Краткосрочный курс для попаданок. Гарантия. Дорого

Глава 24. Дружба и любовь

Мужчина никогда не забывает женщину,

которая не пошла за него замуж,

женщина никогда не забывает мужчину,

который хотел жениться на ней.

Марсель Паньоль

Ни смерти, ни любви избежать невозможно.

Сентенции Публилия Сира

Бешено колотится сердце. С бешеной скоростью бегут секунды. Никто из присутствующих не произносит тех фраз, которые были произнесены ранее.

Что-то изменилось… Но что?

Отец пока не появился. В Храме появилась… Полинка. Она смотрит на меня, а весь зал смотрит на нее, нарушившую главное ритуальное требование: цвет свадьбы. Находчивости Елены можно только позавидовать. Она нашла ко мне «подход».

Публика, испытывающая шок за шоком, понимая, что происходит что-то судьбоносное для Империи, уже, кажется, и не дышит, но во все глаза наблюдает, во все уши слушает.

— Что происходит, Ваше Императорское Величество? — паника в голосе Бернарда явно ощутима. — Чья это гостья?

— Моя! — громко, почти не дрожащим голосом отвечаю я. — Это моя гостья. Она только что прибыла издалека и не успела приготовить себе наряд соответствующего цвета. А в чем дело? Я не могу пригласить на собственное венчание свою собственную подругу?

— Она не прошла проверку Тайной канцелярии! — возмущенно возражает Его Святейшество. — Как она вообще попала в Храм? Это может быть лазутчица Тьмы!

— Храм под моей защитой! — хладнокровно перебивает его Решающий. — Здесь не может быть лазутчиков Тьмы!

— В последнее время я в этом не уверен! — бросает обвинение Бернард.

Это совершенно новый текст. Базиль должен был «отмотать» время назад, а не менять реальность…

— Пора начинать церемонию! — твердо и строго говорит Бернарду Раймунд.

О! Что-то знакомое звучит под сводами Храма. После уже знакомых и впечатавшихся в память слов…

— Да! — твердо произносит Решающий.

— Нет! — еще тверже говорит Бернард.

— Да! — неожиданно нервно выкрикивает Бошар.

— Нет! — смелею и я.

— Да! — в унисон реагируют Базиль, Итэн и Люсиан.

— Нет! — еще более неожиданно к нашей странной перекличке подключается Второй Хранитель Империи Лефевр.

— Да? — Император меняет интонацию с восклицательной на вопросительную.

— Нет! — звучит под сводами храма до боли родной голос.

…

— Ваше… Ваше… Ваше… — заикание Бернарда в невероятной тишине насмешило бы меня, если бы не последующие далее слова. — Ваше… Сиятельство… Главный Надзирающий!

Вот! Дождалась! После этих слов мне надо распахнуть глаза и выкрикнуть от счастья и испуга:

— Папа!

Но я не повторяюсь, не выкрикиваю, а решаюсь на другой вариант. Просто молчу, спокойно глядя на Тихомирова Сергея Сергеевича. Его серые, такие родные глаза не выказывают удивление отсутствием такового у меня.

Логично. Если он обладатель Абсолютного Знания, то и этот вариант развития событий для него, единственного, не новость. Мымра Борисовна называла меня ученицей с обнадеживающим складом ума. Это точно был комплимент. Но тогда…

Тогда мой отец знал и знает всё, что произошло, происходит и будет происходить! Хотя бы в общих чертах знает. Он этот спектакль «досмотрел» до конца!

— Я смог вернуться в самый важный момент истории нашей Великой Империи! — прекрасно поставленный голос отца вроде бы не отличается громкостью, но звучит под сводами Храма словно усиленный микрофоном, потому что все присутствующие на моей странной свадьбе, кажется, даже не дышат, внимая его словам.

— Это не только чудо, но и благодать, — удовлетворенно говорит Император Раймунд. — Мы были опечалены вашим исчезновением.

— Мы считали его гибелью, — добавляет Король Базиль.

— Мы были уверены, что вас поглотила коварная Тьма! — нервно реагирует Бернард. — Как вам удалось спастись?

