Кошмар на улице Зелёных драконов

Свиток 4 — Разорванная книга — 7

Вэй Юан

Такое странное ощущение, когда ты еще даже Великий Экзамен не сдал, а к тебе уже кто—то просится в ученики и смотрит восторженно. Я, кажется, не был так смущен даже когда посланники Императора Небес сказали, что наш клан запустил родовой храм, отчего может погибнуть. Но этот парнишка застыл передо мной на коленях и, кажется, не собирался разгибаться еще долго. А у нас еще большая часть усадьбы не прибрана. Старший братец—то и пальцем не пошевелит, так и будет жить в грязи. Или, хуже, переберется в какой—нибудь бордель, деньги мною добытые транжирить.

С другой стороны, этот пылкий паренек от нескольких воинов брата моего кинулся защитить. И, боюсь, брат опять доведет кого—нибудь, а мне надо будет гоняться по городу за моим врагом, не смогу порою за наследником приглядеть. Может, есть смысл, если этот благородный юноша научиться получше воевать? И вот ведь, стража городская прицепилась. Наверняка припрутся еще.

— Что ж, — я вздохнул, а Яо Чуан разогнулся и с надеждою заглянул мне в глаза.

— Эй, мы его нанимали, чтобы…

— Учиться будет в свободное время, мое и его, — оборвал я Вэй Мина.

Братец тут же обиженно надулся, шумно сложил веер.

— Хорошо, учитель! — радостно прокричал Яо Чуан.

С шуршанием соскользнула по обломкам и выпала наружу часть забора. Сразу же в образованную дыру заглянула чья—то любопытная морда. Но, заметив руки, ноги и уши отрезанные на залитом кровью двору, сразу же убралась обратно. Кусок забора выпавший подхватили дрожащие грязные руки и на место упали. Забор обвалился обломанною частью уже весь. Далее его складывали торопливо уже бродяга, мужчина, отложивший лоток с зеленью и даже какой—то чиновник в шелках. Лишь бы поскорее меня не видеть.

— Подумают, что мы сумасшедшие. Из—за тебя, — Вэй Мин опять раскрыл веер и лениво замахнулся.

— В темнице, знаешь ли, спать на голом полу неудобно.

— Ах да, — брат опять лениво обмахнулся веером. — Тогда надо было убить их всех. А то еще будут туда—сюда бегать.

Я шумно выдохнул. На замершего слугу посмотрел. To есть, первого моего ученика. Эх, только бы на Небесах не узнали! А то будут шептаться, что младший сын дома Зеленых глициний загордился как и его брат! Родители опять расстроятся!

— Значит, так, Яо Чуан.

— Да, мой господин! — подскочил паренек, вытянувшись. — To есть, господин учитель!

— Оставь. Если ты мой ученик, вместо лишней лести будешь тренировать силу воли.

— Да мой господин! — прокричал этот неумолимый источник шума еще громче.

А у меня от бессонной ночи голова уже почти сварилась.

— Перво—наперво сходишь на рынок за провизией. Деньги дам. После обеда за уборку.

— Готовить придется во дворе, — смутился он.

— Я уже отмыл кухню, одну комнату и комнату с алтарем бывших хозяев.

Лицо паренька вытянулось.

— Ты без сознания лежал. Не жить же нам в грязи.

— Простите, господин! — он на колени рухнул и согнулся головой до земли.

Это раздражало. Хотя наследник вдруг улыбнулся. Но, покосившись на меня, снова медленно обмахнулся веером.

— За работу! — я прикрикнул.

На руки, уши и ноги в луже подсыхающей крови посмотрел, поверх сорняков растоптанных в кашу. Ну, хотя бы часть двора чистить не надо будет от сорных трав.

— И вот это…

Когда парнишка посмотрел на это, его вывернуло.

— Сам сделаю, — вздохнул. — А ты ответственен за еду.

