Когда оживает сердце

20. Сесиль

Вчера я еле добралась до кровати. Ноги и руки болели, глаза слипались. В темноте Остин обнял меня за талию, гладил, целовал то тут, то там. Я прижалась к нему и, уткнувшись в плечо, спокойно и крепко уснула.

В тихом сумраке утра тянусь рукой за спину. Увы, вместо теплого тела нахожу лишь холодные простыни. Сердце подскакивает в груди, разливая по венам страх. Впрочем, если бы что-то произошло, меня бы разбудили.

Переворачиваюсь и убеждаюсь: его нет. Взглянув на часы, немного успокаиваюсь. 7.04.

Ох, и наслушаюсь я сегодня! Остин терпеть не может лежебок, и я ни разу не позволяла себе спать так долго. Со стоном утыкаюсь в подушку. Не знаю, какой у него матрас, но мне, черт побери, нужен точно такой же – никогда в жизни не спала так сладко. Впрочем, возможно, все дело в том, с кем я сплю. Пожалуй, надо провести еще пару ночей в его постели. В научных целях, само собой.

Выхожу из спальни. В нос тут же ударяют запахи яичницы с беконом и свежего кофе. Остин безмятежно читает на диване, хотя давным-давно должен работать. Очевидно, я еще сплю.

– Это сон? – спрашиваю я с порога. Он откладывает книгу и поднимает глаза. – Говори правду! Считай, что ты – полицейский под прикрытием, а я спрашиваю, не коп ли ты, часом.

– Не сон, дорогая. И про копов – миф. Они вовсе не обязаны отвечать. – Он подходит, легонько касается губами моего лба и отправляется на кухню.

– Тогда что все это значит? – Я обвожу рукой тарелки на стойке. – И почему ты не работаешь?

– Одна горожанка попробовала себя в роли ковбоя и следующим утром проспала все на свете, потому что не смогла встать с кровати. Без шуток, я не сумел тебя растолкать. Так что это… как вы называете такое в городе? Второй завтрак.

– Расслабься, весельчак. Сейчас семь, нормальные люди завтракают как раз в это время.

Он кивает на диван, и я сажусь, поджав ноги. Спустя мгновение на коленях появляется полная тарелка, а вслед за ней кофе. Изумленно смотрю в чашку. Он что, запомнил, какой я обычно пью? Перевожу вопросительный взгляд на Остина, тот молча кивает. Поразительно. Кей-Джей за три года нашего брака не удосужился поинтересоваться, какой кофе я люблю. Ничего особенного вообще-то – капля молока и два кусочка сахара. С каждой подобной мелочью я все отчетливее понимаю, что мужу на меня было плевать.

– Что читаешь? – Я вытягиваю шею, чтобы рассмотреть томик на подлокотнике.

– Детектив любимого автора. Книга вышла довольно давно, но мне в последнее время было… э-э… сложно сосредоточиться. Вот, наконец, дошли руки.

– Стоит только подумать, что хорошо знаешь человека, – я неторопливо жую бекон, – как вдруг он готовит тебе завтрак, ограничившись всего одной маленькой шпилькой на тему слишком долгого сна. И читает книгу, вместо того чтобы работать. Ты хорошо себя чувствуешь?

– Утром вернулись ребята из Калгари. Я поговорил с Денни. Сегодня работают они, а вечером решим, как будем охранять тебя в ближайшие недели.

– Он больше не писал мне и здесь не появлялся. Может, передумал?

О нет. Он точно не передумал.

– Считаешь, мог?

– Нет. Он не отступится. Просто… не хочу я втягивать в это парней.

– Поговорим с ними вместе. Сама решишь, что рассказывать, а что нет. В конце концов, защита ранчо – часть их работы. Даже если ты вообще ничего не скажешь, они будут сидеть под твоими окнами ночь за ночью, потому что я попросил.

До меня вдруг доходит: сегодня я буду ночевать у себя. Парни вернулись, и причин оставаться здесь больше нет. Пара поцелуев ничего не меняет – мы по-прежнему не вместе.

– Хорошо, поговорим. – Голос эхом отдается в керамической кружке, когда я отхлебываю кофе.

