Краткосрочный курс для попаданок. Гарантия. Дорого

Глава 20. Великий парк

Любовь для праздного человека — занятие,

для воина — развлечение,

для государя — подводный камень.

Наполеон

— Я не могу указывать Елене, что ей делать! — сопротивляется Моника-Лариса. — У меня нет с ней связи! Когда она хочет меня увидеть, тогда связывается со мной сама!

На лице моей «подруги по счастью» (это ее вариант принятия ситуации) растерянность и испуг.

— Делай что хочешь! — твердо говорю я. — Шамань. Колдуй. Напиши ей письмо, сообщение. Отправь телеграмму. Мне всё равно! Я должна сама с ней встретиться и поговорить! Сделай так, чтобы она захотела увидеть меня!

— Всё, что она хочет сообщить тебе, она передаст через меня! — успокаивающе уговаривает меня Моника-Лариса.

— Кто мне даст гарантию того, что ты передаешь информацию именно от нее?! — наступаю я, заставляя интеллект девушки напряженно подбирать аргументы. — Может, никакой Елены и нет! Может, это ты развлекаешься!

— Ох! — нервно кусая губы, говорит Моника-Лариса. — Как же тебе доказать…

— Только реальным свиданием с Еленой! — резко отвечаю я, перебивая девушку. — Не надо мне ничего передавать! Мне надо поговорить с ней лично! Это мое условие!

— Тебя возвращают домой, а ты условия ставишь?! — возмущается Моника-Лариса. — Ты должна быть благодарна…

— Всё! — жестко останавливаю я поток хлипких аргументов собеседницы. — Встреча с Еленой. И как можно скорее. Иначе…

Моника-Лариса смотрит на меня с испугом:

— Что иначе?

— Иначе я либо обвенчаюсь с Решающим по всем их дурацким правилам — и не видать, вернее, не слыхать вам с Еленой его имени до венчания как своих ушей! Либо выберу себе кого-нибудь из свиты Их Величеств — и тогда вам не слыхать его имени тем более! — легко и с удовольствием шантажирую я расстроенную подругу.

Моника-Лариса уходит от меня с выражением крайней озабоченности на лице, а Франц, в образе серебряно-серого кота подслушивающий наш с ней разговор, одобрительно говорит мне:

— Вот можешь, когда захочешь! Наконец-то проявила решительность! А то я с тобой тут на пару сотен лет застряну!

Дворец Их Величеств, кстати, представляющий из себя архитектурный ансамбль из пяти отдельных главных зданий (на каждого Короля и одного Императора), жужжит, как растревоженный улей. Все готовятся к венчанию и свадьбе Последнего Решающего Империи с Обещанной Лунет Пэти (историю настоящей Лунет засекретили, по словам Первого Хранителя Империи Андрэ Бошара). Во дворец завозят огромные рулоны самой разнообразной ткани — белой в черный горошек.

— Вы несколько ошеломили придворных и Их Величеств! — докладывает последние сплетни Нинон. — Белый в горошек — такого выбора Империя еще не видела! Дамы соревнуются в выборе самого удачного фасона и спорят, даже ставки делают, по поводу фасона вашего свадебного платья.

— Рада, что заняла ваших… наших придворных делом по такому серьезному вопросу, — иронизирую я. — Мне бы их заботы!

— У вас есть забота! — напоминает улыбающаяся служанка, глядя на меня с глубокой симпатией. — Вам действительно надо выбрать фасон! Госпожа Амели нервничает и волнуется!

Портниха и ее помощницы появляются немедленно. Госпожа Амели показывает мне совершенно чудесные акварельные зарисовки: модели венчального и свадебного платьев. Их, оказывается, будет два! Очуметь! Одно вообще на полчаса — постоять у Алтаря! Ну… как постоять… В нем меня и похоронят… Второе платье и не понадобится…

Но устоять перед великолепными образцами не удается, слишком они прекрасны. Я выбираю, и мой выбор приводит госпожу Амели и преданную Нинон в восторг.

— Это лучшее из того, что достойно вас! — причитает она.

