Мания приличия

Деньги, секс, любовь и Даша

Масса вопросов вертелась на языке и я, заталкивая испуг подальше, в закрома своей души, ужаленной ядовитым сингапурским ящером, не знала, с какого лучше начать. Не терпелось узнать исход беседы, но и другие волнующие моменты имелись. — Как он так быстро нашёл меня? — взяв одну свою руку в другую, вытянулась я с прямой спиной, будто держа оборону от каких-то недостойных нападок и клеветы. — Не знаю, наверное, Тэян сказал, — пожал плечами Сынри. — Тэян бы не сделал этого, — с уверенностью заявила я. Потом подозрительно уточнила: — Или Джиён пытался внушить тебе эту мысль? — Мужчина хмыкнул, покачав головой. — Нет, Джиён только развёл руками и сказал, что плохим был бы королём, если бы не был в курсе, что происходит в его королевстве. — Это так похоже на Дракона! Однако почему меня так не устраивает тот факт, что он поехал в офис к Сынри, не желая задействовать в переговорах и меня? Если он просил меня вернуть, почему не поинтересовался моим мнением? Что это — очередное желание показать, что я никто? Демонстрация моей никчемности или того, что мир принадлежит мужчинам, и лишь они принимают решения? Я не замечала за Джиёном такого шовинизма по отношению к женскому полу, он скорее недолюбливал и не ценил представителей обоих полов, которым не хватало ума и сноровки. Что ж, значит, он показывает, что я по-прежнему из тех, чей голос для него ничего не значит? Но тогда зачем я ему вообще такая, ничего не значащая? — Да какая разница, откуда он узнал об этом? — Ошибаешься, разница есть. Мне нужно знать все источники власти человека, которого я хочу погубить, всех доносчиков и все его возможности. — Так, и что ты ему ответил? — Подняв на меня взгляд, Сынри вернул свою игривость, стряхнув часть серьёзности. — Ты боишься моего согласия? Того, что я могу уступить тебя Джиёну? — Я уже мало чего боюсь. Но мне кажется логичным, что человека интересует его будущее. — Я предложил ему заплатить за тебя столько, сколько он попросит. — Неожиданно. Я сомневалась в том, что в постели вытворяю что-то фантастическое, но готовность Сынри заплатить за меня — его содержанку — прибавила мне самоуверенности. — Но он сказал, что ему не нужны деньги. — А что же ему нужно? — Мне воочию увиделись горящие деньги, которые поджег Джиён. Так и вижу его, курящего, нанизывающего на окурок купюры, как раньше пронзали чеки о железный штырь. — Ты спрашиваешь то же самое, что спросил у него я, — улыбнулся Сынри. Мои нервы накалились, я поняла, что не выдержу подробного пересказа и лучше сразу узнать финал. — Хорошо, так на чем же вы сошлись? — Ты остаёшься у меня, — победителем приподнял подбородок Сынри, и я почувствовала облегчение, смешанное со странной злобой, или даже обидой на Джиёна. Почему? — Ты дал ему то, что ему было нужно? — Нет, он не сумел мне сказать, чего бы хотел взамен, и обещал подумать и вернуться. — Вот как. Так это не конец? Напряжение заплясало где-то в пятках и пальцах ног. Я не верила, что Дракон явился неподготовленным для такого очевидного вопроса. Он был вторым или третим по счету, не сомневаюсь. Даже я бы, собираясь отказаться от денег, поняла, что у меня полюбопытствуют, а чем же со мной расплатиться? Что за игру Джиён затеял? Зачем ему эти глупые встречи и переговоры? — Тебе не кажется, что он уехал для того, чтобы нанять кого-нибудь для нашего убийства? — Не думаю. Я перестраховался и распустил слухи среди своих друзей и китайских партнеров, что Джиён точит на меня зуб за то, что я отнял у него пассию. Тебя видели с ним в клубах, поэтому многие поверили, что у вас был роман, который кончился твоей перебежкой ко мне. Теперь, если со мной что-то случится, в первую очередь обвинят его. А за мной есть и очень влиятельные люди, которые не постесняются напомнить Джиёну о том, что убивать нейтральных людей, не состоящих в кланах, или