Краткосрочный курс для попаданок. Гарантия. Дорого

Глава 12. Обмен энергией

Если ты всегда стараешься быть нормальной,

то никогда не узнаешь,

какой удивительной ты можешь быть.

Майя Энджелоу

— Не придется! — радостно сообщаю я пораженному моей дерзостью Бернару и слегка… прибалдевшему от моей наглости Решающему. — Господин Хранитель уверил меня, что правила это дозволяют. Неужели Первый Хранитель Империи солгал?

— Ну… — басом тянет Бернард, — не то чтобы солгал… был неточен…

— В чем же, Ваше Святейшество? — похлопать бы ресницами, да под вуалеткой не видно.

— Обмен энергией Решающего с невестой на втором свидании опасен для девушки. Единственный способ удержать ее на этой стороне — это взгляд глаза в глаза, — явно с трудом стараясь не показаться высокомерным, поясняет Бернард.

На этой стороне? Есть еще и другая сторона? Что за новости!

— Но это ведь может и не понадобиться? — догадываюсь я.

— Впрочем, как хотите! — вдруг быстро сдается Его Святейшество и тут же пугает до боли в животе. — Если не боитесь подарить рассудок Тьме…

Как Обещанная, я должна, видимо, знать все эти подробности. Но я не Лунет Пэти. Я Любовь Тихомирова. И я их не знаю.

Лицо Бернарда принимает препротивнейшее выражение превосходства человека над насекомым: на нем явно читается мысль о том, что я не способна подарить Тьме свой рассудок, поскольку и дарить-то мне нечего.

Взгляд черных глаз Фиакра, напротив, очень выразителен, наполнен откровенным любопытством. Ему явно не терпится увидеть мое лицо без вуалетки.

— Всё-таки я откажусь, — делаю глубокий поклон. — Будем надеяться, что Великой Тьме не нужны мои мозги.

И только ляпнув такую глупость, понимаю, что влипла. Здесь так не говорят точно!

Но ни Фиакр, ни Бернард меня не слышат. По узкому проходу между резными деревянными скамьями, гордо подняв голову, решительными шагами движется Ирен. На ней чернильно-синее элегантное платье и милая черная шляпка с полупрозрачной вуалью, придающей ей таинственность Незнакомки Блока.

И странной близостью закованный

Смотрю за темную вуаль,

И вижу берег очарованный

И очарованную даль…

Да. Это была прекрасная идея! Если не выберусь отсюда в свой мир, буду «писать» прекрасные стихи и торговать ими. А что? Правопреемники меня здесь точно не найдут, да и в плагиате обвинить некому.

Ирен так хороша, что оба мужчины просто впиваются в нее глазами. Вот интересно, почему она не подошла Фиакру? Лучшая Обещанная из воспитанниц Первого Хранителя Империи. Всё знает, всё понимает, ко всему готова. Их отношения с Решающим вполне похожи на отношения бывших. Или по любви нельзя? Как в старых исторических романах…

— Что случилось, дочь моя? — обеспокоенно спрашивает Бернард.

Еще одна доченька! То есть мы сестры? По вере или по несчастью?

— Я хочу заявить о своем праве Избранной Обещанной! — громко, отчетливо, вызывающе говорит Ирен.

Может, мне кто-то даст почитать этот Свод правил? Про первое свидание, про второе… Про особое право Избранной Обещанной? Просто квест какой-то! Слушайте! А может быть, мои родственники и друзья скинулись на подарочный квест?! Но… не миллионеры же они! Такой дорогой розыгрыш им не потянуть! И все эти чары… чудеса… фамильяры… Если на что и скинулись мои близкие, так это на тяжелые наркотики…

— Неужели? Трижды тебе эта идея в голову не приходила! — иронизирует вполне спокойный Фиакр.

— Просто я ждала, когда закончится этот фарс! — высокомерно отвечает Ирен, гневная и прекрасная в своем гневе. — Я была достаточно терпелива! Не напоминала господину Решающему и Вам о своем законном праве! Но всякому терпению приходит конец!

Просто героиня школьной театральной постановки, а не возмущенная Обещанная. И я категорически согласна с ее требованием! Если есть у нее какое-то там право на Решающего — пусть берет! И право, и его!

— Дорогая… — мягко, даже вязко начинает Бернард. — Право ваше несомненно. Но я должен вам сказать, что заявляете вы его слишком поздно…

— Ложь! — почти взвизгивает Ирен, портя свой безупречный образ. — Хитрая ложь! Вы еще не начали ритуал, то я имею право…

— Хорошо, — недовольно морщится Бернард. — Я обязан удовлетворить ваше требование. Господин Решающий, Ваше Превосходительство! Прошу вас исполнить ваш долг и принять участие в магматическом ритуале с госпожой Лунет и госпожой Ирен!

