Как создать хентай 5 18+

Глава 20

Совещание, или как там это называлось, наконец-то подошло к концу. Я выдохнул с таким облегчением, будто не дышал всё это время. Синдел, договорив по телефону что-то похожее на смертный приговор, пулей вылетела из павильона, оставляя за собой невидимый шлейф ярости. Казалось, ещё немного, и она начнёт дышать огнём. Саша, наша щедрая спонсорша и новый босс по совместительству, лениво помахала мне на прощание и, покачивая бёдрами, направилась к рабочим. Те при её виде мгновенно преобразились: спины выпрямились, животы втянулись, а на лицах застыло выражение вселенской ответственности. Магия, не иначе. Мико и Кэори подхватили под руки бедолагу Сузуки-сана, который всё ещё обиженно смотрел на свою ладонь, видимо, ждал, когда автограф проступит на ней сам собой, и повели его просвещать насчёт чертежей нашего будущего стенда.

И вот я остался один. Один-одинёшенек посреди этого огромного, гулкого помещения, где пахло строительной пылью, свежей краской и моими разбитыми надеждами. Я просто стоял, как истукан, и тупо пялился на всю эту суету. Люди бегают, что-то таскают, кричат… А я чувствовал себя совершенно пустым. Выжатым, как лимон, из которого сделали лимонад для большой и шумной компании. Моя гениальная, как мне казалось, идея, моя маленькая, но гордая месть «Лотосу» на глазах превращалась в какой-то коммерческий балаган. А я в нём кто? Правильно, главная говорящая мартышка. Легендарный Сенсей Кампай, которого будут показывать пальцем и заставлять улыбаться на камеру. Тьфу!

Захотелось немедленно сбежать. Просто испариться. Я сунул руку в карман за телефоном, чтобы вызвать такси и уехать в ближайший бар. Напиться. Забыться. Превратиться в счастливую одноклеточную амёбу, у которой нет никаких проблем. Но стоило экрану загореться, как я замер. Несколько пропущенных с незнакомого номера. И пара сообщений в мессенджере. Сердце по привычке сделало кульбит — неужели опять «Лотос» со своими задачками? Но нет. Открыв чат, я увидел то, от чего моё кислое лицо само собой растянулось в идиотской улыбке. Близняшки.

«Изаму-кун, ты где пропал? Мы тебя уже заждались! Наш старый дом очень по тебе скучает, и мы тоже!😉 Приезжай скорее, у нас для тебя сюрприз!»

Сюрприз. Старый дом. Близняшки. О да! Это было именно то, что доктор прописал. Словно кто-то включил солнце посреди пасмурного дня. Вот он, мой мир! Мир, где я не марионетка, а режиссёр. Мир лёгкого флирта, пошловатых шуточек и очень приятных глупостей, которые ни к чему не обязывают. Мысль о том, что я проведу вечер с ними, смеясь и предвкушая их «сюрприз», показалась мне спасательным кругом. Я уже представлял, как буду «строго оценивать» их новые наряды, и от этих мыслей стало совсем хорошо.

Я уже нажал на иконку приложения такси, когда рядом со мной абсолютно бесшумно, словно призрак, материализовалась тень. Митсуко. Она как-то слишком уж невзначай заглянула через моё плечо прямо в экран телефона.

— О, какие люди! Встреча со старыми подружками намечается? — её голос прозвучал прямо над ухом, заставив меня подпрыгнуть на месте. В нём смешались мёд и сталь, игривость и что-то ещё, очень похожее на ревность. — В вашем старом доме? Как это… мило и ностальгично.

Я судорожно заблокировал телефон, чувствуя, как горят уши. Поймали с поличным, словно школьника за запретным занятием.

— Э-э, это их дом. А я как раз думал такси вызвать… — промямлил я, стараясь не встречаться с ней взглядом.

— Какие глупости, — отрезала она, и её рука, такая изящная и в то же время такая властная, опустилась на моё плечо, не давая и шанса сбежать. — Я тебя отвезу. Можешь считать это моей личной благодарностью за блестящую идею с «Кукловодами».