— И спроси на рынке, почем услуги мастера, делающего новые стены, — влез Вэй Мин. Эти глаза в щелях меня раздражают. Я хочу покоя и тишины.

За забором послышался топот ног. И забор, разумеется, опять осыпался, в спешке задетый чьим—то локтем.

Сходил в дом, пару серебряных слитков Яо Чуану принес. Тот бегом на рынок кинулся. А сам завернул отрезанные конечности в жирной ткани кусок, оставшейся от курицы, еще ночью приконченной блатом голодным — я даже понюхать не успел — да и сложил на разложенной ткани у ворот аз стеной. Морд любопытных в дыре забора больше не было. Да и стража более не возвращалась. И чудно. Хотя, боюсь, они это припомнят. Ну, хорошо хоть не видели нашего слугу. Он из зарослей сорняков вылез уже после.

Кстати, заросли сорняков…

Обернулся. Как будто среди стеблей мне примерещилось колебание чьей—то ауры. Божественной. Хотя и с привкусом то ли льда, то ли горечи.

Но когда я до странного места добежал, там никого не было. Кроме выбитого окна. С комнаты у храма, где Яо Чуана оставил. А то братец ворчал, что не пристало великому богу спать возле слуг.

Еще три комнаты отдраил, прежде чем дозволил себе присесть отдохнуть. Голову запрокинул на низенький шкаф. Глаза сомкнул.

Хрупкий беловолосый юноша в белых одеждах застыл у алтаря с поминальными табличками, разглядывая имена. У старых, хозяйских. Да взглядом скользнул по табличкам моим предкам. Я их из старого дерева сделал и из нового одну. И одну хозяину повесившемуся и его убитой супруге. Все—таки этот дом роскошный нам от них перешел, из—за их несчастья и рода оборванного. А то боюсь, за хозяев прежних никто не молится. Давно дом пустует заброшенный. Да и мне надобно уважать моих предков. Надеюсь, не обидятся, что пока сделал из старого дерева.

Незнакомец долго смотрел на таблички, посвященные моему роду. Долго, внимательно на имена смотрел. А потом плечи его поникли.

Я долго стоял возле него, почему—то боясь и уйти, и вздохнуть, чтоб не потревожить его покой. А когда он вздохнул, то как будто ножом внутри меня что—то обрезало. Холодным, обжигающем мечом отрезало кусочек сердца.

И у меня вырвалось наконец—то:

— Прости.

И беловолосый бог внезапно обернулся. А когда я увидел его темные глаза…

Тяжело дыша, я сел. Сердце билось как обезумевшее. Взгляд того молодого мужчины перед глазами стоял. Все обмирало внутри. Призрак?.. Бог?.. Дух?..

Я объяснил себе, что, наверное, то дух хозяина остался на земле. Если он повесился, значит, не от лучшей жизни. А если незадолго до этого убили его супругу. Он или кто—то другой?.. Оставшийся на земле дух вполне мог обратно в былой дом заглянуть или пройти возле места смерти. Увидел алтарь расчищенный, удивился. Особенно, двум табличкам пустым. Или именам чужих предков, внезапно появившимся на алтаре. Сделать второй алтарь для моих? Нет, времени жаль. В храме очищенном сделаю все как положено. А пока буду исполнять сыновью почтительность хоть так.

Торопливо достал кинжал и выцарапал на одной из пустых табличек: хозяин повесившийся дома. Пусть если снова призрак появится, он увидит, что его помнят и уважают. Я и перед его табличкой поставлю чашу с курениями.

Я еще одну комнату прочистил, гостевую. Мебель кое—где уже рассохлась и потрескалась, где—то лак разбух от воды, что текла сквозь дыру в крыше и уходила в подгнивший пол.

Думал, отчего ж запустили наши верующие храм? Давно ли? Надо будет местных расспросить стариков. И, заодно, найти ту мразь, кто продал храм под бордель. Увижу — голову отрежу. Нет, буду медленно разрезать на куски. Кусками обсыплю вокруг храма. Пусть люди запомнят.

