Хозяйка с дипломом, или Чудо для дракона

Глава 22. Твой бег закончен

Тем же вечером

– Вот здесь, видишь, у тебя наплыв будет. Разгони смолу шпателем. А потом горелкой пройдись, чтобы от пузырьков избавиться, – монотонно произношу я, склонившись над одним из рабочих столов.

Малия, одноклассница Эльзы, кивает и принимается сосредоточенно возить деревянной палочкой по форме с налитой в неё смолой. За респиратором и защитными очками я не вижу личико девочки, но уверена: Малия сейчас даже язык высовывает от усердия. Улыбаюсь и ласково прохожусь ладонью по светленькой головке. А потом обегаю взглядом лавку. Как и предсказывала Агнесса, гостей столько, что все желающие не помещаются в нашем скромных размеров демонстрационном зале. После торжественного открытия, на котором Геля с пафосом и апломбом представила меня, как новую хозяйку смоляной лавки, на нас обрушился просто шквал вопросов. Устав давать ответы, я взяла несколько смельчаков, среди которых оказались и дети, и взрослые, и отвела их в отсек для мастер-классов. Все остальные сейчас сгрудились за прозрачной перегородкой, которую в последний момент успели установить работники Фаустино.

– Внимание! – Хлопаю, чтобы привлечь внимание всех учеников. – Если вы использовали алкогольные чернила для создания узоров, горелкой проходить нельзя. Спирта в чернилах будет достаточно, чтобы избавиться от пузырьков в смоле. Если вы использовали пигменты – как сухие, так и жидкие, обязательно проверьте поверхность изделия на пузырьки. При необходимости пройдитесь огнём. Всем понятно?

Голос из-за защиты на лице звучит глухо, но ответом мне служат активные кивки. Отлично, значит, меня услышали. Незаметно выдыхаю, ведь, несмотря на уверенный вид, меня потряхивает от нервного напряжения. Я пытаюсь контролировать всё и вся, не оставить никого без внимания и при этом ещё уследить за временем. Всего через полчаса на вокзал прибудет экспресс Ребекки, и этот факт ещё больше меня тревожит. Я должна всё успеть.

– Так, все закончили? – спрашиваю я, когда ловлю на себе внимательные взгляды учеников. – Отлично. Тогда аккуратно накрываем формы коробами от пыли, снимаем защиту и выходим. Завтра те, кто хочет доделать свою заготовку, могут прийти к обеду. Изделия тех, кто не сможет, я сама доведу до ума. Поверьте, получится роскошно!

– Верим, – отвечает мне степенная дама, по одежде которой можно догадаться, что с деньгами в её семье проблем не бывает. – Леди Кайнесс, можно вас на минуточку? Хочу поговорить о софинансировании вашего предприятия.

Просьба женщины застаёт меня врасплох. Мы с Гелей не ищем партнёров, но и отказывать сразу, кажется мне, не то чтобы глупо – скорее опрометчиво. И грубо.

– Э-э-э, – неопределённо тяну я, придерживая дверь из отсека и пропуская учеников.

Дети с горящими глазами бросаются к родителям и взахлёб делятся впечатлениями. Довольно улыбнувшись, я отвожу взгляд и тут же нервно сглатываю. Агнесса, жонглируя горелкой, поджигает горючие лимонады, которыми угощает окруживших её гостей.

– Простите, леди… – Посылаю женщине виноватую улыбку. – Мы поговорим чуть позже. Мне нужно решить одну удивительную проблему.

– Конечно, леди Кайнесс, – всё с тем же чувством собственного достоинства отвечает дама. – Я подожду.

– Угу, – бурчу на автомате и, лавируя между гостей, пробираюсь к нашей самоназначенной трактирщице. – Агнесса!

Мой окрик заставляет хозяйку удивления вздрогнуть. Горелка из её рук валится, опаляя расчётный прилавок.

– Осторожнее! – слышу окрик Риссы.

Хозяйка отвращения быстро достаёт из кармана какой-то сгусток желе и бросает его на весело искрящий артефакт. Всего за секунду так и не начавшийся пожар гаснет.

Вокруг на мгновение устанавливается тишина, а затем все разражаются аплодисментами.

– Вот так шоу!

– Агнесса, вы, как всегда, умеете удивить!

– Леди Кайнесс, это очень умный ход – пригласить хозяйку удивления на открытие лавки!

