Как создать хентай 5 18+

Глава 19

Лекция по истории японской литературы, которую я обычно просто обожал, сегодня ощущалась как пытка. Я сидел у окна, уставившись в учебник, и изо всех сил делал вид, что меня дико интересуют стихи древних поэтов, но в голове была полная каша. Сосредоточиться было нереально. Причина была проста: я чувствовал себя не студентом, а главным призом в какой-то безумной лотерее. Десятки женских глаз были устремлены на меня. И это был не тот ленивый, фоновый интерес, к которому я давно привык. Нет, это были взгляды хищниц, выследивших редкую добычу.

Они смотрели на меня оценивающе, изучающе, словно прикидывали, с какой стороны лучше подойти. Стоило мне повернуть голову, как тихий шёпот и смешки мгновенно прекращались, а девушки с преувеличенным усердием начинали строчить что-то в тетрадях. Но я же не дурак. Я прекрасно понимал, что происходит. Эти дурацкие афиши с анонсом нашей новой игры, развешанные по всему университету, превратили меня в ходячую мишень. Конечно, никто не знал, что я и есть тот самый Сенсей Кампай, автор новелл. Но все знали, что я работаю в студии «Ханабен». А значит, я — самый близкий человек к «легенде». Тот, кто может знать его лично или даже свести с ним. И каждая из этих охотниц, похоже, решила, что самый короткий путь к телу их кумира лежит через мою скромную персону.

В этот момент я с горькой усмешкой вспомнил о «домашнем задании» от Митсуко. Вот же оно, моё «вдохновение», прямо здесь. Целая аудитория готовых на всё фанаток. Ещё пару месяцев назад я бы, наверное, сгорал от смущения, но втайне был бы в восторге. Но сейчас, под этим перекрёстным огнём голодных взглядов, я чувствовал только нарастающее раздражение и какую-то брезгливость.

Это же неправильно, — билась в голове мысль. — Они ведь видят не меня, Андо Изаму. Они видят какой-то выдуманный образ, фантом. Они хотят не меня, а возможность прикоснуться к легенде. Использовать это… это значит опуститься до их уровня. До уровня тех, кто использует людей как вещи, как ступеньку к своей цели.

Именно в этот момент я принял твёрдое решение. К чёрту это задание. Я не буду этого делать. Ни за что. Пусть Митсуко хоть уволит меня, мне плевать. Я не стану одним из них.

Снова повторяюсь, да?

Когда лекция наконец закончилась, я буквально сорвался с места, надеясь затеряться в шумной толпе студентов. Но, видимо, удача сегодня была не на моей стороне.

— Андо-сан! Задержитесь на минутку.

Этот голос я бы узнал даже в эпицентре землетрясения. Громкий, властный, не терпящий возражений. Голос, от которого у половины курса начинался нервный тик. Профессор Танака Юмэко. Наша местная женщина-скала. Дама лет пятидесяти, с фигурой борца сумо и стальным взглядом, который, казалось, мог прожечь в тебе дыру. Она встала у меня на пути, скрестив на своей необъятной груди руки.

— Да, Танака-сенсей? — пролепетал я, чувствуя себя кроликом перед удавом.

Она окинула меня взглядом с ног до головы, будто я был не студентом, а куском тунца на рыбном рынке. А потом вдруг наклонилась ко мне, и её голос, обычно гремевший на всю аудиторию, понизился до заговорщицкого, почти интимного шёпота.

— Я тут слышала, Андо-сан, у вас имеются… особые внеклассные проекты, — она многозначительно подмигнула, и от этого жеста у меня чуть не остановилось сердце. — И что вам для их успешного выполнения требуется… вдохновение.

Я застыл, не в силах вымолвить ни слова. Мой мозг отказывался верить в происходящее. Этого не может быть. Просто НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! Моя преподавательница истории? Серьёзно?

— Я… я не совсем понимаю, о чём вы, — с трудом выдавил я из себя, чувствуя, как щёки заливает предательский румянец.

— Ой, да бросьте скромничать! — хмыкнула она, и её массивное тело колыхнулось от беззвучного смеха. — Все всё знают. Слухами земля полнится. Так вот, — она снова понизила голос, и её лицо приблизилось к моему так близко, что я почувствовал запах мятных леденцов, — если вам вдруг понадобится помощь с… дополнительными баллами… или, может быть, с закрытием парочки пропусков… вы знаете, где меня найти. Я всегда готова пойти навстречу талантливым студентам. Особенно таким… многообещающим.

