Хрущевка княжны Соколовской 2

Глава 7

Быстро перебрав разные варианты не отказывать в предложении, но уклониться от него, я остановилась на том, который сочетал в себе простоту и даже элемент пользы. Кода решение созрело, успокоилась. И даже написала в ответ, что с радостью принимаю его предложение.

Вручила Марте запечатанный конверт и попросила ее отправить с мальчишкой-курьером, как принято среди местного дворянства.

И чем им, спрашивается, телефоны не угодили?

Впрочем, так даже лучше: лишний раз время потянем.

На все расспросы сестер таинственно улыбалась и заверяла их, что никуда идти с Яринским вовсе не собираюсь. В итоге мне удалось их успокоить, а заодно и себя. Мой план не выглядел идеальным, но казался самым выполнимым из всех.

На следующее утро уже на пороге университета ко мне подлетела стайка старшекурсниц. Ошеломленная их щебетом, напором и улыбками, я даже не сразу сообразила, что происходит.

Накрапывал мелкий дождь, мои волосы промокли еще во время утренней пробежки, хотелось спрятаться от холодного ветра в теплом коридоре, так что я поняла, что им всем от меня надо, только когда заметила в руке одной из студенток свежий номер журнала, в котором работает Наталья.

– Вы такая смелая, Маргарита Алексеевна! – раздалось откуда-то справа, но я даже не успела заметить, кто из девушек это сказал.

– Мы вами восхищаемся! Вы планируете продолжить обучение и преподавать?

Вопросы сыпались со всех сторон. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя и натянуть на лицо вежливую улыбку.

– Ответы на все ваши вопросы узнаете в следующем номере, – я постаралась вывернуться из плотного кольца студенток, но они обступили слишком тесно, становилось нечем дышать.

– Вы будете писать о том, как молодой девушке противостоять давлению общества?

– Раскроете ли тему о равенстве мужского и женского интеллекта?

– Чего стоят ваши заявления, если по городу ходя слухи, будто вы вступите в брак с богатым банкиром?

Я слышала вопросы, но не понимала их смысла и не собиралась отвечать. Знакомое чувство боли в груди стремительно нарастало. Пыталась вдохнуть, даже пару раз махнула руками, призывая девушек отойти хоть немного, но жест получился слабым и жеманным.

– Дамы, доброе утро, – когда за спиной раздался голос Тарковского, студентки тут же затихли, с обожанием уставившись уже на него.

В этот момент я готова была расцеловать князя, но вместо этого проскользнула мимо оторопевших девиц и поспешила скрыться за входными дверьми.

Оказавшись на кафедре, первым делом распахнула окна. Боль отступила, но грудь время от времени сдавливала мерзкая судорога. Я стояла прямо, стараясь дышать как можно глубже, до боли в ребрах, и постепенно успокаивалась.

Когда в кабинет зашел Тарковский, его плечи дрогнули от холода, но он ничего не сказал и даже не взглянул в сторону окон.

– Как вы себя чувствуете? – тут же спросил он, почти мгновенно оказываясь рядом.

– Уже лучше, – вполне искренне улыбнулась я, однако на всякий случай сделала пару шагов назад. – Спасибо, вы меня буквально спасли. Уже второй раз.

«Надеюсь, таких же поползновений, как в первый, делать не станете» – хотелось добавить мне, но я вовремя прикусила язык.

– Рад быть вам полезным, – церемонно ответил он и бросил на свой стол тот же журнал, с которым меня поджидали студентки. – На редкость любопытное интервью, – добавил он, проследив за моим взглядом.

– Вы так считаете?

Я уже окончательно справилась с последствиями очередного странного приступа, причину которого еще только предстояло понять, и продолжала говорить скорее для поддержания темы. На самом деле мнение князя меня не интересовало. Почти.

– Да. В нем нет той показной бравады и жеманности, которая прослеживается обычно в первых публичных заявлениях восходящих звезд, – заверил князь. – Но признаться честно, меня больше заинтересовали ваши слова об обучении магии. Вы в самом деле всерьез намерены постигать эту непростую науку? Даже после более продолжительного общения с Краузе?