Последнее я слышу от той самой леди, которая хочет поговорить о партнёрстве. Оглянувшись на неё, я настороженно киваю. Не нравится мне её навязчивость.

– Ари. – Не успеваю опомниться, как меня за локоть вытягивает к себе Геля. – Чего этой старой акуле от тебя надо?!

– Кому? – переспрашиваю я.

– Кошёлке Бертольд! – поясняет Геля, провожая даму угрожающим прищуром. – Эта акулища не упустит ни одной возможности обогатиться. У неё просто феноменальная чуйка на успешные сделки.

– Тогда я могу поздравить нас с тобой. – Я широко улыбаюсь, аккуратно отцепляя пальцы Гели от моего локтя. Хватка такая сильная, что наверняка на руке останутся синяки. – Леди Бертольд только что предложила нам софинансирование.

– Что?! – возмущённо сипит Геля. – А ты что?

– А я сказала, что подумаю.

Загадочно улыбаясь, я пробираюсь сквозь ряды гостей. Мне всё же нужно поговорить с Агнессой о её представлениях.

– И ты подумаешь? – Геля неотступно следует за мной.

– Нет, конечно, – фыркаю я. – Особенно после того, что ты сказала. Единственное, о чём нам сейчас нужно думать, – это о лавке: её успешном открытии, заманивании клиентов и, главное, названии!

– А чем тебе «Ювелирная лавка леди Смолл» не нравится? – Геля и не думает отставать.

Сталкивается с мелькнувшей в шумной толпе Эльзой, но даже не замечает этого. А сестричка моя с вороватым выражением лица крадётся к лестнице на второй этаж.

– Лейто считает, что оно не актуально, – отвечаю я, вытягивая шею и отслеживая Эльзу. – Нам нужно новое.

– Вот пускай павлинище сам его и придумывает, – насупившись, ворчит Геля и тут же меняется в лице, пятясь и прикрываясь гостями. – Ари, мне надо проверить, что там на улице: сколько ещё народа хочет попасть внутрь.

– Чего? – Я хмурюсь, откровенно не понимая, к чему всё это.

Всё равно ведь пока не покажем всем желающим лавку, не закроемся. Чего суетиться тогда?

– Ари, душенька, – со спины гремит голос Фаустино, и причина побега Гели сразу становится ясной. – Ты не видела любовь мою?

– Гелю-то? – понимающе хмыкаю я, оглядываясь. Бригадир ремонтников держит в руках два бокала с напитками, которые мы совершенно точно не подавали сегодня. – Да вроде бы на улицу вышла.

– Плутовка моя сереброволосая. – Мужчина расплывается в улыбке. – Весь вечер сегодня от меня бегает. Всё настойку мою попробовать не хочет.

Фаустино выразительно приподнимает бокалы, а я расплываюсь в улыбке. Видимо, не просто так Геля избегает настоечки. Возможно, там побочные эффекты какие-то.

– Да, она совершенно точно пошла на улицу, – повторяю я, уступая бригадиру дорогу. – Прошу простить, у меня ещё дела.

Ответа Фаустино не дожидаюсь, потому что Агнесса вновь берётся за своё. Теперь из её рук вылетают искрящиеся бабочки, и я не уверена, что они безопасны для мебели.

– Ты что творишь? – цежу я, подходя ближе и перегибаясь через витрину.

Смотрю прямо в смешливые глаза хозяйки удивления, которая отвечает мне взглядом, полным детской непосредственности.

– Да чего ты волнуешься. – Агнесса улыбается и запускает новую стайку бабочек. – Они абсолютно безвредны. Это же магия иллюзий, у меня в академии по ней высшей балл был!

– Агнесса, я хочу, чтобы ты поняла, – проговариваю я, отслеживая полёт волшебных насекомых. Разлетаясь по лавке, они осыпают гостей радужными искрами, и это и впрямь выглядит красиво. – Лавка – это всё, что есть у меня, у Эльзы и леди Смолл. Нам не до трагических происшествий.

– За трагедиями – это не ко мне, – парирует Агнесса и кивает на сидящую рядом Лалу. – Печаль – это вот.

– И печали тут делать совсем нечего, – с чувством зевает Лала, развернувшись и упёршись локтями в прилавок, обводит гостей скучающим взглядом. – Мне тут совершенно точно не место. Более того, от позитива, которым здесь так и звенит воздух, у меня голова болит. Можно я пойду?

Хозяйка печали бросает на меня усталый взгляд, а я искренне не понимаю, почему она спрашивает у меня разрешения.

