Любовь Дикого (СИ)

54

Самолет отрывается от земли. Некоторое время наблюдаю за отдаляющимся городом, а потом все же поворачиваюсь и смотрю на Демьяна, который вальяжно разваливается в кресле напротив.

Он и бровью не ведет. Держит в руках планшет. Работать собирается. Листает что-то, просматривает. И делает вид, будто не чувствует мой взгляд. Но все он чувствует. Знаю. Замечаю, как немного замедляются его движения, как сам взгляд становится более сосредоточенным.

Такое чувство, словно я его отвлекаю. Ну надо же.

Опять перевожу взгляд в сторону иллюминатора. За стеклом уже плывут облака. Внизу теперь ничего не рассмотреть. Снова оборачиваюсь. Демьян остается в том же положении, что и раньше.

Ничего. Пускай отвлечется.

— Сколько нам лететь? — спрашиваю.

— Долго.

Даже глаз от экрана не отрывает, а после вообще начинает что-то печатать.

— Долго — это сколько? — интересуюсь дальше.

Он все же отвлекается от своего чертового планшета. Наши взгляды наконец пересекаются.

— Долго, — повторяет с невозмутимым видом и как будто чуть ухмыляется.

Движение губ едва уловимое, но я подмечаю.

А уже в следующую секунду он опускает взгляд на экран, разрывая наш контакт.

Точное время говорить не хочет. Так у меня хотя бы варианты появятся. Пусть все равно будет тяжело определить конкретное место назначения.

Но раньше он говорил про отдых. Про море.

Значит, куда-то в теплые края? Заграницу? Пока точно понятно лишь одно, это не поездка в один из соседних городов, раз «долго», но в остальном мы можем оказаться где угодно.

Опять на Демьяна смотрю. Сидит, ухмыляется. Довольный такой. Ладно, не так уж сильно он ухмыляется. Вообще, не ухмыляется, если только на рот смотреть. Но вид у него такой, что бесит.

Забрал меня. Теперь летим неизвестно куда. Он работой занимается. А я что должна делать? От безделья тут дуреть? Еще и непонятно сколько. Ему-то хорошо. А мне как?

Уже сама раздражаюсь от того, что не выходит отвести взгляд от его губ. И вроде злиться на него должна. Ситуация такая, что иначе нельзя. А у меня не получается. Больше теперь на себя злюсь, на свою дурацкую реакцию.

Поцеловать мне его хочется. Очень. Или хотя бы щекой прижаться к его щеке. Тепло почувствовать. И мурашки поймать — когда его щетина кожу слегка царапает.

Небритый он. Занят был. Меня искал. Торопился. И сейчас занят. Интересно, чем? Опять своим криминалом?

— Много работы? — спрашиваю.

Демьян опять отвлекается от планшета.

— Много, — говорит.

— Весь перелет будешь работать?

— Не так много.

Опять эта ухмылочка. Едва уловимая. И опять это дурацкое ощущение у меня. Что и губами к его губам прижаться хочется. И пощечину залепить. Посильнее. И даже необязательно в таком порядке. Наоборот тоже можно.

— Ясно, — киваю, обнимаю себя руками и перевожу взгляд на иллюминатор.

Там пейзаж практически не меняется. Облака так и плывут.

— Секретарь отправила несколько договоров на подпись, — продолжает Демьян. — Нужно просмотреть.

Секретарь?

Поворачиваюсь, смотрю на него.

Секретарь Демьяна еще восстанавливается после операции. Вернуться в офис она бы не успела. Знаю это, потому что мы общаемся. Выходит, там до сих пор та… размалеванная блондинка. В блузке, которая вот-вот на ее груди лопнет.

— Кать?

Брови приподнимает, мол, «а что не так?»

Молча пожимаю плечами. Все так, Демьян. Секретарь твоя сразу в память врезается.

— Кать? — повторяет.

Ничего не говорю.

А он уже без «ухмылочки». Резко серьезным становится. Взглядом сканирует. Видимо, наконец понимает, в чем косяк. Но назад не отмотать и слов теперь не вернуть. Так что он переключается на другую тему. И меня переключить пробует.

