Хозяйка с дипломом, или Чудо для дракона

Глава 25. Всё по полочкам

Два дня спустя…

– Лорд Родрик Айранс! – зычный голос императорского глашатая проносится по площади перед резиденцией Лейто и затихает где-то в закоулках Альяса.

Утреннее солнце заливает пространство ярким светом, стирая все воспоминания о прошедших днях. И страх, и отчаяние, и слепую ярость. Оставляет только невероятное облегчение от осознания, что всё закончилось. Подняв голову, я смотрю на стоящего рядом Хантера. Моя ладонь в его крепкой руке, а на лице хранителя – привычная хмурость. Почувствовав мой взгляд, он отвечает мне улыбкой и, не сдержавшись, склоняется и целует в лоб. За два дня, что прошли с той страшной ночи, мы мало общались. Когда я очнулась, было уже утро, а вокруг творился самый настоящий хаос. В Альяс прибыл сам император Таэлис, следом из Мари вынырнули Лейто с Розмари. Но главное, друзья привели наших с Эльзой родителей. Живых, почти невредимых и до смерти соскучившихся.

Событий было столько, что я до сих пор не могу уложить их все в голове. Но особое место во всей этой цепочке занимает именно Хантер и его возвращение. Он шёл на мой зов и прорвал саму Марь, чтобы успеть. Розмари рассказала, что ни одному скользящему не удавалось проходить настолько плотные слои Межмирья-Мари за столь короткое время. А Хантер смог. Он просто в один миг обернулся драконом и исчез. Тогда-то друзья и поняли, что случилось нечто страшное, но поспешить следом просто не могли. Лейто, как сиятельный дракон, поддерживал защитный полог, окутывающий моих родителей, а Розмари в одиночку не могла потянуть такое количество перемещающихся. Поэтому-то они и прибыли, когда всё уже было кончено.

Хантер разнёс лавку в хлам, но перед этим перенёс нас с Эльзой порталом за её пределы. В живых под обломками остался только Родрик, которого мой дракон пощадил лишь для того, чтобы предать правосудию императора. И как бы я ни желала расправиться с бывшим мужем, всё же понимала: лёгкой смерти он не заслужил.

– Всё будет хорошо. – Слышу шёпот Хантера и едва заметно киваю.

Будет, обязательно будет. Ведь вернулись все дорогие моему сердцу люди. И пускай я ещё не призналась дракону в своих чувствах, но уверена: они не останутся без ответа. Хантер в те мгновения, что мы проводили вместе, ни на шаг не отходил от меня. И лишь постоянное присутствие рядом то моих родителей (которые, к слову, в драконе души не чают), то Гели с Фаустино, то остальных хозяек не давало нам поговорить откровенно.

– Её Императорское Величество, императрица-регент, Ларейя Барваль, – продолжает перечислять императорский глашатай.

Он стоит на высоком подиуме так, чтобы его было слышно всем. Мы же располагаемся вторым рядом сразу за юным императором и Лейто, который выступает поддержкой кузену. Сейчас я вижу между ними фамильное сходство и семейную любовь к помпезным одеждам. И удивляюсь, как я раньше не поняла, кого мне напоминает наш хранитель баланса.

Рядом с нами стоят все хозяйки, кроме Оливии, которая занимает место в рядах осуждённых – прямо напротив нас, в центре площади, под взорами жителей, которых она клялась защищать.

Императорский глашатай продолжает зачитывать список преступников. Наш император не пощадил никого. Их вина полностью доказана и подтверждена десятками, если не сотнями показаний свидетелей как в Альясе, так и в других провинциях Хартаса. И единственное, что сейчас волнует абсолютно всех, – каково будет наказание?

– Неужели даже императрицу накажут? – тихо интересуется Геля, поглядывая то на меня, то на Хантера.

– У неё самый мягкий приговор, – отвечает дракон. – Всё-таки она мать императора.

– М-да-а, – тянет Геля и поджимает нижнюю губу. – И вот стоило оно того? Чего не хватало-то?

– Власти никогда не бывает много. Всё зависит от твоей жадности. Не сможешь её усмирить – окажешься вот в такой ситуации, – спокойно поясняет Хантер. – На чужих судьбах своего счастья не построишь.

