Миссия: соблазнить ректора

Глава 21

Кертон глянул на меня с хитрецой и попросил задержаться после лекции. Не то что бы я поверила болтовне Юса… но неприятный остаточек остался. Тем более, что девушка с редким именем Сэйна училась в ЗАЗЯЗ — и перешла в мир иной. Если память мне не изменяла, именно о ней шла речь в сохранённой Юсом заметке.

Конечно, по факту всё должно было быть куда проще. Парнишке действительно нравилась какая-то девчонка-однокурсница, и она действительно умерла. Целители не всесильны, будь то простуда или суицид из-за несчастной любви…

…и верлад Кертон действительно мог ей нравиться, почему бы и нет. А юношеская ревность бессмысленна и беспощадна.

И что уж точно более чем действительно — меня это всё совершенно не касается! Ни паранойя Юса, ни возможные заигрывания Кертона со студентками. Не моё дело! На это есть лекари и полиция. Впрочем, не уверена, что Этический суд уже функционировал два года назад.

Бедной девчонке было всего шестнадцать…

Однако по беспечному и весёлому виду Кертону было непохоже, что в его жизни была какая-то погибшая по его, пусть даже косвенной вине девчонка. Наверное, и по мне не скажешь, что смерть Мертона как-то на мне отразилась.

Шаэль бросила на меня странный взгляд. Сегодня она была сама не своя, бледнее обычного, и я подумала, что, возможно, разговор с Юсом так на неё подействовал.

Или дождь. Ясная осенняя погода сменилась дождливой осенней погодой, и с утра зарядил дождь. В этом были и свои плюсы, наивно полагала я, во всяком случае, не придётся возиться в огороде. Однако верлада Алазия не далее как вчера заявила, что в отличие от расположения планет дождь никоим образом не влияет на спагиромагические свойства корнеплодов, а для сахарных адептов существуют дождевики…

— Слушаю вас, — максимально нейтрально обратилась я к преподавателю, стоило только дверям закрыться за последним выходящим студентом.

— Милая, откуда этот сухой и холодный тон? — поднял брови домиком Кертон. — На самом деле до меня тут дошли кое-какие слухи.

Я закатила глаза.

— О, нет, только не это! Вы же не поверили во всякие…

— Поговаривают, наша главная академическая красавица буквально объявила конкурс, призом в котором…

— Не продолжайте!

— Призом в котором станут её жаркие объятия…

— Послушайте, на самом деле…

— Ради вас и остатков вашего целомудрия я буквально пошёл на должностное преступление!

— Нет, вы же не стали…

— Именно что стал! — и мужчина жестом матёрого циркача извлёк из кармана пиджака заткнутую пробкой пробирку. — То, что вы и просили: чистый лабораторный спирт из хранилища. Надеюсь, вы не планировали это пить?! Его можно употребить для множества более безопасных вещей…

— Верлад Кертон! — я чуть не заплакала. — Это был… эээ… эксперимент. Разве верлад Лестарис вам не рассказал? Пожалуйста, не надо делать вид, что верите всяким глупым и грязным сплетням!

— Хм, а вы сами, милая Ари, никогда им не верите?

Против воли я залилась краской — щекам стало жарко. Фраза попала в точку.

— Надеюсь, я обошёл всех в этом соревновании, хоть и находился изначально впереди, — Кертон по своему обыкновению присел на парту, глядя на меня с по-юношески озорной улыбкой — казалось, его тёмные глаза были просто природой созданы для того, чтобы лукаво улыбаться. — Теперь мне положен приз. Сладкий приз.

— Я никаких призов не обещала! — я запаниковала, а он взял меня за руку и мягко коснулся губами тыльной стороны ладони — руку можно было бы и отдёрнуть, но это было бы… Мрак, мне на самом деле казалось, что это будет грубо. — Это мои однокурсники так пошутили!

— В каждой шутке есть доля нереализованной мечты, — хмыкнул Кертон. — Что ж, Миар нынче в печали, пожалуй, у меня теперь тоже есть повод для отчаяния.

— В печали? — я навострила уши и невольно подалась ближе к Кертону. — А что произошло?

— Какое искреннее и неприкрытое любопытство, — Кертон демонстративно неодобрительно покачал головой и прихватил вторую мою руку. — В большой печали. Сегодня приезжает какой-то важный сухофрукт из министерства, Миар собирался совместить приятное с полезным и сбежать в хранилище от занудных деловых бесед — а заодно… Наклонись ближе — скажу.