— Завтракать будешь?

Хочется сказать «нет». Вообще, видеть его сейчас не хочется. Пусть снова в свой проклятый планшет уткнется и не трогает меня.

Но утром я ничего не поела. Просто не лезло. А голодать нельзя. Мне нужно заботиться о ребенке. Не только о себе.

— Не знаю, — бросаю.

— Что это значит?

— А то и значит, — говорю, спокойно встречая его помрачневший взгляд. — Может быть мне здесь ничего не понравится.

И мне уже не нравится, кстати. Хотя еду еще не видела.

— Я распорядился взять все, что ты обычно ешь, — говорит Демьян.

Какой заботливый.

— А вкусы меняются, — плечом дергаю. — Особенно в такое время.

Откладывает планшет.

— Сейчас посмотрю, что там есть, — заявляет и поднимается.

Сам решает этим вопросом заняться.

Поражаюсь его выдержке.

Тоже стараюсь успокоиться, не накручивать себя еще больше. Но это тяжело.

— Что ты, — говорю. — Не отвлекайся.

Выразительно на планшет киваю.

— Работа, — прибавляю. — Секретарь.

Он шагает вперед, сокращая расстояния между нами до минимума, хотя между креслами и так совсем небольшой проход. Хотелось бы больше.

— Кать, — бросает.

И его ладони приземляется совсем рядом. Одна опускается на подлокотник, почти касаясь моей руки. Вторая ложится на спинку кресла.

Вздергиваю бровь.

— Работы всегда хватает, — говорит Демьян. — Но приоритет у меня сейчас только один.

Да?

— Вы.

Прежде чем успеваю отклониться или хоть что-нибудь сообразить, он уже наклоняется и накрывает губами мой живот.

— Дем, — начинаю и осекаюсь.

Отстраняться он не спешит. Щекой трется. И даже через одежду это прикосновение обжигает. Нежное, чувственное. Доводит до дрожи.

— Так что ты будешь? — спрашивает Демьян, наконец, отодвигаясь от меня, взгляд ловит, внимательно изучает.

— Принеси, — отвечаю тихо. — Посмотрю.

Глупо ревновать. И сердиться на него из-за той секретарши. Глупо… но эмоции захлестывают. Меняются так быстро, что голова кругом.

Сбежать от него мечтаю. Закончить все. И в тот же момент в голове бьется единственная мысль — не хочу, чтобы он меня отпускал.

И Демьян не отпускает. Так и задерживается. Стоит, склонившись надо мной. В глаза мои вглядывается. И чем больше времени пробегает, тем сильнее чувство, будто мои мысли для него открытая книга.

— Иди, — говорю.

— Сейчас.

Опять мой живот целует. Трется щекой, заставляя поежиться. И только потом отходит.

А я обнимаю себя руками. Ладони скользят по животу. Пальцы замирают там, где совсем недавно до меня дотрагивался Демьян.

Вместе нам быть нельзя. Умом это четко осознаю. А внутри все бунтует. И моя душа протестует.

Ладно. Не нужно себя еще больше накручивать. Пока что я даже не понимаю, куда именно мы летим. Про побег точно нет смысла сейчас размышлять.

Веду головой. Взгляд падает на планшет Демьяна, который так и остался на сиденье, причем не заблокировался.

Экран горит. Виднеется открытое окно какого-то сообщения. На расстоянии не прочитать, но если немного податься вперед…

Одергиваю себя.

Конечно, любопытно. Даже так понятно, что там не личная переписка. Что-то рабочее. А это еще любопытнее. Представление о делах его компании у меня есть. Неделю назад сама кое-какие факты решила выяснить. Но это же все только официальная сторона.

В любом случае не стану лезть в его дела вот так.

Проходит некоторое время. Демьян возвращается с какими-то документами в руках. Полностью на этих бумагах сосредоточен. А следом за ним вдруг появляется девушка-бортпроводник. Она подталкивает вперед тележку, полностью заставленную едой.