Сразу после завтрака Остин отправляется в свой кабинет, а я иду на кухню к Кейт. В последние дни он не отпускал меня ни на шаг; теперь мы, похоже, делаем вид, что ничего не произошло. Если не считать отсутствия Берил, которая гостит у сестры, на ранчо все вернулось на круги своя. Только я застряла между мечтами о поцелуях Остина и страхом рассказать ребятам про чокнутого бывшего.

– Ну, между нами, девочками, расскажи мне все о вчерашнем дне. Ожог от щетины я ни с чем не перепутаю.

Кейт аккуратно раскладывает ежевичное варенье, а я на другом конце стола нарезаю огурцы.

– Ох! Сначала мы пообедали на вершине горы, и я сказала, что это лучшее место в округе. Тогда Остин предложил посмотреть его любимое место. Стояла жара, и, добравшись до озера, мы решили искупаться. Плавание каким-то образом перетекло в поцелуи. Много поцелуев – в озере, и еще на конюшне, пока Рыжий не нарисовался. – Я качаю головой, заметив улыбочку на губах Кейт. – Вот и все. После ужина Остин был какой-то странный. Мы немножко повздорили, затем поговорили по душам, и все вроде бы уладилось. Утром он позволил мне проспать и даже приготовил завтрак, а сейчас как-то чересчур спокойно оставил меня одну, хотя в последние два дня даже из поля зрения не выпускал. И ночевать я сегодня, видимо, буду у себя. В общем, не знаю, что происходит в его голове. Если у тебя есть идеи – поделись, пожалуйста.

Вряд ли кто-то понимает мужчин семейства Уэллс лучше Кейт. Изначально она приехала сюда в качестве сиделки для их больной мамы, так что прошла с братьями через все испытания.

– Подруга, – смеется Кейт, – если ты говорила по душам с Остином, то уже знаешь его лучше, чем кто-либо здесь живущий. Мне кажется, кое-чем он делится с Берил, но больше ни с кем. И уж точно не со мной. Одно могу сказать: его сокрушила смерть матери, до этого Остин не был таким мрачным. Ну а Саванна стала последней каплей – после ее отъезда он окончательно замкнулся.

Саванна? Конечно, болтуном Остина не назовешь, но тот факт, что он ни разу не упомянул это имя, недвусмысленно намекает, что речь о бывшей девушке.

– Саванна?

– Вот черт. Он о ней не рассказывал, да? Сама могла бы догадаться. Они встречались пару лет, а когда расстались, Остин очень переживал. До Сэв у него были девчонки, а после он ни на одну даже не взглянул. Ты первая. Зато на тебя он смотрит как на богиню.

Я таращусь на банки с огурцами, лицо и шею заливает жар.

– Остин хороший парень, я за него счастлива. Честно говоря, уже боялась, что он никогда никого не найдет. – Кейт легкомысленно хлопает в ладоши. – Так вы двое вроде как вместе?

– Нет-нет… он мне очень нравится, однако начинать новые отношения спустя всего два месяца после расставания с мужем… Ты бы так поступила, если бы вы с Джексоном разошлись?

Кейт быстро проверяет, нет ли поблизости Одессы.

– Если бы он меня ударил? Само собой! Да я бы на следующий же день переспала с его лучшим другом! Ладно, не переспала бы, его лучший друг Рыжий, а этот парень – ходячая проблема. Но поверь, в ту же ночь я трясла бы задницей в местном баре.

Приподняв бровь, бросаю красноречивый взгляд на ее круглый живот, Кейт со смехом кладет на него руку.

– Ла-адно, это я тоже вряд ли сделала бы, но тебе точно не стоит забивать голову такой ерундой. Ты теперь вольна делать все, что заблагорассудится.

Ее доводы вполне разумны, хотя трясти задницей в баре и влюбиться в сварливого фермера – все-таки разные вещи.

Нехотя плетусь за Остином на конюшню, где парни как раз расседлывают лошадей. Уже несколько часов я схожу с ума, пытаясь придумать, что скажу, а Остин, на котором я планировала потренироваться, как назло не показывался весь день и зашел за мной всего пятнадцать минут назад, когда я заканчивала работу в саду.

– А мы не перегибаем палку? Даже если он вдруг появится здесь среди ночи, откуда ему знать, где я?

– Думаю, припаркованной возле домика машины будет достаточно. Или ты предлагаешь купить тебе вместо нее пикап?

– Нет, конечно. Просто я дико нервничаю – не знаю, что им сказать.

