Как создать хентай 5 18+

Глава 17

Яркий, слепящий свет ударил в глаза, будто кто-то включил прожектор прямо у меня в голове. Запах… о да, этот коктейль из дорогого женского парфюма и дешёвого виски я бы узнал из тысячи. Гостиничный номер. И липкий, тошнотворный страх, который невозможно было стряхнуть. Я увидел её — Айяно. Мою сестру. Её глаза были расширены от ужаса, она пыталась что-то сказать, но из пересохшего горла вырывался лишь жалкий хрип. Её нежную шею сжимали толстые, уродливые пальцы Тиндо Расса. Его лицо, искажённое пьяной яростью, находилось в паре сантиметров от её лица.

— Я убью тебя, сучка! — рычал он, и капельки его слюны летели ей на щёку.

Время вокруг будто превратилось в густой кисель. Я рванул вперёд, но ноги словно залили бетоном, каждый шаг давался с неимоверным, отчаянным трудом. Наконец, я добрался до них. Удар. Ещё один. Я молотил его, куда попало, вкладывая в каждый взмах кулака всю свою ненависть и животный страх за сестру. Он отшатнулся, его сардельки-пальцы разжались. Айяно мешком упала на пол, жадно хватая ртом воздух. Но Расс, этот монстр, и не думал сдаваться. Он развернулся ко мне, его глаза были налиты кровью, как у быка на корриде. Мы сцепились в яростной, неуклюжей борьбе, катались по мягкому ковру, опрокидывая столик с недопитыми бутылками. Я чувствовал его смрадное дыхание, его животную, пьяную силу. Мне удалось оттолкнуть его, и он полетел прямо в сторону окна, того самого, через которое мы сюда и залезли. Но в пылу борьбы я потерял равновесие. Мир перевернулся. Последнее, что я увидел — это испуганное, заплаканное лицо Айяно, её рука отчаянно тянулась ко мне, а губы беззвучно шептали моё имя. А потом — только ночное небо. И стремительно приближающийся асфальт.

— А-А-А-А-А!

Я с криком упал. Только, слава всем богам, не на асфальт, а на твёрдый пол своей собственной комнаты. Сердце колотилось где-то в горле, готовое вышибить рёбра и отправиться в сольное путешествие. В ушах стоял гул, а всё тело было покрыто липким холодным потом. Кошмар. Это был всего лишь кошмар. Но такой реальный, что я до сих пор чувствовал фантомную боль от удара, которого не было.

Кое-как, постанывая от вполне реальной боли в мышцах после вчерашних «подвигов», я добрался до кровати. Тело ломило так, словно меня переехал грузовик, а потом ещё и станцевал на мне чечётку. Я сел, пытаясь отдышаться. Страх за Айяно, липкий и тошнотворный, смешался с унизительным осознанием собственной слабости. Мы ведь и правда ходили по краю. Ещё чуть-чуть, и этот кошмар мог бы стать реальностью.

Рука сама потянулась к ящику прикроватной тумбочки. Там, под стопкой старых тетрадей, лежала она. Синяя коробочка. «Лекарство» от той зеленоволосой наёмницы. Подарок от Лотоса. Мысль о ней была такой соблазнительной, как глоток холодной воды в пустыне.

«Один укольчик, Изаму, — шептал внутренний демон, — и вся боль как рукой снимет. Будешь снова огурцом!»

Соблазн был велик. Очень велик. Но тут же перед глазами всплыла хищная ухмылка убийцы и предостерегающий взгляд Митсуко. Другой голос, очень похожий на мою начальницу, тут же дал этому демону подзатыльник. Я с отвращением захлопнул ящик с такой силой, будто там сидел сам дьявол. Нет. Я не настолько отчаялся, чтобы колоть себе эту дрянь. Я не буду их марионеткой. Лучше перетерплю. Эта дурацкая, упрямая мысль почему-то придала мне сил. Маленькая победа, а на душе стало приятно.