Он снова сжимает мою ладонь, а потом и вовсе подносит к губам и мягко целует. Я смущаюсь, покрываясь румянцем, и отвечаю дракону счастливой улыбкой. Никак не могу привыкнуть к тому, насколько Хантер может быть нежным. Тактильным, что ли. После возвращения он будто перестал себя сдерживать. И, боги всех миров, как же мне нравится эта его версия!

Под монотонное зачитывание приговоров пойманным прихвостням Родрика я веду взглядом по толпе. Мама с папой стоят чуть в сторонке и вдвоём придерживают за плечи Эльзу. Сестра эти два дня вела себя особенно тихо, будто переживая эмоциональный шторм. Она не отлипает от мамы с папой и даже выглядит счастливой. Но я чувствую: Эльза в растерянности и пока не осознаёт всего произошедшего. Впрочем, я тоже. Я до конца не могу поверить в то, что родители здесь. Стоят тут, их можно обнять, поговорить.

Когда я очнулась, мама с папой рассказали, что с ними произошло. Под запись, потому что их показания приобщили к делу Родрика. Отряд, в который входили родители, прошёл завесу, но при этом погиб их сиятельный дракон. А без него родители лишились возможности вернуться. Командир отряда, маревый дракон, пытался пробиться обратно, но в итоге и сам пропал в Мари. Мама с папой все эти годы пытались пробиться к нам, делали всё возможное, но в итоге сдались.

Поймав мой взгляд, мама мягко мне улыбается. И я отвечаю тем же. Мы по-прежнему любим друг друга, но время изменило многое. Я стала взрослее, серьёзнее, самостоятельнее и больше не нуждаюсь в их опеке. И родители это понимают, а потому полностью сосредоточились на Эльзе.

Из разрозненных размышлений меня вырывает нарастающий гул голосов. Повертев головой, я понимаю, что большую часть преступников уводят. Их приговорили к пожизненному заключению и конфискации имущества. На площади остались только Оливия, императрица и Родрик.

– Хозяйка спокойствия приговаривается к пожизненному заключению в теневых землях, – читает с документа глашатай.

Я переглядываюсь с девочками. Мы все понимаем, насколько суровое наказание получила Оливия. В теневых землях нет света, нет эмоций, нет дел. Ты предоставлен сам себе и наказан полным бездействием. Можешь только есть и спать. И постепенно сходить с ума. Это-то для обычных людей тяжело, а для хозяек, отрезанных от источника эмоций, и вовсе пытка.

– Она заслужила, – тихо комментирует Хантер, видя смятение в наших рядах. – Между прочим, для вас она затребовала у Родрика той же судьбы.

– Сука, – не церемонится Яра и сплёвывает.

Я уже почти привыкла к её грубым манерам, и сейчас они как нельзя лучше выражают гнев, бурлящий в душе. Он затихает, лишь когда Оливию, заковав в ограничивающие артефакты, уводят с площади. Напоследок она бросает на меня пустой взгляд, говорящий о том, что Оливия смирилась.

– Ларейя Барваль, учитывая доказанное пребывание в неведении, приговаривается к изгнанию в Лунные воды с пожизненным ограничением общения, – продолжает глашатай.

Вздох недоумения прокатывается по рядам горожан. И действительно, приговор удивляет. Лунные воды – это, по сути, заповедник с мягким климатом и чудесными озёрами.

– Не обольщайтесь, – хмыкает Хантер. – Никто с бывшей императрицей церемониться не будет. Сын уже подготовил для неё исправительную программу, включающую трудотерапию и чтение самой нудной во всех мирах литературы. А из окружения у Ларейи будут только верные Таэлису бойцы и служительницы «Спектрума».

Хмыкаю, потому что ещё в академии эти тётушки, ведущие лекции по религиозному воспитанию, умели вынести мозг так, что ты до следующего дня в трансе ходил.

– А если она опять возьмётся за заговоры? – шёпотом интересуется Агнесса.