Демьян усаживается на свое место, а девушка подходит ближе.

— Позволите? — спрашивает.

И после моего кивка устанавливает тележку между сиденьями.

Девушка опять обращается ко мне, предлагает еду и напитки. Она приятная, действует профессионально, вот только внутри меня оживают чувства, которые мне совсем не нравятся.

Красивая она. Молодая.

Интересно, часто Демьян в ее компании летает? Долгие у них перелеты?

Повисает пауза.

Девушка прочищает горло и повторяет вопрос насчет моих предпочтений.

Отвечаю ей что-то и Демьян тут же отрывается от своих документов.

— Можете идти, — вдруг говорит девушке, не глядя на нее.

Только на меня смотрит.

Она поспешно удаляется, опять оставляя нас наедине.

— Давай, Кать, — говорит он. — Что будешь?

Еды много. Все полезное, вкусное. И как бы я не сердилась на Демьяна, нельзя не отметить то, как он умеет предугадать каждую деталь. Всегда.

— Да, сейчас, — отвечаю, кивнув.

Чувствую, он продолжает за мной наблюдать. Но потом все же опять переключается на работу.

Бросаю взгляд вперед.

Да. Демьян теперь что-то новое открывает. Читает. Хмурится. То на экран глаза переводит, то на те бумаги, что у него в руках.

Ладно, не хочу думать про его дела.

Но не думать не получается.

Опять куда-нибудь влезет. Сядет. И…

Хватит.

Беру круассан. Разрезаю. Маслом изнутри намазываю, закладываю туда сыр, бекон, зелень.

Чай мне Демьян уже налил.

Стараюсь сосредоточиться только на еде. Но надолго меня не хватает. Срываюсь и смотрю на него.

А он тоже смотрит. Планшет отложил в сторону небольшого выдвижного стола сбоку. За мной наблюдает.

Делаю крупный глоток чая.

Демьян продолжает смотреть. Улыбается. Открыто. Так… по-настоящему. Вот смотришь на него и не скажешь, будто черт знает чем занимается. Не похож он на зэка. Или это я совсем не соображаю уже, просто потому что…

— Что? — спрашиваю.

— Вкусно, — говорит.

— Да, вкусно.

— Ешь вкусно.

Теперь не улыбается. Взгляд у него меняется. И теперь совсем другие эмоции в нем считываю. Не про еду он думает. И от искр в его глазах мне самой вдруг становится горячо.

Как-то грудь обжигает. И бедра.

Ненормально. То, как он на меня действует. Даже сейчас. Особенно сейчас. И почему я продолжаю об этом думать? Надо поесть.

Так пробую отвлечься.

Но Демьян не дает.

— А мне так сделаешь? — спрашивает, кивая на круассан.

— Бери, — на блюдо, где другие круассаны лежат, показываю.

— С начинкой хочу.

— Ну сделай.

— Не то, — хмурится.

— Что — не то?

— Самому невкусно.

— А если я тебе сделаю, вкусно будет?

— Да. Если ты, то вкусно. Сделай.

Прищуривается. Хитро так.

Не хочу ничего для него делать. Даже круассан разрезать. Да вообще ничего не хочу. Сам справится. Он меня похитил, а я ему готовить буду?

— Кать.

Откусываю свой круассан. Жую. Вкусно, да. А еще мне «вкусно», когда без таких встрясок и стрессов.

Но разве его это волнует?

Демьян голову к плечу склоняет. Буравит меня взглядом. И хоть больше ничего не говорит и даже не зовет, я сама не выдерживаю.

— Сейчас сделаю.

Завтрак вдвоем на борту самолета. Летим на отдых в какую-то теплую страну. Это могло быть романтично, если бы не было все комком.

Демьян ведь бандит. Не верю ему.

С чему бы ему меняться? И как вообще можно перестроить такой бизнес?

Не представляю, чем еще он может заниматься, если не криминалом.

Откуда такие активы? Откуда такое высокое положение, если он только из тюрьмы вышел?

Конечно, в криминале замешан. Еще и в чем-то похуже, чем раньше.