Фиакр недоволен. Ой, как недоволен! Это видно по его застывшему строгому лицу и до углей потемневшим черным глазам. Но он, сделав глубокий вздох, коротко кивает, не возражая.

Победно взглянув на меня, Ирен хищно улыбается сквозь полупрозрачную вуаль. И я вижу, как ее потрясающее хрупкое тело сотрясает мелкая дрожь. Становится ее жаль. Очень жаль. И я решаю поддержать ее своей улыбкой. Но то ли моей улыбке не хватает искренности, то ли сам факт улыбки раздражает взволнованную соперницу, но Ирен неинтеллигентно хмыкает и отворачивается.

Ладно! Была бы честь предложена!

Бернард с досадой смотрит на нас обеих, словно недоволен самим нашим существованием, а не только участием в проводимой им церемонии.

— Прошу к Алтарю! — нелюбезно, строго приглашает нас обеих Бернард.

Ирен с достоинством делает три шага. Я семеню следом. В пустом храме полутемно и прохладно. Этакая мрачноватая готическая атмосфера сериала про вампиров. Сериала с плохим концом.

Фиакр встает между нами и одновременно берет нас за руки: меня за правую, Ирен за левую. Нас же Бернард просит положить свободные ладони на прохладный камень Алтаря.

Нервно хихикаю, но выполняю просьбу.

— Лунет, дорогая! — торжественным басом обращается ко мне Его Святейшество. — Напоминаю об опасности, которая вас ждет. Я еще раз настоятельно советую вам снять вуалетку. Тьма может забрать вас, а мы не сможем вам помочь!

— Благодарю за заботу, но… нет… — слегка заикаясь, отвечаю я.

Если Тьме суждено забрать мой разум, вряд ли ее ждет серьезный улов.

Бернард не настаивает. Он простирает свои руки с большими широкими ладонями над Алтарем и произносит бессвязные, совершенно непонятные слова. Постепенно Алтарь нагревается, воздух вокруг нас густеет, и я начинаю чувствовать, как внутри меня поднимается упругая волна мощной силы, стремительно набирающая мощь. Пара секунд — и я не смогу ее контролировать.

«Теперь ты выдержишь напор Решающего и не выпустишь собственную энергию навстречу его силе. Ему придется убедиться, что ты не Sorcière. Главное, как только почувствуешь, что не можешь сдержать энергию, восстанови в памяти то событие, которое спасло тебя от жара сейчас».

С трудом вызываю в памяти нужный образ: разгоряченную банным кипятком кожу, как будто ударом, охлаждает морозный воздух. Грозящая вырваться наружу и через мою ладонь прорваться к Решающему, эта сила послушно затихает, резко остановившись и, как бы извиняясь за непослушание, растекается по телу, избегая мою правую руку, которую цепко держит Решающий.

В строгом взгляде Бернарда, устремленном на меня, улавливаю промелькнувшее удовлетворение. Он переводит взгляд на Ирен, и теперь в нем досада и даже злость. Фиакр же смотрит на меня с неподдельным разочарованием, таким сильным, словно почти не сомневался в том, что наши энергии сольются в одну, а теперь расстроен.

— Ваше Превосходительство! — с тревогой окликает Фиакра Бернард.

Ирен в это время оседает на мозаичный пол храма. Она подхвачена сильными руками Решающего в последний момент. Голова ее на тонкой изящной шее буквально болтается, как у тряпичной куклы.

— На алтарь! — командует Бернард.

Фиакр кладет почти бездыханное тело на камень, ставший снова прохладным. Решающий поднимает вуаль, берет в ладони лицо Ирен, быстро бьет по щекам, заставляя девушку открыть глаза. Ее взгляд мутен, равнодушен к происходящему.

— Тьма пробила ее! — жестко констатирует Бернард. — Торопись!

Решающий почти прижимает лицо Ирен к своему лицу, положив одну ладонь на ее затылок, другой обняв за шею. Встретившись с ее взглядом, Фиакр твердо, очень громко, провоцируя эхо под сводами храма на ответные крики, заявляет:

— Беру на себя!

Как тогда, во время венчания с Селестиной.

Голос гремит под арочным сводом, умноженный разбуженным эхом. Но ничего не происходит. Еще дважды звучат слова «Беру на себя!». Мутный взгляд Ирен не становится светлее и осмысленнее.

— Поздно! — раздосадованно констатирует Бернард. — Вам ее не вытащить…

Решающий зло стискивает челюсти и сжимает их до скрипа зубов, отказываясь верить в происходящее. Он сильно встряхивает сначала голову, потом тело девушки.