Она наклонилась ещё ближе. Её волосы коснулись моей щеки, и я снова утонул в этом сводящем с ума аромате её духов, от которого голова шла кругом.

— К тому же, — прошептала она так, что по спине пробежали мурашки, — мне до чёртиков любопытно взглянуть на то место, где наш гениальный Сенсей Кампай черпал своё самое первое вдохновение.

Я застыл. Всё. Приехали. Это было не предложение, от которого можно отказаться. Это был приказ, завёрнутый в шёлковую бумагу с бантиком. Она не просто хотела меня подвезти. Она хотела вторгнуться на мою территорию. В моё прошлое. Она хотела своими глазами увидеть, где всё началось. Где робкий мальчик Изаму впервые попробовал запретный плод и начал превращаться в того, кем стал сейчас.

Спорить с ней было бесполезно. Это как пытаться остановить лавину вежливой просьбой. Я молча кивнул и, как телёнок на верёвочке, поплёлся за ней к выходу. Мой тихий, уютный и немного развратный вечер с близняшками только что отменился. Вернее, он не отменился, а приобрёл нового, совершенно непредсказуемого участника. И я почему-то был уверен, что в этом новом акте безумного спектакля роль главного приза снова отведена мне. Вот только кто сегодня сорвёт джекпот, было совершенно непонятно.

Машина Митсуко не ехала, а бесшумно скользила по ночным улицам Ханабена, словно дорогая хищная рыба в тёмных водах. Я сидел в пассажирском кресле, утонув в мягкой коже, и чувствовал себя глупой золотой рыбкой, которую эта акула только что проглотила и теперь неспешно переваривала, наслаждаясь процессом. Мы ехали в полной тишине, и это молчание давило похлеще любого допроса с пристрастием. Я усердно делал вид, что меня жутко интересуют проносящиеся мимо неоновые вывески, а она, постукивая идеальным ноготком по рулю, кажется, получала истинное удовольствие от моего напряжения.

Наконец, её терпение лопнуло.

— Ну, выкладывай, Сенсей, — её голос прозвучал в тишине салона так громко, что я подпрыгнул на месте. — Что это за близняшки, к которым мы едем? Твои самые первые… музы?

В её голосе смешалось всё: и простое любопытство, и ленивая кошачья ревность, и желание подразнить. Она играла со мной, как кошка с мышкой, и я это прекрасно понимал.

— Да так… просто старые знакомые, — пробормотал я, отчаянно надеясь, что тема умрёт сама собой.

— Старые знакомые, — хмыкнула она, бросив на меня быстрый, пронзительный взгляд, от которого захотелось съёжиться. — Те самые, с которых всё и началось? Твоё первое, так сказать, полевое исследование для будущих шедевров?

Я почувствовал, как кровь прилила к ушам. Эта женщина видела меня насквозь, и это было одновременно и жутко, и почему-то волнующе.

— Можно и так сказать, — выдавил я, мечтая провалиться сквозь это дурацкое сиденье прямо на асфальт.

— И как прошла премьера? — не унималась она, её губы изогнулись в хитрой усмешке. — Неловко? Смешно до икоты? Или ты сразу показал класс, как и подобает будущей легенде хентая?

Её вопросы были как маленькие, острые иголки, которые она с видимым наслаждением втыкала в моё и без того истерзанное эго. Но потом её тон вдруг изменился. Исчезла вся игривость, уступив место чему-то серьёзному, почти материнскому.

— Изаму, — тихо сказала она, и я, сам не зная почему, повернулся и посмотрел на неё. — А что ты на самом деле чувствуешь? Из-за всего этого.

Я не сразу понял, о чём она.