Венчальное платье, белое в черный горошек, разумеется, представляет из себя самый невинный образ невесты, который можно только вообразить. Кружевной ворот под горло, закрытые плечи. Образ Невесты целомудренной, нежной и… богатой. Каждый черный горошек замечательного атласа украшен бриллиантом. А горошков этих… уйма!

— Можно еще ворот, закрывающий горловину, расшить бриллиантами, — показывает мне другой вариант этого же платья госпожа Амели.

— Венчальное платье оплачивает семья Обещанной или Первый Хранитель? — любопытствую я.

— Венчальное — господин Решающий, — охотно рассказывает довольная портниха. — А свадебное сам Император!

— Тогда у венчального и горловину расшивайте, и весь подол тоже, желательно в два… нет! в три ряда! — мстительно говорю я. — Они настоящие или типа Сваровски?

Госпожа Амели меня не понимает, пугаясь:

— Почему сворованные? Лучшие бриллианты из коллекции господина Решающего!

Надо же! Он и бриллианты коллекционирует, а не только невест! Прекрасно! Вот пусть и раскошелится! Может, немного обеднеет!

Примерка, возня с нитками, иголками, булавками и прочим утомляет меня. Видя, как я устала, госпожа Амели со вздохом соглашается сделать перерыв на пару часов.

Должна же быть тут у них бытовая магия? Раз — и платье готово! Нинон, словно прочитав мои мысли, говорит:

— Эх! Как жаль, что во дворце запрещено использовать магию! Вы бы это платье просто по эскизу за пару минут наколдовали! И не устали бы так! Но Решающий велел вам находиться только здесь!

Я? Наколдовала бы? Понятно…

Когда я практически засыпаю после выпитой чашки чая прямо в кресле, в мою комнату приходит Моника-Лариса. Она бледна, возбуждена и заметно напугана. Дождавшись ухода Нинон и не обращая внимания на лениво растянувшегося на ковре императорского кота, девушка шепчет, оглядываясь по сторонам:

— Елена готова с тобой встретиться. Для этого ты должна покинуть дворец. Она посоветовала отпроситься на прогулку в Великий Парк. Это единственная возможность.

Великий Парк?! У них тут всё Великое…

— Отпроситься? — переспрашиваю я. — Меня могут не отпустить?

— Конечно! — удивляется она моей неосведомленности. — Всё! Решающий выбрал Обещанную. Вся Империя в шоке и в маразме. Только и разговоров, что про венчание, Алтарь и свадьбу. Усилена охрана всего и вся. Общественные настроения от эйфории о скорой Великой победе над Тьмой до упаднического пессимизма по поводу неминуемого Великого поражения.

— Ничего себе! — действительно удивляюсь я.

— Еще в городе сплетничают о том, что везде шпионы Культа Непрощенных! — зловеще шепчет Моника-Лариса, словно мстит за все свои переживания по моему поводу. — Они хотят выкрасть Невесту!

— Меня?! — нервничаю я, вспоминая, что, по мнению Андрэ Бошара, этого Культа и нет вообще, но это мало успокаивает.

— Да! — возбужденно реагирует на мой испуг подруга. — Именно!

— Вот привязались! — рычу я от отчаяния. — Один жениться хочет, несмотря на опасность моей гибели прямо у Алтаря, другой — развеять, третьи — украсть, чтобы что? Тоже уничтожить? Что им всем сделала Любка Тихомирова?

— Просто у тебя такая удивительная судьба! — как может, неожиданно утешает меня Моника-Лариса. — Вот я бы без помощи Елены и Антона никогда сюда не попала бы! А тебя Магия выбрала!

— Может, поменяемся? — с микроскопической надеждой спрашиваю я. — Я даже готова стать Обещанной этого мерзкого Лефевра! А ты на мое место! Давай?

— Если бы… — мечтательно говорит девушка, закатывая голубые глаза. — Я бы с радостью! Господин Решающий, она такой… такой… брутальный, харизматичный, красивый, могущественный. И Первый Маг Империи!

— Ага! — фыркаю я в ответ на такой пространный комплимент восторженной дурочки. — Последний Решающий и Первый Маг! По совместительству. Хорошо устроился на двух ставках! Халява!

— Почему в тебе нет романтики? — удивляется подруга. — Вот ни капельки!