Чего он лезет, куда не просят? Неужели думал, что мое желание изучать магию – просто блажь, которую я скоро оставлю?

– Все, что я хотела сказать о своей магии, я сказала интервьюеру, – решила пресечь расспросы я. Не хватало еще отчитываться ему о том что я умею и чего не умею.

– Не поймите мой интерес превратно. Я лишь хотел сказать, что мой прадед обладал талантом к магии воздуха и оставил кое-какие записи, старые учебники и странные схемы, которые сам я понимаю довольно смутно. Быть может, они вас заинтересуют? – пошел на попятную Тарковский.

У меня от предвкушения даже сердце забилось чаще, но я постаралась не выдать восторга. Записи по магии воздуха? Учебники? Но в библиотеке мне сказали, что учебников по этому направлению вовсе не бывает. Правда, Краузе упоминал какие-то пособия, но говорил, что мне пока рано их читать. А сам старый пень давал информацию такими маленькими дозами, что любопытство буквально меня пожирало.

– Может и заинтересуют, – делая вид, что раздумываю, кивнула я.

– В таком случае почему бы вам не приехать в мой особняк на выходных и не взглянуть на них? – судя по блеску в глазах князя, его мой маленький спектакль не обманул: он видел мой интерес и собирался им воспользоваться.

От возмущения у меня даже сбилось дыхание. Он за кого меня принимает вообще? Незамужняя девушка «в гостях» у неженатого мужчины здесь мягко говоря отхватит порцию морального осуждения от всех, кто об этом узнает. Да и на мужчину будут косо в такой ситуации смотреть, как я поняла. На кой черт ему это нужно?

Эмоции наверное крайне отчетливо отразились на моем лице, потому что Тарковский решил пояснить.

– Разумеется, я приглашаю не вас одну. Буду рад видеть и ваших милых сестер. К тому же уверен, что моя матушка не упустит случая повидаться с вами. В последний раз вы встречались еще в те времена, когда были живы ваши родители…

Сообразив, что сболтнул лишнего, князь замолчал. Но я, увы, совершенно не ощущала никакой печали по поводу смерти незнакомых мне людей, которые к тому же умудрились пустить по миру трех дочерей. Что с ними стало бы, не найди Маргарита работу?

И все же печаль изображать пришлось. Наверное, получилось не слишком убедительно. Куда сильнее, чем правдоподобие моей актерской игры, меня занимал вопрос, зачем князь вообще меня приглашает? Не отдать же книги в самом деле. Мог бы отправить их мне со служанкой или принести сюда завтра же.

Я понимала, что сую голову прямиком в капкан, но все же решилась. Еще немного подумав для виду, я все-таки кивнула.

– Я приму ваше приглашение, но при одном условии.

Тарковский заметно напрягся, видимо, ожидая подвоха. Но я всего лишь решила дать волю любопытству по полной программе.

– Вы раскроете мне тайну тех мешков, которые не так давно грузили в машину… инкогнито, – забавная сцена, которая произошла вообще-то довольно давно, очень ярко жила в памяти и до сих пор вызывала кучу вопросов.

Князь рассмеялся, и я поймала себя на том, что слышу его смех впервые. Низкий и бархатный, с хрипотцой, но очень искренний и добродушный.

– Что ж, вы не оставляете мне выбора. Ради удовольствия видеть вас я так и быть расстанусь с одним из своих секретов.

Это что, флирт? Но почему? Зачем? Почему он отказал Марго, когда она отчаянно нуждалась в помощи, но теперь делает вид, что все в порядке? Почему он ведет себя так странно?

Удастся ли мне его понять, если навещу его дом?

Может, это и рискованный шаг, но после публикации интервью все странности моего поведения можно будет подать общественности как перформанс. К тому же, этот поступок наверняка взбесит Яринского, и мысль о маленькой мести за его напор казалась очень заманчивой. Вишенка на торте – книги по магии воздуха, которые, как я убедилась за последние несколько дней, нигде больше не добыть. Разумеется, если у Тарковскго вообще есть эти книги.