– Повторяю, можешь не говорить ничего. – Остин открывает тяжелую дверь конюшни, где уже собрались четырнадцать из двадцати парней.

– Ос, Кобылка, – понимающе кивает нам Денни.

– Привет, парни! Джеки, поздравляю с большой победой! – Остин пожимает руку невысокому темноволосому ковбою. – Есть разговор. В общем, у нас тут… проблема.

Он переводит взгляд на меня, и все остальные следуют его примеру. Вот так, значит, ты даешь мне возможность ничего не рассказывать.

– Э-э… привет, ребята, – запинаясь, произношу я; конечно, с большинством из них я уже успела подружиться, но все равно дико боюсь выступать перед такой толпой. – Черт, я не собиралась ничего говорить… Думаю, всем понятно, я приехала на ранчо не потому, что я профессиональный ковбой или что-то в таком духе.

Кое-кто усмехается.

– Мой… муж… – продолжаю я, и глаза Рыжего округляются, едва не вылезают из орбит, он переводит взгляд с меня на Остина и обратно, – мы не живем вместе, так что правильнее говорить «бывший муж». Не важно. В общем, он меня унижал, поэтому я сбежала и приехала сюда. А теперь человек, которого я считала другом, помог ему вычислить, где я нахожусь. Муж дал понять, что найдет меня и силой вернет домой. Так вот…

– Мы сделаем все, чтобы этого не произошло, – перебивает Остин. – Днем вокруг всегда полно людей, но кто-то должен следить за ранчо ночью. Видите незнакомые машины на подъезде – звоните мне.

– Само собой, босс! – говорит Рыжий, прищурившись.

– Не дадим в обиду Кобылку! – подхватывает Жеребчик.

– Все согласны дежурить по очереди? – Денни оглядывает толпу.

Парни как один кивают.

Поразительно: они вот так просто соглашаются не спать ночами, чтобы охранять меня, и небрежно возвращаются к своим делам, будто их спросили, не возражают ли они против сэндвичей с ветчиной вместо индейки. Я готова разреветься и обнять каждого.

– Сегодня ты, Денни? – спрашивает Остин.

Хотя мы уже обсуждали план, мне больно осознавать, что он предпочитает провести эту ночь один, скинув меня на брата, как ребенка на няньку. Я-то надеялась, что он снова позовет меня к себе. Дура наивная.

– Идет. Кобылка, собирайся. Ты едешь с нами в город, – улыбается Денни.

– Не едет! – Челюсть Остина хрустит от напряжения.

– Значит, придется найти кого-то другого. Домой я вернусь поздно. – Мужчины буквально пожирают друг друга глазами.

– Погодите, зачем в город-то? – спрашиваю я.

– Джеки проставляется. Он выиграл соревнования по отбиванию от стада, надо обмыть трофейную пряжку. Все девчонки Уэллс-Каньон сегодня его.

– Отлично, я с вами. Когда выдвигаемся?

– Та-ак, сколько там… – Денни достает телефон из нагрудного кармана. – Дай нам полчаса на «помыться-побриться». Встречаемся у пикапа Рыжего.

Конечно, я предпочла бы провести ночь с Остином, но раз его это не интересует, поеду трясти задницей в баре. Пулей несусь к домику, охваченная мыслями, что надеть. Как же здорово будет впервые за столько месяцев накраситься!

– Сесиль! – Голос катится по траве, его обладатель нагоняет меня лишь на крыльце. – Тебе необязательно ехать. Можешь остаться у меня еще на одну ночь.

Глубоко вдыхаю, тщательно обдумывая ответ. Нет уж, я не стану говорить, что злюсь, потому что он не предложил этого сразу, а был счастлив отделаться от меня, пока не услышал, что я собираюсь в бар. Хочешь таких отношений? Что ж, получи.

– А тебе не приходило в голову, что я хочу поехать? Хочу красиво одеться, повеселиться. Дать тебе выходной. К тому же надо отпраздновать победу Джеки.

Понятия не имею, в чем он там победил. Да и плевать, если честно.

– Ну… а если твой бывший нагрянет в город именно сегодня?

– Тогда ему придется лицом к лицу встретиться с толпой мужчин, поклявшихся меня защищать.

– Ладно, – вздыхает Остин. – Развлекайся.

