Король

Глава 13

Кингсли вошел в «Мёбуис» через парадную дверь, а не через черный вход, как обычно. Он хотел быть незаметным, а вход через дверь для персонала скомпрометировал бы его анонимность. Мужчина собрал волосы в хвост, и вместо костюма надел джинсы, черную футболку и черный пиджак. Сцена сверкала красными огнями и женской плотью, но он держал свой взгляд прикованным к бару.

Сначала он не заметил ее. В баре сегодня никто не работал, кроме худого парня с короткими взъерошенными волосами. Усевшись на табурет, Кингсли понял, что ошибся. Парень был девушкой. У нее были изящные женские черты, гладкая кожа, высокие скулы и прямой миниатюрный нос. Но она была одета как мужчина. На ней были прямые брюки в тонкую полоску, белая рубашка с закатанными рукавами до локтя и жилет тоже в тонкую полоску. И даже на туфлях были гетры.

— Что вам предложить? — спросила женщина, кладя перед ним салфетку.

— Информацию, — ответил Кингсли, пряча французский акцент. Тот сразу выдаст его личность.

— Информацию? Я здесь такое не подаю, — произнесла она с натянутой улыбкой.

— Только о твоей одежде. Где ты взяла этот костюм?

Она прищурилась на него.

— Хочешь знать, где я взяла костюм?

— Мне нравится твой костюм, — просто сказал он.

— Ты на что-то намекаешь?

— Только на то, что мне нравится твой костюм. — Кингсли заметил, что Сэм уже была в обороне. Несомненно, девушка неоднократно отвечала на неприятные вопросы о своей одежде, волосах, поле и ориентации.

— У меня есть портной, — ответила она. — И ты должен что-то заказать, если собираешься сидеть в баре.

— Бутылку шампанского.

— Целую бутылку? Ты что-то празднуешь?

— Пока нет, но планирую, — ответил Кингсли.

— Тогда поздравляю с твоим будущим, — сказала она и достала бутылку вина из холодильника под баром. — Шестьдесят за бутылку.

Он положил на стойку сотенную купюру и сказал оставить сдачу себе. Она с подозрением посмотрела на купюру.

— Ты из другого города? — поинтересовалась она.

— Это ты мне скажи.

— Ну, здесь, в Нью Йорке, стандартные чаевые за напиток — доллар.

— Я купил целую бутылку.

— Это шесть порций. Шесть долларов.

— Обычно я не настолько щедр. Тебе стоит взять деньги.

— Я не пользуюсь пьяными.

— Я трезв.

— И трезвыми тоже.

— Ты прямолинейна.

— Ты говоришь так, будто это плохо, — заметила Сэм.

— Это неудобно, но я не буду на тебя обижаться.

— Ты слишком добр, — ответила она. — Так откуда ты? Ты похож на грека, но по акценту не скажешь.

— Я…

— Сэм? У нас лед заканчивается. — Менеджер клуба, Мак, навис над баром. Прежде чем Мак заметил его, Кингсли отсел в тень, скрываясь от глаз. — Соберись.

— У нас полно льда.

— Иди и принеси сорокафутовый мешок.

— Это в два раза больше, чем нам нужно на сегодня.

— Хочешь вести себя как мужчина, тогда иди и принеси этот чертовый мешок льда, как мужчина.

— Ладно. С радостью. — Сэм натянула безупречную фальшивую улыбку и пошла в подсобку. Она вернулась несколькими секундами позже, неся огромный мешок льда.

— Хороший мальчик, — похвалил Мак, когда она открыла верхушку мешка и высыпала лед в холодильник. — Теперь можно говорить, что в этом костюме мужчина, но думаю, внутри тебя никогда не было ни одного мужчины.

Сэм схватила нож для колки льда из-под стойки. Глаза Мака мгновенно округлились. Сэм улыбнулась снова и ударила им по льду, раскалывая тот на осколки.

— Иисусе, зачем ты заставил меня снова нанять ее, Дюк? — спросил Мак бармена. — Ее? Его? Это?

— Пошел ты, Мак. Она лучший бармен в городе, — ответил Дюк, нагружая поднос напитками.