Визит назначили на воскресенье, но перед тем, как навестить князя, мне предстояло отделаться от необходимости идти на прием с Яринским. В пятницу, после работы, я начала исполнять план временного избавления от этого похотливого старика.

– Тебе предстоит самостоятельно выстроить мыслеформы и правила, которые позволят эффективно выполнять те или иные задачи при помощи стихии, – говорил Краузе.

Я послушно записывала, стараясь вникнуть в суть, но руки подрагивали от нетерпения: хотелось поскорее перейти к практике. И когда наконец мне снова потребовалось приподнять над ладонью платок, вложила в этой действие столько моральных и почти физических сил, что мощный порыв, подхватив тонкую ткань, унес ее куда-то к облакам.

Нечто подобное повторилось еще раз, и еще. Золотые кроны деревьев бушевали, обрушивая нам на головы последние украшения своих ветвей, Эдуард едва ли не крыл меня матом за слишком уж рьяное усердие, но я продолжала и продолжала испытывать свои возможности, выкладываясь по полной. И добилась наконец своего: рухнула в обморок от бессилия, а проснувшись утром на ненавистном пыльном диване обнаружила, что даже головы не могу повернуть. Какой уж тут званый прием?

– Марго, ну зачем же ты так? Далась тебе эта магия? – лепетала Марта, осторожно приподнимая мою голову и буквально заставляя проглатывать очередную ложку куриного бульона. До этого она нарядила меня в домашнее платье и даже соорудила на голове нечто вроде прически. Я не возражала, хоть такая забота казалась странной.

– Неужели настолько не хотела идти с Яринским? – спросила Марина, которой сегодня пришлось заниматься уборкой в одиночку. – Можно ведь было просто сказать, что ты заболела. Не обязательно так над собой издеваться.

– Записку-то можно отправить какую угодно, он с него станется и прийти, чтобы пожелать мне скорейшего выздоровления, – с неприкрытым сарказмом напомнила я.

В подтверждение моих слов в дверь позвонили. Сестры переглянулись, видимо, тоже догадавшись, кто именно решил нас сегодня навестить.

Марта вышла в прихожую с решительным видом, но многочисленная толпа каких-то тетушек и сестер, которая сопровождала моего пока-еще-не-совсем-жениха, оттеснила ее в глубь дома.

Вся эта пестрая стая ворвалась в комнату, наперебой заверяя меня, как все они рады знакомству и как сопереживают моему нездоровью.

– Дамы, прошу вас, Маргарите Алексеевне необходим свежий воздух. Разойдитесь, – вдруг проявил недюжинный такт Яринский.

Сам он выглядел раздосадованным, увидев, насколько я бледна и слаба. Явно наделся застать меня в относительном здравии и помахать перед носом моим же письмом с согласием его сопровождать. Но выкуси, старый черт, сегодня победа за мной.

Его тетки и сестры, лиц которых я даже не сумела разглядеть за пестрыми платьями и пышными воротниками, все продолжали лебезить. Каждая пыталась привлечь мое внимание, в их речах то и дело мелькал мой титул. Они наверняка рассчитывали произвести на меня впечатление и в будущем получить от общения со мной какие-нибудь привилегии. Знакомство со знатными мужчинами, например. Эх, знали бы они, что светская жизнь почти не входит в мои планы на ближайшее будущее.

Когда в комнате стало слишком уж шумно, я прикрыла глаза и коснулась пальцами виска. Этого намека оказалось достаточно: Яринский почти криками выгнал своих спутниц из квартиры, да и сам держался от меня на почтительном расстоянии. Между ним и моим диваном двумя непреклонными стражами стояли сестры. И в этот момент я была им безумно благодарна.

– Надеюсь, в следующий раз никаких непредвиденных происшествий не случится, – ядовито улыбнулся Яринский и, не попрощавшись, наконец покинул квартиру.

«В следующий раз». От мысли, что дальше уворачиваться от его силков будет гораздо сложнее, меня начало мутить. А может, все дело в слабости после магического истощения?