Хрущевка княжны Соколовской 2

Глава 25

Фальшивые улыбки, натянутый смех женщин, ничего не значащие заверения мужчин в дружбе и доверии – так начинался банкет.

Солнце уже почти село, но в доме, где банкир принимал гостей, стояла ужасная духота из-за моды на живое пламя и множества свечей, которые освещали несколько просторных комнат.

Я медленно прогуливалась по ним, раскланиваясь с немногочисленными знакомыми Маргариты, принимая еще не явные, но уже ощутимые «поздравительные» уколы от более удачливых в замужестве ровесниц, и тщетно разыскивала хоть одно приоткрытое окно, воздухом из которого можно было бы наполнить легкие хотя бы раз.

Голова уже немного кружилась от обилия людей, звуков и запахов вокруг, когда Яринский наконец решил, что гости уже достаточно заскучали и можно начинать основную часть представления. Он по-свойски, грубовато подхватил меня под руку. От возмущения у меня даже туман перед глазами пропал, но я стиснула зубы и смолчала. Не сейчас – позже у меня еще будет возможность все ему высказать.

– Идемте, пора сделать официальное заявление, – старик потянул меня в самый большой из трех залов, где гости собрались и обменивались скучающими взглядами.

– Нельзя ли попросить работников открыть хотя бы несколько окон? – спросила я, покорно следуя за Яринским.

– Ни в коем случае, – мотнул головой он, отчего аккуратно уложенные остатки седых волос пришли в беспорядок. – Вдруг вы простудитесь из-за сквозняка? В преддверии свадьбы этого никак нельзя допустить!

Вот же старый эгоист!

Ладно, спокойно. Краузе учил, как справляться с приступами удушья. Опытным путем мы с ним выяснили, что так стихия реагирует на неподходящие для меня условия: тесноту, духоту или обстоятельства, в которых я чувствуя себя загнанной в ловушку. В такие моменты Эдуард рекомендовал расправить плечи, глубоко вдохнуть и представить, как душишь магией всех вокруг. Главное не увлекаться, чтобы фантазия не стала реальность.

Еще наставник говорил, что помогает приложить что-нибудь холодное к запястьям, но сейчас ни кусочка льда, ни даже прохладной ложки под рукой не оказалось.

Сработало. Правда, когда я открыла глаза, столкнулась с насмешливыми взглядами. Должно быть, со стороны я выглядела как дурочка, которая кичится тем, что сумела набиться в невесты к богатею, пусть и безродному.

Когда мы с Яринским шли в центр зала, люди расступались перед нами. В толпе я заметила сестер: обе сохраняли нейтральные выражения на лицах, но Марта провожала меня злым взглядом, Марина – тоскливым. По лицу Владислава, которое я успела увидеть лишь мельком, ничего прочесть не смогла: князь прекрасно сдерживал эмоции, если вообще испытывал их. В тот момент, когда его равнодушный взгляд скользнул по моему лицу и платью, мне на миг показалось, что его недавнее признание – всего лишь один из моих сумбурных снов.

Оказавшись под перекрестьем множества взглядов, я сосредоточилась на дыхании и мысли, что рано или поздно это все закончится. И молча слушала, как Яринский в витиеватых выражениях и с самодовольной улыбкой объявляет меня своей невестой.

– Пользуясь случаем, также хочу сделать вам небольшой подарок, дорогая, – старик повернулся ко мне и я была вынуждена повторить его движение.

Надеюсь, мне удалось не поморщиться слишком уж откровенно: назвать меня «дорогая» прямо перед всеми собравшимися – это ужасно вульгарно.

– Я хочу, чтобы вы, Маргарита Алексеевна, вышли за меня с чистым сердцем и без тревог, а потому с сегодняшнего дня ваш долг официально уплачен.

Яринский махнул рукой слуге, который подал ему документы, аккуратно уложенные в тонкую папку. Старик в свою очередь с самодовольной улыбкой протянул их мне.

