с улыбкой спрашиваю его.

– Уже мирятся, – хитро подмигнув, отвечает тот. – Я налью себе воды?

– Да, конечно.

Всё также улыбаясь, провожаю Крадда взглядом. А потом смотрю наверх, туда, где стоит подозрительная тишина. За эти дни я привыкла к скандалам и ссорам, которые учиняет Геля, стоит Фаустино что-то поменять в нашей лавке. Но чем дольше эти двое общаются, тем больше я понимаю, что это просто часть игры. Возможно, даже брачной. Потому что Геля преображается прямо на глазах. А то, как Фаустино смотрит на свою обожаемую Вреднюшечку, и вовсе не оставляет сомнений: дедуля в любви.

Впрочем, в любви не только он. У меня в душе тоже расцветает это самое чувство. А всё потому, что невозможно противостоять одному очень впечатляющему и упорному дракону. Хоть после событий в архиве мы с Хантером видимся редко – он занят подготовкой к путешествию в Мир безмолвия, каждый вечер мне приносят охапку цветов. Каждый день разных. И сейчас три удивительных по красоте букета украшают нашу с Эльзой отремонтированную спальню. Кажется, вместе с лавкой Хантер чинит и мою душу.

– Чего улыбаешься? – Передо мной возникает Эльза, одетая в школьную форму.

Громко хрустя яблоком, она поправляет выбившиеся из косы пряди и усаживает Руфи себе на плечо. Пушистик, найденный в саду, так и не убежал. Да и хозяйку его мы найти не смогли. Во всём Альясе нет никого с именем Розмари.

– Хорошему дню, – отвечаю я и протягиваю руку, чтобы погладить сестру по голове. – Сколько у тебя сегодня уроков?

– Пять. – Эльза морщится. – И они все такие скучные. Дома нам рассказывали гораздо больше. А тут леди Риванд знает меньше меня! Представляешь!

– Мне кажется, любой человек во всех провинциях знает меньше тебя, – улыбаюсь я. – Ты же не вылезаешь из энциклопедий.

– А что поделать, если в них интереснее, чем с людьми? – Сестра пожимает плечами.

Хочется возразить, но дверной колокольчик не даёт этого сделать. Вместе с Эльзой поворачиваемся к входу, и по тому, как взволнованно подпрыгивает сердце, можно сразу догадаться, кто к нам пришёл. Хантер возникает на пороге, восхищая статью и идеально сидящей на его фигуре форме. Чёрный китель застёгнут на все пуговицы и грозно поблёскивает металлическими нашивками. Брюки с идеальными стрелками подчёркивают длину ног.

– Дыши, – ехидно комментирует Эльза, заметив мою реакцию на дракона. Сестричка, пританцовывая, направляется к Хантеру: – Доброго дня, лорд хранитель.

– И тебе, Эльза. – Дракон улыбается ей, с трудом отведя от меня взгляд. Едва он замечает Руфи, как тут же хмурится. – А это что за живность?

– Руфи, – представляет малыша Эльза. – Некто фуршунь. Он к нам прибился, а хозяйку найти не можем.

Сняв пушистика с плеча, сестра протягивает его Хантеру. Замечаю, что и Руфи, и дракон посматривают друг на друга с опаской. А когда Хантер всё же поднимает руку, чтобы коснуться фуршуня, происходит нечто странное. Вокруг ладони дракона вспыхивают чёрно-зелёные вспышки, которые моментально охватывают Руфи. Пушистик радостно фырчит и будто раздувается от поступающей магии. А затем с громким хлопком исчезает.

– Это что было?! – в шоке интересуется Хантер.

А у меня тот же вопрос. Потому что я понятия не имею, что произошло. И я, и Эльза, и дракон – мы с одинаково шокированными лицами переглядываемся между собой.

– Руфи? – расстроенно хлопая глазками, зовёт сестра. – Руфи-и-и!

Но пушистик не возвращается, как делает это обычно, стоит только Эльзе назвать его имя. Глаза сестрички наполняются слезами, которые одна за другой стекают по щекам.