– Ну, мы хотели остаться, чтобы потом помочь тебе с уборкой, – поясняет Лала, кивком указывая на своих негативных коллег. – Потому что работы тут, очевидно, будет непочатый край, а ваша третья подруженька, – Лала ехидно выделяет последнее слово, – что-то даже не почесалась прийти.

И вот тут я внезапно осознаю, что у нас действительно не комплект.

– А и правда, где Оливия? – Встрепенувшись, Агнесса высматривает знакомую фигуру среди гостей. – Обещала же прийти, как с делами закончит.

– Видимо, не закончила, – многозначительно хихикает Яра.

– О чём ты? – хмурюсь я.

Негативщицы переглядываются между собой, а затем Рисса, вздохнув, говорит:

– Мы ничего не хотим сказать, но, Агнесса… – Девушка поднимает взгляд на хозяйку удивления. – Ты же прекрасно знаешь Оливию.

– Конечно, – с готовностью подтверждает та. – Она, конечно, своеобразная…

– Высокомерная, – подсказывает Яра.

– Ценящая себя, – метнув в девушку недовольный взгляд, поправляет её Агнесса. – Но она очень ответственная…

– Ко всему, что может принести ей выгоду, – уточняет Рисса, снова устало вздыхая и беря один из лежащих на витрине писартов. Его ручка выполнена из смолы, и я самолично отливала этот пишущий артефакт.

Девушка задумчиво крутит писарт в руках, бросая при этом вопросительные взгляды на подруг. Будто никто из них не может решиться на дальнейший разговор.

– К чему вы ведёте? – прямо спрашиваю я всех негативщиц скопом.

– Мы просто хотим, чтобы вы отнеслись к нашим словам без предубеждений, – снова зевнув, произносит Лала. – Мы сейчас говорим не как негативщицы, а как те, кто имел несчастье поработать с Оливией.

– Да, – кивает Рисса. – Меня она попросила изготовить расслабляющие масла для её парных, но заплатила меньше, чем я выставила. Сказала, что составы оказались некачественными и эффекта от них не было. А я ведь знаю, что она врёт! У меня трое посетителей в аптеке уснули, когда Шнопс один из бутыльков уронил.

– Шнопс? – переспрашиваю я.

– Кот Риссы, помощник зельевара, – с улыбкой поясняет Агнесса.

– А у меня она клиентов увела, – стукнув кулаком по прилавку, жалуется Яра. – Я тех аристократов два часа «прогревала», чтобы они в мой тотализатор пришли. А эта фифа – хоп, – хозяйка гнева громко хлопает в ладони и с искренним негодованием смотрит на меня, – и увела их. Успокоила! Видите ли, в том взбудораженном состоянии, в каком они находились, не стоит принимать необдуманных решений. А в этом, Марь проклятая, весь смысл тотализатора! Мне откуда гнев и азарт черпать?!

– Та-а-ак, – тяну я, стараясь одновременно и успокоить Яру, и дать ей понять, что я всецело на её стороне. – Это действительно отвратительный поступок. Мы не должны лишать друг друга нужных нам эмоций.

– И я о том же! – Яра активно кивает, и на её губах появляется довольная улыбка. – Ты сечёшь!

– Секу, – вздыхаю я и перевожу взгляд на Лалу. – Тебе тоже от Оливии досталось?

Хозяйка печали снова протяжно зевает и, подперев щёку рукой, отвечает:

– Не-е-е, моих клиентов не увести. Как и тех, кто приходит проводить их на ту сторону Мари.

Оглядываюсь на Агнессу, которая одними губами произносит: «Похороны». Ага, значит, Лала у нас владеет похоронным бюро. Занятно.

– Мне просто не нравится Оливия, – добавляет девушка и прикрывает глаза, явно собираясь прикорнуть. – Не похожа она на вас, позитивщиц. Душа чёрная.

– Да ладно тебе, – тут же перебивает её Рисса и опасливо косится на нас.

И я её понимаю. Назвать чью-то душу чёрной – одно из самых ужасных оскорблений в нашем мире. Но сейчас я, как ни странно, не реагирую. Возможно, потому, что и сама чувствую то же. Оливия не понравилась мне практически с первой встречи.

– Так, я всё поняла, и спасибо за предупреждение. Будем присматривать за нашей коллегой, – решаю закончить неприятный для обеих сторон разговор. К тому же мне пора на вокзал. – И главное, спасибо за вашу помощь. Без вас мы бы точно не управились к нужному сроку.