Чтобы окончательно прогнать остатки кошмара, я взял телефон. Было раннее утро. На экране куча уведомлений: лайки в соцсетях, тонна спама про «увеличение всего, чего только можно» и новости. И одно сообщение с незнакомого номера. Я открыл его, уже готовясь увидеть очередную угрозу от Лотоса или зашифрованное послание от Ясуши. Но то, что я увидел, заставило меня удивлённо моргнуть.

«Изаму-кун, это мы! Помнишь ещё? Мы ненадолго вернулись в Ханабен и слышали, что ты теперь большая шишка, почти знаменитость! Мы тут подготовили кое-что для завтрашнего фестиваля… Хотим, чтобы ты первый оценил наши костюмы. Встретимся вечером?»

Сёстры-близняшки? Те самые? Серьёзно? Призраки прошлого… но какие, чёрт возьми, приятные призраки!

Моё настроение изменилось со скоростью света. Удивление сменилось тёплой ностальгией и щекотливым чувством собственного тщеславия. «Большая шишка, почти знаменитость». Ха! Моё эго довольно мурлыкнуло и распушило хвост. Было приятно, чёрт побери, когда тебя ценят не только за умение быстро печатать пикантные истории. Мрачные тени ночного кошмара отступили, уступая место предвкушению. Фестиваль. Красивые девушки. И костюмы, которые нужно «оценить». Мой мозг сценариста мгновенно включился на полную мощность. О, я прекрасно знал, что это значит на языке девушек. Это же классика! Наверняка там будут костюмы непослушных медсестёр или строгих учительниц… или, может, милых кошечек? Вариантов — море! И каждый из них обещал очень, очень интересное «тестирование».

Я, улыбаясь как идиот, набрал ответ быстрее, чем обычно писал завязку для новой новеллы:

«Конечно, помню! Буду рад встретиться. Где и во сколько?»

Ответ пришёл почти мгновенно. Они будут ждать меня вечером у себя дома.

Я отложил телефон и широко улыбнулся. Да уж, жизнь у меня была — не жизнь, а сплошной аттракцион. Только что ты падал в бездну отчаяния, а через пять минут уже летел вверх в предвкушении незабываемого вечера. Что ж, пристегнёмся и посмотрим, что будет дальше. Скучно точно не будет.

Ночной кошмар, слава всем японским богам, решил меня больше не беспокоить, а вот мысли о предстоящем вечере с близняшками, наоборот, прочно засели в голове. Ощущение было такое, будто мне снова семнадцать, и я, волнуясь до дрожи в коленках, собираюсь на своё самое первое свидание. В животе приятно пощипывало, а воображение уже рисовало с десяток весьма пикантных сценариев нашего тройного «общения».

Напевая под нос какую-то прилипчивую мелодию из рекламы кошачьего корма, я бодро спустился на кухню. Я уже предвкушал привычную утреннюю картину: Айяно, порхающая бабочкой между холодильником и плитой, и отец, добродушно ворчащий на то, что она опять заварила ему слишком крепкий кофе. Но вместо этого меня встретила тишина. Не просто тишина, а какая-то оглушающая, звенящая пустота, от которой закладывало уши.

За столом, в гордом и печальном одиночестве, сидел отец. Он напоминал сдувшийся воздушный шарик на детском празднике. Плечи поникли, взгляд уставился в одну точку, а в руках застыла чашка с кофе, который, судя по всему, остыл ещё час назад. Он даже не шелохнулся, когда я, шлёпая тапками, вошёл на кухню.

— Доброе утро! — жизнерадостно провозгласил я, но мой голос прозвучал в этой мёртвой тишине неуместно громко, как выстрел в библиотеке.

Отец в ответ лишь издал какой-то неопределённый звук, похожий на хрип.

— А где… все? — спросил я, чувствуя, как моё великолепное настроение начинает стремительно таять, словно пломбир на раскалённом асфальте.