Она ещё раз окинула меня своим сальным, оценивающим взглядом, и я почувствовал себя так, будто меня только что окунули в чан с помоями. Это было уже слишком. Это был перебор. Слухи о «задании» Митсуко, перевранные и раздутые до вселенских масштабов, дошли даже до преподавателей! И теперь мне, как последней портовой девке, предлагают закрыть прогулы за… что? За «вдохновение»?

— Я… я пока ничего не решил, — пробормотал я, инстинктивно пятясь назад. — Спасибо за предложение, я обязательно подумаю.

Не дожидаясь ответа, я развернулся и почти бегом бросился прочь по коридору, подальше от неё, от этих стен, от этого безумия. Я чувствовал себя грязным. Униженным. И невероятно, бесконечно уставшим от всего этого. Мир определённо сошёл с ума.

Я вывалился из дверей университета, как пробка из бутылки дешёвого шампанского, которое трясли слишком долго. Голова не просто гудела — она вибрировала, словно в неё встроили мобильник и на него теперь звонят все, кому не лень. Афиша с моим лицом. Эри, который слишком подозрительно себя ведёт. Аои с её безумными выходками. Кику и Кам, которые… вообще непонятно что. Мой мозг, который я всегда считал своим главным сокровищем, превратился в бесполезный комок серого вещества, не способный даже на простейшие вычисления. Я чувствовал себя главным героем какого-то дурацкого ситкома, где сценаристы — пьяные обезьяны, которые каждую минуту вбрасывают в сюжет новый, ещё более идиотский поворот.

Расстроенный, подавленный и злой на весь этот безумный мир, я поплёлся к выходу с территории университета. Единственное, чего мне хотелось — это добраться до своей берлоги, запереться на все замки, врубить на полную громкость какую-нибудь простенькую комедию и выпить… лимонад, видимо, теперь же и взрослым нельзя говорить о том, что они не прочь охладиться винишком так ведь?

Но, видимо, у вселенной на меня были другие планы. Очень, очень другие.

Не успел я сделать и десяти шагов, как прямо передо мной, с противным визгом тормозов, остановилась до боли знакомая, хищно блестящая красная машина. Тонированное стекло плавно опустилось, и я увидел её. Митсуко. Она сидела за рулём, в стильных тёмных очках, которые скрывали её глаза, но я и так знал, что они сейчас смотрят на меня с насмешкой. Её губы изогнулись в такой лукавой, хищной улыбке, что у меня по спине пробежал холодок, а в животе всё сжалось.

— Вид у тебя, Изаму-кун, будто на тебя стая голодных волчиц напала, — рассмеялась она. Её смех был похож на звон хрустальных бокалов с очень дорогим шампанским — тем самым, которое я никогда в жизни не пробовал. — Садись, Сенсей Кампай. Пора тебе увидеть, во что ты ввязался на самом деле.

Спорить? А смысл? У меня не было ни сил, ни желания. Эта женщина была похожа на стихийное бедствие — сопротивляться бесполезно, можно только надеяться выжить. Я молча открыл дверцу и плюхнулся на мягкое кожаное сиденье, чувствуя себя похищенной принцессой. Только вместо дракона была красивая начальница, а вместо башни — неизвестность, которая пугала гораздо больше.

Мы ехали молча. Я тупо смотрел в окно на проплывающие мимо дома, а Митсуко, постукивая длинными ногтями по рулю в такт какой-то модной западной музыке, везла меня куда-то на край света. Вскоре знакомые улицы сменились унылым пейзажем промышленного района. Гигантские склады, серые ангары, заборы с колючей проволокой. Наконец, машина свернула к самому большому из них — огромному, безликому павильону, у входа в который уже копошились рабочие в касках.

— Добро пожаловать на поле боя, Сенсей, — с усмешкой произнесла Митсуко-сан, грациозно выходя из машины.

Внутри павильон оказался ещё больше, чем я мог себе представить. Настоящий самолётный ангар. Под высоким потолком гулко разносились эхо от голосов и стук молотков. И прямо в центре этого хаоса, словно отряд спецназа перед штурмом, стояла вся наша великолепная четвёрка. Мико, энергично размахивая руками, что-то эмоционально доказывала двум хмурым работягам, на лицах которых было написано полное непонимание. Кэори, невозмутимая, как ледяная статуя, тыкала пальцем в экран планшета, показывая какие-то чертежи. Саша, лениво откинувшись на складном стуле, потягивала кофе из бумажного стаканчика и с видом скучающей королевы наблюдала за суетой. А рядом с ней, словно фурия, металась Синдел, выкрикивая в телефон приказы на английском и жестикулируя так, будто пыталась вызвать дождь. Чуть поодаль, с растерянными лицами, стояли двое пожилых людей — мужчина и женщина, видимо, хозяева этого места.