– Фигня вопрос. – Яра подмигивает мне и делает шаг к выходу. – Обращайся в любой момент. Мы хоть по разные стороны эмоционального спектра, но в чём-то сёстры. Так что всегда к твоим услугам.

– Как и я, – с искренней благодарностью отвечаю я, провожая собирающихся негативщиц. – Вы не представляете, как приятно знать, что мы друзья.

– С пафосом не перегибай, – смеётся Яра. – Мы к нему относимся… – Девушка открывает дверь и, обернувшись, договаривает: – Негативно.

– Договорились! – Улыбаюсь в ответ и, когда за девушками закрывается дверь, ощущаю прилив радости.

Она не только моя. Её испытывают и гости, и ушедшие хозяйки. Всё же хорошо, когда все друг друга понимают и поддерживают. И ничего не делят.

– Куда девчонок отпустила? – сварливо бубнит появившаяся из ниоткуда Геля. – А кто нам с уборкой поможет?

– Мы сами справимся, – отвечаю я, наблюдая за лампадкой над дверью.

Окружающая нас радость постепенно пополняет сосуд, и если так пойдёт и дальше, я очень быстро соберу норму.

– Геля. – Поворачиваюсь к леди Смолл и с удивлением отмечаю, как та воровато оглядывается. – Э-эм, мне не хочется спрашивать, но, видимо, придётся. Ты чего?

– А?

– Ты прячешься, что ли?

– А? Нет! От кого?! – Геля даже плечи распрямляет, желая показать, как я неправа. Но добивается лишь обратного. Теперь я точно знаю, что леди Смолл кого-то избегает.

– Геля?

– Да утомил меня этот Фаустино, – сдаётся леди Смолл, резко сникая. – Шага не даёт сделать.

– Он так свою любовь выражает, – с улыбкой отвечаю я.

– Он меня ею душит, – бормочет Геля, отводя взгляд.

Нас окружают несколько десятков гостей. Кто-то ведёт светскую беседу у фуршетных столов, кто-то с жаром спорит над особенно заковыристым комплектом украшений. Я постаралась, и там действительно есть такие изделия, которые кажутся неисполнимыми. Однако мне по плечу даже облака в каплю смолы заточить.

– Геля, дай ему шанс, – прошу я старушку, беря её за руку и доверительно заглядывая в глаза. – Мне кажется, он от чистого сердца. Ты ему действительно очень нравишься.

– Это-то и пугает, – нервно закусив губу, отвечает Геля. – С чего бы? Я не красавица, сварливая и своенравная.

– Может, это его и привлекает. Ты настоящая и не пытаешься никому понравиться. К тому же я знаю, что ты ещё и заботливая, ответственная и за своих горло врагам перегрызёшь.

– Ну ты с комплиментами-то не перегибай. – Геля криво улыбается, но я вижу, что мои слова ей бальзамом по душе разливаются. – Ладно, пойду посмотрю, где этот радикулит ходячий бродит.

– Я тут видела, что Люсиль куда-то активно намылилась, – как бы между прочим отмечаю я.

– Ах она швабра озабоченная! – шипит Геля, тут же превращаясь в боевую фурию. – Сказала же ей, чтобы к Фаустино лапки свои не тянула!

Леди Смолл покидает лавку совершенно не аристократично: расталкивая гостей и бубня проклятия себе под нос. Проводив её ироничным взглядом, я направляюсь к лестнице. Нужно захватить шаль, письмо и предупредить Эльзу. А заодно узнать, чего она задумала. Энтузиазм на лице сестры до сих пор не даёт мне покоя.

Оставив гостей на Сандру, в организаторских способностях которой я уверена почти так же, как и в своих, я быстро поднимаюсь в нашу с Эльзой комнату. Тишина на этаже настораживает, а ещё больше разгоняет мою тревогу запах дыма. И чем ближе я подхожу к спальне, тем отчётливее вижу его сизые ленты.

– Эльза, ты что творишь?! – Распахиваю дверь и застываю на пороге.

Картина, открывшаяся мне, поражает нереальностью происходящего. Хотя о чём это я? С Эльзой самая бредовая идея станет реальной.

Прямо на полу, сидя на коврике весёленькой расцветки, сестричка играет в фишки с Треплакусом. Последний, держа сигару во рту, перебирает плавниками свои кругляшки. Оба замирают: Эльза – так и не донеся фишку до стопки, а рыба – выпучив на меня глаза.