— Дюк и Бутч. Ну и парочка. Я скучаю по Джейсону.

— Все девчонки ненавидели Джейсона, — напомнил Дюк.

— Мне нравился Джейсон.

— Джейсон был сексуально озабоченным придурком, который обращался с девушками как с дерьмом, — ответил Сэм. — Холли была готова подать иск, судя по ее рассказам.

— А, Холли… — ответил Мак и повернулся на стуле к сцене. — Вот это настоящая женщина. — Он указал на Холли, которая была в одних черных стрингах и кожаных ботфортах. В этот момент ее колени были вокруг шеи мужчины, в котором Кингсли узнал младшего сына барона мафии. — Мужчины должны одеваться как мужчины, а женщины — как женщины. А одеваться они должны именно так.

Кингсли заметил, как Сэм крепче сжала нож для колки льда, а ее фальшивая улыбка стала шире. Мак повернулся, подмигнул Сэм и продолжил свою ночную прогулку по клубу.

— Дюк и Бутч, — выдохнула Сэм. — Знаешь, он всю ночь обдумывал эту шутку.

— И всю следующую неделю будет гладить себя по голове, — ответил Дюк. — Ненавижу этого парня.

— Я бы с удовольствием пригвоздила его яйца к барной стойке этим ножом для льда.

Дюк уронил поднос на пол. Сэм повернулась к нему.

— Прости, — извинилась она. — Плохая ночь.

— У него интересное определение настоящей женщины. — Кингсли указал на сцену. — Мне самому нравится Холли, но если она не на сорок процентов искусственная, тогда я не знаю женщин. А я знаю женщин.

Сэм изучала Холли и постучала по подбородку, изображая задумчивость. — Сиськи фальшивые, — начала перечислять она. — И нос. Кажется, она говорила о липосакции. Значит, больше двадцати процентов пластики?

— Твой босс всегда такой?

— Полный козел? — спросила она. — Да.

— Почему ты не уволишься?

— Кто-то должен присматривать за девушками, — объяснила она. — С ними он ведет себя хуже, чем со мной. И Дюк работает только две ночи в неделю. Я присматриваю за ними.

— Значит, трахаешь одну из них? — спросил Кингсли.

— Нет. Не трахаю.

— Серьезно?

Сэм улыбнулась ему, на этот раз по-настоящему.

— Я трахаю их всех.

Кингсли усмехнулся: — Сэм, ты мне нравишься. Я хочу сделать для тебя кое-что.

— Послушай, ты уже осыпал меня чаевыми. Что…

— Тебе нужен босс получше, — ответил Кингсли и спрыгнул с барного стула.

Всю дорогу он чувствовал на себе взгляд Сэм. Он проскользнул по заднему коридору в раздевалку, где его встретили, как и всегда, с чрезмерной любовью и энтузиазмом, которые он не подпускал близко к себе. В конце концов, он владел этим местом. Когда он сказал Рейвен и Шей, что у него на уме, они бросились ему помогать. Все, что угодно, лишь бы отомстить Маку. Все, что угодно.

Он был готов через десять минут. Заиграла музыка, и Кингсли вышел на сцену под аккомпанемент Sweet Transvestite.

Кингсли посмотрел на Сэм, которая вертела бутылку водки. Она едва не выронила ее. Он был на высоких каблуках, в черных чулках, черных трусиках, которые пришлось надеть задом наперед для большего пространства спереди и черном корсете. Плюс боа из перьев, конечно.

— Я слышал, как сегодня кто-то сказал, — произнес нараспев с французским акцентом в микрофон Кингсли, — что женщины должны одеваться как женщины, а мужчины должны одеваться как мужчины. Я мужчина. И вот как я одеваюсь. Нравится?

Все танцовщицы и официантки собрались вокруг и встали на столы и стулья, аплодируя и улюлюкая. Мужчины молча пялились, несколько свистели, а некоторые одобряли, слишком пьяные не понимали какого черта происходит.

— Я расцениваю это как «да», — сказал он и обвел взглядом толпу, меряя сцену уверенными шагами. Это не первый раз, когда он был на каблуках, и он не боялся показать это. — Где же Мак?