— Зато у тебя перебор! — обвиняю я. — Просто залита романтикой по крышечку!

— Мне кажется абсолютно нормальным хотеть попасть в сказку о любви! — искренне спорит Моника-Лариса.

— Это если о любви! — возражаю я. — А моя сказка о Красной Шапочке! Сожрут — недорого возьмут! И никакой надежды на охотников!

Мою просьбу о прогулке в Великий Парк Андрэ Бошар воспринимает со странным пониманием:

— Да, дорогая, вы же не были в Великом Парке, а в столице вы впервые! Почему же я об этом не подумал раньше?!

— Ничего страшного! — мило улыбаюсь я. — Лучше поздно, чем никогда!

— Мудро сказано! — восхищается Первый Хранитель, но смущенно добавляет. — Разрешение может дать только Решающий.

— Может, всё-таки Император? — с надеждой спрашиваю я.

— Нет… — вздыхает Бошар. — Теперь на вас распространяется власть Последнего Решающего Империи. Слово Императора при несогласии с ним Решающего не перевесит слово Его Высокопревосходительства.

— Прикольно… — бормочу я, так тихо, чтобы Бошар не разобрал моих слов. — Тяжеловес нашелся…

— Мне думается, что Господин Решающий сможет пойти вам навстречу, если вы будете очень убедительны! — неожиданно бросается утешать меня Хранитель, справедливо приняв мое бормотание за отчаяние.

— Убедительна? — недоумеваю я.

— Вы невеста… — ласково намекает Хранитель. — Он жених… Чувства… Эмоции…

О да! Эмоции через край! Я горько усмехаюсь, но киваю головой. Не хочется расстраивать этого чудесного человека, верящего мне даже после вскрывшейся информации о настоящей Лунет Пэти.

— Я могу спросить вас о… — неловко начинаю я.

— Об Ирен? — догадывается он, побледнев. — Нинон рассказала мне… Вы обязательно узнаете мою тайну, дорогая, но не сейчас.

— У новобрачной не должно быть тайн от жениха! — бодрый, но злой голос Фиакра прерывает наш доверительный разговор.

— Так прочтите мои мысли! — раздраженно реагирует Бошар, сделав формальный поклон в сторону Решающего.

— Не кокетничайте, Господин Первый Хранитель! — не менее раздраженно отвечает Фиакр. — Вы прекрасно знаете, что это невозможно даже для меня! Вы защищены моим же заклинанием!

— За что вам искренняя благодарность! — иронично говорит Бошар, еще раз формально кланяясь и уходя.

— Вас… Тебя не учили стучать? — нападаю я.

— Стучать? — не понимает он. — Обо что стучать?

— В дверь! — кричу я, срываясь. — Стучать в дверь!

По пораженному выражению лица «жениха» тут же понимаю: не учили.

— Не учили, — усмехаясь, подтверждает он мои предположения. — Даже не пытались учить.

— А вдруг ты не спасешь Империю? — неожиданно даже для себя самой спрашиваю я.

— Этого не может быть! — твердо и сердито отвечает Решающий.

— Но ты же не спас Западное Королевство! — напоминаю я.

Фиакр удивленно изгибает черную бровь и, будто на что-то решившись, говорит:

— Цена гибели Западного Королевства — предательство ее Короля.

Я широко и явно некрасиво открываю рот:

— Король Западного Королевства предал свое Королевство?!

— Не свое Королевство, — слова даются Фиакру с трудом. — Он предал Империю. За это заплатил Западным Королевством.

— Ни фига себе! — искренне реагирую я на потрясающую по сути информацию.

У Решающего в недоуменном вопросе выгибаются обе брови.

— Так говорят в моем мире, когда удивляются или пугаются, — доходчиво объясняю я.

— Чтобы поставить заслон? — живо интересуется он.

— Чтобы эмоционально выдохнуть! — смеюсь я. — Ты выдал мне Имперский секрет?

— Об этом знают только члены Королевской семьи, — сознается Фиакр.

— Зачем же ты мне открыл тайну? — подозрительно спрашиваю я.