– Эльза, ну ты чего? – Бросив писарт, я выскакиваю из-за витрины и подбегаю к сестре. – Не переживай, он наверняка вернётся!

– Наверняка-а-а-а? – с подвыванием уточняет Эльза. – То есть ты всё-таки не уверена?

– А может, Руфи отправился искать семью? – вступает в разговор Хантер. Дракон опускается перед Эльзой на одно колено и разворачивает к себе. – Не плачь, малышка, друзья всегда возвращаются.

– Ага, так же, как и родители? – бубнит сестра, опустив голову.

И столько скрытой тоски в этом вопросе, что у меня щемит в сердце. Хантер, поймав мою болезненную гримасу, протягивает руку и прижимает к себе Эльзу. А мне адресует беззвучный вопрос:

– Что за Руфи?

– Фуршунь, – так же одними губами отвечаю я и взмахиваю ладонью, как бы говоря: объясню потом.

– И родители твои вернутся, – ласково поглаживая Эльзу по спине, утешает Хантер. – Я тебе обещаю.

– Что, правда? – чуть отстранившись, спрашивает сестра, а в её голосе звучат нотки недоверия.

– А я когда-нибудь не сдерживал обещания?

Эльза на секунду задумывается, обводит взглядом отремонтированные стены лавки и снова возвращается к Хантеру.

– Ну допустим, – с важностью произносит сестра и шмыгает носом, вызывая у нас с драконом улыбку. – Пока ты на хорошем счету. Но наших родителей не нашли даже самые крутые маревые драконы!

– А я не просто самый крутой маревый дракон – я уникальный маревый дракон. Ты таких ещё не встречала, – с нарочитым пафосом заверяет Хантер.

– Что, правда? – Эльза прищуривается и потом, вздохнув, добавляет: – Хотя я и так это знаю. Ари мало кто выдержит.

– Эльза! – возмущённо выговариваю я, поджимая губы в наигранной обиде.

– Что? – Сестричка невинно хлопает глазками. – То, что Хантер ещё жив, хотя постоянно общается с тобой и влипает в твои приключения, – доказательство его уникальности.

– Да хватит уже, – вспыхиваю я. – Не такая уж я и бедовая.

– Такая-такая, – улыбается Хантер и подмигивает Эльзе. – Ну что, больше не печалишься?

– Так и быть, не буду, – кивает сестричка. – Но… – Она поднимает указательный палец и грозно глядит на дракона. – Смотри у меня. Ты обещал.

– Клянусь, я найду ваших родителей! – с жаром и улыбкой заявляет Хантер, приложив руку к груди.

А мне становится страшно. Вот эта его уверенность в сочетании с упорством дракона может довести до катастрофы. Я не хочу терять ещё и Хантера.

– Эльза, ты идёшь в школу?

В лавку врывается черноволосый вихрь. Одноклассник Эльзы, Кайл Лиар, с первого дня вцепился в мою сестричку и теперь везде её сопровождает. Я вроде бы и не против, мальчишка хороший, симпатичный и вроде бы даже не хулиганистый. Но всё равно посматриваю на Кайла с материнским подозрением.

– Да иду я, иду, – ворчит сестра, закатывая глаза.

Кайл подхватывает ученическую сумку Эльзы и тут же вылетает на улицу. Следом за ним, степенно вышагивая, направляется и сестра. На мгновение в лавке воцаряется тишина.

– Ему можно доверять? – Хантер ошарашивает меня неожиданной отеческой ревностью в голосе.

– Кому? – спрашиваю я, начиная посмеиваться. – Кайлу?

– Ага, ему самому. Ты выяснила, кто он? Кто его родители? Какая характеристика в школе?

– Хантер, тебе не кажется, что это перебор? – Бросаю на него выразительный взгляд и направляюсь обратно за витрину.

Сейчас, когда мы остаёмся с драконом наедине, в лавке будто бы поднимается температура. Мне становится душно, и я открываю ближайшее окно, ежесекундно ощущая на себе будоражащий взгляд Хантера.

– Ничего не перебор, если дело касается вашей с Эльзой безопасности, – проговаривает дракон и, взяв стул из зоны для мастер-классов, усаживается напротив меня. – Не забывай, вас разыскивает Родрик. Его шпионы могут быть где угодно.

