Миссия: соблазнить ректора

Глава 28

— Лада Эрой, останьтесь.

Миар был в бешенстве, точнее говоря — в тихом бешенстве. Я сразу поняла это по его потемневшим и сузившимся глазам, по холодку, распространившемуся по аудитории. Причины его злости я не понимала, но догадывалась, что без меня тут дело не обошлось. Хотя я-то последние три дня была сущей паинькой. Прилежно училась, отработала вместо с Шаэль среди смертоносных цветочков, читала заданные книги и чинно ходила по коридорам ЗАЗЯЗ, не поднимая глаз… Что могло разозлить ректора? Может быть, как раз опасная отработка? Сейчас он опустится передо мной на одно колено и пафосно промолвит, комкая в руке очередной кружевной лифчик, купленный в подарок: «Милая, как ты могла подвергнуть свою жизнь опасности?! Я прикажу выкопать все рицинии под корень и немедленно сжечь!». Или «Дорогая, почему ты игнорируешь меня и избегаешь?! Я не могу уснуть со дня нашего первого поцелуя, вижу тебя во снах каждую ночь и просыпаюсь на влажных простынях! Влажных от слёз, а ты что подумала?!».

По правде сказать, у меня было ещё с десяток вариантов, но я не угадала ни с одним из них.

— Так значит, я должен взять вас с собой в Асветон?! — нехорошо прищурился ректор, а я досадливо укусила себя за язык. Должен он! Верлада Алазия так ничего мне и не сказала, и я даже не знала, какой байке подыгрывать. Может быть, свой ход сделал Эстей?

— Ну, не то что бы должны… Но это было бы весьма кстати, — пробормотала я и тоже разозлилась. Ну почему он всё время так со мной разговаривает?

— Это было бы вовсе некстати! — передразнил он меня. — Я что вам, нянька?

— Почему это?

— Потому это! За студентку своей Академии, особенно за такую, — это слово он выделил особо, — студентку я несу ответственность. И эту самую бедовую студентку мне теперь, видите ли, надо вывозить в столицу!

— Бедовую? — обиделась я. — Никакую не бедовую!

— Ну-ну. Именно поэтому вы ворвались в преподавательское общежитие, потом шастали по Академии в нижнем белье, потом…

— Так мы всё-таки на «вы» или на «ты»? — перебила я, не желая слушать пересказ собственных неурядиц. Ректор замолчал, даже, кажется, подавился последним словом.

— Мы сейчас о другом говорим, не меняйте тему! Я не собираюсь вместо собственных дел гоняться за вами по столице, вытаскивать из каких-нибудь клубов с сомнительной репутацией, отгонять от вас палкой каких-нибудь…

— Не надо за мной гоняться! — перебила я, чувствуя, как жар заливает уши и медленно перетекает в щёки. Неужели со стороны я действительно кажусь… вот такой безголовой?! — Где вы остановитесь, в гостинице? Я никуда от вас не уйду. Решу свои… м-м-м… вопросы, лягу на вашу кровать, сложу руки на груди, устремлю взгляд в потолок и буду тихонечко ждать вашего возвращения.

Ректора аж передёрнуло от такой перспективы.

— И подарок ваш надену, а то в такой красоте и выйти-то некуда. Однокурсники не оценили, представляете, дикие люди!

Я почти слышала, как Миар заскрежетал зубами. Честно говоря, больше всего хотелось уточнить, для чего адептка Ари едет в столицу. Но подразумевалось, что я и так это знаю. Приходилось молчать и ждать удобного случая.

— Лада Эрой, я вижу, что вы просто пытаетесь меня разозлить, хотя и не понимаю, зачем.

— Просто не люблю, когда ко мне относятся предвзято. Ничего плохого я не делала. Даже наоборот…

Я сжала зубы, стараясь выглядеть равнодушной и не показывать, насколько же меня обижает этот насмешливо-холодный тон. Жаль, что поцелуи не рассматриваются в Этическом суде, как веский повод для подачи жалобы! Женить не женили бы, так хоть оштрафовали бы, что ли.

— Имейте в виду, у меня деловая поездка, лада. И на вас у меня нет в ней времени!

— Имею, — кивнула я. И рискнула добавить. — Да и я тоже не прохлаждаться еду. Так что на моё время тоже не рассчитывайте.

— Верлада могла бы отправить кого-то другого, но нет же. Кажется, уже вся Академия в курсе…

— Нас никто не видел, а я никому не рассказывала, — тихо сказала я.

Ректор досадливо сморщился.

— Забудьте. Я был не прав, это было просто…

— Помутнение рассудка? — подсказала я. — Не оправдывайтесь, что вы как первокурсник. Боитесь, я стану слишком большим искушением для вас в замкнутом пространстве экипажа?