— У меня не должно быть тайн от тебя, — нехотя говорит Решающий. — Близость венчающихся тонко чувствует Алтарь.

— Вот оно что! — пораженно восклицаю я. — А отсутствие любви? Алтарь тонко или толсто это чувствует?

Крепкое объятие становится ответом на мой наглый вопрос.

— А что такое любовь? — тихо, даже интимно спрашивает меня Решающий, горячим шепотом обжигая мое ухо. — Что любовь для Sorcière? Или правильнее спросить — в твоем мире это что?

Зависаю с ответом. Теплые сильные руки Решающего прижимают меня в его твердому и одновременно напряженному телу.

— Отпусти… — тихо прошу я, но Фиакр не слушается.

Приходится отвечать, находясь в неудобном и волнующем положении.

— Любовь — это чувство… — начинаю отвечать я, боясь, как на уроке перед строгим учителем. — Любовь — это мама, папа, брат Шурка. Это моя подруга Полинка, которая всё на свете отдала бы за то, чтобы оказаться на моем месте.

— Я не об этом… — шепот Фиакра лишает меня воли, а ухо горит, словно мне стыдно или крайне неудобно. — Я о любви между мужчиной и женщиной…

— Я видела, как папа любит маму! — пытаюсь нападать я, делая вид, что не понимаю его намеков.

— Ты была влюблена? Ты любила кого-нибудь? — настаивает мой «жених», усиливая объятия.

— Боишься, что Алтарь умертвит меня в самый торжественный момент? — горько иронизирую я. — А он это сделает, если ты насильно потащишь меня к нему!

— Я тебе безразличен? — добивание шепотом продолжается.

— Конечно, нет! — честно отвечаю я. — Ты в этом чокнутом мире раздражаешь меня более, чем все другие вместе взятые! И это вряд ли любовь!

— Согласен! — Фиакр резко отпускает меня, настолько неожиданно, что я практически падаю, удерживаясь на ногах усилием воли (не хватало еще упасть к его ногам!).

— Если, как вы все говорите, Алтарь не обмануть, то меня ждет мученическая смерть! — эмоционально напоминаю я Решающему. — Выбери кого-то другого!

— Не могу, — несколько сухо говорит он. — Ты Sorcière. Ты спасение Империи. И ты… мне не безразлична. С тобой я испытываю такие эмоции, какие не испытывал ни с кем!

— Эмоции — это не обязательно любовь, — по-менторски, наставительно говорю я. — Ненависть, отвращение, досада, раздражение… Это всё эмоции!

— Врешь! — искренне и горячо отвечает он. — Твои эмоции по отношению ко мне глубже и сильнее!

— Твоя ошибка в том, что ты считаешь меня Sorcière, думаешь, что я спасение твоей Империи! — говорю я, нервно кусая губы. — Не хочу быть виновницей гибели Великой Империи! И я не Sorcière.

— Предположим… — неохотно в который раз соглашается с моими аргументами Фиакр. — Но я в это не верю. Ты настоящая Sorcière. Император и Короли в этом единодушны. История про иномирянку занимательна, но неправдоподобна.

— Врешь! — возвращаю я своему собеседнику его же оценку ситуации. — Ты понимаешь, что что-то нет так, но что именно, ты не понимаешь.

Окаменевшее лицо Фиакра является иллюстрацией того, что он оскорблен.

— Ты просто не хочешь верить в очевидное! — продолжаю я наступать. — Да! У меня на самом деле зеленые глаза! Но это в моем мире совершенно не удивительно! Не эксклюзивно! Зеленые глаза у многих! И я не колдунья! Не Sorcière! Ты понимаешь, что просто убьешь меня у Алтаря?!

Фиакр хмурится, сжимает челюсти.

— Я много думал об этом. Советовался. Я не верю тебе. Ты Sorcière. Твоя сущность — обман. Попытка уничтожить меня и мою Империю.

— Прекрасно! — ехидничаю я. — Великолепный вывод! Тогда отдай меня Бернарду! Он разберется!

— Легенда говорит о том, что союз Sorcière и Решающего спасет Империю! — решительно настаивает Решающий.

— Легенда? — спрашиваю я с иронией. — Вы такие внушаемые? Верите легендам? Правда?