– Тебе никто не говорил, что ты параноик? – Прячу страх за неуверенной улыбкой.

На самом деле, в словах дракона есть здравое зерно, но я стараюсь не думать об этом. Это слишком разгоняет тревогу, а когда я волнуюсь, всё вокруг начинает рушиться.

– Параноик не параноик, но я, как видишь, ещё жив именно благодаря моей подозрительности, – пожимает плечами Хантер.

– Но мы же на окраине Хартаса, зачем Родрику тут шпионы?

– Затем, что он сослал сюда как минимум двоих личных врагов, – резонно замечает дракон. – И если нужны доказательства моей теории, то вот тебе информация. Мой помощник в управлении каждый день строчит отчёты лорду Айрансу с целью подловить меня на какой-нибудь антиправительственной чепухе.

– Да ладно?! – шокированно приоткрываю рот. – А почему ты его тогда держишь при себе?

– Потому что Артур не в курсе, что я в курсе его деятельности, – улыбается Хантер. – А потому могу кормить его той информацией, которая мне выгодна. Но это не значит, что мой помощник – единственный в Альясе шпион твоего дражайшего супруга. Поэтому спрашиваю ещё раз: что за козлик подкатывает к нашей Эльзе?

От суровой заботы, звучащей в голосе дракона, сердце странно ёкает и наполняется благодарностью. Губы сами собой расплываются в улыбке, только вот Хантера это настораживает.

– Ты чего? – хмуро интересуется он.

– Ты такой милый, когда волнуешься за нас.

– Я не милый, – оглядевшись по сторонам, поправляет меня Хантер. – Я строгий и мстительный. Не порть мою репутацию.

– Не буду, – обещаю я, продолжая улыбаться.

Ничего с собой поделать не могу, душу переполняет радость с нотками эйфории. Кажется, она даже выплёскивается наружу, заполняя лавку светящимися искорками.

– Так, стоп, что происходит? – удивлённо вертя головой, интересуется дракон.

– Так выглядит счастье хозяйки радости, – доносится от двери.

Вместе с Хантером синхронно разворачиваемся, чтобы встретить невесть откуда появившуюся Оливию. Хозяйка спокойствия выглядит, как всегда, элегантно: тёмно-синее платье, сшитое по последней столичной моде, перчатки на руках и изящная шляпка с вуалью. Я раньше не задумывалась, а сейчас внезапно для себя озадачилась: а откуда деньги на такие шикарные наряды? Они у Оливии все как на подбор. Неужели её салоны расслабления настолько прибыльны?

– Добрый день. – Хантер вежливо кивает, мигом становясь хранителем порядка, а не моим плюшевым драконом.

– Добрый, – откликается Оливия, проходя внутрь и осматривая изменения в лавке. – Ари, я под впечатлением. Признаться, не думала, что из рухляди, в которую Геля превратила это место, может выйти такое уютное заведение. Ты снова будешь торговать ювелирными изделиями?

– Почти, – отзываюсь я, стараясь быть дружелюбной.

Но вопреки моему характеру, сейчас мне хочется ворчать не хуже Гели. Оливия так не вовремя заглянула в гости. Я интуитивно чувствую, что Хантер пришёл не с будничным визитом.

– Что значит почти? – уточняет Оливия.

– Мы будем изготавливать украшения, предметы интерьера и даже мебель с применением ювелирной смолы, – тяжко вздохнув, объясняю я. – Также будут проводиться мастер-классы. Хочешь записаться?

– А что для этого нужно? – живо интересуется хозяйка.

Она подходит ближе к витрине и как бы невзначай касается плеча Хантера. Дракон удивлённо вскидывает брови и смотрит на меня, будто бы переспрашивает: ему не показалось?

– О, кроме твоего присутствия, ничего не потребуется. Очистные маски, перчатки, шпатели и стаканы, а также специальные формы предоставим мы, – распинаюсь я. А потом из вредности добавляю: – Если ты не боишься запачкаться или случайно спалить брови, я готова записать тебя в очередь.