– Тебе же запретили курить! – выпаливаю я в растерянности.

– Так запрещатель отбыл, – гаркает Треплакус.

– При детях нельзя! – нахожусь я.

– Я уже не ребёнок! – ворчит Эльза.

– А поступки детские, – обрываю её я. – Эльза, ну сколько можно? Что вы тут устроили?

Прохожу в спальню сразу к шкафу за лёгкой шалью, которую мне подарил Фаустино. Тревога хоть немного, но отпускает. Я-то уже представила, что Эльза тут решила жаркое из Треплакуса приготовить. А мы с Розмари давно договорились, что я присмотрю за рыбиной.

– Играем на желание. – Сестра пожимает плечами, заставляя меня споткнуться.

– На какое желание?! – восклицаю я, поворачиваясь к игрунам. – Ты же помрёшь, если его исполнишь! – Тычу пальцем в Треплакуса, взирающего на меня с флегматичной снисходительностью.

– Так я и проигрывать не собираюсь, – фыркает рыбина. – А условия улучшить не мешало бы. Хочу аквариум побольше.

– У хозяйки своей требуй, – отрезаю я. – В нашем доме – никаких азартных игр.

– Так это и не дом же, – возражает Эльза, но фишки благоразумно собирает. – Смоляная лавка.

– Эльза-а-а, – угрожающе тяну я, беря шаль, разворачиваясь и награждая хулиганку предупреждающим взглядом. – Не испытывай моё терпение.

– Хорошо, хорошо. – Сестра изображает послушание и с интересом наблюдает за мной. – А ты куда?

– Нужно одно дело выполнить, – бросаю я на ходу.

Взяв письмо Лейто, запихиваю его под рубашку: так почему-то кажется надёжнее.

– Я с тобой! – тут же вызывается Эльза.

– Нет. – Качаю головой, обхожу сестру и направляюсь к выходу. – Я скоро вернусь, а ты проследи за леди Смолл. Чтобы она драку с Люсиль не устроила.

– Я хоть и ребёнок, но всё равно прекрасно понимаю, что ты от меня просто отговариваешься, – обиженно бурчит Эльза.

– Вот видишь, какая ты у меня умненькая. – Я улыбаюсь и без сожаления закрываю за собой дверь.

Хочется верить, что сестра прислушается к моей просьбе, но всё может быть. Поэтому нужно действовать быстро, чтобы эта егоза за мной не увязалась. До вокзала быстрым шагом недалеко, обернусь минут за двадцать. У Эльзы за это время не должно возникнуть желания пойти следом.

Улица встречает меня сумерками и тёплым ветерком. Выйдя через калитку сада, я направляюсь в сторону тускло горящих огней вокзала. Странно, что свет приглушён, ведь экспрессы прибывают круглосуточно. Навстречу мне попадаются редкие горожане, с которыми я обмениваюсь дежурными улыбками. Вторая странность настигает меня уже на самом вокзале. На путях обнаруживается экспресс, но он явно не тот, на котором мы прибыли сюда. Слишком помпезный и состоящий всего из четырёх вагонов. Конечно, Ребекка за это время могла сменить транспорт, но разве для доставки тайного послания не лучше ли использовать менее приметный поезд?

Нехорошие мысли посещают меня, едва я ступаю на платформу. Двери крайнего вагона с шипением расходятся в стороны, и ко мне выходят сразу четверо гвардейцев из числа элементальных магов. Но не они пугают меня.

– Здравствуй, любимая. – Голос, который я надеялась больше не услышать, пригвождает меня к перрону.

В ужасе вглядываюсь в когда-то любимые черты лица и не нахожу в них больше ничего привлекательного. Родрик мне противен. И улыбка, которая раньше казалась мне очаровательной, сейчас ощущается до омерзения липкой.

В остальном муж выглядит, как всегда, великолепно. Брюки, рубашка, камзол с богатой вышивкой – всё сидит идеально и подчёркивает шикарную фигуру Родрика. И он это знает. Всегда знал и умело пользовался.

– Как прекрасно, что ты пришла встречать мужа, – тем временем нараспев выдаёт Родрик. – А то мне тут сказали, что у тебя важное мероприятие и ты будешь крайне занята.

– Сказали? – сипло переспрашиваю я.

Родрик кивает и, сделав шаг ко мне, сторонится, выпуская ту, кого я меньше всего ожидаю увидеть.

Оливия. Так вот какое дело у неё было.