состоящих в дружбе с другими кланами — нехорошо. — Ладно, допустим, он не наймёт убийц, но что ты сделаешь, когда он вернётся? — Проблемы надо решать по мере их поступления, — Сынри снял галстук и расстегивал рубашку, пройдя в спальню. Я вошла за ним. — Когда приедет второй раз — если приедет — тогда и посмотрим, тогда и поговорим. — Ты зря надеешься на импровизацию. Джиён не тот человек, с которым планирование и подготовка будут лишними, — обошла я его, чтобы взглянуть в глаза. Неужели он не понимает, как опасно играть с Драконом? Да он способен придумать сотню несчастных случаев с нами, в которых его никак не заподозрят! Или сделать так, что мы сами приползём на животах с извинениями. Вернее, я-то уже вряд ли, но сможет ли он сломать Сынри, если захочет? — Вряд ли ты так переживаешь за меня, так что, делаю вывод, что ты всё-таки очень боишься, — посмотрел на меня бизнесмен сверху. Босая я была ниже него. — Тебе бы тоже не захотелось второй раз пережить то, что пережила я. — Первый секс? — сыронизировал Сынри. — То, от чего спас меня Тэян в нижнем борделе… да и вообще всё, что я пережила с момента своего прибытия в Сингапур. Тебе бы понравилось быть бесправным рабом, которым вертят, как хотят, который разлучен с близкими и ему не позволено просить что-либо? — Мне думается, что ты слишком драматизируешь. — Сынри разделся до пояса, разглядывая меня своим пресыщенным взглядом, под которым пролегали темные тени, как отпечаток усталости от пороков, сопровождавших его ночи. Но сейчас во взгляде не было скуки, скорее соболезнование. — Большинство шлюх в увеселительном доме Тэяна счастливы и не жалуются, а некоторые получают больше, чем честный менеджер в этом городе. Даже официальный оклад моей секретарши меньше, чем расходы на шмотки тех путан. — Официальный? — подчеркнула я, опустившись на кровать. — То есть, имеется доплата за ту же роль, что у девушек из борделя? — Сынри сделал шаг, и его ширинка оказалась на уровне моих глаз. — Я справедливо плачу за удовольствия. А если ты ревнуешь, то тебе придётся показать, что ты способна заменить её полностью. — Он взялся за молнию, но я тут же отвернула лицо, брезгливо поморщившись. — Никогда не возьму в рот то, что брала она. — Сынри наклонился и, взяв меня за плечи, впился в мои губы поцелуем. Завалив меня за спину, он лёг сверху, целуя всё глубже. — А как тебе то, что её я тоже целовал? — Я пихнула его в плечи, попытавшись снять с себя, но не справилась. Омерзение на моём лице позабавило Сынри, и он засмеялся. — Меня сейчас стошнит! — Успокойся, это было не сегодня, — погладив моё бедро, он вновь попытался меня поцеловать, но я так замотала головой, что она скорее бы оторвалась, чем подставилась под его губы. — У тебя только она вызывает неприязнь, или я, по-твоему, должен хранить тебе верность? — По-твоему, когда живёшь с девушкой, нужно бегать ещё куда-то по другим? — Но ты же мне не жена, — повел он бровью. — Тогда и ты мне не муж, и я, стало быть, могу спать с другими? — Сынри фыркнул, перекатившись с меня на бок. — Ты моя собственность. Но если тебе хочется восстать против этого — попробуй, я запираю дверь, когда ухожу. — Он дотянулся губами до моего уха. — Я люблю разнообразный секс, и минеты. Если ты не будешь их мне дарить, я, само собой, найду, где их взять. — Что это ещё за Шахерезада с заменой сказок разными позами камасутры? Я должна сохранять интригу в постели, чтобы держаться на этом месте? — Конечно, — повернула я к нему лицо, коснувшись кончиком носа его кончика носа. — Так же проще, верно? Пойти и найти другую, а не пытаться добиться этого от меня. — Естественно. Проще и быстрее, зачем же мне тратить время? — Ты уверен, что путь до борделя займёт меньше времени, чем умелые уговоры? — Знаешь, я как-то придерживаюсь мнения, что лучше полчаса равнодушно подождать, чем час уговаривать. — Посмотрев