Любовь Дикого (СИ)

42

Катя молчит. Пристально смотрит на меня. Цепко. Будто в самую душу проникает. Хотя она и так всегда там. Глубоко. Глубже некуда.

Сам не замечаю, как пальцы в ее волосы запускаю. Ласкаю, перебираю спутанные пряди.

Кайф.

Взгляд ее. Запах. И ощущение того, что вот она. Рядом. В моих руках.

Одна моя ладонь так и остается в ее волосах, а вторая перемещается с бедра на живот.

Она беременна.

До сих пор не могу это до конца осознать. Будто второй шанс получаю. На все. Раньше выгрызал, выбивал. Как угодно был готов у судьбы выдрать. А теперь вдруг точно само по себе случается.

И блядь, это так… По-настоящему.

Она дергает плечом. Нервно. Взгляд в сторону соскальзывает.

— Кать, — зову.

Вижу, как у нее по щеке стекает прозрачная капля. И еще одна срывается, когда она ресницами хлопает. И еще.

Сука. Аж самого изнутри продирает.

— Кать… — повторяю мягче.

Головой качает. Рукой взмахивает, чтобы меня в плечо ладонью толкнуть. Отодвинуть. Но этого не позволяю.

Склоняюсь. Собираю слезы с ее щек. Сцеловываю.

Протестующе всхлипывает.

Не останавливаюсь. Целую ее прикрытые глаза. Щеки. Нежно. Едва касаясь. Черты повторяю. А после меня накрывает. Мощно.

В губы ее впиваюсь. Глубоко. Жадно. Никак насытиться не могу. Только больше распаляюсь. Уже не до разговор. Не до чего. На хер вылетает из башки все, о чем рассказать ей собирался.

Меня ведет. Пиздец накрывает. Утягивает все дальше.

А она опять какая-то подзависшая. Отстраненная. Вроде и отвечает, но все равно словно ускользает куда-то. И хоть держу ее, она точно утекает.

Углубляю поцелуй. Крепче к себе притягиваю. За талию. И затылок удерживаю. Особенно когда Катя рефлекторно дергается, будто отстраняется.

Нет. Не разрешаю.

Она отвечает. Не сразу, но откликается. И вот уже сама пальцами по моему затылку проводит. Сильнее притягивает. Открывается, запрокидывая голову назад.

Тянется ко мне. Безотчетно.

Только это все длится недолго.

В какой-то момент застывает. И резко отталкивает. Поцелуй разрывает. Отворачивается. Из моих рук выкручивается.

— Все, — говорит.

Вскакивает на ноги. Отходит на несколько шагов назад.

— Уходи, — требует.

— Нет.

— Мне нужно одной побыть.

Твердо. Холодно

— Уходи! — голос повышает.

Молчу.

— Чего ты ждешь? — выпаливает.

На дверь кивает.

— Я никуда не уйду.

Рукой от меня отмахивается. Мол, делай, что хочешь. И на другой конец комнаты отходит, в кресло усаживается. Ноги к груди поджимает, обнимает колени руками. Смотрит прямо перед собой.

На меня — ноль реакции.

Поднимаюсь, подхожу к ней.

Даже взгляд не переводит.

Опускаюсь на пол перед кресло. За щиколотки ее обхватываю. Мягко тяну вниз, заставляя выпрямить ноги.

Пробует меня оттолкнуть коленом, но я удерживаю.

Все-таки оборачивается. Взглядом по мне проходится. И устало выдает:

— Ну чего ты от меня хочешь?

— Тебя.

— Демьян…

— Давай поговорим.

— О чем нам разговаривать? — прямо вспыхивает вся. — Не о чем! Все. Отпусти. Не надо меня трогать.

— Кать.

— Раздражает.

Ногами двигает. Отпихнуть пытается. Но я не оставляю ей ни единого шанса. Еще крепче притягиваю. Обнимаю ее колени.

— Пусти, — бормочет.

— Я — раздражаю?

— Ну хватит, — плечами передергивает.

И меня за плечи оттолкнуть теперь пробует.

Не получается.

Свое не отпускаю. Кате давно пора это понять. Моя она. Моя. И раньше бы никому не отдал, а теперь так вообще.

— Говори, — выдаю. — Что тебя раздражает?

— Все! — руками всплескивает. — Все это… почему ты просто не уйдешь? Почему ты никак меня в покое не оставишь? А?

Моя ты. Так и тянет опять припечатать. Но с языка уже совсем другое слетает.

— А куда мне идти? — спрашиваю. — Твой я. Так что здесь мое место. Некуда больше деваться.

Голову ей на колени кладу.

Так и сидим. Она — в кресле. Я — на полу, крепко обняв ее ноги. Хер знает сколько времени проходит, пока Катя наконец глухо выдает:

— Ну как ты не понимаешь?

— Что?

— Все как тогда.

С шумом воздух втягивает. Замолкает. А после еще тише продолжает:

— Мы. Беременность, — роняет сбивчиво.

Всхлипывает.

Отрываю голову от ее колен, только чтобы взгляд поймать. Глаза в глаза. Вот как нам сейчас надо.

— У меня другой бизнес, — говорю. — Все иначе.

— Хочешь сказать, что завязал?

Пристально смотрит на меня.

Лгать нельзя.

— Так просто не завяжешь, — говорю как есть. — Но работаю теперь на другом уровне. Как раньше уже не будет.

Понимаю, что мой ответ ни о чем. Ей он не нравится. Это видно.

И гарантий, блять, нет. Четких — нет. А другие тут не прокатят. Собирался это все при следующей встрече с Воронцовым обсудить. Скоро.

Но сегодня не знал, какие новости получу. Если бы знал, то раньше бы такой вопрос затронул.

Воронцов сам говорил, что репутацию мне подправят. При условии успешного сотрудничества. А сотрудничество у нас охуеть какое успешное.

— Гарантии дам, — продолжаю. — Если бы не был уверен, то обещаний впустую не делал. Обещаю, Кать, все будет четко. За решетку меня не отправят. И угрозы для тебя никакой нет. Защиту обеспечу. Я и сам не допущу теперь, чтобы с нашим ребенком что-то нехорошее случилось

Молчит. Напряженная. Хмурая.

— Твоего приятеля посадили, — выдает вдруг. — Наверное, он тоже был очень в себе уверен, но что-то пошло не так.

— У Рамиля другая история, говорил же.

— Так у вас разный бизнес?

— Общий есть, но он не из-за нашего бизнеса загремел. Сам виноват. Предупреждал его несколько раз.

— Гарантии, значит, — бормочет и громче прибавляет: — Ну хорошо. Пусть так. Какие гарантии ты мне дашь, Демьян?