И я, как дурочка, послушно потянулась к нему, просто потому, что получить информацию о Миаре представлялось сейчас важнее всего. К сожалению, что это за «сухофрукт» мне было прекрасно известно, и думать о скором знакомстве с «покровителем» ужасно не хотелось.

Кертон крепко чмокнул меня в кончик носа, я успела глупо моргнуть — и только. Дверь в аудиторию открылась — и я не увидела даже, почувствовала присутствие ректора. Высвободила руки и торопливо отодвинулась. Да какого Мрака он всегда, всегда, всегда появляется там и тогда, когда не надо!

Кертон приветственно замахал руками.

— О, Миар, ты задержался, а мы как раз о тебе говорили!

«Задержался»?! Этот черноглазый совратитель явно знал, что ректор с минуты на минуты подойдёт и опять меня подставил! Я засопела, как закипающий тигль.

— Это называется «говорили»? Лада Эрой, немедленно…

— Не выгоняй девушку! — запротестовал Кертон. — Она же наша… ммм… сообщница! Точнее, соучастница. В общем, милая Ари, — он повернулся к всё ещё на редкость раздосадованной мне, — была ещё одна кража.

Я резко повернулась к ректору, забыв о секундной неловкости.

— Кража?! Из хранилища?

— Не ваше дело, — неожиданно резко отозвался он. Я подошла ближе.

— Моё. Не злитесь, пожалуйста. Верлад Кертон просто пошутил, мы вовсе не…

— В каждой шутке есть доля нереализованной мечты, Ари! Не оправдывайтесь, — засмеялся Кертон. — Этому бесчувственному чурбану нет никакого дела до того, чем мы тут занимались. Он даже не завидует, просто хочет тотального порядка! Миар, помяни моё слово — это первый симптом тяжелого душевного расстройства. Потом ты начнёшь мыться по десять раз на дню, а в итоге взорвёшь хранилище к Мраку, потому что там пыльно!

— Не выражайся.

— Мы с ним ничего такого не делали! — упрямо договорила я. А потом добавила одними губами, глядя ему в лицо:

— А вот с вами могли бы…

Ректор раздражённо отвернулся, но тут Кертон хлопнул себя по лбу:

— Меня же ещё ждёт Зортаг, я должен сделать объявление его группе! Миар, расскажи всё девочке, нельзя оставлять женщину неудовлетворённой. Я имею в виду любопытство…

— Что украли? — дверь за Кертоном закрылась, и теперь верлад Лестарис снова смотрел на меня.

— Что у вас в руках?

Я с досадой вспомнила о спирте. Мраков Кертон!

— Спирт.

— Зачем вам спирт?

— Спирт-то… — мне снова захотелось постучаться головой об стену. — Ну почему со мной постоянно происходит что-то такое?! — вслух пожаловалась я. — Все вокруг обвиняют меня в том, чего я не делала, и не хотят меня выслушать! А вы всегда появляетесь в самый неудачный момент. Верладу Кертону просто нравится вас дразнить!

Ректор хмыкнул и неожиданно мирно сказал:

— Свинец.

— Что?!

— На этот раз было украдено небольшое количество свинцовой стружки.

— А… а зачем?

— Если бы я знал!

— Но… — я мучительно соображала, — как это связано с углекислым кальцием и… уксусной кислотой?!

— Никак. На первый взгляд — никак. На первый взгляд в выборе веществ нет никакой логики. Возможно, Кертон не единственный, кому повышает настроение меня, как вы выразились, «дразнить».

— Странно, — проговорила я.

— Ещё как.

Мы помолчали.

— Всё это… то, что было вынесено из хранилища, — наконец сформулировала я не дававшую покоя мысль, — эти вещества не относятся к редким или уникальным? Дорогим или опасным?

— Нет, конечно, — сразу же отозвался ректор.

— Но тогда… зачем так рисковать? Я правильно понимаю, что если вы найдёте виновного, то сразу его отчислите — или уволите?

— Разумеется! — ректор чуть ли не оскалился. — Что за дурацкие вопросы. Это не шутки, даже если кому-то кажется иначе.

— Судя по тому, какую дичь творят в общежитиях, вы не слишком-то строги.

— Дичь? — Миар непонимающе приподнял брови. — И кто же это у меня безнаказанно творит дичь?

Мрак, я не собиралась менять тему!