Все думаю, думаю.

Но на какой-то момент меня отпускает.

Нет. Тут даже не момент. Надолго отпускает. И я сама не замечаю, как мы говорить начинаем. О ерунде. Слово за слово.

Тревожная пружина внутри раскручивается.

Только после включается разум. И атмосфера вокруг неуловимо меняется. Демьян это чувствует.

— Тебе там понравится, — говорит. — Солнечно. Красиво.

— А ты уже там бывал?

— Нет.

Его ответ не помогает найти то самое место. Демьян вообще не особо-то путешествовал заграницу.

Помню, как Лебедев его представил. Рассказал, что его лучший друг учился в Англии.

Угу. В Англии.

Мне бы еще тогда задуматься. Что хорошего ожидать от парня, который отмотал срок в тюрьме, а когда вышел, сразу на новое дело пошел?

А я задумывалась. Пыталась. Но…

Дура. Ой, какая же я дура. И сейчас не лучше.

Демьян на свободе. И опять — за старое.

— Если хочешь, здесь можно прилечь, — сообщает Демьян, показывает, как раскладывается кресло.

— А что, нам еще долго лететь?

— Ну отдохнуть не помешает.

— Я пока посижу.

— Как знаешь.

Снова планшет берет, но тишина не затягивается.

— Фильм тебе включить? — спрашивает Демьян.

— Давай.

Подает мне наушники, нажимает несколько кнопок на панели — выезжает большой экран.

Выбираем фильм.

— Может кресло разложить? — говорит. — Так удобнее.

Киваю.

Он кресло раскладывает, причем то по моим рукам проходится, то по бедрам. Вроде случайно задевает.

И я ничего не говорю. Тут бы в себе подавить непрошенные порывы. Предательские.

Взгляд же точно приклеивается к Демьяну. То к его массивным ладоням, то к чувственным губам. И еще эта чертова ямочка на щеке, когда он ухмыляется. Коротко-стриженные волосы просятся под пальцы. И пахнет от него так приятно. Сама не замечаю, как шумно втягиваю воздух, и лишь в последний момент руку к бедру прижимаю, чтобы она вверх не дернулась, по его затылку не прошлась.

А вот он замечает.

Застывает. Смотрит на меня. Момент такой, что уже знаю, как все будет развиваться дальше.

Стараюсь отвернуться. И его губы прижимаются к моей щеке. Мягко. Жарко. Так, что мелкая дрожь разливается под кожей.

«Нет!»

Вот, что я должна ощутить. Потому что он мерзавец. Преступник. Потому что ему нельзя доверять. Потому что все может опять плохо закончиться. Потому что из-за него мы с ребенком можем пострадать. И… ну такой он.

Только в голове совсем другое звучит.

И не в голове тоже.

Даже не знаю, как получилось сперва отвернуться. Первые пару секунд противиться. Быстро срываюсь в пропасть.

Он об мою щеку трется. Кожу щетиной карябает. И запах его везде. И жар этот бешеный. И просто уже само ощущение близости окончательно с ума сводит.

Отпускаю себя.

Нет сил бороться с собой. Устала.

За шею его обхватываю. Разворачиваюсь навстречу жадным губам. Сливаемся будто в последний раз.

И до чего же хочется, чтобы это и правда был финал. Но еще сильнее хочется, чтобы этот наш поцелуй вообще не заканчивался.

Пьянею. Трезветь не хочу.

Его язык скользит по моему. Глубже. Острее. И я уже просто не могу остановиться. Забываюсь.

Стон вырывается из груди. Прямо в его рот. Пульс по вискам стучит будто впадает в бешенство.

Руки Демьяна везде. На груди. На бедрах. И прикосновения ощущаются так, будто никакой одежды на мне не остается. Реальность уплывает.

Вот что он творит? Как так всякий раз получается?

Мысли бьются в сознании. Вспыхивают и гаснут. Будто ничего нет. Мой разум точно растекается. И тело плавится похлеще воска. Мозг ватный. Ничего не соображаю.

А потом вдруг удается вынырнуть.