Покуда я воевал с пылью, погрузившись в кровожадные мысли, со двора донесся запах поджариваемой курицы. Яо Чуан вернулся. А братец, разумеет, с галереи советы добавил. По поводу специй. Когда после пятнадцатой травы упомянутой оказалось, что ее слуга тоже не купил. И вообще слышал только о семи.

Готовил Яо Чуан более—менее прилично. To есть, мне было хорошо, я хорошо так поел, а вот Вэй Мин ругался между каждым куском, подхваченным в его палочки. Палочки, кстати, обычные, без серебряных узоров. Не серебряные вообще. Хорошо, что после уборки дома мне не обязательно днем тут оставаться надолго. Да уши свои придется подставить моему ученики. Лишь бы брате в запале случайно его не убил. Жалко юношу, он, похоже, старательный.

После обеда я учил Яо Чуана держать меч. Он, разумеется, держать не умел. Как же Вэй мина сумел защитить?

Да и меч его… меч, заметно старинный. Возможно, фамильный. Когда он его из ножен рванул, у меня перехватило сердце. Вспомнился внезапно дух, что приснился у хозяйского алтаря. Как он обернулся, как взметнулись снежно—белые волосы, поднялись и опустились длинные белые полы верхнего наряда, с прорезями по бокам, опустились поверх белоснежных штанов и босых ног.

А когда Яо Чуан взмахнул своим странным оружием, от которого как будто повеяло мощной ци, совсем не похожей на текшей по его ауре…

To ли взгляд парнишки случайный на меня, то ли новое непотребство в несчастном нашем храме… я едва успел отвернуться и опустить рукав, прикрывая кровавые иероглифы на локте. Да и морда брата за перилами исчезла. To есть, лицо наследника нашего рода. Ага, ткань фиолетовая свисает между перил. Да может просто уснул. Наелся. Намаялся, болезненный.

Но держал первый ученик меч скверно, я кинулся исправлять. И над осанкою надо бы поработать. Много над чем. А меч… что—то не то с ним. Не сказать, чтобы аурой демонической веяло от него. Но мощной несомненно. Да, может, предок в роду слуги был великим воином или даосом? Бывает же, что на вещи остается оттиск от ци хозяина. Не знакомого мне. Но он несомненно очень сильным был. Вот Яо Чуан другой. Тощий, хрупкий, невысокий. Не отросло еще бороды. Мальчишка еще. Ничего, подрастет. Я его вымуштрую. Если сдать Великий Экзамен хочу, мой ученик должен стать воином примерным. А не то и в моих умениях усомнятся.

Покуда мы дрались, двое стражей занесло на двор. С воротами новыми. Прямо благоухали свеженарезанным деревом.

— Простите, мы… — замялся у прохода за стеной один.

— Благодарю за заботу, поставьте на место, — бросил я сухо.

Надо поддерживать образ грозного нового господина. Хотя, наверное, надо было попросить Вэй Мина.

Они сами все установили. Даже принесли инструменты. О, и глины, забор подмазать и куски выбитые залепить на место.

— У нас, кстати, зрелище сегодня будет, — сказал один, болтливый.

Я промолчал, хватая за талию ученика и разворачивая в сторону. Тот словно оцепенел от моего прикосновения.

— Будут казнить двух охранников! — доложил болтливый.

Я снова промолчал, слугу отпустил.

— Которые не уберегли бордель.

— А что, разве головы отрезание — это интересное зрелище? — на полу галереи снова сидел Вэй Мин. Снова с веером.

— Как сказать, смутился уже второй воин. — Некоторым нравится.

— У меня дела, — серьезно заметил я. — Бордель…

Хотел сказать, что бордель их меня не касается, но они уже с первого слова поняли все не так и, заухмылялись. Тьфу! Ведь не обязательно же всем в бордель ходить и за тем! Я его просто ограбил.

А потом колокол на башне у городских ворот зазвенел. Стражи переполошились.