— Меня спасло Великое Знание, — спокойно, без пафоса отвечает Великий Надзирающий. — Я должен был уберечь себя и свою семью. Свою будущую семью. Чтобы спасти Великую Империю.

Эти слова впечатляют Императора, Королей и весь двор. По Храму разносится облегченный вздох.

Я ловлю потрясенный, потерянный взгляд Полинки. Ее черное в белый горошек платье смотрится на фоне белых одеяний в черный горошек как вызов, наглое желание выделиться, обратить на себя всеобщее внимание. Посылаю своей лучшей, да что там — единственной — подруге одобряющий и поддерживающий взгляд. Но он ей не помогает. Еще бы! Вспоминаю свои прорывы сюда, в эту магическую реальность… Как же мне помочь ей, если я не знаю, как помочь себе?

Вспоминаю о своем женихе. Он по-прежнему строг, напряжен, решителен и совершенно… невыносим в своем желании жениться именно на мне.

— Ваше Императорское Величество! — голос Фиакра даже дрожит от нетерпения. — Прошу Вас начать церемонию! Время!

Да. Время. Смотрю на Короля Базиля. Он смотрит на меня. Внешне спокоен. Даже улыбается узкими благородными губами. Потом говорит ими беззвучно: «Действуйте!»

Да не вопрос! Как?! Что мне теперь делать, если от моих действий зависит жизнь моей Полинки?

Подруга в полной прострации оглядывается вокруг, потом усилием воли берет себя в руки, несмотря на панический страх. Это видно по ее сморщившемуся лбу и по нервно испуганному взгляду.

Что делать? Почему Король Базиль помогает Елене? Он тоже предатель, как и погибший Король Западного Королевства? Как узнать имя Решающего? Как еще раз сбежать с собственной свадьбы?

Его Сиятельство Господин Надзирающий ловит мой взгляд. «Я знаю всё, что было сейчас. Не глупи. Слушай только меня…» — легко считываю я, причем даже слышу его голос в своей пустой от бессилия и отсутствия спасительных идей в голове. То, что мой отец еще и телепат, как и я, нисколько меня не удивляет. Вот нисколечко…

— Ваше Императорское Величество! — мой отец настойчив. — Надо приступать к венчанию немедленно! Еще раз такие же благоприятные обстоятельства сложатся только через… пятьсот двенадцать лет!

Пятьсот двенадцать! Прекрасно! Я подожду. Всего-то…

Похоже, мои мысли умеет читать не только отец, но и… жених. Фиакр строго и страстно (вот как сочетается?) смотрит на меня. «Не вздумай помешать нашему счастью и существованию Империи! Венчание прямо сейчас!» — приказ в моей голове.

Я что теперь? Их мысли буду понимать на расстоянии? Прикольно, конечно… Но мне не надо! Со своими бы разобраться!

«Бог мой! Какой ужас! Какое счастье! Она жива! И я здесь!» — легко добираются до меня мысли Полинки.

«Неужели нашим бедам пришел конец?!» — радостная мысль самого Императора пугает меня. Я и его слышу?

«Наконец-то! Я верил! Я ждал! Я надеялся!» — это мысли Лефевра. Лефевра?

«Кто-то применил магию в Храме! Как же помешать венчанию?!» — отчаянные мысли… Бошара. Вот это поворот…

«Не тяните время! Еще раз мне его не вернуть!» — Король Базиль очень настойчив.

Лунет… Николетт… Любка… Голова сейчас взорвется… Как же глупо, но мне смертельно хочется жить! Причем уже все равно где… Здесь, в этом странном магическом мире. Дома, в моем родном (родном?) мире. Но жить!

Если я не послушаюсь отца — этот мир будет уничтожен Тьмой.

Если я уступлю Елене — этот мир будет уничтожен Тьмой.

Если откажусь выполнять ее требование — я не спасу Полинку и все равно не смогу спокойно жить в любом из миров. Да и гарантии, что мы все выживем после моего предательства тоже нет. Мне надо предать либо отца, либо Фиакра, либо Полинку, либо саму себя… Мое предательство — это цена. Цена чего?