— В нашем мире Магмы и Тьмы всё знание содержится в легендах, — совершенно серьезно отвечает Фиакр. — Это путь знаний. Но мы идем по нему много лет вслепую после исчезновения, а скорее всего, после гибели Главного Надзирающего, владеющего Абсолютным Знанием.

— Я слышала об этом, — сознаюсь я. — Тогда всё еще сложнее! Я могу быть не той, кого ты ищешь и ждешь!

— Я выбрал тебя и сердцем понимаю, что ты — она! — Фиакр говорит абсолютно серьезно. — У нас не было времени привыкнуть друг к другу, но у нас есть предыстория.

— Предыстория? — поражаюсь я его уверенности в правильности происходящего. — Мои прорывы?

— Я не знаю, как это называется… — Фиакр становится серьезным и каким-то торжественным. — Но я чувствовал в эти моменты совершенно идеальное духовное равновесие!

— Это было реакцией на неожиданность! — изо всех сил спорю я. — Я прорывалась, поверь, против своей воли, в этот мир на короткое время и всегда к тебе. Может быть, за этим стоит ваша магическая мафия или моя земная…

— Мафия? — не понимает меня Фиакр.

— Нами кто-то или что-то управляет! — волнуюсь я и пытаюсь убедить его. — Кто-то очень сильный… Нет! Всесильный!

— Всесильность — прерогатива Решающего! — гордо, даже горделиво заявляет Фиакр.

— Это в твоем мире, — примирительно соглашаюсь я. — А во всех остальных мирах свои любимчики.

— Других мирах? — недовольно переспрашивает «жених». — Опять об этом?

— В одну из наших встреч, во время моего прорыва, — продолжаю я, пытаясь извлечь максимум информации из необходимой близости Решающего и его невесты, — ты сказал, что меня послали убить, уничтожить тебя, дословно «приговорили», а твой любимый Бернард швырнул в меня кинжал…

— По словам Бернарда, все Sorcière — это просто оружие в руках Тьмы против Империи, — терпеливо объясняет Фиакр. — Его учение — результат многолетних попыток спасти Империю от поглощения Тьмой. Но Империя бережно хранит легенды… И верит им… В том числе и Император с Его Величествами…

— Что у нас в сухом остатке? — устало резюмирую я. — Вы все верите в то, что союз с Sorcière спасет Империю. Бернард всячески старается отговорить вас от этой идеи. Почему я, Любовь Тихомирова, должна быть заложником этой ситуации? Я мимо проходила! Если ты действительно беспокоишься о судьбе Империи и своих близких, то ты должен гнать меня в три шеи! А еще лучше — помоги мне вернуться домой, в мой мир!

— Твоя хитрость и твоя настойчивость в достижении цели достойны уважения! — мрачно констатирует Фиакр. — Но я должен держаться какого-то одного выбора, иначе Империя погибнет! Я свой выбор сделал! Мы обвенчаемся у магического Алтаря!

— Замечательно! Герой! Супермен! — психую я, в бешенстве от невозможности убедить своего собеседника в своей правоте. — А я? Меня кто спросил? Я не желаю! Не хочу! Не буду! Ты просто убьешь меня у этого проклятого Алтаря!

— Алтарь невозможно проклясть, — спокойно и твердо отвечает Фиакр. — Алтарь, согласно легенде, сохраненной Главным Надзирающим, создан Магмой и Тьмой в тот момент, когда он добился согласия между ними.

— Вот абсолютно уверена, что Главный Надзирающий просто смылся от вас всех, поскольку обманул вас знатно! — нервно смеюсь я. — Всё выдумано или является следствием страшной ошибки! А главный ваш предатель — Бернард!

— Ты ошибаешься! — сердито спорит Фиакр. — Бернард — один из главных защитников Империи! Он воспитал всех нас, как отец! Он жизнь отдаст за каждого из нас!

— Ага! — фыркаю я. — Отдаст жизнь! Мою! Не свою!

— Давай остановимся, — примирительно говорит Решающий. — Нам нельзя ссориться. Мы должны у Алтаря быть теми, кого он примет.