И все, никаких возражений и уговоров?.. Он слегка пожимает мою руку и растворяется в сумерках. Можно пойти за ним, но я не стану. Еще чего.

Ровно двадцать пять минут спустя я сижу на переднем сиденье пикапа Рыжего между ним и Денни. Жеребчик и Штырь расположились сзади.

– Потрясающе выглядишь, Кобылка! – Жеребчик хлопает меня по плечу.

– Спасибо. Наконец-то выдалась возможность принарядиться.

Разглаживаю короткое голубое платье, на загорелом теле оно смотрится умопомрачительно. К тому же я впервые с момента приезда надела бюстгальтер пуш-ап, так что мои девочки тоже в приподнятом настроении. Впрочем, хотя комплименты парней приятны, я думаю лишь о том, как это понравилось бы Остину.

Для такого маленького городка, как Уэллс-Каньон, в баре удивительно много народа. Несколько человек курят перед входом. Когда мы проходим мимо, все поздравляют Джеки. Похоже, Денни не преувеличивал, говоря, что это большая победа.

Настолько большая, что бармен с ходу угощает всех нас текилой. Золотистая жидкость обжигает желудок, и я запиваю ее коктейлем «Лонг-Айленд».

– Кобылка, это наш верный бармен Дейв, – представляет Денни мужчину лет пятидесяти за стойкой. – А это Кэсс.

– Денвер Уэллс, никогда не поверю, что с тобой связалась такая красивая девушка, – говорит симпатичная светловолосая официантка. – Наверное, она еще слишком плохо тебя знает.

– Кэссиди Боумэн, хочешь оседлать меня, просто скажи. Не надо пытаться отпугнуть других девчонок. – Денни отпивает из своей кружки. – Это Сесиль, она работает на ранчо, и не думаю, что мне с ней что-то светит. Правда, Кобылка?

– Правда, Денни.

– Видишь, Кэсс, мое сердце принадлежит тебе.

– Не сомневаюсь. – Она отвешивает ему шутливый подзатыльник и наклоняется ко мне: – Приятно познакомиться, Сесиль. Уверена, ты держишь парней на коротком поводке, но если вдруг понадобится помощь, зови.

– Еще одну порцию, пожалуйста, – невинно хлопает глазами Денни. – Люблю тебя, Кэсс!

– Так вы встречаетесь? – Я толкаю Денни плечом, пока мы идем к столику, где расселись остальные ковбои.

– О нет, что ты. Мы вместе выросли и дружим с детства. Я обожаю ее дразнить.

– К тому же Дейв – ее отец, – фыркает Рыжий. – Тронешь ее пальцем, и тебя навсегда выпрут из единственного бара в городе.

Через пару минут Кэссиди возвращается с новой порцией текилы. Едва коснувшись рюмки губами, понимаю, как это опрометчиво. Я несколько месяцев не пила ничего крепче кофе, если не считать пива с Остином. Алкоголь обжигает язык, в голове гудит.

– Потанцуем, Кобылка? – Жеребчик берет меня за руку и тащит на танцпол.

Черт, я уже опьянела. Поднявшись на ноги, понимаю это со всей отчетливостью.

Классические кантри-песни играют одну за другой, Жеребчик кружит нас по деревянным половицам. Наконец, усталые и вспотевшие, мы рука об руку шагаем к барной стойке, где уже сидит Рыжий. Я залпом выпиваю очередной «Лонг-Айленд» и игриво сдергиваю видавшую виды черную шляпу с его головы.

– Не вздумай, Кобылка. – Он молниеносно хватается за поля. – Наденешь ее, и все здесь подумают, что эту ночь ты проведешь со мной. Надела шляпу – оседлала ковбоя. Таков закон.

– Черт. Ладно… тогда нет, конечно. Извини.

– Я так и подумал. – Он берет пиво и возвращается к нашему столику, а Жеребчик тащит меня обратно на танцпол.

Я пью, трясу задницей, заигрываю с незнакомыми парнями, которые учат меня тустепу. Это немного притупляет боль, однако выкинуть из головы Остина все равно не удается. Вежливые милые ковбои угощают меня выпивкой, но, похоже, я не люблю вежливых милых ковбоев. Мне больше по душе мрачные ворчливые нековбои. Один как минимум.

В тишине тускло освещенной уборной меня охватывает знакомое желание – бич пьяных девушек – написать ему.