мне в глаза, он погладил меня по щеке, заправив волосы за ухо, и поцеловал. Губы впервые коснулись моих без поспешности и жадного хозяйствования с влажным вторжением. Он просто поцеловал поочередно каждую мою губу, после чего отстранился обратно, всё так же глядя в глаза. — Ну и как, по-твоему, разводят девушек на минет? Я обычно плачу за него деньги, или обещаю дорогие подарки, и как-то всё выходит само собой. Ты же вряд ли польстишься на деньги и какие-либо побрякушки. — Я легла ровно на спину, посмотрев на потолок. Я уже знала каждый сантиметр его белой поверхности, потому что под Сынри на кровати мало чем другим можно было заняться, как не разглядывать эти увлекательные потолочные просторы. — Ты меня спрашиваешь? Откуда я вообще знаю, как девушки добровольно соглашаются на какой-либо секс? Я легла под тебя ради спасения чьей-то жизни, а теперь живу с тобой, потому что мне некуда деться… — А как же вчерашний завтрак? — проворковал он, напомнив, как я забралась на него на кухне. И как ему объяснить, что я преследовала свою выгоду… Выгоду! Я подскочила, сев с ошарашенными глазами. Слово пробило мне сердце, как пуля. Нет, нет-нет, только не это… — Что случилось? — поднялся следом Сынри. Я хотела бы ему ответить, но мне нужно было переварить осознание собственного предательства, предательства самой себя. Когда-то я подумала, что если из-за Джиёна буду рассуждать исходя из выгоды, то всё станет совсем плохо. И вот, оправдываясь законной местью, я сделала то, за что проклинала Дракона: человек стал для меня средством, а не целью. Я пыталась использовать Сынри. Да, он мне был неприятен, я ненавидела его за свою первую ночь, за Вику, но… но что по-настоящему плохого он мне сделал, хотя бы по сравнению с Джиёном? Сынри и близко не был таким злодеем, обманщиком и тираном. Он взял меня под свою опеку, содержал, даже извинился сегодня. Я посмотрела на него. — Мне просто стало неловко вспоминать об этом, — пролепетала я фальшиво, но мужчина не вслушался, утонув глазами в моём топике на лямках, открывающем верх груди и ключицы. — А мне вот вспомнить это очень приятно, а повторить было бы ещё лучше… — Но это, опять же, в счет не идёт, — отодвинулась я от него, сумев вернуть внимание к своему лицу. — Это я сама захотела. Я сделала это. Где же тот случай, когда ты смог бы уговорить меня сам? — Да каким образом я должен уговаривать?! — повысил тон Сынри. — Ты нашла во мне просителя милости? Ты должна быть благодарна, что моё желание обеспечивает тебе беззаботное существование. — Вновь будет корчить царя? По-моему, в Сингапуре перебор знатных господ, на которых всего одна служанка — я. Поднявшись, я собралась выйти из комнаты, но мужчина поймал меня за запястье, и от своей же скорости меня развернуло, дернув, обратно. Сынри перехватил другой рукой меня вокруг талии и насилу опустил на себя, так что пришлось развести ноги по сторонам от него. Теперь он смотрел на меня снизу вверх, мои волосы упали на его лицо, находившееся возле моей груди. — Тебе не кажется, Даша, что ты не в том положении, в котором показывают характер? Похоже, ты уже доигралась этим с Джиёном. Хочешь довыделываться и со мной? — Похоже, именно эти игры его так взбудоражили, что он спать спокойно не сможет, пока не доиграет. — Я опустила свои губы к его уху, задевая дыханием тихого шепота. Спасибо, Мино, от тебя я знала, как будоражит этот жест. — Ты тоже хочешь лишиться сна, или всё-таки будешь мужчиной, чтобы от тебя я не сбежала к другому? — Ты сомневаешься, что я больший мужчина, чем Джиён? — сглотнув слюну, завел ладонь Сынри под мой топик на спине. — Он, может, и властелин этого государства, но бабы стонут в моей постели, а не в его. — Ничего не могу сказать, я не спала с Джиёном, — хотя была в его постели. — И не будешь. Тебе не захочется возвращаться, поверь мне, — потянув топ вниз, Сынри обнажил