Хрущевка княжны Соколовской 2

Глава 9

Я застыла от страха, все мысли разом улетучились из головы. И прежде чем я успела сообразить, что сделать или сказать, чтобы сохранить жизнь, князь сделал шаг вперед.

– Кто вы такая? – спросил он, впившись изучающим взглядом в мое лицо.

– Маргарита Алексеевна Соколовская, – мягко начала отвечать я, опасаясь, что князь мог и с ума сойти вообще-то.

– Кто вы на самом деле? – он приблизился еще на шаг. – Доппельгангер? Ведьма с западного континента? Злобный дух, завладевший этим телом?

Я прикрыла глаза и медленно вдохнула. Пожалуй, Тарковский не убьет меня как минимум до тех пор, пока не получит ответ, и теперь от того, насколько убедительно прозвучит правда, зависит моя жизнь. Не время для паники.

– У меня в самом деле есть только это имя – Маргарита Соколовская. И только ее тело. Но вы правы, я не она, – говорила медленно, глядя прямо в глаза князю и стараясь показать, что я с ним максимально честна. – Моя… душа – если можно так выразиться – попала сюда в момент, когда у Марго открылся дар к стихии воздуха. Прежде я жила в другом месте. В другом мире.

Собственные слова казались бредом, и факт существования магии в этом мире ничуть не сглаживал градус неправдоподобности моих слов.

– Вы завладели ее телом намеренно? – продолжал допрос Владислав. Судя по скепсису во взгляде, он доверял моим словам не больше, чем щебету птицы.

– Нет. Я не знаю точно, но полагаю, что умерла в тот же момент, в который Марго лишилась сознания. И случилось… то, что случилось, – я не раз думала о произошедшем, мучаясь по вечерам без сна, но так и не нашла подходящих слов, чтобы описать это.

– Вы помните как умерли? – князь похоже задался целью вытянуть из меня вообще все.

– Не слишком отчетливо. Помню боль в груди, нехватку воздуха и чувство, что сознание постепенно угасает, – я перевела взгляд с лица князя на пистолет.

Тарковский опустил оружие и нажал на курок. Оно щелкнуло вхолостую, и я с облегчением выдохнула, осознав, что моментальная смерть мне не грозила. А в следующий миг уже ощутила, как меня охватывает злость.

– Разве вы не могли бы просто спросить? Между прочим вы не первый, кто догадался, что Марго немного изменилась, – я скрестила руки на груди и оглядела Тарковского с показным презрением.

– Я признаю, что эта мера, – князь красноречиво покосился на оружие в руке, – слишком жесткая и прошу прощения. Но вы искусны в светской беседе и в обычном разговоре водили бы меня вокруг ответа, так и не дав его.

Тоже верно, но черт возьми, это не повод наставлять на меня пистолет!

– Значит, вы не Марго, но решили, что имеете право вмешиваться в ее дела, – продолжил Тарковский, хотя я даже не успела толком успокоиться. – И понятия не имеете, во что ввязываетесь. Продолжая копаться в прошлом, вы поставите под угрозу и себя, и сестер.

– После того, что вы сказали и сделали, я просто обязана все выяснить, – я вздернула подбородок, давая этому наглецу понять, что он меня не переубедит. – Впрочем, сами виноваты. Если вам так дороги эти тайны, могли бы повести себя как нормальный мужчина: проявить симпатию, убедить меня в искренней любви и предложить брак в менее напряженной обстановке.

– Не вы ли сами отвергли мои попытки? К тому же я запомнил, что вы предпочитаете честные сделки, и признаться, не слишком хотел вас обманывать, – парировал князь, убирая пистолет в ящик стола.

– О да, угрозы – это гораздо честнее, благодарю, – улыбнулась я.

Страх и злоба постепенно уходили, оставляя место язвительной насмешке.

– Пока не за что, – не менее ядовито улыбнулся Тарковский в ответ. – Мое предложение пока останется в силе. Если передумаете – я к вашим услугам.

Он подхватил со стола книги и передал их Настасье, которая, кстати, очень ловко исчезла на время нашего приватного разговора. Похоже, эта женщина куда интереснее, чем можно подумать при поверхностном знакомстве.

– Отправь в квартиру Маргариты Алексеевны, – распорядился он, и мы как ни в чем не бывало вернулись в гостиную.

Еще около часа я героически выдерживала общение со словоохотливой княгиней и даже умудрялась улыбаться Владиславу с достаточной вежливостью. Но как только такси умчало нас от особняка, почувствовала, что с плеч будто сваливается гора.

Однако поводов для беспокойства стало гораздо больше: теперь еще один человек знает, что я не совсем Маргарита. И как он распорядится этим знанием, я даже представить не могу. Интересно, по каким признакам он понял, что прежней княжны Соколовской больше нет? Может, это из-за статей в газеты? Или из-за моих отказов? Впрочем, мало ли мелочей, которые знают друг о друге люди, работающие вместе. А это значит, что странности могли замечать и другие, и я понятия не имею, сколько еще знакомых Маргариты сделали те же выводы, что и Владислав.