— Нет! Говори священный текст! — Фиакр переходит с Бернардом на злое «ты».

— Это бесполезно! Она ушла. Дай ее телу успокоение, ее разум уже не с нами! — удивительно спокойно говорит Его Святейшество, постепенно раздражаясь.

Вы чего, ребята?! Рехнулись? Врача вызывайте! Какой священный текст? Ей реанимация нужна! Однако Бернард откликается не на мои панические мысли, а на настойчивое требование Решающего. Он, как в плохом фильме о знахарях и шаманах, делает пассы над телом Ирен и опять что-то говорит. Видимо, заказанный Решающим священный текст.

Придурки! Тратят драгоценное время!

— Всё! — устало и даже как-то буднично завершает Бернард операцию по спасению Ирен. — Жаль! Еще одна жертва Тьмы…

Меня душит возмущение. Вы что, Полинкин любимый сериал про врачей скорой помощи инсценируете? То спасай, то я сделал всё, что смог! Не хватает только медицинского аппарата из моего родного мира с демонстрацией на электронном экране отсутствия сердцебиения и давления.

— Уберите ее! — командует Бернард двум высоким стражникам, которых я только что замечаю.

— Как? Всё? — возмущаюсь я.

Бернард снова смотрит на меня, как на надоевшее насекомое.

— Госпожа Лунет! — строго говорит он. — Вы не можете стать Избранной для Решающего. Смиритесь, как сотни до вас. Госпожу Ирен бесконечно жаль, но ее разум нам более недоступен. Что делать с ее телом, решит ее Хранитель. Хотя… лучше поручить это Лефевру. Надежнее.

— Но почему? — не сдаюсь я. — Почему это произошло? Вы же сказали, что можете вернуть, если что…

— К сожалению, у Ирен не было своей силы, — пожимает плечами в голубой рясе Бернард. — Совсем. Будь ее хоть капелька, мы бы ее вытащили.

— Вы никого! — кричу я хрипло, и эхо храма меня с удовольствием дразнит. — Никого не позвали на помощь! Вы дали ей умереть!

— На помощь? Не позвали? — настоящая растерянность отражается на лице Его Святейшества. — Мы?

— Вы! — голосом прокурора констатирую я гневно. — Вы!

— Госпожа Лунет! — с легкостью перекрикивает меня Бернард, эхо наших голосов вступают в схватку под сводами храма, сцепившись насмерть. — Перед вами два сильнейших мага Империи! Если мы не смогли, не сможет никто!

— А Император? — вспоминаю я. — А Их Величества?

— Беспокоить Их Величества? — в стальном голосе Бернарда появляется легкое презрение.

— А что?! — возмущаюсь я. — Ирен этого недостойна?

— Этого недостоин никто! — почти с ненавистью выплевывает ответ Бернард и снова обращается к стражникам. — Убирайте!

— Стоять! — рычу я на гренадеров, и они действительно останавливаются, скорее от неожиданности, чем из желания исполнить приказ.

Я бросаюсь к телу Ирен, не имея ни одной мысли, ни одного решения по ее спасению. Но мысль о том, что на ее месте вполне могла оказаться я, что эти «самые-самые» сильные маги Империи так быстро сдались, доводит меня до бешенства.

Я хватаю руку Ирен, безвольно висящую, и чувствую ее тепло. Передо мной живое тело! Живое, теплое, дышащее!

— Пусть вас не обманывает ее тело… — шепотом, мягко, сочувственно говорит мне Фиакр. — Тьма высосала ее разум. Она пуста. Это только оболочка…

— Как такое может быть? — почти плача спрашиваю я. — Это алтарь Магмы! Почему Тьма?

— Этот Алтарь — граница между Магмой и Тьмой, — терпеливо объясняет Фиакр, продолжая говорить тихо и доверительно, словно утешая. — Она знала, на что шла. Сколько мог, я отодвигал этот момент. Но, к сожалению, ревность и гордость сыграли с Ирен злую шутку.

— Но со мной же ничего не случилось! — возражаю я.

— Это можно просто объяснить, — вздыхает Решающий. — В вас есть энергия. Вы выдержали встречу рассвета. На вас Тьма потратила бы больше сил, поэтому она и напала на Ирен.

— Вы не защитили ее! — обвиняю я Решающего еще раз, слыша за спиной гневный выдох Бернарда.

Фиакр ничего не отвечает на мои последние слова. Я не знаю, что делать. Зачем-то поднимаю Ирен веки и вижу ту же мутную радужку.

— Должен же быть какой-то выход? — терзаюсь я, мне никто не отвечает.