– С неё уже взяли магическую клятву. Император даже на кровь не поскупился, чтобы её утвердить. Если Ларейя хоть подумает в сторону интриг, то получит лёгкую головную боль. Если же перейдёт к действиям – умрёт.

– Очень мягкий приговор, – бубнит Люсиль, стоящая позади.

– Это лишь его часть, – возражает Хантер и бросает строгий взгляд на бывшую хозяйку удивления.

Та тут же тушуется и отступает за подружек.

– А настоящий смысл приговора какой? – тихо спрашиваю я, потянув дракона за рукав камзола.

– Ловля на живца, – отвечает Хантер так тихо, что его слова кажутся мне дуновением ветра. – Не всех заговорщиков выявили, и император рассчитывает вычислить остальных, предоставив матери вот такие условия. Вроде он как её пожурил, но простил. Рано или поздно кто-то из её прихвостней попытается прорваться в Лунные воды. И тогда-то их и возьмут.

– Хитро, – с уважением произношу я, теперь немного иначе глядя на молодого императора.

Белоснежные коротко стриженные волосы, чёткий профиль и волевой подбородок – Таэлис стоит, выпрямив спину и холодно наблюдая за происходящим. И хоть он ниже Лейто, но при этом кажется с ним одного роста – настолько сильная аура власти, расходящаяся от паренька.

– Родрик Айранс, – снова проносится над площадью. – За организацию заговора и многочисленные нарушения законов Хартаса приговаривается к изгнанию в Марь. Приговор вступает в силу с момента его вынесения.

В этот же миг к заметавшемуся Родрику подходят четверо бойцов маревой гвардии. В панике муж пытается создать огненный вихрь, но магические блокаторы не дают ему этого сделать.

– Всё имущество лорда Родрика Айранса переходит к его жене, леди Ариадне Фейвелл. С этого момента брак лорда Айранса и леди Фейвелл считается расторгнутым. Приступить к исполнению приговора!

Не дав никому перевести дыхание, двое драконов поднимают Родрика на ноги. Через мгновение они исчезают в тёмном мареве открытого портала. За ними уходят оставшиеся двое бойцов.

– Это всё? – тихо спрашиваю я, одновременно прислушиваясь к собственным ощущениям.

Не могу понять, что чувствую. Радость? Да. Облегчение? Точно! Но почему-то и странное неудовлетворение. Будто простой отправки Родрика в Марь недостаточно. Он заслужил куда большего наказания.

– Нет, конечно, – хмыкнув, отвечает Хантер. – Ребята дождутся, пока Марь выжрет Родрика, превратив его в ту тварь, которой он и является. А затем казнят его.

– Справедливо, – комментирует Геля. – Изощрённо и заслуженно. Слышала, что те, кого поглощает Марь, испытывают ни с чем не сравнимые мучения.

– Тогда я спокойна, – мрачно произношу я. – Теперь точно всё.

– Не всё, – внезапно произносит Таэлис, поворачиваясь к нам. Я застываю под взглядом удивительных опаловых глаз. Император же тем временем обращается к Хантеру: – Ты же вроде что-то ещё хотел.

– Прямо сейчас?

– У меня больше не будет для вас времени, – замечает Таэлис, а я краем глаза вижу, как ухмыляется Лейто. – Ты сомневаешься?

– Я-то нет, а вот… – Хантер бросает косой взгляд на меня.

– Да что происходит? – теряю терпение я.

Как, впрочем, и толпа, собравшаяся на площади. Без разрешения императора никто не рискует уходить, а потому они просто ждут, и постепенно гул разговоров становится всё громче.

– А ты спроси, – парирует Таэлис с очень знакомой ехидцей.

Сразу видно, что с хранителем баланса у них одна кровь.

– Ариадна, – обращается ко мне Хантер, а я тут же чувствую, что краснею.

– Что-о-о? – испуганно тяну я.

– Ну вот, запугал девушку, – продолжает ехидствовать император. – Идите в центр. Да побыстрее. У меня ещё переговоры с гостями из Доминиона.

Кошусь на Розмари, стоящую в первых рядах зрителей. Прижимая к себе шар с Треплакусом и почёсывая Руфи, она ловит мой взгляд и подмигивает.