— Неважно, бродят сплетни какие-то… Ничего такого.

— Нет, это важно, адептка Эрой. Объяснитесь. А лучше напишите докладную.

— Мало вам того, что я на вас шпионю, так ещё и письменно доносить должна?! — возмутилась я и тут же пошла на попятную. — Напишу хоть две докладных, но только за поцелуй.

— Дешевая расплата. Интересно, за какую услугу вы расплатились с Кертоном. Впрочем, я уже видел.

— Со дня моего появления в ЗАЗЯЗ все мои поцелуи принадлежат только вам.

— Во-первых, не ЗАЗЯЗ, а Академия, во-вторых, это было бы почти смешно, если бы не визит вашего дорогого покровителя сегодня вечером.

Мрак! Я опять забыла о верладе Суреме…будь он трижды неладен.

— Мы расстанемся, — мрачно сказала я. — Так что место моего покровителя вакантно. Заберите меня к себе, а? Ем я немного, в качестве содержанки неприхотлива и знаю команды «молчать» и «хватит».

— Что-то незаметно, что вы их знаете. Но в душе неумолимо зреет надежда, что мне больше не будет нужды терпеть ничего не знающую адептку и я смогу гостеприимно распахнуть ворота и помахать вам и вашим двенадцати чемоданам на прощание белым платочком.

Я сжала руки, чтобы не швырнуть в него чем-нибудь, например, стулом.

— Зачем рисковать местом ради ингредиентов, которые можно легально приобрести за пределами Академии? Позлить вас можно и другими способами.

— Да уж, вы просто эксперт в этой области. На самом деле, неплохой вопрос, — Миар потёр переносицу. — Либо этот кто-то торопится… Либо этот «кто-то» хватает что угодно, просто потому, что может. Либо логика в выборе есть, просто мы её пока не видим.

Надо же — «мы».

Стало слышно, что дождь за окнами усиливается.

— Не слишком ли велик риск? — упрямо повторила я.

— Велик. Но, возможно, кто-то непомерно нагл.

— Или торопится, — повторила я слова ректора. — То есть мы можем идти либо от мотива, либо от способа.

— Возможно, с более сильным даром можно преодолеть магическую защиту на замке, — ректор неопределённо пожал плечами. — Это у вас семейное?

Я тоже пожала плечами.

— Лучше бы пошли в карманницы, — внезапно выдал Миар. — Чем… вот так.

— Что вас не устраивает? — не выдержала я. — Чем я отличаюсь от тех многочисленных женщин, что скрашивали ваше одиночество? Или вы и ими брезговали и занимались с ними любовью, зажимая нос и зажмуриваясь?

Ответа я не ждала, но ответ последовал.

— Вы ещё слишком юная, — неожиданно ответил Миар. — У юности своё особое очарование. Знаете, лада Эрой, почему браки принято заключать в юности?

— Потому что молодой жене проще… ммм… вынашивать детей? — мрачно предположила я. — Это же очевидно.

— Когда-то это было действительно так, но не теперь. Поверьте, вы и через десять лет их выносите прекрасно, и через пятнадцать, с нашим-то уровнем целительства. Дело в том, что когда айганы — вы именуете их демонами — привнесли магию в открытый ими мир, то неизбежно стали заключаться и межрасовые брачные союзы. Айганы и люди оказались неожиданно неплохо совместимы, юные непорочные девицы принимали магию айганов и были способны передать её детям. Вот тут, — он вдруг мягко коснулся моего запястья, провёл пальцем невидимую линию, задирая рукав академического платья почти до локтя, — появлялась серебряная дагара, отметка нерушимого союза и благословения изначальных, духов Бездны, безумно красивая. Она бы так вам пошла.

От этого прикосновения пальцев к запястью, и выше — по тончайшим голубым венкам — неожиданно онемели кисти. Оно было таким…

Интимным. Чувственным.

Меня испугала собственная реакция. Я знала, на что иду, что меня ждёт, но не собиралась терять при этом голову. Этого ещё не хватало! Раньше, напрашиваясь на поцелуй, даже стоя перед верладом Лестарисом в одном нижнем белье, я сохраняла здравость, во всяком случае, старалась её сохранять. И вдруг — совершенно неожиданно и непредсказуемо — поплыла от невинного жеста.

Что за чушь он несёт? Совсем с катушек съехал со своей алхимагией.