— Эйми уехала на работу ни свет ни заря. Сказала, какой-то срочный вызов, — глухо, будто из бочки, ответил отец, не отрывая взгляда от кофейной гущи. — А Айяно… Айяно что-то буркнула про библиотеку и тоже испарилась. Даже завтракать не притронулась.

Он издал такой тяжёлый вздох, что, казалось, с потолка вот-вот посыплется штукатурка. Этот вздох был красноречивее целой поэмы. Атмосфера в доме была не просто прохладной. Она была ледяной, как в морге. И я прекрасно понимал, кто виновник этого похолодания. Я. Мой идиотский, несвоевременный вопрос вчера вечером сработал как детонатор, взорвав нашу маленькую семейную идиллию и оставив после себя лишь дымящиеся руины.

Я почувствовал себя последним кретином. Медленно подошёл к столу и опустился на стул напротив него.

— Пап, прости, — тихо, почти шёпотом, выдавил я. — Я правда не хотел… Я не думал, что всё так получится. Я просто…

— Всё нормально, сын, — перебил он, наконец-то подняв на меня свои донельзя усталые глаза. — Ты тут ни при чём. Я их понимаю. Любая женщина на их месте отреагировала бы точно так же. Это нормальная женская реакция.

Он замолчал, снова уставившись в свою чашку, словно пытаясь разглядеть там ответы на вселенские вопросы.

— Но… — он снова вздохнул, но на этот раз в его голосе прорезались стальные нотки. — Я верю в свою идею. И я верю в Митсуко. Она… она невероятно умная женщина.

Отец, видя моё искреннее раскаяние, кажется, немного оттаял. Он решительно отставил чашку и посмотрел на меня уже совсем по-другому — не с укором, а с привычной отцовской теплотой.

— И ты даже не думай, что я там тайно кручу роман с Митсуко, — вдруг усмехнулся он, и в его глазах блеснули озорные искорки. — Я, конечно, ещё о-го-го, но не настолько. Я твёрдо решил, что такая горячая штучка должна достаться моему сыну, а не такому старику, как я.

Я смущённо кашлянул в кулак, совершенно не зная, как на это реагировать. Похоже, отец был в курсе моих отношений с начальницей гораздо больше, чем я мог себе представить.

— Послушай, Изаму, — его голос снова стал серьёзным. — То, что мы с ней задумали, это не что-то из ряда вон. Это простое. И очень тёплое. Но это должно… встряхнуть наш дом. Сделать нашу семью ещё крепче, ещё дружнее и счастливее.

Он наклонился ко мне через стол, заглядывая прямо в глаза, и в его взгляде было столько искренности и любви, что у меня на секунду перехватило дыхание.

— Я готов потерпеть этот холод от наших женщин. Готов спать на диване хоть месяц, чёрт возьми. Потому что я точно верю — когда они всё узнают, то будут на седьмом небе от счастья. Обе. И ты тоже будешь счастлив, вот увидишь.

Слова отца ударили прямо в солнечное сплетение. Я видел мудрого, сильного и безгранично любящего мужчину, который готов пойти на любые жертвы ради счастья своей семьи. И эта его тайна, какой бы она ни была, была светлой и тёплой. Она была пропитана любовью и заботой, а не манипуляциями и кровью, как тайны Лотоса. Контраст был настолько разительным, что мне стало почти физически больно. Там — непроглядная тьма, липкий обман и запах смерти. Здесь — свет, надежда и домашнее тепло.

Я резко встал, подошёл к отцу и крепко обнял его за плечи.

— Спасибо, пап. Я верю тебе.

Он с довольной улыбкой хлопнул меня по спине.

— Вот и отлично, сынок. А теперь давай-ка организуем себе завтрак. А то от всех этих женских интриг и козней у меня аппетит разыгрался, как у медведя после спячки.

Я рассмеялся. Да, мой отец был лучшим. И какая бы буря ни бушевала сейчас в нашем маленьком доме, я знал, что очень скоро снова выглянет солнце. И оно будет светить ещё ярче, чем прежде.