– Ты мне веришь, Ари? – тем временем шёпотом спрашивает Хантер.

– Верю, – эхом откликаюсь я и вкладываю руку в его протянутую ладонь.

Пожалуй, дракон здесь – единственный, кому я доверяю полностью. Безоговорочно. Он никогда мне не врал и всегда приходил на помощь, порой делая это безапелляционно, но всегда мне на пользу.

Под изумлёнными взглядами собравшихся мы спускаемся по ступенькам и проходим в центр площади. Туда, где обычно стоит Лейто в момент проведения ритуала поддержки щита.

Таэлис следует за нами. Его личная гвардия держится чуть в стороне, готовая защитить правителя.

– Ну что, я жду, – произносит император, когда мы останавливаемся на круглом подиуме.

– Ариадна, раз ты теперь свободная девушка, – начинает Хантер, глядя строго на меня.

Он выглядит невозмутимым, но я чувствую то, что бушует у него внутри: и решимость, и нервозность, и крайняя необходимость. Я с удивлением понимаю, что последнее относится ко мне.

– Ариадна Фейвелл… – Хантер замолкает ненадолго. – Я не умею красиво говорить. Мне это никогда не было нужно. Но сейчас я очень хочу, чтобы тебе понравилось, чтобы ты почувствовала себя по-настоящему любимой. Там, – Хантер взмахом ладони указывает на беспросветную Марь над нашими головами, – нет чувств, нет эмоций и нет света. Лишь тьма, покой и смерть. И когда я думал, что не смогу, что не справлюсь, единственное, что давало мне сил, – это ты. Твой образ, твоя улыбка, твой смех, звучащий в голове. Я будто чувствовал тебя вот здесь. – Он прикладывает руку к груди, а я понимаю, что у меня слёзы на глазах выступают. – И эта связь помогла мне справиться с заданием. И эта же связь вернула меня к тебе. Я не осознавал этого, не понимал, но теперь знаю, как называется это чувство. Я тебя люблю, Ариадна. И очень хочу, чтобы ты стала моей женой.

Возглас изумления прокатывается по толпе. Я замечаю, как заговорщицки переглядываются родители, которые явно были в курсе действий Хантера.

– Леди Фейвелл? – окликает меня император.

Таэлис ждёт, сложив руки за спиной и перекатываясь с носка на пятку. А я боюсь взглянуть в глаза Хантера.

– Ари? – обеспокоенно зовёт дракон.

Прикусив губу, я зажмуриваюсь и ищу ответ внутри себя. Мне страшно снова ошибиться, я не хочу торопиться, но ведь я знаю ответ. Я знаю, что искренне люблю Хантера и что наша связь – она совсем иная. Она настолько глубокая, будто мы всю жизнь были предназначены друг для друга.

– Да, Хантер, – шепчу я, открывая глаза и смотря на дракона. Вижу улыбку, которая тут же появляется на его губах. – Да, я стану твоей женой.

– Она сказала «да»! – тут же разносится над площадью зычный голос императорского глашатая.

– Отлично, – перебивая вопли толпы, произносит император. – А теперь властью, данной мне сердцем Хартаса и богами всех миров, я объявляю вас мужем и женой.

Таэлис соединяет наши руки, прикасается к нашим лбам указательными пальцами, и в этот момент происходит неожиданное. Моя магия активируется, проходясь по каналам и перекидываясь на Хантера. С драконом тоже творится странное. Над ним возникает сумрачный образ дракона, по теневым изгибам которого пробегают золотистые искры моей магии. Сияние становится всё ярче, а затем взрывается яркой вспышкой света.

– Что это было? – в шоке спрашиваю я, запрокинув голову и следя за разлетающимися по площади искорками.

– Всё очень просто, Ари. – Хантер, подтягивает меня ближе и, наклонив, приближается к моим губам. – Ты моя Душа.

Поцелуй уносит меня в другой мир. Там, где есть только мы с Хантером. Наши чувства, наши эмоции и наша общая теперь судьба. И я знаю, что мы справимся. Ведь мы уничтожили Родрика и, главное, пережили ремонт лавки. А что может быть страшнее?