– Я-а-а подумаю, – отпрянув от витрины, произносит Оливия. Хозяйка судорожно оглядывается в поисках неизвестно чего, а потом спрашивает: – Я, вообще, к Геле пришла. Она не занята?

– Она на втором этаже. – Я улыбаюсь самой дружелюбной улыбкой. Правда, Оливия от этого почему-то ещё больше бледнеет. – Если поторопишься, может, даже застанешь её в хорошем настроении.

– Тогда не буду терять ни минуты!

Оливия подхватывает юбки и резво устремляется к лестнице. Не успевают её туфельки отсчитать последние ступеньки, как Хантер наклоняется над витриной и, понизив голос, заговорщицки интересуется:

– Спалить брови? Серьёзно?

– Серьёзнее некуда! – подтверждаю с важным видом, а потом, не выдержав, смеюсь и объясняю: – В работе со смолой есть такая техника, называется «Петри». Это когда на смолу капают алкогольные чернила разных цветов. Они проникают в верхний слой и образуют фантастические по красоте узоры.

– И как это связано с бровями? – спрашивает Хантер с выражением крайнего недоумения на лице.

– Во время перемешивания смолы и её заливки в формы в ней образуются пузырьки, которые поднимаются на поверхность. От них можно избавиться тем самым спиртом, а можно пройтись горелкой, и пузырьки лопаются. Догадываешься, что в моём случае пошло не так?

– Ты уронила горелку и она сожгла тебе брови?

– Не совсем так. То, что спирт – вещество горючее, тебе объяснять не требуется? – уточняю я.

– Ну я же не Эльза, – выдыхает Хантер с явным нетерпением. – Говори уже.

– Так вот, а я об этом факте подзабыла. Точнее, не так. Мы работали с мамой в мастерской, она отвлеклась, а я пошла проверить заливки. Увидела, что появились пузырьки – такое бывает, даже несмотря на спирт в составе алкогольных чернил. Но я совершенно забыла, что мы их использовали, и решила пройтись горелкой. В итоге формы вспыхнули, а мои брови отрастали до следующего праздника Рождения года.

Хантер секунду смотрит на меня с недоумением, а затем начинает нагло и неприкрыто ржать.

– Эй! – Сварливо бью его по ладони. – Я, вообще-то, раскрыла тебе одну из семейных тайн Фейвеллов.

– Клянусь унести её с собой в могилу, – тут же обещает дракон, а затем спрашивает с улыбкой: – И после этого ты всё ещё считаешь себя не бедовой?

– Ой, всё! – взмахнув рукой, бурчу я в наигранной обиде. – Ты ему тут душу выворачиваешь, а он ржёт. У меня, между прочим, психологическая бровная травма! Вот!

Утыкаюсь носом в блокнот и принимаюсь старательно составлять список покупок: пигменты, ювелирные инструменты, сухоцветы и прочие приятные сердцу мелочи.

– Ари, не обижайся, – рокочет рядом Хантер, и от бархата в его голосе меня пробирает дрожью. – Я, вообще, не за этим пришёл. Точнее, я всегда рад с тобой повеселиться, но сейчас у меня важное дело.

– Какое? – Вскидываю голову и сталкиваюсь с нежностью в серо-стальных глазах.

Щёки сами собой краснеют, когда мысли устремляются в романтическом направлении. Мне одновременно и страшно, и очень хочется понять, в каких мы с Хантером отношениях. Если это вообще можно назвать отношениями, учитывая наличие у меня живого мужа.

– Ари, я сегодня отбываю искать ваших родителей, – на одном выдохе произносит Хантер, моментально запуская в моё сердце ледяную стужу.

– Как сегодня? – хрипло переспрашиваю я.

Писарт, который я до этого судорожно сжимала в руке, с громким стуком падает на стеклянную поверхность витрины. Умом я понимаю, что это должно произойти. Что, если есть возможность вернуть родителей, её нужно использовать. Но сердце панически не хочет отпускать Хантера. В глубине души поселяется страх, что он тоже уйдёт навсегда.

– Ари, ну ты чего? – с тревогой в голосе спрашивает дракон и поднимается с места.