— Ты невменяемый! — сокрушенно понимаю я, ужасно расстроившись. — На тебя никакой надежды! Ты хоть понимаешь, что такое «жениться»?

— Это значит стать единым целым. Стать тем, кто спасет миллионы подданных Империи от гибели, — негромко и совершенно непафосно реагирует он, неожиданно бережно взяв меня за руку.

— Сильно, — констатирую я. — Но для меня неубедительно!

— Что я могу сделать, чтобы убедить тебя? — покорно спрашивает он.

— Вот просто на пару минут поверь мне! — горячо прошу я, сжав его сильную ладонь. — Просто представь себе, что я говорю абсолютную правду! И я не Sorcière, не Promis, не Nomme и не Destine! Я девушка из другого мира! Просто Любовь Сергеевна Тихомирова, которая не в состоянии спаси не то что Империю — саму себя! И еще… представь себе, что мне здесь страшно… Очень страшно!

Фиакр обнимает меня как-то по-другому. Как-то иначе. Как-то бережнее.

— Я не могу поверить тебе, — отчаянно шепчет он. — Не могу! Потому что это отнимет у моей Империи последнюю надежду на спасение!

— Уф… — без сил выдыхаю я. — Понятно… Безнадежно… Тогда могу я хотя бы перед нашим венчанием… перед моей неминуемой гибелью… посетить Великий парк?

— Великий парк? — рассеянно переспрашивает Фиакр и тут же добавляет. — Да… Конечно… Это место силы.

— Конечно… когда?! — бодро спрашиваю я. — Например, завтра?

— Хорошо, — кивает Фиакр. — Завтра утром ты можешь посетить Великий парк. Но тебя будут сопровождать мои сотрудники.

— Сотрудники? — удивляюсь я, услышав знакомое, привычное моему миру слово. — Что это значит?

— Это значит, что ты будешь в безопасности, — губы Фиакра оказываются в опасной близости от моих.

— Нам нельзя целоваться… — собрав последние силы в кулак воли, говорю я. — Ты сам говорил это.

— Да… — шепчет он, сверля меня черным пронзительным взглядом. — Это так… Алтарь принимает только полную невинность…

— Удобненько… — соглашаюсь я, обнаглев и призывно выпятив губы навстречу его губам. — Подайте-ка полную невинность вашему Алтарю! А он еще подумает, кого принять, а кого не принять!

— Алтарь священен! — отвечает Фиакр, всем видом демонстрируя, что не в силах отодвинуться от меня. — Это его решение. Вся Империя должна ему подчиняться. Этот закон действует тысячи лет.

— Ничто не вечно под луной! — легкомысленно парирую я. — Бессмертия не существует!

— Как это? — искренне недоумевает он. — Я бессмертен! И способен передать это бессмертие своей избраннице!

— Мне не надо! — нервно, дёрганно говорю я.

— Понимаю! — перебивает меня Решающий. — Потому что Sorcière бессмертны!

— Потому что я смертна! — бешусь я. — Потому что в моем мире люди живут семьдесят-восемьдесят лет! И это считается нормальным! И я проживу столько же, несмотря на усилия вашего Алтаря!

— Ты будешь жить вечно! — строго поправляет меня Решающий. — Как и я!

— Это ненормально! — я перехожу на крик. — Это просто чудовищно звучит! Не по-человечески! Не по-людски!

— Ненормально хотеть жить вечно? — недоумевает он, лицо его, строгое, красивое, недоуменно вытянутое, бледнеет от волнения. — Я не понимаю…

— Вот скажи мне… — нервно сглатываю я, ощущая важность момента. — Какова ценность вечного, бессмертного?

Он молчит, тяжело дыша.

— Нулевая! — победно и гордо утверждаю я. — То, что вечно, не ценно! Оно обесценено по определению! Если ты бессмертен, ты ничтожен!

Фиакр не отвечает, странно замерев.

— Я права! — гордо говорю я. — Это очевидно! Конечность жизни определяет ее ценность! По-другому никак! Твое бессмертие унижает тебя, освобождая от страха, от боязни ошибок, от ответственности в конце концов!

Фиакр молчит, с каким-то странным выражением на лице вглядываясь в мое лицо.