— Кинг, сюда. — Рейвен указала на стол. Кингсли с легкостью спрыгнул со сцены на стол, перешагивал с одного стола на другой, пока не остановился, нависая над Маком. Кингсли присел на корточки и улыбнулся ему.

— Bonjour, Мак, — поздоровался Кингсли. — Нравится мой наряд?

— Нет, — ответил бледный и нездоровый Мак.

— Non? А девушкам нравится. Не так ли, дамы?

Все женщины в зале, включая Сэм, прокричали во все горло, выражая одобрение.

— А теперь, Мак, у меня к тебе вопрос, — начал Кингсли. — Вопрос очень простой. Кто я?

Он вытянул микрофон.

— Ты Кингсли Эдж.

— Очень хорошо. И почему я могу забраться на сцену, когда захочу? — продолжил допрос Кингсли.

— Потому что ты владелец клуба, — ответил Мак, громко сглотнув. Теперь он выглядел напуганным, и Кингсли был рад это видеть.

Кингсли посмотрел в сторону бара и заметил распахнутые глаза Сэм, размером с бокал вина.

— И раз я владею клубом, значит, ты работаешь на меня, — сказал Кингсли. — А поскольку ты работаешь на меня, то должен делать все, что я скажу. И я говорю тебе отправиться за кулисы и одеться так же… — он указал на себя, — вернуться на сцену и позволить всем этим милым дамам засунуть в твои трусики по доллару. Или…

— Или что? — спросил Мак.

— Или выметайся из моего клуба, кусок дерьма. И никогда не возвращайся.

— Я ухожу, педик, — ответил Мак, с отвращением выплевывая каждое слово.

— Мы не будем скучать. Au revoir. — Он взмахнул своим боа. — Adieu.

Он шагнул на стул, затем спустился на пол. Подошел к бару и запрыгнул на стойку.

— А сейчас, — сказал он в микрофон. — Я поцелую самую красивую женщину в этом клубе. Кто бы это мог быть…

Он прикрыл глаза рукой и сделал вид, будто ищет кого-то в толпе.

Рейвен и Шей, Холли и Айви, и каждая женщина в помещении махали руками и указывали на себя.

Но Кингсли повернулся к Сэм. Она выпрямилась от удивления.

— Могу я поцеловать вас, mademoiselle? — спросил он.

Сэм широко улыбнулась: — Я жду поцелуй с нетер…

Он подался вперед и поцеловал ее, быстро и в губы.

— Parfait, — сказал он и снова выпрямился. — А теперь возвращайтесь к работе. Развлекательная программа окончена.

Он выключил микрофон, бросил его Рейвен и опустился на барный стул.

— Ты босс? — спросила Сэм.

— Le grand босс, — ответил он и подмигнул.

— Дорогуша, тебе кто-нибудь говорил, что у тебя убийственные ноги? — поинтересовалась Сэм. — Серьезно, лучшие ноги, которые я когда-либо видела у мужчины или женщины.

— Каблуки действительно подчеркивают мускулатуру икр, не так ли? — спросил Кингсли.

— И бедра. Ты часто так одеваешься?

— По необходимости, — ответил Кингсли и пожал плечами. Осталось не так уж много из того, что он не делал ради бизнеса или удовольствия за свои двадцать восемь лет. — Ты всегда одеваешься в мужскую одежду?

— Я женщина. Если это моя одежда, значит, это женская одежда, — ответила Сэм. — Я не трансвестит. Я хорошо одеваюсь.

— Это точно. Гетры — интересный штрих.

— Когда работаешь в стрип-клубе, который располагается перед баней, нужна дополнительная защита для обуви. Кстати, про обувь, — заметила она, постукивая себя по подбородку и указывая на него. — Где ты достал такой размер?

— Украл из шкафчика Петры.

— Петры? А, Питер. Наш трансвестит из шоу по четвергам. Должна была догадаться. В любом случае, спасибо, что избавился от Мака. Я бы угостила тебя выпивкой, если только это не будет целой бутылкой шампанского.

— Мне не нужна выпивка. Я не шутил. Мне нужна информация.

— Спрашивай, — разрешила она. Кингсли был рад видеть, что его небольшой трюк завоевал ее доверие.