Демьян отрывается от моих губ. На пару секунд. Но этого хватает, чтобы глотнуть воздух и выхватить суть.

Кресло разложено. Он на спине развалился. Меня сверху усадил. Юбка задрана до талии. Кофта стянута, висит на подлокотнике.

Это мы так фильм смотрим называется.

— Куда? — рыкнув, притягивает меня обратно.

— В туалет.

— Кать…

— Тошнит, — говорю и сама себе едва верю. — Укачало.

Это должно его игривое настроение сбить. Но судя по виду, ничего там и близко не сбивается. Не пугает его моя тошнота. Нормально ему все.

Выскальзываю из его рук, потому что он ослабляет захват. Очень стараюсь не замечать, как мое тело реагирует на то, когда его пальцы скользят пониже поясницы.

Предательская реакция.

Закрываюсь в уборной. Долго смотрю на свое отражение. На поплывший взгляд, на распухшие от поцелуев губы.

Укачало, да. Так укачало, что каждая клетка вибрирует. Все тело звенит.

Надо успокоиться.

Привожу себя в порядок. Натягиваю кофту, которую успела подхватить, когда уходила. Умываюсь прохладной водой. Успокаиваюсь как могу.

Надо себе запретить так срываться.

Что же я как тряпка безвольная? Надо себя в руки взять. Но как?

Возвращаюсь и вижу, что Демьян позу не поменял. Его тяжелый взгляд впечатывается в меня. Серьезно, внушительно. И уже от одного этого взгляда колени слабеют.

— Ты вроде работать собирался, — говорю.

— Подождет.

— Тогда подвинься, пожалуйста.

Он с явной неохотой пересаживается на соседнее сиденье. А я надеваю наушники, включаю фильм. Первый, что подворачивается.

— Ой, — роняю, когда Демьян с меня наушники стягивает.

— Тоже хочу глянуть, — говорит.

Некоторое время смотрит фильм. После оборачиваюсь на позвякивание в стороне.

Это Демьян перетягивает тележку.

— Сок будешь? — спрашивает. — От тошноты помогает.

— Да.

Делаю несколько глотков. Оставляю стакан. Пальцы убрать не успеваю. Демьян перехватывает мою ладонь. Забирает стакан, допивает.

Еще несколько минут проходит спокойно.

А после он меня к себе притягивает. Обнимает. И хоть я знаю, что это ошибка, но отстраниться от него не получается.

Просто смотрю на него. А он утыкается в экран. Всем своим видом дает понять, чтобы я даже не думала сейчас бунтовать. Фильм будем смотреть только так. Решено.

Не спорю.

Пускай.

Кино неплохое, но за сюжетом следить тяжело. Мысли о другом. Напряжение отпускает, просто от ощущения сильного тела рядом. И в определенный момент расслабляюсь настолько, что попросту выключаюсь.

Ночью почти не спала. Без отдыха. Усталость берет свое.

Роняю голову на крепкое плечо. Утыкаюсь в него лицом. Вдыхаю родной аромат и засыпаю. Больше не хочу ни о чем думать. Хватит с меня.

Большую часть перелета проспала. Просыпаюсь незадолго до посадки. От ощущения его пальцев в моих волосах.

Поднимаю голову, встречаю взгляд Демьяна. Он не выглядит сонным.

— Доброе утро, — говорит с улыбкой.

— Уже утро? Сколько я проспала?

— Здесь утро, — улыбается шире. — Скоро приземляемся.

Нехотя отстраняюсь от него. Тянет обратно. Но нельзя. И так уже почти утонула в нем. Если окончательно себя отпущу, то быть беде. Не покидает меня это ощущение. Не знаю, что делать. Долго так не протяну. Лучше об этом сейчас не думать. Без того измучилась.

Точно наваждение.

Рассеянно мотаю головой, будто надеюсь сбросить дурман. Хотя понимаю, не дурман это. Гораздо глубже. Так что как ни старайся, ощущения не отпустят.

Облака рассеиваются. По ту сторону иллюминатора виднеется море. Или не совсем?..

