Код Шекспира

Между строками

Аудитория была заполнена студентами. Их голоса, словно хаотичный шёпот, перекатывались по старинным стенам. Свет пробивался сквозь высокие окна, рассекая пыльный воздух золотыми лучами, которые играли на резных деревянных панелях и тёмных партах. Это был один из тех осенних дней, когда свет казался густым, словно его можно было ощутить на ощупь, если протянуть руку.

Я устроилась на заднем ряду, чуть дальше от центра внимания. Меня всегда привлекали тени, в которых можно было наблюдать за происходящим, не привлекая лишних взглядов. Джулиан стоял у кафедры. Его фигура, высокая и уверенная, была будто вызволена из другого времени. Он поправил твидовый пиджак, откинул назад пряди темно-русых волос, и его голос, глубокий и обволакивающий, пронзил тишину, заставив всех замереть.

– Сегодня мы поговорим о силе слов, – начал он, его акцент звучал чуть аристократично, как всегда. – О том, как Шекспир, мастер языка, использовал их не просто как инструмент, а как оружие.

Его слова, словно острия, проникали вглубь. Я смотрела на него, чувствуя, как каждый его жест и интонация завораживают. Он слегка наклонился вперёд, опираясь на кафедру, и это движение сделало его ближе, интимнее.

– Возьмём «Отелло», – продолжал он. – Там любовь и ревность сплетаются в узел, который невозможно распутать. Шекспир показывает нам, как слово может быть семенем сомнения, которое вырастает в катастрофу.

Я записывала его слова в блокнот, но мои мысли уходили в другую сторону. Его голос был таким гипнотическим, что я почти перестала следить за своими движениями. Джулиан походил на актёра, который не просто произносит текст, а проживает его.

Он поднял взгляд, и наши глаза встретились. Сердце пропустило удар. Его губы чуть дрогнули в лёгкой улыбке, но я не могла сказать, была ли она предназначена именно мне.

– Слово – это сила, – сказал он, его взгляд всё ещё направлен на меня. – И эта сила часто используется против нас самих.

Я почувствовала, как по спине пробежал лёгкий холодок. В голове промелькнула мысль, что он, возможно, говорит не только о Шекспире.

Стараясь сосредоточиться, я сделала вид, что записываю. Но его голос продолжал звучать, наполняя меня ощущением, которое я не могла объяснить. В нём было что-то интимное, что-то, что пробуждало во мне чувства, о которых я давно не вспоминала.

Когда он вновь обратился к аудитории, я позволила себе расслабиться и взглянуть на его руки. Длинные, изящные пальцы, которые он часто использовал, чтобы подчеркнуть мысль или сделать акцент. Я представила, как эти пальцы перелистывают старинные фолианты, как они могут быть нежными и одновременно решительными.

Свет от окна падал на его лицо, подчеркивая высокие скулы и тонкие черты. Он был слишком красив, слишком идеален для этого мира. Казалось, что он создан, чтобы быть частью Оксфорда, частью его вечности.

Я пыталась вернуть себя к реальности, но мои мысли уже не подчинялись мне. В голове всплыли образы: как его рука касается моей, как он наклоняется ближе, чтобы прошептать что-то, что никто, кроме меня, не должен слышать. Я представила, как его пальцы убирают прядь волос с моего лица, а его голос звучит так тихо, что становится почти осязаемым.

«Анна, сосредоточься!» – мысленно приказала я себе, чувствуя, как щёки начинают пылать.

Джулиан тем временем продолжал говорить. Его речь была изысканной, каждое слово – словно жемчужина на нитке, а каждый взгляд, обращённый к аудитории, казался намеренным.

– Любовь и ревность, страсть и ненависть – всё это неразрывно связано, – сказал он, снова склонив голову, как будто разгадывая загадку. – Шекспир знал, что сердце человека – это поле битвы, где побеждает не всегда разум.

Его глаза снова встретились с моими. На этот раз я не отвела взгляд. Между нами проскочила невидимая искра, и я ощутила, как моё сердце начинает биться быстрее.

Когда лекция подошла к концу, Джулиан закрыл книгу, которую держал в руках, и прошёл мимо студентов, обмениваясь короткими фразами и кивками. Я медлила, не зная, стоит ли мне подойти.

– Анна, – его голос раздался совсем близко, заставив меня вздрогнуть.

– Да? – ответила я, обернувшись.

Он стоял рядом, чуть склонив голову, а его глаза, казалось, читали меня как открытую книгу.

– Вы слушали сегодня так внимательно, будто пытались найти ответы на свои собственные вопросы, – сказал он, и в его голосе была та самая теплая, обволакивающая интонация, от которой у меня перехватило дыхание.

– Возможно, вы правы, – ответила я, чувствуя, как мои слова звучат чуть неуверенно.

– И нашли ли вы их? – его голос стал чуть тише, и в нём зазвучали нотки, которые я не могла не заметить.

– Пока нет, – призналась я, не отрывая взгляда.

Джулиан улыбнулся, и эта улыбка была настолько мягкой, что я ощутила, как внутри что-то дрогнуло.

– Тогда, возможно, стоит продолжить поиск, – сказал он, делая шаг ближе. – Иногда ответы приходят, когда мы меньше всего их ждём.

Я кивнула, не в силах сказать больше. Его взгляд был настолько интенсивным, что я почувствовала, как все звуки вокруг исчезают.

– До встречи, Анна, – произнёс он, развернувшись.

Я смотрела ему вслед, не в силах сдвинуться с места. Тепло от его присутствия ещё не покинуло меня, и я поняла, что этот момент останется со мной навсегда.