Как создать хентай 5 18+

Глава 31

Моя неосторожно брошенная фраза о предложении Аои сработала как небольшая, но очень мощная бомба. Она разнесла вдребезги не только остатки нашего ужина, но и хрупкую иллюзию семейной идиллии, которую мы так старательно выстраивали. Отец, ещё пять минут назад сиявший, как новенький автомобиль, сдулся, словно проколотый шарик. Он молча, с выражением вселенской скорби на лице, принялся собирать пустые коробки из-под пиццы, старательно избегая смотреть в нашу сторону. Словно если он не будет видеть нас, то и проблемы не существует.

Эйми-сан снова вернулась в свой ледяной замок. Её движения стали выверенными и механическими, как у дорогого андроида, а на лице застыла маска вежливой отстранённости. Но я-то видел, как мелко подрагивают её плотно сжатые губы. Она была явно расстроена, и мне было ужасно неловко. А Айяно… просто отключилась от внешнего мира. Она села на диван, обхватила колени руками и уставилась в одну точку. Я был готов поставить свою месячную зарплату на то, что в её хорошенькой головке сейчас прокручивался фильм-катастрофа о моём будущем браке с зеленоволосой фурией, где я играл роль несчастной жертвы.

Я чувствовал себя полным кретином. Ну вот какого чёрта я ляпнул про это дурацкое предложение? Ведь так хорошо сидели! Смеялись, болтали, ели вкусную пиццу… Нет же, мне обязательно нужно было всё испортить. Я, как неуклюжий медведь, вломился в их уютный мирок и всё там перевернул вверх дном.

— Ладно, я… я, наверное, пойду к себе, — промямлил я, с трудом поднимаясь с пола. Ноги вдруг стали ватными. — Что-то я устал.

В ответ — тишина. Гробовая, оглушительная тишина, в которой мои слова утонули, не оставив и кругов на воде. Чувствуя себя самым виноватым человеком на планете, я поплёлся к лестнице. Единственным моим желанием было запереться в своей комнате, зарыться под одеяло и уснуть. Желательно, лет на сто.

— Изаму-кун, постой.

Тихий, почти шёпот, заставил меня замереть на полпути. Я обернулся. На лестничной площадке, в тусклом свете ночника, стояла Эйми. Она выглядела такой хрупкой и беззащитной, что моё сердце невольно сжалось от жалости. Её шёлковый халатик выгодно подчёркивал изгибы фигуры, и я невольно сглотнул.

— Прости, что отвлекаю… — начала она, и её голос слегка дрожал. Она нервно теребила поясок халата. — Я… я хотела кое-что спросить.

Она сделала маленький шажок ко мне, и я увидел, как в её глазах блестят непролитые слёзы. Чёрт, только этого не хватало.

— Твоя начальница… Утияма-сан… О чём она говорила с твоим отцом?

Она замолчала, закусив нижнюю губу. В её голосе звучала такая неподдельная тревога, что мне стало не по себе. Это была не просто женская ревность. Это был настоящий страх. Страх потерять мужчину, которого она, судя по всему, успела по-настоящему полюбить.

— Я вижу, как они сблизились в последнее время, — продолжила она шёпотом, и её голос окончательно сломался. — И я… я боюсь. Боюсь, что Кента может… увлечься. Она ведь такая… яркая. Успешная, красивая, молодая… А я…

Она не закончила фразу, но я и без слов всё понял. Она боялась, что не выдержит конкуренции с такой женщиной, как Митсуко. И, чёрт побери, я её прекрасно понимал. Рядом с Митсуко любая, даже самая уверенная в себе женщина, могла почувствовать себя серой мышкой.

В этот момент вся моя усталость, все мысли о Аои и прочих проблемах улетучились. Передо мной стояла просто напуганная женщина, которая отчаянно нуждалась в поддержке. И почему-то именно я должен был стать этой поддержкой. Абсурд. Я осторожно взял её холодные, дрожащие руки в свои.

— Эйми, послушай, — мой голос прозвучал на удивление твёрдо, хотя внутри всё переворачивалось. — Даже не забивай себе этим голову. Мой отец никогда бы так не поступил. Он бывает ворчливым, упрямым, порой просто невыносимым, но он не предатель. Он слишком честен и порядочен, чтобы играть с чувствами любимой женщины.

Она подняла на меня свои огромные, полные слёз глаза, и в их глубине мелькнула крошечная искорка надежды.

— И Митсуко… она тоже не такая. Да, она жёсткая, властная, иногда кажется, что она готова перешагнуть через кого угодно ради цели. Но она никогда не станет рушить чужое счастье. У неё есть свои принципы. Уверен, у них с отцом какое-то деловое предложение, не более. Папа ведь сам сказал, что это сделает нас всех счастливее. Всех. И тебя в том числе.

Мой спокойный, уверенный тон, кажется, сработал. Я почувствовал, как её тело понемногу расслабляется. Дрожь почти прекратилась.

— Правда? — тихо спросила она, словно маленький ребёнок, который боится, что его обманут.

— Чистая правда, — твёрдо ответил я, ободряюще сжимая её ладони. — Просто доверься ему. И мне. Всё будет хорошо, вот увидишь.

Она смотрела на меня ещё пару мгновений, а затем на её губах появилась слабая, но такая тёплая и искренняя улыбка, что у меня на душе сразу стало легче.