Ощущение удавки на горле усиливалось, так что я попыталась выбросить тревожные мысли из головы, пока не начался очередной приступ. Но беспокойство взметнулось в душе с новой силой, когда у двери в квартиру я заметила мальчишку в характерной синей одежде, который крутился на лестничной площадке и сжимал в руках конверт.

– От Константина Георгиевича, – отчитался он, протягивая мне письмо.

Вот же неугомонный старик! Прилип как банный лист.

На этот раз Яринский приглашал на званый вечер в честь дня рождения графа Панина, которому, судя по письму, через неделю исполнится пятьдесят. Мероприятие уже гораздо более серьезное, чем просто посиделки в честь возвращения дочери из-за границы. И отвертеться будет труднее.

На этот раз я отослала паренька без ответного письма. Сестры переглядывались обеспокоенно, но пока молчали. Даже Марта, которая то и дело хмурилась или подавляла непрошенные слезы, старалась держаться спокойнее.

Я раздумывала, что делать, пока готовила ужин, но на ум ничего не приходило. Девочки тихо совещались о чем-то в комнате, но когда вышли на кухню, выглядели до неприличия довольными собой.

– Знаешь, Маргарита, – начала Марта, сверкая радостным взглядом от нетерпения. – Даже если ты согласишься отправиться вместе с Яринским к графу Панину, то все равно не сможешь пойти. И мы не сможем.

Я удивленно вздернула брови, но ничего говорить не стала, позволяя сестрам поделиться соображениями.

– У нас нет подходящий случаю платьев, – торжественно завершила Марина, усаживаясь за стол.

Я не смогла сдержать улыбку, глядя на довольных девочек. Правда, в их рассуждениях закрался подвох. Технически они правы, но…

– Если я сообщу об этом Яринскому, он наверняка предложит оплатить расходы на наряды, да еще и в кратчайшие сроки, – возразила я.

– Так мы затянем пошив, – Марта даже на месте подпрыгнула от возбуждения, потом расплылась в ехидной улыбке и состроила страдальческую мину. – «Ах нет, эти кружева совсем не подходят, я не могу позволить себе выйти в свет в этом!».

Марина рассмеялась, но быстро подхватила идею:

– Какой ужас! Я только сегодня узнала, что в гостиной графа бежевые шторы! И мое бежевое платье будет совершенно с ними сливаться. Мне необходим другой цвет!

Я тоже расхохоталась над маленьким спектаклем девочек, а потом и задумалась. С одной стороны план неплох, с другой – репутация девочек может сильно пострадать.

– Вы не боитесь прослыть взбалмошными и легкомысленными? – с сомнением уточнила я, внимательно следя за реакцией сестер.

Но Марта засмеялась, а Марина только отмахнулась.

– Анжелика этим летом так долго капризничала с костюмом к балу середины лета, что портнихи не успели его закончить. И она, расстроившись, вовсе не пошла на праздник. А Евгения Панина на свой прошлый день рождения была вынуждена появиться совсем не в том платье, в котором хотела, потому что на ее наряде не успели переделать вышивку. Ты, наверное, не помнишь, потому что много работала, но мы не слишком выделимся на их фоне, – пояснила старшая из сестер.

– И повеселимся заодно, – поддержала Марта. – Давненько уже не были у модистки.

Я задумалась еще раз. Юным барышням такие капризы, пожалуй, и простят, но не мне. Однако у меня есть другие аргументы, чтобы затянуть пошив платьев. Во-первых, я безумно занята и времени на примерки у меня нет. Во-вторых, возможно, мне удастся договориться с модисткой, чтобы она «случайно» испортила платье?

– Попробуем, – наконец кивнула я сестрам. – Но помните, что от того, насколько хорошо вы сыграете свою роль, зависит наше будущее.

Девочки кивнули с серьезным видом, и я решила, что ответ Яринскому отправлю завтра в обед. Пока он пришлет мне письмо с заверением в том, что готов оплатить все расходы, уже наступит вечер, и окончательно решать этот вопрос будет поздно. А во вторник я после работы непременно должна быть у Краузе и учиться магии, значит договориться о платьях получится только в среду. Скорее всего встречу с модисткой Яринский попытается назначить на четверг, но в этот день у Марты собрание литературного клуба. Выходит, что как ни старайся, раньше пятницы мы до швеи не доберемся.

План не выглядел особенно надежным, но другого я так и не придумала. И сколько еще ждать, пока Наталья соберет информацию, тоже не знала.

На следующий день я стояла у двери на кафедру, не решаясь ее открыть. Думала о том, как буду смотреть в глаза Тарковскому после вчерашнего разговора, о том, что он уже мог предпринять после всего, что я ему вчера рассказала, и руки немели от холода.

– Доброе утро, княжна, – его голос раздался за спиной, спокойный и слегка насмешливый, будто в ответ на все мои опасения.

Я вздрогнула, но он сделал вид, что не заметил. Галантно открыл для меня дверь, пропуская внутрь. Пришлось зайти, потому что топтаться у порога и дальше становилось уже просто неприлично.