— Я найму вам компаньонку, — совершенно серьёзно заявил ректор. — Юная девушка в сопровождении неженатого мужчины…

— Юная женщина, — поправила я. — Кого это взбудоражит, общественность? Не смешите, всем плевать.

— Просто интересно, — Миар сощурился. — Как вы уломали Алазию? Она даже собственной дочери не доверила бы передавать документы по спагиромагическому вернисажу, да ещё и Остеру!

Ах, значит, мне нужно просто передать документы какому-то учёному перцу! Ну, в этом же нет ничего особенно сложного…

— Верлада хочет устроить мою судьбу! — защебетала я. — Познакомить меня с нужными людьми, то есть мужчинами, ну вы понимаете, женская солидарность… Вы сами виноваты.

— Я?!

— Ну, вы же отправили меня прямиком в её постель в самый первый вечер здесь. Это очень сближает людей!

Наступило недолгое молчание, прерываемое тем самым зубовным ректоровским скрежетом, который мне, возможно, только казался.

— Я найму вам компаньонку, — Миар вышел из аудитории и хлопнул дверью с такой силой, что стены задрожали.

А у меня отчего-то задрожали губы.

Свою дурацкую угрозу, к которой я поначалу отнеслась несерьезно, Миар, разумеется, выполнил. Глупо было ожидать чего-то другого от человека, который поселил молодую девушку в мужском общежитии! А потом целовался с ней, а потом просто сделал вид, что это всё ничего не значило…

«Забудьте»! Снова это проклятое «забудьте».

Теперь же Миар уехал, не знаю, на чём и как, а я стояла у ворот ЗАЗЯЗ перед небольшим дорожным экипажем и уныло разглядывала только что выбравшуюся из него немолодую худощавую седовласую особу в тоненьких золочёных очках с невзрачным тёмно-серым зонтиком-тростью, свисавшим с локтя. На фоне снега, щедро припорошившего землю и все прочие поверхности, зонтик смотрелся довольно эксцентрично. А особа разглядывала меня, нервно перебирая тонкими паучьими пальцами, которых, казалось, было в два раза больше, чем нужно.

— Лада Эрой, — верлада слегка наморщила нос, и очки подпрыгнули на носу, как заправский лыжник на трамплине. — Очень рада знакомству.

«А я не очень», — чуть было не ляпнула я, но вовремя прикусила язык.

— Верлада Марая Мистрис к вашим услугам. Для меня большая честь сопровождать в поездке отпрыска столь уважаемого учебного заведения. Обещаю вам выполнять свои обязанности с честью и достоинством!

— Простите, — вежливо (надеюсь, что вежливо) перебила я почтенную особу. — Что конкретно входит в ваши обязанности?

— Я буду неотступно сопровождать и оберегать юную ладу в столице, царстве пороков и соблазнов! — пафосно и даже немного томно объявила дама. — Их, этих соблазнов, в столице так много, так много… Непристойные места для сборищ развращенной элиты или необразованного сброда, источающие миазмы похоти и дурмана, горячительные напитки, курительные смеси… огромный выбор, просто огромный! А главное — мужчины. Каждый половозрелый мужчина в столице так и норовит совратить с пути истинного любую привлекательную особу женского пола, увлечь её в пучину разврата и провести сквозь все круги греховного наслаждения…

Она ностальгически вздохнула.

«Звучит как рекламный проспект», — невольно подумала я, а вслух уточнила:

— Любую особу женского пола? То есть вы хотите сказать, и мне за вами нужно присматривать?

Верлада Мистрис споткнулась на середине слова и замолчала. Её бледное морщинистое лицо пошло взволнованными красными пятнами.

— Ну, я-то уже не то что бы… Речь не обо мне, милочка! Заодно я сообщу вам необходимый энциклопедический минимум исторических и культурных знаний о…

У меня закружилась голова. Мрак! Нет, этот, как его… Дайхр!

Не хочу я никакого минимума! В связи со стеснённостью в средствах, у меня никогда не было гувернантки. А вот у сестры — была. Чем-то неуловимо похожая на верладу Мистрес, та женщина тенью следовала за Элейн, но была ли в том какая-то польза с учётом того, какой потом сестрица выросла — большой вопрос.

— Вот и наш экипаж, — продолжала гундосить, то и дела морщась, будто от нервного тика, верлада Мистрес. — Нет-нет, не трогайте ваш саквояж, это обязанность сопровождающего экипаж лакея!

— У нас тут лакеев не предусмотрено, — не без злорадства посетовала я. — Не тот бюджет.