— Дагара уникальна, — тихо продолжал ректор. — Двух одинаковых рисунков не бывает. Говорят, что в её образе скрыто предсказанное паре будущее… — и внезапно он резко отнял руку и засмеялся. — Забавная сказка, верно?

— Верно, — сердито одёрнула я рукав. — Детишкам должна понравиться. А наоборот?

— Что — наоборот?

— Если айганка заключала союз с человеком, она тоже выбирала молодого и невинного парня? И у него тоже проступала эта, как её… дагара?

Ректор заморгал.

— Ну… честно говоря… я как-то…

— Ваши сказки однобокие и односторонние! — припечатала я. — И придумывали их самовлюбленные мужчины, которые мечтали бы парить, как демоны, в облачках и не работать. Всё это глупости. Вы просто малодушный трус, который боится не потянуть молодую и активную девушку и быть выше мнения толпы!

— Эти молодые и активные девушки обычно — круглые дурочки, — ректор аккуратно вынул пробирку со спиртом из моей руки, пошёл к двери, а по пути обернулся. — По поводу «дичи» в общежитии — жду подробного доклада, это на полном серьёзе, лада Эрой. И если завтра вы всё ещё будете студенткой Академии… Поговорим насчёт поочерёдного дежурства в хранилище.

— Надо было дожидаться третьей кражи, чтобы признать мою правоту!

— Ой, не нудите!

— Вы злитесь, потому что ревнуете.

— Вы льстите себе.

— Я расстанусь с Суремом.

— Хватит, лада Эрой. Это — команда!

— Я ещё не ваша, чтобы вы мною командовали!

Ректор открыл рот, но покачал головой, помахал мне рукой и вышел.

Я почувствовала себя опустошённой.

Про свинку не спросила…

Но дело, конечно, не в этом.

Миар сам — сам! — проявил какую-то инициативу по отношению ко мне. Гладил… нежил. Какая мне разница, что за идиотские сказки предпочитал при этом рассказывать? А я, вместо того, чтобы подыграть, изобразить льстящее мужскому самолюбию чувственное томление, на самом деле это пресловутое томление почувствовала — и испугалась.

Нет мне прощения.

Шаэль смотрела в пол и действительно казалась бледной, даже какой-то непривычно осунувшейся. В обед и за ужином она почти ничего не ела, что совершенно было на неё не похоже.

— Ты не заболела? — не выдержала я, хотя к разговорам не стремилась — мне было о чём подумать.

— Всё отлично, — вяло пробормотала Шаэль. С отвращением посмотрела на тарелку, где одинокая картофелина уныло ожидала своей участи.

Это было на неё совсем-совсем-совсем не похоже!

— Осваиваешь новую диету? — предположила я.

— А? Что? Нет. Нет, ничего такого…

Я не стала её пытать. Тем более, что у меня появилась новая и совершенно «гениальная» мысль. Её гениальность, собственно, заключалась в простоте: пойти и обыскать комнату ректора на предмет Ключа, пока он дежурит в хранилище.

У этого плана имелись явные недостатки. Например, замок мог быть зачарован, как и в хранилище. Или ректор мог вернуться из сырого подвала в тёплую постельку, плюнув на незадачливого воришку. Или Ключа и вовсе могло в комнате не обнаружиться — Эстей же не просто так предпринимал попытки обокрасть своего «друга». Куда логичнее было бы хранить ценность в столичном банке. Или — эта мысль пришла мне в голову случайно — в академическом хранилище. Лежит себе ключик в какой-нибудь колбе, засыпанный чем-нибудь невинным, сыпучим и непрозрачным… Отличная идея.

Но кто не рискует, тот потом обесчещенный в Этический суд бежит, сверкая пятками. Если даже ректор меня и поймает…

…просто решит, что я такая же, как те самые девицы, что штурмовали его спальню раньше. Вряд ли он подумает обо мне хуже, чем думает уже. И вряд ли вышвырнет — просто посмотрит сверху вниз, презрительно сморщится, а каряя часть радужек окончательно вытеснит зелёную.

Мрак, а вдруг тех самых девиц тоже посылал Эстей?

Если бы Шаэль не впала в несвойственную ей апатию, если бы я не обнаружила Юса крепко спящим и укутавшимся в одеяло настолько, что, вероятно, извлечь его оттуда можно будет только весной и только лопатой, я бы позвала друзей постоять на стрёме. Но увы — приходилось рассчитывать только на себя.