— Вся эта шумиха в университете, — пояснила она, не отрывая взгляда от дороги. — Эта дурацкая слава, которая свалилась тебе на голову. Постоянная опасность. Внимание всех этих женщин, которые смотрят на тебя, как на лакомый кусочек торта. Что у тебя вот здесь? — она на мгновение оторвала руку от руля и ткнула изящным пальцем себе в грудь.

Её вопрос застал меня врасплох. И в этой интимной, полутёмной обстановке её машины, под убаюкивающее шуршание шин, меня вдруг прорвало.

— Мне страшно, — выдохнул я, и эти слова прозвучали так тихо, что я сам их едва расслышал. — Страшно и дико утомительно. Я устал быть марионеткой, которую все дёргают за ниточки. Лотос, ты, Саша, Синдел… все чего-то от меня хотят, все за меня решают, что мне делать и с кем спать. Я устал постоянно оглядываться, устал ждать удара в спину.

Я замолчал, переводя дух. Она не перебивала. Просто слушала, и это было именно то, что мне нужно.

— Но в то же время… — я криво усмехнулся, чувствуя всю абсурдность своих слов. — Этот адреналин… он как наркотик. Эта опасность, эти игры, это постоянное хождение по лезвию ножа… это пьянит. И когда я сажусь писать, когда я превращаю весь этот кошмар в историю, я чувствую, что я… живу. По-настоящему.

Я посмотрел на неё. В тусклом свете приборной панели её лицо казалось высеченным из мрамора, идеальным и холодным.

— Это полное безумие, Митсуко. Но, кажется, это и есть моя жизнь. И я, чёрт возьми, понятия не имею, как жить иначе.

Она долго молчала, а потом тихо сказала:

— Я знаю. Добро пожаловать в клуб.

И в этих словах было столько понимания, столько принятия, что у меня к горлу подкатил ком. Она знала. Она понимала меня, как никто другой.

Вскоре мы свернули с оживлённой трассы в тихий, спальный район, застроенный старыми двухэтажными домиками. Вот он. Тот самый дом. В его окнах горел тёплый, уютный свет, обещавший покой и забвение. Митсуко заглушила мотор, и мы снова погрузились в тишину, которая теперь не давила, а обволакивала.

— Что ж, вот мы и на месте, — её голос снова стал низким и бархатным, как тогда, в лесу. — Наслаждайся… встречей со своим прошлым.

Она помолчала, а потом добавила, и в её голосе прорезалась сталь:

— Но помни, Изаму. Прошлое — это всего лишь истории, которые ты уже написал. А твоё будущее… — она сделала паузу, и эта пауза была громче любого крика, — связано с «Ханабен». И со мной.

Прежде чем я успел хоть что-то сообразить или ответить, она подалась вперёд и притянула меня к себе. Это был не страстный, а короткий, властный, почти злой поцелуй. Поцелуй-клеймо. Поцелуй-утверждение. Она не соблазняла. Она заявляла свои права на меня, как на собственность.

— Иди, — прошептала она, отстранившись и легонько толкнув меня в плечо.

Я, как в тумане, открыл дверцу и вывалился из машины. Я стоял на тротуаре, провожая взглядом красные огоньки её стоп-сигналов, пока они не растворились в ночной темноте. А потом повернулся к дому. К своему прошлому. К двум милым, весёлым девушкам, которые обещали мне «сюрприз».

И в этот момент я с абсолютной ясностью осознал, что стою на перепутье. За спиной — приятное, но такое далёкое и простое прошлое, где самой большой проблемой было сдать экзамен. Впереди — запутанное, опасное и до чёртиков соблазнительное будущее, где за меня, как за последнюю породистую собаку на выставке, сражаются две сильные и опасные женщины. А где-то между всем этим, в тенях, притаился «Лотос», который в любой момент мог оборвать все нити и устроить фейерверк.

Я глубоко вздохнул, наполнив лёгкие прохладным ночным воздухом, и, собрав всю волю в кулак, шагнул к двери. Что ж, посмотрим, какой «сюрприз» приготовила мне судьба на этот раз. Надеюсь, он будет хотя бы с тортиком.