из-под него сосок и, облизнув, втянул в рот. Его руки, погладив мою спину, прошлись по её изгибу над копчиком, так что по мне пошли мурашки. Опустив одну ладонь на мою ягодицу, он смял её, отпустил, шлепнул по ней, снова смял. Вторая его рука вынула пуговицу шорт из отверстия и скользнула под них, и под трусики. Пальцы коснулись чувствительной плоти, и я вскрикнула. С движениями пальцев в низ живота стала опускаться тяжесть. Сынри со стоном всосал сосок так, что моя грудь заныла. Его пальцы скользнули глубже и вошли в меня. Я издала второй вскрик. Большой палец остался на клиторе, массируя его, а другие защекотали нутро. — Мм… — закусив губу, закрыла я глаза, желая и избавиться от этих ощущений, и получить ту разрядку, которую дал мне Сынри своей рукой в прошлый раз. Он перешёл к другой груди, спустив топ мне на талию. От его языка шли покалывания, он двигал мои бедра на своих пальцах, и у меня начинала кружиться голова от покачивания на них. Я невольно положила руки на его голые плечи, и он прижал меня к своей обнаженной груди крепче. Вдруг всё прекратилось. Он выпустил из уст мою грудь, и я посмотрела на него. — Если ты хочешь продолжить… — он поднял руку и погладил меня по макушке, оставив ладонь на затылке, сминая волосы и балуясь ими. — Опустись на колени. Я дам тебе вкусную конфету. — Вспыхнув, я быстро пришла в себя. Ощущение одутловатости между ног никуда не ушло, я даже чувствовала влагу там, но, не собираясь идти на то, о чем намекнул Сынри, я сорвалась с его колен и, встав на пол, гневно на него воззрилась. — Мне жаль, что ты не ведаешь разницы между отношениями и рыночными сделками! Ты жалок, Сынри! Уговаривать и шантажировать — не одно и то же! Даже если бы я сходила по тебе с ума, от чего я сейчас очень далека, и то не стала бы сосать твой член, который не побывал разве что в твоей собственной заднице, и то, потому что не дотянется! — Выговорив ему всё это, я снова хотела уйти в другую комнату, принявшись натягивать лямки топа, но теперь встал Сынри и, подхватив меня под грудь, развернул к комоду, к которому тут же придавил собой и, ещё не застегнутые обратно, с легкостью опустил вниз шорты вместе с трусиками. — Если ты не прекратишь свои проделки, то в первую очередь он окажется в твоей заднице, — пригрозил мне мужчина, и я почувствовала его обнажившуюся плоть ягодицами. Наматывая на кулак мои длинные волосы, он всё-таки вставил его во влагалище и рывком вошел. Взвизгнув, я вцепилась в комод для устойчивости. — Тебе не нравятся мои уговоры? А каких ты хочешь, а? — каждый его вопрос сопровождался десятью ударами его бедер о мои. Он так бешено задолбился в меня, что я, даже открыв рот, не могла ничего произнести, только протяжно вереща «ААА!!». — Гулять с тобой под луной, водить в рестораны и признаваться в любви, говоря комплименты? — Я заскребла ногтями о дерево, после чего завела одну руку назад, пытаясь умерить пыл мужчины, создав преграду, но он взял мою руку и, заломив, прижал её к моей спине. — Что, не нравится? Или наоборот? Да ладно тебе, Даша, признай, что вставший на тебя член гораздо приятнее, чем какое-нибудь тупое объяснение в любви, а горячая ебля получше сонетов и целования рук, — отпустив меня, он вынул себя и я, не переведя дыхание, почувствовала, как он подхватил меня и поднес к кровати, на которую буквально швырнул. Я думала, что сейчас он войдёт в меня снова, но вместо этого, разведя мои ноги, он впился губами прямо в клитор, засосав его с такой силой, что я завизжала во всё горло. — Сынри! Сынри, нет, пожалуйста! — закричала я, пытаясь свести ноги, но он держал их своими руками, разведя в стороны. Я дотянулась руками до его головы, пытаясь оттолкнуть её, но было тщетно. Его язык затеребил припухший бугорок, и как я не вертела бедрами, они не могли уйти от этих болезненно-сладких ласк, пока у меня на глаза не набежали слёзы. Укусив