— Так завтра утром, после завтрака, я смогу пойти в Великий парк? — уточняю я еще раз.

— Да. Я обещаю тебе безопасность, — растерянно, тихо отвечает он.

— Прекрасно! — устало резюмирую я, прощаясь с Решающим.

Я не могу ни есть, ни пить за завтраком. Всё мое существо, вся моя энергия направлены на будущую встречу с Еленой. Около одиннадцати часов утра за мной приходит невысокий и неулыбчивый человек — начальник Тайной Канцелярии его Императорского Величества. Он скучно, обыденно объявляет мне разрешение на прогулку в Великий парк. Я, одетая в шерстяное пальто, расшитое серебряным узором, нетерпеливо киваю на все слова, которые тот произносит. Ожидание встречи с Еленой нервирует и пугает меня, несмотря на то, что я ее инициатор.

Великий парк оказывается… Величайшим. Это невероятное по площади и по великолепию место. Деревья, кустарники, клумбы, фонтаны… Это еще ничего! А вот памятники! Их памятники — это нечто похожее на голографически ожившие фигуры невероятных размеров! Совершенно парализует меня памятник Фиакру, установленный в центральной части парка. Это Фиакр, как живой, как настоящий, ростом метра в три, пронизывающий своим взглядом каждого, кто подходит к его подножию.

— Вот это фокус! — шепчу я пораженно, остановившись у подножия.

Начальник Тайной Канцелярии Его Императорского Величества кланяется мне и спрашивает, не хочу ли я передохнуть или покинуть парк прямо сейчас.

— Я хотела бы остаться одна возле этой… скульптуры, — капризно выпячиваю нижнюю губку. — Это мой жених. Я хочу отдать ему дань уважения наедине.

Мужчина совершенно теряется, но согласно кивает. Я понимаю, что за мной наблюдают из какого-нибудь укрытия, но по факту возле памятника Решающему я остаюсь одна.

— Ну… и зачем я тебе? — раздается голос Елены.

Возле меня невысокая, элегантно одетая пожилая женщина с абсолютно седой головой, незнакомым лицом и разноцветными глазами Елены.

— Чтобы вытащить меня отсюда без всяких условий! — грубо отвечаю я, с гневом глядя на свою «соплеменницу», если таковой она является. — Обещаниям, переданным через Ларису, я не верю!

— Имя Решающего — твой пропуск домой! — безапелляционно отвечает седая женщина.

— Хрен тебе! — радостно и искренне говорю я. — Я тут устроюсь прекрасно и без этого! Да. Я хочу домой. К родителям. К брату. К подруге. Но… Но и остаться могу. В качестве жены любого из свиты Императора! Мне не нужен Решающий! Выкуси, Еленочка!

Женщина досадливо морщится, но идет на попятую.

— Это стресс, Люба! Успокойся! Я всё объясню тебе — и тебе еще будет стыдно за свое отношение и поведение! — укоряет меня женщина, за пару секунд сменив цвет глаз более десяти раз.

— Приступим! — милостиво соглашаюсь я, указав собеседнице на скамью, стоящую под раскидистым деревом.

— Что не так? В чем проблема? — нервно стиснув мелкие зубки, спрашивает Елена в облике странной седой женщины, когда мы неспешно усаживаемся на скамье, делая вид, что наслаждаемся пейзажем.

— Во всем! — рычу я. — Я не хочу погибнуть у Алтаря! Вам не кажется это нормальным? Желание не хотеть погибнуть?

— Дура! — выплевывает из себя женщина, в тело которой, видимо, вселилась моя Елена.

Господи! Что я говорю!

— Сама такая! — сознательно хамлю я.

— Ты не погибнешь! — собрав волю в кулак, спокойно отвечает Елена. — Узнаешь его имя — и через пару секунд дома!

— Зачем? — вглядываясь в синие-черные-желтые глаза, подозрительно спрашиваю я. — Зачем тебе его имя? Ты посланница Тьмы?

Глаза собеседницы становятся иссиня-черными, а на сухих тонких губах презрительная усмешка.

— Какие вы все предсказуемые! — шипит она. — И безмозглые! Я так от вас устала!