— Прибыл вызванный вами господин Второй Хранитель Империи! — слышу я за спиной, но не оборачиваюсь.

— Фиакр! — по-отечески мягко обращается к Решающему Бернард. — Встреть его сам. Объясни. Успокой.

Фиакр удаляется, глухо звучат его тяжелые шаги.

— Госпожа Лунет! — окликает меня Бернард. — Вы же не будете устраивать сцены в храме? Я понимаю, что лишение сущности вы видите впервые, но надо взять себя в руки.

В это время пальцы Ирен судорожно сжимаются, и она тяжело вздыхает.

— Это реакции тела, не души, — тут же объясняет Бернард и добавляет зачем-то. — Какое горе!

Я наклоняюсь над телом Ирен и, крепко взяв обеими руками, поднимаю ее голову. Закрыв глаза, пытаюсь вспомнить свои ощущения, которые вызывала в себе под руководством Франца. Тепло, а затем и жар приходят быстро. Кожа ладоней обжигает Ирен виски, она неожиданно открывает глаза, и на моем лице останавливается вполне осмысленный взгляд, муть рассеялась, как тучи на небе после дождя.

— О! — выдыхает за моей спиной пораженный Бернард и глупо повторяет. — О!

Но глаза Ирен снова начинают затягиваться мутью. Конечно! Алтарь!

— Помогите! — кричу я Бернарду, и он вместе с двумя крепкими стражниками снимает Ирен с Алтаря и перекладывает прямо на мозаичный пол.

Глаза мутнеют медленнее, но всё равно мутнеют. Срываю с себя вуалетку и встречаюсь взглядом с Ирен, повторяя громко и отчаянно:

— Вернись! Вернись к нам, Ирен! Я всё равно не отпущу тебя! Вернись!

— Нись! Нись! — дразнится эхо.

Голубые глаза Ирен медленно, но отчетливо наполняются смыслом. Веки подергиваются, губы дрожат, щеки краснеют, дыхание учащается.

— Вернись! — продолжаю требовать я, отправляя тепло, наполняющее меня, в хрупкое и пока неподвижное тело.

Вот Ирен вздрагивает. Вот она дергается, словно от удара. Вот резко садится и трясет головой.

— О! — пораженно повторяет Его Святейшество.

— Ооо! — подхватывает эхо.

Я резко оборачиваюсь и зло смотрю на Бернарда.

— Самые сильные в Империи? — саркастически спрашиваю я. — Но не самые сообразительные! Не догадаться убрать с Алтаря!

— Вы! Ты! О! — только это удается Бернарду сказать в ответ на мои обвинения.

Но не от возмущения. Поздно я вспоминаю, что сняла вуалетку.

Бернард хватает ртом воздух и силится произнести хоть что-то. Не такой уж я необыкновенной красоты женщина, чтобы так впечатлить Верховного Священника Империи.

Ирен натужно кашляет, схватив меня за руку.

— Всё хорошо! — уговариваю я ее. — Вы потеряли сознание. Сейчас пришли в себя. Всё будет хорошо!

— Вы! Ты! О! — стонет она, не отрывая от меня своих уже живых глаз.

— Очень мило! — бормочу я. — Ни к кому разум не вернулся!

— Взять! — слышу я приказ Бернарда за спиной, но еще раз обернуться на успеваю, почувствовав тошнотворно сладкий запах.

Резко возникшее головокружение погружает меня в небытие.

Очнувшись, я обнаруживаю себя связанной и с кожаным ремнем во рту внутри незнакомой кареты, обитой красивым голубым бархатом. По бокам от меня те два стражника, что были в храме.

— Я поражен и благодарен! — удивленный голос Фиакра я слышу возле кареты.

— Устал неимоверно, друг мой! — отвечает ему Бернард. — Ты отправился за Лефевром, а Ирен подала признаки разума. Я снял ее с Алтаря и, почти не надеясь, еще раз произнес священный текст. И вот! Это просто чудо! Магма пришла мне на помощь!

— А госпожа Лунет давно уехала? — вдруг спрашивает Решающий. — Я не видел Бошара.

— Моя стража доставила ее домой, как только ты вышел к Лефевру, — вздыхая, отвечает Бернард и возвращается к "вы". — Вас ждет Ребекка, Ваше Превосходительство! Не смею вас задерживать!

— Ждет, — рассеянно подтверждает Фиакр. — Нужно только навестить Бошара, проверить, как там Лунет. И обрадовать ее, что с Ирен всё в порядке.

— С Ирен, к моему глубокому сожалению, не все в порядке, — снижает громкость голоса Его Святейшество. — Она потеряла память.