— Враги!

— Пожар!

— Не, точно пожар! — сказал второй, прислушавшись. — Простите, господин, нам надобно отбывать.

— Но он почти доделан уже, доложил второй, — не сердитесь. Он почти прилично уже держится.

Я их спокойно за заботу поблагодарил. Они испарились, забыв инструменты и ведро с глиной для забора. Вздохнув, пошел замазывать провал сам, накладывая на жирные слои глины куски. Яо Чуан порывался отобрать.

— Сделай—ка лучше ужин! — возмутился Вэй Мин. — И, кстати, надо б нам новую одежду прикупить. Из лучших шелков, с самыми лучшими вышивками. Брат, а где…

Где деньги лежат великому господину спрашивать было стыдно.

Завтра сходим вместе, — отрезал я. — Выберем лучшие вышивки.

И подешевле. А то он быстро деньги все изведет и слитки.

За забором носились люди. С ведрами от ближайших колодцев. И просто к друзьям поболтать.

Горела лавка торговца курицами. Судя по шепоткам, давно здесь известного. И дохлую курицу, почти ощипанную, кто—то повесил над воротами главы стражи Шоу Шана, прямо посреди дна. Она висела там, придушенная. И как тот шутник успел — не заметил никто. Но господин Син, говорят, понял намек и готовился к покушению. Вроде даже казнь решил отменить. Да мне, плевать, если честно. У меня до сих пор левый ус болит, когда переметнусь!

А ночью решил пойти в разведку. Покуда Яо Чуан уснул в расчищенной комнате. Покуда уснул капризный Вэй Мин. Самое оно, чтобы доходягу какого—то поймать и расспросить, кто тут мог бы сбыть мой храм и кому?..

— Брат, постой! — ухватил меня за щиколотку Вэй Мин, который, как оказалось вовсе нес пал, покуда я бесшумно встал.

— Мне дело надо делать, — сказал тихо.

Не дело Яо Чуана будить. Не дело ему знать, что его прекрасный учитель ночью грабил бордель.

— Брат, там какие—то чокнутые…

— Да где их нет? — ухмыльнулся я в темноте.

Да он прекрасно все увидел.

— Они точно чокнутые! — пальцы его сжались судорожно на моей ноге, когти, кажется, прорвали штаны. — Они меня едва не убили!

— И кто их довел?

Тишина. Многозначительная. Ну—ну.

— Но они хотят дракона убить!

— Что?! — резко развернулся к нему, он взвыл от завернутой руки.

— А то! — прошипел, разжимая пальцы, прижимая к себе вывернутую руку.

Я присел посмотреть.

— А может ли это… которые разрушают наш храм?

— Им зачем—то нужна драконья кровь. И кишки!

— А ты даже знаешь что это такое?

Брата передернуло. Он знал.

— А они… не могли продать наш храм под бордель, чтобы выманить кого—то из нашего рода в мир людей?

Наследник растерянно уставился на меня. Ну да, могли.

— А они… сказали еще хоть что?

Брат долго думал, потом припомнил:

— Они говорили, что им о прибытии настоящего дракона сказал какой—то старик. Что приметы И—Цзин и знаки стихий сошлись. А, и один другого назвал Хэ У.

Я вздохнул. Сел.

Значит, кто—то из богов с Небес рассказал, что некий дракон скоро появится на земле?! Или рассказал, что именно нас сошлют? Это значит, что нас… хочет убить кто—то с Неба! И еще тот старик… кто этот старик? У меня нет врагов среди старых богов! У меня вообще нет врагов! Но кто—то уже собирается нас на Срединных землях убить! И убить жестоко, выпустив кишки! За что такая лютая ненависть? Эх… а на что я надеялся, когда узнал про загаженный родовой храм? Разве люди могли додуматься?.. Или эти два события жутких не связаны вообще? И вообще, эта испуганная морда…

— У тебя есть враги на Небе? — я ухватил нашего вздорного наследника за ворот.