— Ты знаешь женщину по имени Блейз?

Она прижала руку к сердцу.

— Блейз? Божественно благословленную Блейз? Будущую мать моих детей Блейз? Волосы как у Риты Хейворт, глаза как у Ингрид Бергман и одевается как Лорен Бэколл?

— Значит, ты ее знаешь.

— Знаю ее? Я поклоняюсь ей. Если Бог существует, и, если этот Бог любит меня, я проснусь завтра утром, и мне ничего не надо будет делать, никуда не надо будет спешить, и в моей постели будет её идеальная задница. Я бы связала ее и вывернула наизнанку. Я заставила бы ее кончать так часто, что она забыла бы, как ходить. Я хочу провести так много времени внутри этой девушки, что мне придется сделать переадресацию моей почты на ее киску. Так что да, я знаю ее.

— Как и я. Мы спим.

Сэм разинула рот и снова закрыла его.

— Ну что ж, молодец, — наконец ответила она.

— Я счастливчик.

— Думаю, мне следует извиниться за то, что я мечтала пересылать почту во влагалище твоей девушки.

— Не извиняйся. Я ощущаю то же самое. Я отправлял туда почту, пока она не начала жаловаться на порезы от бумаги. Женщины, — ответил он.

— Ты очень понимающий парень. Так какая информация тебе нужна?

— Блейз как-то упомянула, как ты рассказывала ей о церкви, которая переезжает на Манхэттен.

Сэм молчала длительное время, давая понять Кингсли, что ему следует быть осторожным в этом вопросе.

— Да, Путь, Истина и Служения жизни. Видела в газете они купили старый отель. И превратят его в церковь и офисный центр. Он должен стать новым главным офисом этой богадельни.

— Это выбесило тебя?

— Да, я не в восторге от них.

— Личное?

— Да, вроде как, личное, — не стала отрицать она.

— Значит, ты знаешь Фуллеров?

— Никогда не встречалась с ними. Но я много знаю о них, много о церкви. Я знаю достаточно, чтобы не получать удовольствия от разговора о них в пятницу в баре.

— Тогда позволь задать другой вопрос: почему ты работаешь здесь?

— Почему? Бармен обслуживает бар. Я приходила сюда пару раз посмотреть на танец подруги. Последний главный бармен был той еще задницей. Он приставал ко всем девушкам. Ко всем. Постоянно. Они сказали Маку, или он уходит, или они. И он уволил его. Дюк сказал ему нанять меня. Натуралы не пристают ко мне, и женщины рядом со мной чувствуют себя в безопасности.

— Они должны чувствовать себя в большей безопасности рядом с тобой, если ты трахаешь их всех.

— У них есть потребности. И у меня есть потребности. И у меня есть потребность удовлетворить их потребности. Мы хорошо ладим.

— Intéressant, — ответил он. — Тебя не интересуют мужчины?

— Мне нравятся мужчины. Я отлично лажу с большинством из них. Но не трахаюсь с ними.

— Никогда?

— Никогда.

Кингсли постучал в раздумьях по барной стойке.

— Ты собираешься всю ночь быть в этом наряде? — спросила Сэм. — Просто интересуюсь.

— Тебе не нравится?

— Ты выглядишь потрясающе, — ответила она. — И я не шучу. Ты сексуальнее, чем Тим Карри в Рокки Хоррор, а это кое о чем говорит. Но ты в стрип-клубе, полном мужчин.

— Они все завидуют, что я выгляжу лучше в корсете и на каблуках, чем они в костюмах. У меня фантастические плечи, не так ли? — Он игриво смахнул волосы назад.

— За которые можно умереть.

— Позволь спросить тебя кое о чем, Сэм. Тебе нравится здесь работать?

— Мне нравится здесь работать. Не могу сказать, что это предел моих мечтаний. Но я хороша в этом.

— Чем бы ты занималась кроме этой работы?

Она вздохнула и пожала плечами.

— Чаще бы использовала мозги. Чаще бы влипала в неприятности.

— Тебе нравятся неприятности?

— Я люблю неприятности.

— Тогда позволь мне сделать тебе предложение.

— Какое предложение? — спросила Сэм.

— Ввяжись в неприятности со мной.