Сомнения сжирают меня, вызывая нервную дрожь.

«Время!» — торопит отец.

«Время!» — умоляет Король Базиль.

«Время!» — учтиво подсказывает Лефевр.

«Время!» — почти стонет Фиакр.

Я никак не могу решиться. Король Базиль в отчаянии закатывает глаза. Бернард с надеждой смотрит на меня, уже почти поверив в то, что я не уступлю. Внимательный взгляд Императора Раймунда подбадривает. Испуганный Полинки — поддерживает. Великий Надзирающий вкладывает в свой взгляд настоящую отцовскую любовь и обещание обязательного счастья.

Смотрю на «жениха». Фиакр напряжен, нетерпелив, зол. В его горячем взгляде больше нет страсти и любви. Только долг и нетерпение.

«Не бойся! Я смогу тебя защитить!» — обещание отца.

«Не бойтесь! Откажите. Вас не смогут заставить!» — обещание Бошара.

«Не бойтесь! Вы уже столько сделали, чтобы этого избежать! Осталось только отказаться — и все будет хорошо!» — обещание Базиля.

«Не бойтесь! Смело отказывайтесь и я не буду вас преследовать!» — обещание Бернарда.

«Не бойтесь! Это ваша судьба! Столько уже сделано! На вас надеются миллионы! Вы будете нашей героиней!» — обещание Лефевра.

«Не бойтесь! Наша Империя надеется на вас! Вы станете нашей Великой Спасительницей!» — обещание Раймунда.

«Не бойся! Я никому и ничему не позволю тебя обидеть! Я всё решу вовремя! Я всё успею!» — обещание Фиакра.

Неужели мои мысли могут читать все, кому не лень? Какой ужас!

«Не все…» — успокаивает меня отец. — «Только я».

«Не все…» — успокаивает меня Фиакр. — «Только я и Великий Надзирающий. Ему открыто абсолютно всё. Он владеет Абсолютным Знанием. Мысли остальных ты понимаешь, потому что Sorcière. Им твои мысли недоступны».

Это меня успокаивает. Приятно осознавать, что ты других слышишь, а они тебя — нет. Странно, конечно, что я раньше не обладала такой способностью.

«Защита Храма ослабела» — «говорит» мне Фиакр. — «Остались минуты до…»

Только хочу переброситься парой вопросов с отцом, как в голове снова Фиакр:

«Теперь ты точно знаешь, что ты Sorcière. Разве остались какие-то сомнения? Сам Надзирающий это признал! Они никогда не ошибается и не имеет права говорить неправду. Для него это смерти подобно!» — убеждает меня Фиакр.

Взгляд Короля Базиля становится безумным.

«Пора!» — сразу несколько чужих, но одинаковых мыслей становятся моими внутренними. Они сталкиваются друг с другом в моей голове, торопя и пугая. Может, колдануть как-то? Что-то же должна я уметь в качестве этой самой Sorcière, которую все так ждут и так не ждут, так надеются на нее и так ее боятся?

«Ты всесильна!» — хриплый голос Фиакра волнует меня. — «Но сейчас ты станешь еще сильнее! Дай случиться этому прямо сейчас!»

«Твой будущий муж прав!» — ласковый голос отца звучит успокаивающе. — «Ты для этого рождена!»

Напоминание о моей нужной ненужности, то есть ненужной нужности быстро меня отрезвляет. Ах да! Чуть не забыла!

«Держись, Полинка!» — посылаю я своей подруге тихую просьбу, хотя она меня все равно не понимает.

Не понимает она и того, что всё, что сейчас произойдет или не произойдет, будет ради нее и для нее. Семью, как выяснилось, мне спасать не надо. Их Сиятельство Господин Надзирающий как-то сам справился. Подругу — обязательно. Империю — увольте.

— Приступайте к церемонии, Ваше Святейшество! — тоном, не терпящим возражений, громко произносит Император Раймунд и уже мягче мне. — Вы готовы, госпожа… Николетт?