— Спасибо, Изаму-кун, — прошептала она. — Спасибо тебе. Ты очень добрый.

Она осторожно высвободила свои руки и, бросив на меня последний благодарный взгляд, бесшумно скрылась в своей комнате.

Я остался один в полутёмном коридоре, прислушиваясь к мерному тиканью часов. И только сейчас до меня в полной мере дошёл весь масштаб катастрофы, в которой я живу. Ревность, тайные сделки, предложения о фиктивном браке, сложные отношения с сестрой, мафия… Да по мотивам жизни моей семьи можно было написать отдельную новеллу. И она, чёрт возьми, была бы куда безумнее любого моего хентая. Я тяжело вздохнул. Похоже, в ближайшее время сон мне будет только сниться. Уж простите за столь примитивный каламбур.

Горячий душ — определённо лучшее, что придумали люди. Сразу после мягкой кровати и вкусной еды, конечно. Я стоял, упершись лбом в холодный кафель, и подставлял спину под обжигающие струи. Вода смывала с меня не просто усталость, а какую-то липкую, въедливую грязь целого дня. Казалось, я пропах всем сразу: уличной едой с фестиваля, дорогими духами Митсуко, дешёвым парфюмом какой-то девицы, с которой столкнулся в толпе, и даже, кажется, порохом. Хотя откуда взяться пороху? Наверное, это просто мой мозг уже начал плавиться.

Мышцы гудели, как натянутые струны. Ещё бы! Фестиваль, потом разборки с Аои и её папашей, потом снова фестиваль, потом ещё какие-то тёрки, которые я уже и не помню. Мой внутренний процессор перегрелся и выдавал ошибку 404: «События не найдены». Я, блин, обычный парень, который хочет просто сидеть в своей берлоге и писать пошлые новеллки про тентакли и кошкодевочек, а чувствую себя так, будто в одиночку остановил вторжение инопланетян.

Кое-как выползя из ванной, я лениво обтёрся полотенцем. Одеваться? Серьёзно? Зачем, если через десять секунд я планирую быть в отключке? Моя комната встретила меня благословенной тишиной. А кровать… о, моя королева, моя богиня, мой островок спасения в этом безумном мире! Она манила меня, как сирена Одиссея. Я даже не дошёл — я буквально рухнул на неё, зарываясь лицом в подушку, которая пахла домом и спокойствием. Всё. Спать. Немедленно. Провалиться в сон без сновидений, желательно до следующего года.

Сознание уже начало утекать, превращаясь в сладкую карамельку, как вдруг… тихий-тихий скрип двери. Мой разум, уже одной ногой в царстве Морфея, лениво отмахнулся. Наверное, старый дом вздыхает. Или сквозняк. Да какая разница, я уже почти сплю.

Но это был не сквозняк.

В дверном проёме застыла тёмная фигура. Даже в почти полной темноте я узнал бы этот силуэт из тысячи. Плавные, кошачьи движения, изящная линия плеч… Айяно.

Я даже не успел издать ни звука, чтобы спросить, в чём дело. Она была уже рядом. Пара бесшумных шагов — и её тень накрыла меня. А в следующую секунду её губы впились в мои. И это был не тот лёгкий, почти воздушный поцелуй, которым мы иногда обменивались на ночь. О нет. Этот был голодным. Требовательным. Почти злым. Словно она весь день сдерживала голодного зверя, и вот он вырвался на свободу. Её пальцы зарылись в мои ещё влажные волосы, вжимая голову в подушку так, что я и пикнуть не мог. На губах я почувствовал привкус вина и её собственный, ни с чем не сравнимый аромат, от которого мой уставший мозг окончательно завис и выдал синий экран.

Наконец, она оторвалась от моих губ, тяжело дыша. Её лицо было так близко, что я видел, как в темноте блестят её глаза.

— Тише… — прошептала она, и её горячее дыхание обожгло мои губы. — Я видела, как ты сегодня вымотался. Просто кошмар. Позволь мне… помочь тебе расслабиться.

Её рука, тёплая и до дрожи нежная, скользнула под моё одеяло. И тут моё тело, которое секунду назад было готово умереть, совершило самое настоящее предательство. Оно взбунтовалось. Мой мозг кричал: «Спать! Нам нужен сон!», а тело отвечало: «Вечеринка только начинается!». Айяно без малейшего смущения нашла то, что искала, и её пальцы уверенно сжали мой член. Этот предатель, наплевав на общую забастовку организма, уже стоял по стойке «смирно», готовый к любым подвигам.

И в этот момент я забыл обо всём на свете. О том, что валюсь с ног. О том, что завтра снова начнётся этот дурдом. О том, что она моя сестра, и всё, что сейчас происходит — это чистое, стопроцентное, восхитительное безумие. Я был пьян. Пьян её запахом, её смелостью, её странной, отчаянной нежностью. Я притянул её к себе, снова находя её губы, и наш второй поцелуй был уже другим — не таким яростным, а глубоким, тягучим, словно мы оба пытались без слов высказать всё, что накопилось за день. Я полностью отдался в её власть, позволяя её руке творить свою магию. И знаете что? В этот момент я понял, что никакой сон не сравнится с этим. Кажется, у меня открылось второе дыхание. Или третье. Или какое там по счёту за сегодня? Да и какая, к чёрту, разница.