Любовь Дикого (СИ)

6

Уебок вернулся.

Быстро сучара сюда пригнал. Гораздо быстрее, чем должен был. По ходу кто-то из офиса ему информацию слил. Вот он и развернул тачку обратно, хер положил на все намеченные встречи.

Урод смотрит на Катю. Дрожащую. Бледную. Видит, как блядский степлер у нее из пальцев выпадает. Как она с трудом переводит дыхание. Рефлекторно старается прикрыть голую грудь.

Паскуда ее прямо глазами жрет. Каждое движение ловит. Кулаки сжимает. На меня взгляд переводит. Мрачнеет. Вперед шагает. Резко ко мне подается.

Ебать какой смелый стал. Решил свое защищать. Только главного, блять, так и не понял. Нет здесь ничего твоего, гнида. Нет и никогда не было.

Сейчас объясню. Вобью реальность в башку.

Уебок встает напротив. Ее закрывает. От меня. Блядь. Охуеть картина.

Чую, как он гневом давится. Вижу, как его челюсти сводит. А меня самого продирает не меньше. Такое у этой мразоты ебало. Нарывается под кулак.

— Иди к себе, Катя, — тихо ей бросает он.

— Дима… — роняет она и запинается.

— Иди, — повторяет твердо. — Разберусь.

И ее плечо ладонью накрывает. Короткий жест. Уверенный. От этого движения аж изнутри корежит. Злоба глотку раздирает.

Пиздец, блять.

Уебка спасает только то, что она сама от него отстраняется, начинает лихорадочно подбирать разорванные вещи. Натягивает тряпки. Прочь ускользает.

А вообще, похер.

Жить уроду недолго осталось. И не важно, какой расклад намечается.

Она моя. Никто ее не спасет. Этот уебок уж точно меня не остановит. Но пока так и быть. Пускай удирает. Пускай мою жажду сильнее растравляет. Разрешаю.

Сучка скрывается в коридоре.

Провожаю тонкую фигуру взглядом. До конца. До последнего шага в сторону.

А потом в челюсть прилетает удар от уебка.

Резко. Мощно. Такой бы и вырубить мог.

Нихуево.

Кровь на пол сплевываю. Оскаливаюсь.

А Лебедев неплох. Не растерял хватку за эти годы.

Прошлое перед глазами проносится. Общие тренировки. Спарринги. Вместе на бой выходили. Спина к спине бились. Во всем равные.

Доверял ему.

Дебил. По молодости гниль не разбирал. До последнего не замечал, какую схему этот уебок вокруг выстраивал.

Гребаная крыса.

Позволяю ему порезвиться. В память о старых временах. Пропускаю еще пару ударов. Сам. А после включаюсь в драку по-настоящему. Отбрасываю урода так, что он стул сшибает. Дерево разлетается в щепки.

Разминаю кулаки. Надвигаюсь на уебка.

А он поднимается. Будто и не ощущает ни черта. Только на ноги встает, рывком подается вперед. Сокращает расстояние между нами. Первым набрасывается.

Какого хера?

Блядь.

На пол меня сшибает. Умудряется завалить. Кулаками молотит так, что только отражать удары успеваю.

— Тронешь мою жену — убью, — рычит.

Охуевает в край.

— Твою? — рявкаю.

Кулак его перехватываю.

— Мою! — выдает урод.

— Нихуя.

Руку ему выкручиваю. А он меня в живот прикладывает. По ребрам проходится. Выворачивается из захвата. Кость сломать не дает.

Оба подрываемся с пола. Занимаем стойку. Друг напротив друга.

— Сука, на женщину набросился, — чеканит уебок. — Охренел. Обратно в тюрягу рвешься?

— Пизда тебе.

— Это тебе пизда, — прямо выплевывает. — Хоть один синяк на ней увижу. Хоть один, блять. Ты до тюряги не доживешь.

Тут меня и перемыкает. Стоит представить, что она с ним. Как он ее раздевает. Голая. А этот урод ее трогает. Трахает.

Багровая пелена глаза закрывает. Гнев по затылку ударяет.

Запизделся уебок.

Врезаю ему. А он уворачивается. Не до конца. Но и такого поворота хватает, чтобы избежать полной силы удара. Сучара еще и умудряется мне в ответ заехать.

Отлично. Еще давай. От этого только сильнее прет.

Ярость душит. Давит. Пора на свободу выпустить.

Адреналин шкалит. Кулаки рассекают воздух. Сходимся так, что мебель вокруг разлетается в разные стороны.

Грохот. Звуки ударов.

Пиздец.

Надо признать факт. Уебок справляется. Держит напор. В атаку прет. Давно такого боя не было.

Прямо первые годы в “Яме”.

Это потом я расслабился. Под конец никто против меня идти не осмеливался. Каждого, кто дернется, быстро и жестко гасил. Вот репутация и сложилась. Другие заключенные не рисковали мне вызов бросать.

А этот охуевший… Лебедев ничего так.

По носу мне заряжает. Четко. До треска костей. Так кулак впечатывает, что кровь лицо заливает. Перед глазами на секунду темнеет.

И похуй, что я ему ребра пересчитываю. Ебало разбиваю. Он дальше обороты набирает. Как заведенный. Удары отбивает. Сам напирает. Разъебать жаждет.

Ебануться. Не выходит уебка пробить. Точно со своим отражением схожусь. Он каждый мой удар знает. А я — его.

Блядство.

На стол заваливаемся. Дерево трещит. Разламывается. Опять по полу перекатываемся. Как звери сцепляемся.

— Тронешь ее, — цедит уебок. — Хоть раз тронешь. Или даже просто рядом отираться будешь. Завалю на хер.

Тронешь? Охуеваю от того, как он охуел.

Трогать, сука, нельзя. А я и не собирался. Трахать буду. Выебывать. Спермой своей помечать.

И ты, уебок, нихрена сделать не сможешь.

— Ты кто, блядь, такой? — глотку его сдавливаю. — Сучье.

— Ее муж, — хрипит. — А ты все проебал.

Может и так. Но твоя жена дни закончит на моем члене. И похуй мне, чего она сама хочет. Сегодня понял одно: отпускать эту сучку не намерен. Никогда, блять.

Ухмыляюсь. Собственной кровью давлюсь.

— Поглядим, — обещаю.

А уебок снова меня под дых прикладывает.

Ослабляю хватку. Всего на секунду. Пальцы слегка расходятся — и этого хватает, чтобы не свернуть ему шею.

Ничего. Дальше ему добавляю. Иначе. По печени. Щедро отсыпаю. По полной. Так, что другой бы уже не поднялся.

Но сучара не сдается. Тоже ответ выдает.

Запах крови будоражит. Боль подстегивает. В отрыв уходим настолько, что когда охранники пробуют нас разнять, то сами же по ебалам и отхватывают.

Вторая попытка. Третья. Охране все-таки удается растащить нас по разным углам зала.

Только это не конец. Начало. Оба знаем. Взглядом друг другу обещаем скорую встречу. Насмерть.