— А вот и наш виновник торжества! — громко объявила Митсуко, подводя меня к этой разношёрстной компании. — Познакомьтесь, это Андо Изаму. Наш сценарист. Изаму-кун, это господин и госпожа Сузуки, владельцы этого прекрасного павильона.

Я, как полагается вежливому японскому мальчику, поклонился. И тут произошло нечто совершенно невообразимое. Мужчина, невысокий, лысоватый старичок в роговых очках, при виде меня вдруг издал странный писк и выронил из рук папку с документами. Бумаги разлетелись по бетонному полу. Его глаза за стёклами очков восторженно заблестели, а рот приоткрылся в немом изумлении.

— С-с-сенсей… Кампай? — заикаясь, пролепетал он, глядя на меня так, будто я был не скромным студентом-извращенцем, а как минимум поп-звездой мирового масштаба. — Н-не может быть! Я… я ваш самый большой поклонник! Ваши новеллы… это просто шедевры! Я все их читал! Все! «Горячие ночи в библиотеке», «Моя госпожа — кицуне», «Семь невест для одного программиста»! Гениально!

Он, смущаясь и краснея, как помидор, подскочил ко мне и протянул свою дрожащую, морщинистую ладонь.

— Можно… можно автограф? Прямо сюда! На руку! Я её мыть не буду! Никогда! Честное слово!

Я застыл в полном шоке. Мой мозг окончательно отказался работать. Мой тайный поклонник? Этот милый дедушка? Я уже было рефлекторно потянулся к карману за ручкой, как вдруг его жена, строгая дама с туго затянутым пучком седых волос, с размаху влепила ему такой мощный подзатыльник, что у бедняги чуть очки не слетели.

— Старый дурак! — прошипела она, сверкая глазами. — Совсем из ума выжил из-за этих своих пошлых рассказиков! Веди себя прилично! Перед людьми стыдно!

Эта сцена была настолько неожиданной и комичной, что напряжение, витавшее в воздухе, мгновенно лопнуло, как мыльный пузырь. Даже Синдел на секунду оторвалась от телефона и фыркнула в кулак. Саша лениво улыбнулась, а Мико просто залилась весёлым смехом, от которого рабочие вздрогнули.

Пока госпожа Сузуки отчитывала своего несчастного мужа, который виновато подбирал с пола бумаги, Митсуко-сан, как ни в чём не бывало, начала деловое совещание.

— Итак, наш стенд будет вот здесь, в самом центре, — она ткнула изящным пальцем в план. — Максимальная проходимость. Сцену для выступлений поставим слева. Звук, свет — всё должно быть на высшем уровне. Мы должны уделать всех конкурентов.

Я стоял посреди всего этого, как истукан, и с нарастающим ужасом слушал, как они обсуждают детали. Моё имя, мой псевдоним, звучали в их разговоре так обыденно, будто они обсуждали покупку новой кофеварки в офис. И тут я услышал фразу, от которой у меня снова всё похолодело внутри.

— … и после презентации демки, — лениво протянула Саша, обращаясь к Синдел, — мы устроим часовую сессию вопросов и ответов с Сенсеем Кампаем. Это привлечёт прессу и подогреет интерес публики.

Какая ещё, к чёрту, сессия⁈ Кто это решил⁈ Меня кто-нибудь спросил⁈ — заорал я. Но, к сожалению, только мысленно. Вслух я смог издать лишь какой-то жалкий писк.

Я снова почувствовал себя пешкой. Маленькой, ничтожной пешкой, которую двигают по огромной шахматной доске большие, сильные игроки. Митсуко, Саша, Синдел, Лотос… Они все решали за меня. Они решали, что мне делать, где мне быть и кем мне быть. Я стоял посреди этого гудящего павильона, среди чужих людей, которые с энтузиазмом планировали публичную порку моей анонимности, и чувствовал себя абсолютно потерянным. И злым. Очень, очень злым. Моя жизнь, моя тайна, моё творчество — всё это больше мне не принадлежало. И я понятия не имел, как, чёрт возьми, вернуть это себе обратно.