меня там, Сынри опять сжал клитор губами, поцеловал его и, поднеся к нему пальцы, надавил, теребя со скоростью туда-сюда. — Ааа! А-а! Сынри!!! — заорала я и вновь, как в прошлый раз, выгибая спину и трясясь в судорогах. Даже ягодичные мышцы напрягались и расслаблялись, так скручивало организм от сумасшедшей волны, прокатившейся по телу. Не открывая глаз, я ощутила что-то между губ и, плавно приходя в себя поняла, что воспользовавшись моим полузабытьём, Сынри всё-таки вошёл в мой рот. Распахнув веки, я убедилась в этом и забрыкалась ещё сильнее. — Мммм! Умуму!!! Ууу! — заколотила я кулаками его в живот, пах, не в состоянии сказать и слова. — Да, да, да! — отвечал на это он в такт фрикциям, проходясь членом по моему языку, и только когда я догадалась начать сжимать свои зубы, он прекратил свою попытку, достав себя из моего рта. — Черт! Кусаться надумала?! — Посмотрев на него с ненавистью вселенских масштабов, я показно принялась тереть губы руками, отплевываясь, морщась и ругаясь: — Ублюдок! Негодяй! Извращенец! Фу, Господи, какой же ты урод! — я высунула язык, потерев его пальцами. — Никогда не смей больше так делать! Это гадко, отвратительно, мерзко! — Последив за мной какое-то время, Сынри вдруг засмеялся. Я не находила в происходящем ничего смешного, но возмущения мои поутихли. — Чего ты ржешь, моральное чудовище?! — После оргазма женщины награждали меня эпитетами, но такими — впервые, — завалился на подушку мужчина, поправив ещё не до конца удовлетворенный член. — Мы оба знаем, с какими женщинами ты раньше спал, так что ничего удивительного, — скрестила я руки на груди. — Я не знаю русского языка, но сильно сомневаюсь, что когда Вику колбасило примерно как тебя, она кричала, что я говнюк и тварь, вот честно. И пососать она не брезговала. — Мне нужно почистить зубы, — спустила я ноги с кровати. Сынри быстро оказался за моей спиной, обняв меня вокруг талии и поцеловав в плечо. — Тебе нужно их вырвать, для безопасности. — На пару с твоим членом, — огрызнулась я. — Без члена твои зубы меня вряд ли станут волновать. — У нас дома была старая собака, которая уже умерла, потом мы завели другую. Так вот, дядя говорил, когда мать жаловалась, что та сохранила мало зубов и вряд ли годится для охраны, что если та не покусает, то засосет насмерть. — Я обернулась к нему через плечо. — Я русская, Сынри. Если ты будешь заставлять меня делать то, чего я не хочу, я отрежу тебе ночью яйца, и пожарю тебе на завтрак. — Боже, я пригрел змею. Или страшную северную медведицу? — Ты отвратителен, — ещё раз сказала я, когда он повторил поцелуй в плечо. — Хорошо, можно теперь тебя дотрахать? Без угрозы для яиц? — Я почувствовала, как он тянет меня назад в кровать. — Иди ко мне, такому ужасному и отвратительному. — Развернув к себе, он поцеловал меня в губы, жарко, страстно, требовательно. — Такая соблазнительная и привлекательная.

На его коленях, накрытых одеялом, лежал ноутбук. Сынри что-то печатал в нём, уже семь или восемь раз перезваниваясь с кем-то и переговариваясь по поводу дел, то на китайском, то на английском. Несколько учебников последнего он привёз мне, пожаловавшейся на скуку, позавчера. Когда он спросил, каких развлечений я хочу, я не думая выбрала изучение иностранных языков. В конце концов, я училась на переводчицу, так почему бы не приобрести дополнительные знания? Моя голова, покоящаяся на его плече, несколько сковывала движения его левой руки, но он не жаловался. Целая неделя прошла с посещения Джиёном его офиса, и никаких известий о нем больше не было. Целая неделя прошла с того мгновения, когда я устыдилась, что хочу использовать Сынри, ведь это грязно и подло, точно так же, как всё в Сингапуре, но я-то не одна из них. Я не должна быть такой, как они. Но как же осуществить месть Дракону, не возвысившись как-либо? Сынри нужен был мне, так каким же образом