Пробежав взглядом по местным архаичным формулировкам, я убедилась, что все необходимые печати и подписи действительно на месте. Под испытующим взглядом «жениха» мягко улыбнулась и лишь слегка склонила голову.

– Благодарю. Это очень великодушно с вашей стороны, Константин Георгиевич, – вот и все, чего ты от меня дождешься, старый хрыч. Тут пожалуй и «благодарю» – лишнее.

Впрочем, моим ответом жених стался доволен. Под жидкие аплодисменты он сделал еще несколько комплиментов моей «несравненной красоте» и назвал дату свадьбы. Мне оставалось только кивать и мило улыбаться в ответ на цепкие взгляды. Все вокруг знали, что этот старый паук загнал меня в ловушку, и похоже, наслаждались, наблюдая за тем, как я увязаю в паутине по самую макушку. Каково же будет их удивление, когда я прихлопну Яринского и сорву все его планы!

Замечтавшись, я не успела заметить, как оказалась в окружении бесчисленных тетушек и сестер Константина Георгиевича. Они что-то лепетали про свадьбу, подготовку, платье, цветы и обязательную выездную регистрацию, и я, не усмотрев в их словах ничего странного, позволила увлечь себя в маленькую комнату отдыха, которая находилась в глубине дома.

– Лилии, банкетный зал непременно надо украсить лилиями! – восторженно убеждала меня низкорослая пухленькая женщина с волосами, отливавшими рыжиной.

– Ну что вы такое говорите, тетушка, их запах слишком сильный. Нам необходимы белые розы. Не правда ли, милая Маргарита? – юная девица, очень похожая на свою родственницу и пышной комплекцией, и курносым носом, подхватила меня под руку. – Ой, вы что-то очень бледны. Устали? Вот, присядьте сюда, в кресло, вам надо отдохнуть.

– Может, воды, чаю или вина? – тут же засуетился еще кто-то за моей спиной. – Сейчас, сейчас…

И окружившая меня пестрая толпа схлынула, оставив меня в долгожданной тишине. Правда, наслаждалась я ею недолго: стоило немного прийти в себя и унять очередной приступ головокружения, как за спиной хлопнула створка двери. Я обернулась, ожидая увидеть одну из родственниц Яринского, но встретилась взглядом с ним самим.

Я поднялась и бегло осмотрела комнату, чувствуя, как нарастает тревога. И не напрасно: в комнате мы остались одни.

– Надеюсь, вам понравился мой подарок, дорогая невеста, – спросил Яринский, елейно улыбаясь и особенно растянув ударную «е» в последнем слове.

– Да, более чем. Вы поступили очень благородно, избавив меня от волнений о документах и долгах накануне свадьбы. Теперь ничто не помешает мне готовиться к торжеству, – улыбнулась я, поднимаясь с места.

Только теперь я до конца осознала, что случилось: Яринский, избавив меня от ярма долгов, наверняка планировал привязать к себе как-то иначе. А как еще вынудить порядочную девушку из приличной семьи вступить в брак, если не деньгами? Разумеется честью.

Уверена, когда ситуация станет особенно пикантной, в комнату поспешат заглянуть родственницы старика. Которые и разнесут весть о нашем «уединении» всем собравшимся. Да уж, ситуация непростая. И ждать кого-нибудь вроде секретарши из его конторы на этот раз смысла нет.

И все же я должна выкрутиться. Конечно, если я окажусь скомпрометирована, хода плана это не изменит, но не хотелось бы ловить на себе еще больше насмешливых взглядов после того, как вся эта идиотская и насквозь фальшивая история закончится.

Мне нужен кто-то, кто сумеет прикрыть. Кто-то надежный, кому я доверяю. Во всем зале только три таких человека: Марта, Марина и… Владислав.

– Я счастлив тем, что вы довольны, и все же рассчитываю на благодарность, – старик сально улыбнулся и шагнул ко мне.

Я показательно обмахнулась рукой и медленно отошла к окну, открывая массивную створку.

– Какого рода благодарности вы ждете от девушки, у которой совершенно ничего нет? Разве я и без того не отдаю вам все, что могу, выходя за вас замуж? – я наивно захлопала глазами, стараясь выиграть время.

