Любовь Дикого (СИ)

11

Конференция проходит хорошо. Мне удается полностью отключиться от лишних мыслей и окунуться в работу. А в последнее время это тяжело.

— Екатерина Олеговна, для нас огромная честь, что вы нашли время и приехали. Надеюсь, в этом году будет много интересных проектов.

— Конечно, — улыбаюсь. — Мы набираем обороты.

Смириться с потерей главной компании трудно. Только сдаваться не собираюсь. Одна возможность закрылась. Значит, откроется другая. Главное — продолжать.

Мне есть куда отвлечься. Нужно поднимать новые проект.

Однако на душе муторно. И пусть настоящие эмоции не отражаются на лице, каждый день тревога нарастает. Знаю же, это начало.

Затишье. А впереди буря.

Виски пульсируют от напряжения. И я невольно выдыхаю с облегчением, когда основная часть конференции приближается к концу. Проверяю телефон, там сообщение от Димы.

“Собрание затягивается. Буду поздно”.

Он уехал рано утром. Есть много дел, которые нужно решить. Последнее время муж почти не выезжает из дома. И я благодарна за это. Когда остаюсь дома одна, сразу ощущаю себя неуютно.

Чуть помедлив, набираю ответ.

“Хорошо. У меня здесь тоже завал”.

Отправляю и убираю телефон.

Нервы на пределе. По ночам сон не идет. Мысли не дают расслабиться. А днем не выходит отделаться от чувства, будто за мной наблюдают. Каждую секунду.

Глупо, конечно. Это уже паранойя.

Но… он такой, что может. Может все.

И хоть Дима уже поменял охрану, установил новую систему безопасности, совсем не чувствую себя в безопасности.

Когда этот… на свободе. Разве могу спокойно дышать?

До сих пор не понимаю, как ему удалось выйти из тюрьмы. Особенно из такой, как “Яма”. Оттуда же никого так просто не выпускают. Пожизненный срок не то, о чем получится легко договориться или “замять”. Особенно с его статьей.

Массовое убийство.

А теперь выходит, его оправдали?

Дима до последнего мне не говорил. И это хорошо. Если бы я выбирала, то выбрала бы вообще никогда не узнать.

Как и про его подарок.

А ведь комплект мне действительно понравился. До сих пор злюсь на себя за такую реакцию. Неужели не могла почувствовать, от кого? Почему меня не передернуло изнутри, когда я защелкивала те бриллиантовые серьги? Когда надевала то чертово колье на шею?

Теперь вспоминаю об этом — трясет. А тогда было ровно. Нет, хуже. Приятно. Не помню, чтобы мне настолько сильно нравились какие-то драгоценности. Любила украшения, но тот комплект сразу выделился, показался особенным, необычным. Всего и не пояснить. Зато сейчас от него тошно.

— Пока не удается выяснить, как ему удалось выйти на волю, — сказал муж.

Но я понимаю, он может и не говорить всего того, о чем узнал. Если ничего хорошего там нет.

Рядом возникает официант.

— Простите, — роняет и называет марку моей машины. — Это случайно не ваш автомобиль?

— Мой, а что произошло?

— К сожалению, не подскажу. Вам необходимо подойти на стойку администрации. Там все объясняет.

— Но вы…

— Мне лишь попросили вас найти, — заявляет поспешно. — Как можно быстрее.

Тяжесть на сердце только сильнее становится. Виски ноют от напряжения, когда поднимаюсь и выхожу из конференц-зала.

День за днем жду чего-то плохого.

Дождалась?

Невольно качаю головой, стараясь сосредоточиться. Умом понимаю, нужно успокоиться, иначе точно не выдержу напряжения.

Но как это сделать?

— Вы просили меня подойти, — обращаюсь к администратору на ресепшн. — Что-то по поводу моей машины.

— Екатерина Олеговна, — широко улыбается девушка. — Да, сейчас, одну минутку.

Телефон вибрирует в сумке, и я достаю, механически проверяю сообщения. Улыбаюсь, читая короткое сообщение от Димы.

“Вместе все разгребем”.

Всего пара слов, а такое чувство, будто он прямо сейчас обнимает меня. Крепко. Дает уверенность.

За Лебедевым как за каменной стеной. Он моя поддержка. Опора. Рядом с ним не страшно. Спокойно.

Только…

Внутри царапает.

Жаль, не могу любить его так, как меня любит он. Чувства есть, но совсем не такие сильные.

Хотя после недавних событий что-то поменялось. Мы будто снова сблизились. А ведь казалось, отдалились.

Вообще, разное у нас за эти годы бывало. Думала, разойдемся, но всякий раз жизнь складывалась так, что мы оставались рядом.

“Целую тебя”.

Отправляю сообщение Диме. Отрываю взгляд от экрана мобильного и сталкиваюсь с администратором.

— Так что случилось? — спрашиваю. — Что за проблема с моей машиной?

— Не знаю, — говорит девушка. — Мы вас не вызывали, Екатерина Олеговна. Сейчас отправлю кого-нибудь, чтобы проверили парковку.

— Странно, — хмурюсь. — Тогда почему официант обратился ко мне?

— Видимо, ошибка, — разводит руками. — Никаких вопрос не возникало.

Странная ошибка получается.

Он знал марку моего авто. Вызвал меня, чтобы… что?

И тут будто неведомая сила толкает в плечо. Поворачиваюсь и вижу Диму. Он стоит спиной ко мне. Перед одним из лифтов. Даже не видя его лица, ощущаю напряжение, которое от него исходит.

Створки разъезжаются. Муж проходит вперед. Когда он поворачивается, чтобы нажать на кнопку, замечаю, его галстук ослаблен, верхние пуговицы рубашки расстегнуты.

У него же сейчас собрание. На другом конце города. В новой гостинице возле аэропорта.

Телефон вибрирует. Автоматически смахиваю уведомление — и на экране загорается сообщение.

“Закончу в аэропорту — и сразу домой”.

Интересный у него аэропорт.

Поворачиваюсь к администратору.

— Мне нужен ключ от номера, который забронировал мой муж, — говорю.

— Боюсь, это… — она запинается, меняется в лице. — Боюсь, я не…

— Он же у вас остановился?

Повисает пауза.

— Да, — наконец, выдает администратор. — Он в одном из наших люксов.

Все залы для конференций на сегодня заняты. Так что других вариантов нет.

Если у Димы здесь встреча, то только в одном из номеров.

— Ключ, пожалуйста, — повторяю ровно, с улыбкой.

— Д-да, конечно, — выдает девушка.

И через пару секунд протягивает мне карту.

Сейчас посмотрим, что у Лебедева за собрание, чем он настолько сильно занят, что до вечера не освободится.

Захожу в лифт, поднимаюсь на нужный этаж. Прохожу по коридору до двери. Прижимаю карту к электронному замку.

Раздается едва уловимый щелчок. Осторожно толкаю дверь. Стараюсь не шуметь, проходя вперед.

До меня доносится приглушенный смех. Явно женский.

— Неужели ты совсем не скучал по мне, Дим? — звук до боли знакомого голоса режет слух. — Не верю.

Шагаю дальше, застываю в проеме. Смотрю, как ладони мужа сжимают голые плечи моей сестры. Алая шелковая ночнушка едва держится на ней, вот-вот соскользнет на пол.