добиться от него желаемого, при этом не став шлюхой и сукой, каких полным полно в его жизни и без меня? Проникнуться к нему искренней симпатией? Возможно ли? То есть… я перестала испытывать к нему презрение и отвращение. Но симпатия? Нет, это слишком. Я не знаю, что должно произойти, чтобы Сынри понравился мне, как мужчина. Пока что я просто пыталась разглядеть в нем человека и кое-что даже находила. Очередной звонок на его мобильный заставил мою голову подняться, чтобы не мешать держать трубку, пока правая рука продолжала что-то строчить. Как бы он ни раскидывался деньгами, тратя их на женщин, работал он тоже много, и я это наблюдала ежедневно. Не знаю, был ли у него кто-то помимо меня всё это время, но каждый вечер, занимаясь со мной сексом, он казался ненасытным, хотя после этого быстро засыпал, выжатый встречами с партнерами, подписыванием договоров, планированием, проверкой работы сотрудников, отчетами, международными конференциями. Один раз он вообще приехал за полночь, и я уже подумала о том, что он всё-таки ездил в бордель, но когда попыталась устроить незаметный допрос, Сынри заволок меня в кровать и не уснул, пока дважды не удовлетворился. Не похоже было, что он приехал от другой женщины. На стене был включен телевизор, и я смотрела в нём очередную серию корейского сериала, пока мой покровитель занимался делами. Перед тем, как уткнуться в экраны, мы успели покувыркаться в постели, и сегодня мне это даже не доставило труда и обычных душевных мук. Что-то во мне хрустело, переламываясь, где-то в сознании или рассудке, так что мне начинало казаться, будто мы супруги, прожившие десять лет вместе, поэтому я давно охладела к этому мужчине, но какая-то привязанность ещё держит рядом. Раньше я никогда бы так не подумала и о супружеской паре. Для меня примером были родители, вместе уже почти четверть века, и до сих пор способные взяться за руки, смотреть друг на друга с умилением и называть друг друга так ласково, что никогда не поверишь, будто этим людям столько лет, они знакомы полжизни и детей у них пятеро. Но здесь я запрещала думать себе о родителях. Они то святое, что осталось, и притаскивать за собой их образ под одеяло, где меня имел нелюбимый богатенький дядя как-то претило. Сынри отложил телефон, допечатал что-то в ноутбуке и, закрыв в нем все окна и выключив его, отложил его на тумбочку. Его освободившаяся совершенно левая рука приподнялась и, придвинув меня к себе, перенесла мою голову ему на грудь. — Удобно? — спросил он. — Мне да. Не мешаю? — Под моим ухом размерено и четко билось его сердце. Чужое и непонятное мне сердце, в котором нет места для любви. Но хотя бы оскорблять он меня перестал. Этого я от него добилась. Уважение — больше мне не нужно от этого мужчины. — Не мешаешь, — его ладонь погладила моё плечо. Под одеялом на мне уже ничего не было. Он попытался прислушаться к сериалу, что я смотрела и, хмыкнув, закрыл глаза. — Боже, что за фигню ты смотришь? — А что я должна была делать, пока ты был занят? Ты сам не отпустил меня в другую комнату. — Мне нравится возможность в любой момент тебя полапать, — он запустил пальцы под одеяло и нащупал сосок, стиснув его. — Сегодня в обед мне в голову влезла навязчивая мысль, и я никак не мог от неё избавиться. — Что за мысль? — Ты ведь натуральная блондинка. А на лобке у тебя волосы тоже были бы светлые? — Покраснев, я приподнялась, убрав с себя его руку. Я посмотрела на него, как на идиота. — Больше на работе не о чем было подумать? Что навеяло — присутствие секретарши? — Кстати, у меня новая, — улыбнулся он. — Со вчерашнего дня. Ту рассчитал, — и помолчав: — Так светлые? — Ты ненормальный? У тебя блондинок раньше не было? — Были. Либо крашенные, либо гладко выбритые, как ты. — Мне перестать брить, чтобы ты посмотрел? — С твоей стороны было бы более гуманным просто ответить, — кисло поник