Впрочем… ещё был Тарин. После выволочки, устроенной ему ректором в нашу последнюю совместную прогулку, неправедно обиженный парень сердито сторонился меня, однако…

Обслуживающий персонал проживал в преподавательских и частично в студенческих общежитиях. Я рванула к преподавательскому, уповая на то, что застану привратника у себя, что сегодня не его дежурная смена, что он согласится меня выслушать и помочь. Просто потому, что мне показалось, будто я ему капельку симпатична.

…ужасно. Теперь я хочу за просто так использовать славного человека и его ко мне маленькую слабость в своих дурацких каверзах.

Где живёт привратник, я выяснила у Дорис. Постояла перед дверью, набираясь смелости — и постучала, искренне надеясь, что небо благоволит дерзким и безумным. Тарин открыл почти сразу же — и отшатнулся.

— Лада?!

Похоже, он собирался на ужин, и проводил это время с пользой, не ожидая гостей. На голый торс была наброшена мятая простыня, вместо брюк глаз случайной гостьи радовали обтягивающие кальсоны цвета топлёного молока, щёки покрывала густая взбитая пена. Обычно пышные и спутанные светлые волосы были намочены и прилизаны. Несколько мгновений Тарин просто смотрел на меня, а потом дверь захлопнулась прямо у меня перед носом.

Кажется, удача решила, что на сегодня всё.

Я со вздохом сделала шаг в сторону лестницы. Придётся действовать на свой страх и риск…

— Лада! — раздался робкий голос. — Вы пришли ко мне? Или дверью ошиблись?

— К тебе, — я резко развернулась и попыталась душевно разулыбаться, получалось как-то не очень. Тарин за несколько секунд умудрился вымыть лицо и надеть рубашку и жилет.

А вот про брюки забыл. Мы одновременно опустили взгляд на доходящие до колен слишком узкие и тонкие штаны, относившиеся скорее к устаревшему нижнему белью, нежели к домашнему, и бедолага залился краской.

Этак он снова меня сейчас выставит!

— Тарин, я не смотрю! — торопливо проговорила я.

— Но смотрели.

— У меня ужасное зрение. Я вообще ничего почти не вижу, ориентируюсь по голосу и эхолокации, как летучая мышь. Виновата… заявилась без предупреждения. Впустишь?

— Ну и что вам нужно? — с подозрением спросил парень, не торопясь меня впустить.

— Не в коридоре же объясняться! — возмутилась я. — Ну, правда, очень надо. Впусти!

В небольшой уютной комнатке ожидаемого холостяцкого бардака не наблюдалось. Вообще! Может быть, мне сменить соседа? И к ректору буду поближе…

— Клады больше не ищу, — насупившись, сообщил Тарин.

— И не надо! — с воодушевлением подхватила я. — Хотя ты прав, хотела кое о чём попросить… Сущие пустяки!

— Главное, чтобы об этом не узнал ректор! — торопливо поднял Тарин обе ладони вверх. Я вздохнула — и без приглашения опустилась на ближайший стул.

— Он узнает… но не всё и не так, как я задумывала.

— Нет!

— Что — «нет»?! Я же ещё не рассказала! Просьба совершенно ерундовая…

— В прошлый раз он с меня чуть шкуру не спустил! «Покинул рабочее место ради того, чтобы студентку в кустах потискать!», «ещё раз увижу с этой студенткой — кишки на ветки намотаю!»…

— Он так и сказал?! — не поверила я. — Именно с «этой» студенткой, не просто со студенткой?

— А, так кишки вас не смущают?! Не хочу я в ваши отношения влезать…

— Нет у нас никаких отношений! Мне просто… ну… мне надо знать, что он ушёл из комнаты. И что он не вернётся раньше определённого времени.

— Что-о-о?! А я тут причём? Я за верладом Лестарисом следить не буду! Ни за что!

— Любая посильная ответная просьба принимается! — подхалимски зачастила я. — В рамках пристойного, конечно. Мне ж ничего от тебя не надо этакого. Подняться в комнату к ректору, постучаться, убедиться, что его нет и немножечко… максимум полчасика… покараулить его приход.

— Пустяковая про-о-осьба, — протянул Тарин, его и без того порозовевшее лицо пошло красными пятнами. — Всего полчасика, говорите?! Ну, да, конечно! А если он у себя, что я ему скажу?

— Придумай что-нибудь, что ты, как маленький! Скажи, что хотел бы пристроить сюда на работу своего кузена…

— У меня нет кузенов! И о работе говорят в другое время и в другом месте!