А заодно раскинула привычную сеть «прослушки» на те комнаты, где отдыхали гости. Но сейчас мне предстояла более трудная задача: вместо простого подслушивания разговоров отыскать тех, кто мне нужен. И сделать это надо быстро.

– Я не имел в виду ничего материального, – махнул рукой банкир, медленно приближаясь ко мне.

Глядя на него, я буквально чувствовала, как он наслаждается моментом и растягивает удовольствие. Думает, что мне никуда от него не деться, но почему все вокруг забывают о моей силе? Ведь столько шума вокруг нее развели всего месяц назад? Настолько не верят в способность женщины освоиться со сложными чарами? Или просто идиоты?

– А что же?

Я торопливо осмотрела основной зал, где танцевали пары, и мысленно переместилась в следующую комнату. Сосредоточившись на магии, время от времени теряла из виду Яринского, который подходил все ближе.

– Всего лишь невинные объятья и поцелуй, – продолжая улыбаться, старик остановился в паре шагов от меня.

– Но это неприлично! – я отпрянула, старательно разыгрывая праведный гнев.

В комнате, где собрались взрослые женщины, жаждущие обсудить последние новости, сестер я тоже не нашла и метнулась дальше – туда, где уже немного захмелевшие мужчины все горячее спорили об исходе карточной игры.

– Милая, что же неприличного в том, чтобы поцеловать своего жениха? Раньше или позже – какая разница? Ведь скоро мы с вами сочетаемся узами брака. Порадуйте меня, дорогая, прошу вас, – в голосе тем временем слышалось похабное и настойчивое требование.

– Я… я так не могу! Без клятвы перед небесами это почти преступление. Разве вы хотите, чтобы ваша невеста вела себя как безродная студентка? – продолжала отпираться я в надежде, что удастся вразумить Яринского.

Но он подступал все ближе, и вскоре я ощутила за спиной массивную дверцу шкафа.

Вот он, князь! Молча наблюдает за спором победителя и того из игроков, кто лишился большей суммы, и не вмешивается.

Собрав остатки сил, прогнала рядом с ним сквозняк, указывающий в сторону комнаты, где меня уже зажали в угол. Взъерошила ветром его светлые волосы и наполнила воздух вокруг прохладой из приоткрытого окна. Надеюсь, он поймет.

От усилий голова закружилась и я пошатнулась, едва не свалившись. Яринский к тому моменту уже стоял рядом. Я больше не могла разыгрывать трепетную лань и почувствовала, как кривлю губы от отвращения.

– Меня не обманет ваш глупый спектакль, прекратите! Я не требую ничего невозможного или неприличного: лишь доказательств того, что вы действительно выйдете за меня! Я ведь уже показал вам, что настроен серьезно и решительно. Чего вам еще надо?! – разозлился он, упираясь руками в шкаф.

Его макушка едва доставала мне до подбородка, и потому выглядели мы крайне комично, но от этого ситуация не становилась менее страшной. Черт, что же делать?

Последним рывком я осмотрела холл, где и нашла сестер, отдыхающих от общей суеты у приоткрытого окна. За время жизни со мной они уже привыкли к постоянной прохладе, и сейчас это оказалось мне на руку: я ударила в лица обеих порывом холодного ветра, отчего забранные в прически локоны разметались по плечам. И тут же почувствовала, как обе вскакивают с мест.

Сил на контроль больше не осталось. Я рывком свернула «поисковую сеть» и тут же почувствовала, как голова наливается болью, а грудь сковывает от невозможности вдохнуть.

– Не боитесь, что я в порыве тревоги задушу вас? – прибегла к последнему аргументу, пытаясь оттолкнуть старика. Но его веса хватало, чтобы оставаться на месте.

– Не посмеете, – пропыхтел он, пока кольцо его рук сжималось вокруг моего лица. – Не поставите под угрозу сестер таким скандалом.

И черт возьми, старик совершенно прав.