Мы летим и летим, а конца этому морю не видно. Бескрайние просторы. Яркий лазурный цвет, сочный, будто на картинке. И острова. Один, второй. Что-то напоминающее материк. Нет, опять остров, просто покрупнее.

Посадка проходит мягко. И вскоре по указателям понимаю, где именно мы оказываемся.

Мальдивы.

Оборачиваюсь и смотрю на него, перехватив пристальный взгляд.

— Нравится? — спрашивает Демьян.

— Дома мне нравится больше. Но ты же не спрашивал.

Он только усмехается в ответ.

Пока едем в машине из аэропорта, замечаю несколько гостиничных комплексов. Останавливаемся у самого крупного из них.

Машина останавливается перед большим бунгало.

Демьян открывает мне дверцу, подает руку, помогая выйти. Смотрю по сторонам. И от него это не укрывается.

Он все понимает правильно, потому хмуро сводит брови.

Место действительно сказочное. В другой ситуации мне бы действительно тут понравилось. Но сейчас не до красоты, не до комфорта.

Останавливаюсь перед одним из панорамных окон. Смотрю на океан.

— Ну что? — доносится голос Демьяна позади. — Пойдет?

Он подходит вплотную. Не обнимает меня. Просто останавливается сзади настолько близко, что ощущаю жар, исходящий от него.

Закладываю ладони в карманы своей юбки.

А мог бы и обнять. Немного. Ненадолго. И лицом зарыться в мои волосы, носом провести по задней стороне шее. Зубами слегка прихватить кожу, так, как он один умеет.

Все. Ну что мне опять в голову лезет?

И он будто назло склоняется ниже. Так и не дотрагивается. Сам — не дотрагивается. Зато горячее дыхание кожу щекочет.

— О чем думаешь?

— Мне купальник нужен, — бросаю первое, что на ум приходит.

— Ты же не умеешь плавать.

Он вдруг обхватывает меня за талию, мягко разворачивает лицом к себе.

— Научилась, когда…

Отдыхала с Димой.

Это уже не говорю вслух.

Но Демьян и так понимает. Мрачнеет.

— Завтра поплаваем, — говорит. — Сейчас уже солнце высоко. Тебе будет вредно.

— Купальник можно где-нибудь купить? — приподнимаю бровь.

— Выясню.

— Хорошо.

Мы с Демьяном осматриваем виллу.

В комплексе их несколько. Каждая располагается отдельно. Однако есть смежная площадка. Там уже находится бассейн побольше. Общая территория.

В какой-то момент снаружи доносятся голоса.

— Может прогуляемся? — предлагаю будто невзначай. — Большой бассейн ты мне так и не показал.

— Зачем тебе тот бассейн?

— Да так…

— У нас тут свой есть.

— Просто посмотреть, — пожимаю плечами.

— Потом посмотришь.

Обедаем вместе, а потом он собирается уходить.

— Я что, должна здесь одна остаться? — сузив глаза, смотрю на Демьяна.

— Скоро вернусь.

— А пока тебя нет?

— Если нужно чего, вызови прислугу.

Панель управления он мне сразу показал. Как охрану вызвать, как еду заказать или выяснить что-то, как климат-контроль настроить.

— Демьян, — так и смотрю на него.

— Кать, я быстро.

Его «быстро» затягивается, но я не возражаю. Хотя бы есть возможность все самой изучить. Пройтись по вилле, осмотреться.

Хотя не знаю, зачем мне все это.

Выбраться отсюда не получится. Дверь закрыта. Но даже если бы у меня была ключ-карта, куда бы я отсюда побежала? Тем более, без паспорта.

Нужно выдохнуть. Успокоить нервы. Чувствую, как опять начинаю заводиться.

Демьян меня забрал. Закрыл здесь одну. А сам ушел неизвестно куда.

Дела свои решает.

Знаю, какие у него «дела».

Прохаживаюсь по вилле. Разные мысли в голову лезут. И хоть стараюсь их не развивать, ничего не получается.