Сынри, видимо, что-то представив. — Я так понимаю, что раз тебе любопытно, то хочется увидеть. — Уволь. — Подожди пару недель, всё будет. — Господи, зачем я спросил? — закатил глаза он. — Ты умеешь просто отвечать на вопросы? Зачем каждый раз устраивать из этого целую эпопею с прохождением уровней и решением головоломок? — А ты не задавай глупых вопросов, не получишь глупой реакции. Говоришь, что я фигню смотрю, а что у самого в мозгах? Жуть какая-то. — Хохотнув, Сынри развернулся ко мне, обняв под одеялом. — Я же должен как-то отдыхать от всей этой суеты, — мотнул он головой на ноут. — Признаюсь, у тебя хорошо получается отвлекать мои мысли на что-то более приятное. — Я подумала, что это, похоже, подходящий момент для того, чтобы что-нибудь сделать. В советах психологов в интернете так и говорилось, что если хотите чего-то добиться от мужчины, пусть он даёт обещания в постели, там они наиболее охотно соглашаются на всё. Я осторожно коснулась кончиками пальцев его члена. — Сынри… — Да, Даша? — поцеловал он уголок моих губ. — Я знаю, возможно, ты мне не доверяешь, или держишь тут ради безопасности, но… — Но что? — поцелуй коснулся кончика носа. — Джиён говорил, что мог бы сделать мне любой диплом, — не будем уточнять условия и обстоятельства. — Я не могу ничего не делать, сидя сиднем в твоей квартире. Ты бы мог сделать мне какие-нибудь документы и дать работу? Пусть даже переводчиком на твоей фирме. Ты сам говорил, что как-то заключал сделки с русскими. Может, я могла бы пригодиться? — Ты делаешь всё необходимое в моей постели, — посмотрел он на меня, посерьёзнев. — Это не то… — Я ещё более интенсивно заласкала его член, прижавшись к нему, своей ногой погладив его, покрытую волосками. — Обещаю, я никуда от тебя не денусь, не попытаюсь сбежать и вернуться к Джиёну. Сделай мне документы… или ты не можешь? — Я могу не меньше, чем может Джиён, — задето немного поджал губы Сынри. — Только не вижу необходимости. Если тебе что-то нужно — я куплю. — Дело не в деньгах. Мне скучно, понимаешь? — Ты вроде взялась учить английский? — Я хочу быть полезной! — Миллионы женщин сидят дома и не умерли от тоски, — пошевелился он от возбуждения. — То замужние и с детьми, — отболталась я. Сынри с усмешкой покосился на меня. — Хочешь вернуться к теме очаровательных метисиков? — «Нет!» — прокричал внутренний голос. К счастью, необходимость ответить прервал очередной звонок телефона Сынри. Он взял его и ответил не глядя. — Да? — лицо его немного застыло. — Привет, Джиён. — Теперь окаменела и вся я. Мне показалось, что между нами, в нашу кровать, вдруг ворвался этот монстр, я будто услышала его голос, увидела его улыбку и даже как будто бы учуяла аромат дыма, как чувствуют запах серы, когда где-то рядом дьявол. — Завтра? Вечеринка? Да нет, не против, приду обязательно. А… ты хочешь видеть только меня? — с вызовом улыбнулся он. — Приглашение на двоих? Замечательно. Хорошо, конечно. Тогда до встречи, увидимся! — Сынри закончил разговор, а я так и лежала, забыв всё на свете, о чем мы говорили, где я, что хотела и куда бежать? — Слышала? — окинул просчитывающим что-то взором меня мужчина. — Да, — тихо промолвила я. — Надо будет сходить. — А если это ловушка? Да нет, какая ловушка на вечеринке? Хотя, смотря насколько она открытая и где будет проходить… — Или ты не хочешь? — Я пойду, — быстро согласилась я. Готова ли я посмотреть в глаза Дракону? Достаточно ли я оправилась, чтобы столкнуться с ним? А если шанса больше не представится? Я должна встретиться с Джиёном, должна! Показать, что я не сломлена, что он ничего не добился. Показать, что моя душа при мне… Узрев Сынри, словно впервые, я некоторое время смотрела в оба глаза, не веря, что сплю с кем-то, к кому ничего не чувствую, кто мне не дорог, что хочу использовать его… если я этого не изменю, то чем мне будет хвастать при Джиёне? Где же моя