— Ректор побежит проверять состав твоей семьи?!

— А что я, скажите на милость, должен сделать, если он вернётся?

— Задержать его. Пока я не выйду.

— Ах, задержать?! Скрутить, связать, рот кляпом заткнуть? Может, лучше под арест посадить? — тут до него дошло. — Отк-куда не выйдете?

— Из его комнаты. Не спрашивай зачем — надо. По рабочему вопросу.

Тарин молча хватал ртом воздух.

— Иди уже, не загружайся чужими проблемами! — я постаралась сделать интонацию просительной и ласковой, как наставлял Эстей, правда, опять получалось не очень. — Тарин, ну, пожалуйста!

— Зачем? — парень опустился на кровать. — Зачем мне нарываться на гнев начальства и пропускать ужин? Ради чего рисковать должностью? Я, между прочим, ею доволен! И есть хочу!

— По дружбе, — мрачно ответила я, понимая, что мотивация — так себе. — Тарин! Хочешь, я тебя потом поцелую?! Ну, мне очень надо!

Поцелую, угу. Как Юса, в щёку, а лучше всего — через платок, в лучших традициях прабабушек. Сегодня я сказала Миару правду — все мои «настоящие» поцелуи принадлежали только ему. Даже если об этом никто не узнает.

Ох, до чего я докатилась.

— Знаю я эти ваши девичьи обещания, — сердито фыркнул Тарин. Взъерошил волосы, провёл ладонью по лбу — руки у него были красивые, ухоженные. — Сами наобещаете сперва с три короба, а потом в щёчку клюнете — и в кусты. Ладно. Ох, говорила мне мама…

Но что говорила Тарину его мама, я так и не узнала. Помянув Бездну, привратник натянул-таки брюки и вышел из комнаты, хлопнув дверью, а я скромно сложила руки на колени и приготовилась ждать. Чудеса случаются? Вот бы всё сложилось, вот бы я отыскала этот Ключ, и обошлось без унизительного отвратительного плана Эстея! Конечно, ректор — мужчина видный и симпатичный, даже очень симпатичный, но разве это что-то меняет? Всё-таки странно, что Эстей не сказал мне, как выглядит Ключ. И как я должна отличать этот Ключ от других ключей?

Тарин вернулся быстро — ректора у себя не оказалось, и дверь ему никто не открыл. Вероятно, парень тоже надеялся, что мой искромётный план по задержанию Миара на подходах к общежитию может пройти без сучка, без задоринки. На радостях я пожала парню руку, по глазам поняла, что это несколько не то, на что он рассчитывал, но баловать не стала — всё ещё впереди.

— Бди! — строго сказала я.

— На улице холодно! — заныл он.

— Оденься потеплее.

— А как я узнаю, что вы уже всё?!

— Я зайду к тебе в комнату и включу свет. Или выскочу, как ошпаренная.

— Что вы вообще задумали?!

— Сегодня в ЗАЗЯЗ приезжает мой любовник… бывший любовник, из министерства! — зашипела я. — А ректор в наказание отобрал моё… ммм… кольцо. Подарок. Этот подарок следует вернуть. Понимаешь, заковыркия какая?

Не говорить же про ониксовую хрюшку! Тарин не поймёт.

— И вы хотите, то есть, вы собираетесь…

— Немного его обыскать и ограбить. Но поскольку это моё имущество, то кражей не считается. Просто верну свою собственность.

— Вы с ума сошли!

— Точно. И это заразно. Не стоит проводить слишком много времени, стоя ко мне так близко.

— А если он… Ну, если я не смогу его удержать?

— Тогда я скажу, что это ты всё затеял, — вздохнула я, но выражение ужаса в круглых совершенно мальчишеских глазах Тарина было таким непритворным, что мне стало его искренне жаль. — Да нет, конечно. Прояви фантазию! Скажи, что видел магомодифицированных сольпуг или загадочные тени за забором, что ли…

— Кого? — шёпотом переспросил мальчишка, а я махнула рукой.

— Время теряем. Придумаешь что-нибудь сам, не дурак!

И пошла, инстинктивно стараясь держаться поближе к стенам и вздрагивая от каждого шороха. Впрочем, мне снова повезло и ни одного преподавателя по пути к вожделенной обители ректора не встретилось. А потом повезло уже в третий раз: замок оказался не зачарованным, и дверь в личные покои Миара Лестариса открылась.