Решаю прилечь. Прикрываю глаза. Обнимаю себя руками. Через время мне все же удается задремать.

Просыпаюсь от щелчка.

Дверь открывается. Доносятся знакомые шаги. Ближе и ближе.

Тревоги нет. Понимаю, кто пришел.

Демьян уже рядом. Он наблюдает за мной, присаживается, опирается рукой на массивную спинку дивана.

— Ты как? — спрашивает.

— Нормально. Пройтись хочу.

— Давай завтра.

Не нравится мне это.

Он что, решил под замок держать? Чтобы не дергалась?

— А сейчас почему нельзя? — интересуюсь ровно.

— Лучше завтра. А сейчас другие планы.

— Какие?

— Увидишь.

Улыбается. Кажется, хочет еще что-то сказать, но у него звонит телефон.

Вижу, как меняется выражение лица Демьяна. Сразу становится другим. Более жестким, сосредоточенным.

Отвечать он не спешит. Вдруг смотрит на меня.

— В душ зайду, — говорит. — Потом покажу.

Звонок прерывается.

— Мне тоже надо собраться, — замечаю.

— Давай, — кивает.

Он уходит в сторону ванной, телефон из рук не выпускает. Перезванивает. Потому что вскоре слышится хлопок двери. А после звучит его приглушенный голос.

Ничего не разобрать.

Это он при мне говорить не хотел.

Ясно.

Поворачиваюсь, спуская ноги на пол. Что-то задеваю. Раздается легкий щелчок от падения.

Смотрю вниз, замечаю ключ-карту. Видимо, выскользнула из кармана, когда Демьян свой телефон доставал. И он не заметил.

Дальше уже не думаю. Действую будто на автомате.

Мне нужно на воздух. Выйти отсюда хоть ненадолго.

А то он там свои вопросы решает. Опять. И не просто так в другую комнату ушел.

Подхватываю карту с пола. Иду к двери.

Пускай Демьян работает. Не буду мешать.

Прикладываю карту. Сенсорный экран рядом вспыхивает — и раздается щелчок.

Толкаю дверь. Выхожу наружу.

Вокруг никого.

Уже стемнело.

Иду к бассейну. Лежаки пустые. Ни охраны, ни других сотрудников не видно. Оборачиваюсь. Густые заросли мешают рассмотреть, есть ли на балконах других бунгало какие-то люди.

Но вряд ли мы здесь единственные гости. Слышу музыку.

Прохожу вперед, на освещенную площадку неподалеку от большого бассейна. Оглядываюсь по сторонам. Отсюда музыка доносится еще громче.

Надо прогуляться. Посмотреть. Тут даже как-то легче дышится.

А Демьян пусть не отвлекается. У него там точно много важных звонков. Хочет снова загреметь в тюрьму. Не буду ему мешать. Все равно он никого не слушает.

Сама не знаю, что заставляет меня обернуться. Просто ощущаю что-то.

Резко поворачиваюсь и застываю на месте.

А он уже смотрю отвлекся.

Демьян здесь. Буравит меня тяжелым взглядом. Сжимает челюсти так, что желваки вздуваются. Злющий. По глазам заметно сразу. И по лицу.

Демьян шагает вперед.

И у меня сдают нервы.

— Помогите! — вскрикиваю.

А больше уже ничего сделать не успеваю. Демьян подступает вплотную. Нависает надо мной точно стена.

— Ты какого черта здесь творишь? — рявкает Демьян.

За руку меня хватает. Рывком притягивает.

— Знаю, что беременная, — рычит. — Но это край. Все, блядь.

Вскрикнуть не успеваю и даже сказать ничего не получается, ведь он моментально закрывает мой рот ладонью.

Грубо действует. Жестко.

Залепляю ему пощечину. Давно напрашивается. Вот и получает.

Но не похоже, будто он вообще это ощущает. Даже не морщится. Никаких эмоций не показывает. Только глаза у него темнеют. А дальше он меня за руку перехватывает. За собой утягивает.

— Заебала ты уже, — бросает Демьян.

Подхватывает меня и уносит обратно.