Все присутствующие в Храме смотрят на меня, не отрывая взгляда. Кто-то настороженно, кто-то благоговейно, кто-то испуганно, кто-то презрительно. Ну, не кто-то, а Ребекка.

— Не надо теперь бояться Алтаря, — говорит моему уху Фиакр. — Вы его не будете обманывать. Назовете свое настоящее имя — и он нас примет!

Нас? Имя? Ну что ж…

Я вкладываю свою руку в руку Фиакра. Он крепко ее сжимает. Это больно и горячо. Но я терплю.

— Я не могу провести церемонию! — кричит Бернард. — И не буду этого делать. Господин Надзирающий что-то скрывает. Пока я не пойму, что именно, я…

— Я вообще удивляюсь тому, как Империя продержалась столько времени без меня и с таким Главным Священником! — в презрительном и строгом тоне Надзирающего узнаю знакомые мне отцовские нотки.

— У меня всё под контролем! — не сдается Бернард. — Но сегодня венчание не состоится!

— Состоится! — грозный рык Императора. — Я сам проведу его! И никто не посмеет мне помешать!

Воздух, наполняющий Храм, густеет.

«Император применил магию!» — это Фиакр.

«Быстрее!» — это Надзирающий.

— Ваши Королевские Величества! — торжественно обращается к братьям Раймунд. — Прошу вас принять на себя защиту Храма и венчания! Его Высокопревосходительство Господин Решающий сейчас отдаст много сил для совершения ритуала. Ему нужна наша помощь!

Лицо Бернарда темнеет и нежно-голубые его глаза тоже темнеют на пару оттенков. Он в бессилии опускает руки.

— И не смейте мешать! — еще раз пугает Император, теперь уже конкретно Бернарда.

Сейчас начнется сложный ритуал: жених и невеста отопьют из одного кубка, обойдут кругом венчающего: по часовой стрелке будущую жену за руку поведет жених, против часовой — его поведет невеста. Как мне помнится… По мотивам моего же прорыва на венчание Фиакра и Селестины.

Императору подают кубок. Фиакр, не отпуская мою правую руку, делает большой глоток из рук самого Императора. Вот кубок перед самым моим носом. В нем… вода. Ну, или предположительно вода. Нет у жидкости ни света, ни запаха. Мне бы кагора для храбрости… Трезвое венчание, конечно, приличнее, чем нетрезвое, но тревожнее, это несомненно.

Дальше у венчающихся, Фиакра и Селестины, был обмен клятвами, короткий, но эмоциональный. Все дамы в Храме чувственно ахали, промакивали глаза платочками. Все джентльмены сдержанно улыбались.

А я слов не знаю, испорчу торжество момента, это точно.

— Я, Последний Решающий Империи, клянусь уважать, любить и беречь свою избранницу!

Император довольно кивает головой, медленно поворачиваясь ко мне.

Но Фиакр продолжает говорить, и брови всех присутствующих начинают делать зарядку «сели-встали»:

— Дать ей всё, что она захочет, и даже больше.

— Больше? — строго спрашивает Надзирающий. — И что же это?

— Любовь, — почти шепотом отвечает Решающий.

Но его тихий голос слышат все в Храме.

— Это Великий день! — согласно кивает мой отец. — Любовь спасет Империю!

— Чтобы спасти Империю, любовь должна быть взаимной, — остроумно замечаю я.

«Какой он… какой…» — мысленно причитает Полинка, глядя на моего суженого, ну как, суженого, навязанного…

«Какой?» — моя нервная мысль.

«Лучший из всех возможных» — ироничная мысль Фиакра.

Вот зачем мне муж, читающий мои мысли? Никакой жене такой не нужен.

— Готова ли ты принять мужа своего, благородная жена? — громко, насыщенно густым басом спрашивает Император.

Ах! Еще диалоги у Алтаря. Я и забыла…

Воздух в Храме густеет еще. Короли тревожно хмурятся.

— Поторопитесь, дочь моя! — строго говорит Надзирающий.

— Го-то-ва! — по слогам цежу я сквозь плотно стиснутые губы.