душа и мои принципы? Неужели я проиграла и предстану перед ним той, в какую он и надеялся меня превратить? Он только бросит взгляд и сразу поймет, почему я с этим человеком. Я боюсь Дракона, по-прежнему боюсь, потому что обронила свой щит — свою честность, невинность, я становлюсь циничной, но в борьбе цинизма я проиграю Джиёну в опыте. Мне нужно моё оружие, мне нужна обратно моя душа! Где её взять, где?! — Что с тобой? Почему ты на меня так смотришь? — обеспокоено провел по моему лицу ладонью Сынри. — Я хочу любви, Сынри, — произнесла я так неистово, что он приподнялся на локте. — Я хочу любить тебя, и хочу, чтобы ты любил меня. Иначе нам придётся разойтись. Я не буду больше спать с тобой, нет, нет, это неправильно… — стала разворачиваться я, чтобы выбраться из постели. Он поймал меня крепко за часть руки над локтем. — Что на тебя нашло? На тебя упоминание Джиёна так подействовало? Ты с ним без любви спать собралась? — А у меня всё неслось в голове: чем я лучше шлюхи? Я отучила его воспринимать меня так, но сама дошла именно до этого. Неважно, по какой причине был первый раз, дальше я опустилась до меркантильности и корысти. И дело даже не в его чувствах, а в моих. Я — я не люблю того, с кем добровольно сплю! Сплю за тем, чтобы укрепиться, возвыситься и сразиться с Джиёном. — Нет, я ни с кем не хочу спать без любви! — вырвавшись, я схватила шелковую сорочку, и когда натянула её, почувствовала, будто влезла в змеиную кожу. Купленная за деньги Сынри, которого я хочу обмануть, воспользовавшись! Натянув боксеры, он догнал меня у окна гостиной. — Чокнутая русская, тебе не надоело удивлять меня своими перепадами настроения? — А может, я действительно чокнулась? С Джиёном недолго. — Десять дней мы трахались без претензий, а теперь отсутствие любви стало преградой? Может, потому что ты любишь Джиёна? — Как такое возможно?! Округлив глаза, я повернулась к Сынри. — Нет! Я ненавижу его! — Тогда в чем дело? — Мне невыносимо ощущать, что я сплю с тобой за деньги! Да, ты их мне не платишь напрямую, но всё это… — подергала я сорочку, замотав головой. Сынри сделал свои выводы: — Поэтому ты хочешь получить работу? Чтобы не чувствовать себя содержанкой? — Я растерялась, подтверждать или опровергать теорию? — Даша, ты… в самом деле хочешь иметь со мной связь, основанную на чувствах? — произнес он это так криво, спотыкаясь на словах, словно самому дико вообразить, что кто-то способен желать подобного. — Так должно быть. Так, и никак иначе. — По крайней мере, так я и считала. Провалившиеся куда-то на несколько дней принципы, дрожащие от насилия и грязи, в которую меня окунули, стали возвращаться, отряхиваясь. И паролем к их активизации было имя Дракона. Они, мои моральные устои, как вымуштрованные на команду псы, залаяли при знакомом слове. Сынри взял меня за руки. — Поклянись, что не любишь Джиёна, что не вернёшься к нему, даже если он разыграет любое шоу. — Клянусь. Я не могу любить человека, который хотел и, возможно, до сих пор хочет убить меня! — Я уверен, что он затевает завтра встречу именно для того, чтобы переманить тебя обратно. — Кто знает… — Иначе и быть не может. Он посулит тебе золотые горы, или будет угрожать, — Сынри прищурился, надменно рисуя в воображении какую-то картину. — Ничего, мы удивим его посильнее. Если он начнёт усердствовать, то… — То? — разобрало меня любопытство, потому что молчание Сынри затянулось, словно он сам не решался на то, что придумал. Даже озвучить не решался. — То мы объявим о помолвке, — всё-таки сказал он. Моя челюсть упала вниз. — Да, вот такого лица и не сделай завтра, чтобы всё выглядело натурально. — Натурально? Мне показалось, что ничего более неестественного в своей жизни я не слышала. Джиён и благотворительность. Я и выгода. Сынри и помолвка. Сингапур и предсказуемость. Когда-нибудь что-нибудь здесь перестанет меня поражать?