В несколько стремительных шагов он обходит витрину и, встав передо мной, обнимает. Прижимает к себе, разгоняя теплом страх, сковавший сердце.

– Я обязательно их найду, не надо так бледнеть, – с улыбкой произносит Хантер, поглаживая мою спину.

Прижимаюсь к его широкой груди и слышу, как учащённо бьётся сердце дракона.

– Я не за родителей переживаю. Их я за это время успела отпустить. А вот тебя… – Горло перехватывает спазмом, и я замолкаю.

– Что меня? – тихо спрашивает Хантер.

– А вот ты мне ещё слишком много должен, лорд Виллиан. Ремонт не закончен, значит, трат предстоит ещё очень много, – стараюсь перевести волнение в шутку.

– Ты мне тоже очень дорога. – А вот дракон и не думает облегчить моё состояние. Он отстраняется, всё ещё держа меня в объятиях, и уверенно произносит: – И я намерен найти твоих родителей хотя бы для того, чтобы сделать тебе предложение по всем правилам.

– Предложение?

Страх потери Хантера моментально сменяется тревожностью от мысли, что дракон хочет жениться на мне. Что он… Нет, я не настолько храбра, чтобы предположить, что Хантер меня любит.

– О-о-о, я вижу, как в твоей головке начинается настоящий парад истерики, – скрывая улыбку, произносит дракон. – Ты точно хозяйка радости, а не тревоженьки?

– Нет таких спектров, – смутившись, бубню я в ответ. Отвожу взгляд и продолжаю ворчать: – И вообще, твоё спокойствие оскорбляет мои паникующие чувства!

– Ну простите великодушно, – вздыхает Хантер.

А в следующий момент я оказываюсь резко развёрнутой и наклонённой. Крепкая рука дракона поддерживает меня за талию, а губ касается поцелуй. Сначала нежный, он становится всё напористей, лишает дыхания и зажигает огонь возбуждения во всём теле. Тревога? Паника? Какой там! Единственное, чего я сейчас хочу, – это не переставать целоваться!

– Ну как? – спрашивает Хантер, оторвавшись от моих губ. – Помогло?

– Чему? – часто дыша, уточняю я.

– Твоим паникующим чувствам.

– Ещё как! – отвечаю я и резко дёргаю дракона за ворот кителя, чтобы он продолжил начатое.

Но Хантер лишь мягко чмокает меня, а затем и вовсе выпускает из объятий. Пребывая в полной растерянности, я непонимающе смотрю на дракона, который несколько нервно поправляет китель и почему-то брюки. Я же вроде не падала на него и не могла помять его одежду.

– Хантер? Я сделала что-то не так?

– Нет, Ари, всё в порядке, – отвечает Хантер голосом, от которого меня снова окатывает жаром. – Это я немного… зацеловался.

Дракон смотрит на меня многозначительным взглядом, а у меня в голове проносятся строчки из маминых книг. Ой, это он что? Он возбудился?

– А-а-а, – тяну я, наконец-то понимая причину его бегства.

И тут же заливаюсь краской.

– Так, Ари, пока я тут совсем не застрял, – потерев лицо, произносит Хантер. – Слушай меня внимательно. Я вернусь самое позднее через пять дней. Постарайся за это время не разрушить Альяс и не выдать себя мужу. К нему мы нагрянем уже вместе. С тобой и твоими родителями.

Тревога, улёгшаяся было от поцелуя, снова выходит на первое место.

– Хантер, только прошу тебя, не геройствуй понапрасну.

– Ари, я делаю это не только для тебя или для Эльзы. Возвращение твоих родителей поможет нам избавить Хартас от большой проблемы. Поэтому просто жди меня. И будь умницей.

Дракон открывает дверь и слишком быстро покидает лавку. Будто бежит от нашего разговора, зная, что задержись он ещё на минуту – и забудет о миссии.

– Хантер!

Я выбегаю следом, но вижу только удаляющийся силуэт огромного дракона.

– Хантер, мне кажется, я в тебя влюбилась, – шёпотом произношу я, веря, что он услышит.

И обязательно вернётся.