— Назови свое имя перед Магмой и Тьмой! — гремит под сводами храма.

Бернард и Бошар мертвенно бледны. Лефевр бодр и весел. Очень странно… Полинка вытянулась в струнку, молитвенно сложив ладошки. Ребекка искусала губы до крови. Король Базиль растерян, но внимателен, он с большим беспокойством смотрит вокруг и даже пробует на вкус воздух, постепенно превращающийся в странное желе.

— Держите! — кричит Раймунд, но громкий голос его вязнет в этом воздушном желе.

— Помогайте, отец мой! — жестко и резко обращается к Бернару Фиакр. — Докажите вашу отцовскую любовь и магическую силу! Сейчас вы способствуете гибели не только Империи, но и своих сыновей! Вы заменили нам отца, не дайте нам вас возненавидеть!

Бернард вздрагивает, как от пощечины, и выпрямляется во весь свой немаленький рост. Потом встает совсем близко к Алтарю, нагревающемуся и светящемуся мягким теплым светом. Выбрасывает руки вверх и замирает, закрыв глаза.

— Лю… Николетт… Мое имя Николетт… — отвечаю я, Любовь Тихомирова, и по переполненному залу проносится неизвестно откуда взявшийся резкий холодный вихрь.

Он разряжает желейный воздух, дышать становится существенно легче. Раздается облегченный вздох толпы.

— Магма и Тьма услышали тебя и приняли! — радостно констатирует Император.

Но в это время Алтарь, не прекращая свечения, окутывается ярко-зеленым туманом. Он не расползается по всему Храму, как во время моего прорыва, а компактно использует пространство возле самого себя.

— Время! — грозный окрик Надзирающего.

— Готов ли ты принять жену свою, благородный муж? — второй вопрос Императора, теперь Фиакру.

— Готов! — тут же реагирует Фиакр, неожиданно обнимая меня и прижимая мою спину к своей груди.

— Назови свое имя перед Магмой и Тьмой! — напряженно говорит Раймунд.

Сказать, что все затаили дыхание — ничего не сказать. Тишина такая отчетливая, такая громкая, что от этого становится более жутко, чем от опять густеющего воздуха и даже ярко-зеленого тумана.

Как мне помнится, Фиакр должен крикнуть «Беру на себя!» — и все замрут морскими фигурами, а он возьмет меня на руки. Поспорим… Поругаемся… Всё лучше, чем ждать жуткого конца Империи, Полинки и своего… Мне так жутко, что я малодушно согласна на второй сезон этого мистического сериала, в который превратилась моя такая короткая земная жизнь.

— Я доверяю тебе… — шепчет Фиакр моей шее. — Ты единственная, кому я сейчас доверяю… Меня зовут Пирр…

— Его имя Пирр! — кричу я не своим голосом пространству и смотрю только на Полинку.

В глазах Императора досада и разочарование. Короли шокированы. Базиль огорченно усмехается. Неэмоциональный Лефевр всплескивает руками. Пораженный Бошар облегченно улыбается. Бернард с ужасом смотрит на меня и в его глазах появляются… слезы. Туман со зловещим свистом начинает распространяться по полу.

Главный Надзирающий Империи, Хранитель Абсолютного Знания, мой только что найденный отец в бессилии опускает голову.

Как хорошо, что я не вижу лица Фиакра… Как хорошо, что уже не понимаю, о чем он думает… И может ли он вообще думать, если я его только что не просто предала, а уничтожила…

«Всё напрасно…» — шепот отца в моей голове. — «Этому миру конец. В тот мир тебе не вернуться».

Полина, стоящая на переднем плане у огромной колонны, начинает растворяться на моих глазах. В буквальном земном смысле слова.

«Ее возвращают домой! Не волнуйтесь, дорогая!» — испуганно-облегченный вздох Бошара. — «Вы спасли ее!»

Пиррова победа… вспоминается мне. На душе так погано и мерзко, что тошнит и кружится голова.

Туман живет своей осмысленной жизнью, он стелется под нашими ногами, никого не задевая, сгущаясь теперь вокруг меня и Фиакра, то есть Пирра.

— Беру на себя! — отчаянно кричит Фиакр, по-прежнему стоящий за моей спиной.

«Всё и так на тебе…» — горькая мысль моего отца, который поднимает голову и пристально смотрит на меня. — «Ненавижу всё знать заранее. Твоя мать ошиблась. Чувства не побеждают время, пространство и знания. Всё будет так, как предрешено. Жаль… Было бы красиво… Подошло бы для новой Легенды Империи. Теперь Легенда будет другая. И тебе она не понравится».

И вот Фиакр, вместо того чтобы оттолкнуть меня, снова, как тогда, берет меня на руки.

«Как предрешено?» — паникую я, хотя гипотетическое спасение Полинки меня радует.

«Отпускайте ее!» — обеспокоенно просит Фиакра Лефевр.

«Отпускай ее!» — приказывает Император своему поданному.

«Отпускай ее!» — умоляет Бернард. — «Тьма сразу отступит, забрав ее навсегда!»

«Да. Это еще одна передышка для Великой Империи» — подтверждает Великий Надзирающий.

«Папа! Я не средство для передышки! Я твоя дочь!» — мысленно кричу я, обижаясь на него в сотый раз за этот странный день. — «Тебе не нравится мой выбор? Да, наверное, моя подруга для всех вас не ценнее Империи, но это мое решение. И я за него отвечу».

Туман быстро, шипя и извиваясь, расходится по всей площади Храма. Несмотря на Фиакровское «Беру на себя!», воздух уже не желе, а прозрачный студень, плотный и тяжелый. В глазах Королей настоящее беспокойство. Некоторые придворные дамы уже в обмороке на руках у кавалеров. Кавалеры с ужасом в глазах смотрят на происходящее. Никто не двигается, зачарованно глядя на туман.

Император бодро и громко, преодолевая сопротивление воздуха, превращающегося практически в стекло, командует:

— Во имя Магмы!

— Против Тьмы! — выкрикивают Короли, Бернард, Бошар, Лефевр и встают вокруг Алтаря, спиной к нему, взявшись за руки.

Сеанс коллективного колдовства? Не знаю, наверное… Воздух опять редеет, туман тоже, чтобы через пару минут снова набрать густоту, мощь, давление.

— Отпусти ее! — почти хором произносят вслух Короли.

— Отпусти! — после некоторого колебания говорит Раймунд, тяжело вздохнув. — Мне так жаль, друг мой!

— Отпустите, Господин Решающий! — синхронно просят Бошар и Лефевр, впервые желая одного и того же.

— Отпускай… — губами говорит мой отец моему бывшему жениху, прощаясь со мной глазами.

Я поднимаю взгляд на Фиакра. Он странно спокоен. Темные глаза не выражают презрения к предательнице и не светятся желанием уничтожить ее в отместку за совершенное.

— Беру на себя! — настойчиво повторяет Последний Решающий Империи, и через мгновение всё кончается.

Ни тумана, ни тяжести воздуха, ни свечения Алтаря. Все дружно выдыхают.

— Империя прошла испытание! Мы благодарны Господину Решающему за ее очередное спасение! — выносит вердикт Император и обращается к моему отцу. — Благодарю вас, Господин Надзирающий за готовность пожертвовать дочерью ради Империи!

— Абсолютное Знание не позволяет мне испытывать такую же радость, — грустно отвечает отец, уже не глядя на меня.

Неожиданно Бернард встает на колени перед Императором. Громкое аханье по залу.

— Ваше Императорское Величество! Прошу вас отдать мне госпожу Николетт! Ее не принял Алтарь. Она недостойна Его Высокопревосходительства и доверия Империи.

Император нехотя кивает, пряча взгляд от Фиакра и меня.

— Нет! — громко возражает Фиакр. — Никто не прикоснется к моей невесте. Алтарь не принял меня, а не госпожу.

— Как такое может быть? — недовольно возражает Бернард.

— Потому что он не Пирр, — в гробовой тишине спокойно объясняет Надзирающий. — И он не Последний Решающий.