— Возмутительно, но предсказуемо…

Верлада завертела головой в поисках кого-нибудь, и взгляд её упал на глазеющего из своего закутка на бесплатное предоставление Тарина.

— Вот, кстати, очень подходящая ситуация для небольшого урока хороших манер! — оживилась моя компаньонка. — Молодой человек! — поманила Тарина верлада своим паучьим пальцем. — Подойдите-ка сюда!

Тарин слегка подался назад.

— Я?!

— Вы, вы! Что-то я не наблюдаю других мужчин поблизости, этих самоуверенных настырных представителей сильного пола, готовых по первому щелчку броситься к слабым беспомощным девицам, обременённым неподъёмным багажом…

Тарин икнул, покраснел — и бросился поднимать мой «неподъемный» багаж, на самом деле довольно компактный, потому что кроме одежды и кое-каких косметических средств там ничего не было. Привратник наклонился, потянулся к ручке саквояжика… и в этот момент верлада Мистрес со всей силы треснула его по затылку зонтиком. Бедолага взвыл и отскочил, ошеломленно потирая ушибленный затылок.

— Вы что творите?! — возмутилась я. — Он же просто помочь хотел!

Верлада опустила зонтик и невозмутимо поправила очки. Весь её вид излучал самодовольство.

— Да будет вам известно, мой ангел, что эти, с вашего позволения, мужчины зачастую прикрывают постыдную похоть стремлением развлечь нас, невинных беспомощных женщин… или помочь. Вы думаете, сейчас этот юноша тянулся к ручке саквояжа?! О, нет! Это не так! А даже если и так… в своих похотливых мыслях это грязное животное задирало вам юбку, лезло своими ненасытными пальцами к вам под подол, жадно сминая нежную кожу бедёр, и…

— Я… э-э-э… простите, я вынужден вернуться на пост! — промямлил Тарин, отползая к своим воротам. — Но, лада, поверьте, я и не думал..!

— Все они так говорят, — скорбно потупилась верлада Мистрес. Без особых усилий подхватила мой чемодан и скомандовала с интонациями пропитого армейского сержанта, на корню задушив любые попытки ей возразить. — Мар-р-рш в экипаж!

Я упрямо сделала шаг в сторону, и компаньонка резко ухватила меня за локоть загнутой ручкой зонтика.

— Сказано же, ступайте в экипаж, лада! Подождёте меня, пока я посещу дамскую комнату перед долгой поездкой.

— А что же мне делать, если мужчины, эти грязные и похотливые животные попытаются атаковать бастион моего благоразумия, пока я буду пребывать в одиночестве? — осведомилась я.

— Кричите, лада! И… вот, — компаньонка не без сожалений протянула мне зонтик, словно кусок мяса от себя оторвала. — Я скоро вернусь!

От нечего делать я побилась головой об ручку саквояжа. Мраков Миар, где он её нашел?! Не иначе как устраивал смотр!

В окошко робко постучали. Всё ещё красный, как варёный рак, Тарин протянул мне маленькую, но увесистую дорожную сумку, которую я, ожидая экипажа, непредусмотрительно повесила на крючок на ограде. Мрак и бездна! Сейчас из-за этой компаньонки осталась бы без самых необходимых мелочей… В том числе маленькой вкусной посылки, собранной сердобольной Дорис мне в дорогу.

Я попыталась извиниться перед Тарином, но парень опять сбежал, не дослушав, и его трудно было в чем-то упрекнуть. С тяжким вздохом я открыла сумку, достала холщовый мешок и… И воровато оглянулась по сторонам: не зря она показалась мне неоправданно тяжелой.

В сумочке под мешком лежала пузатая стеклянная бутылочка, которой определённо не было тогда, когда я собирала сумку.

Очень осторожно я коснулась темного стекла, ожидая чего угодно — например, того, что она засияет и вспыхнет, как ампула из школьной лаборатории. Но нет, бутылка вела себя вполне мирно и безучастно. И всё равно её наличие в моей сумке очень и очень мне не нравилось.

Не пытаясь вытащить бутылку, я просунула ладонь под неё и почти не удивилась, нащупав сложенный в несколько раз бумажный листок — ещё один явно лишний там элемент. Вытащила лист, развернула и прочла:

«Чтобы избавиться от назойливого сопровождения, достаточно добавить треть бутылки в любой темный напиток»

Вот значит как…

Эстей поражал меня своей осведомленностью о происходящем — и своевременной реакцией. Когда и как он успел узнать о компаньонке, позаботиться об этой… отраве и подложить её в мою сумку?! Я с трудом справилась с порывом выскочить из экипажа, схватить Тарина за грудки и трясти, как белок куриного яйца, из которого нужно сбить безе. Но отчего-то я была уверена: так дёшево палиться Эстей не станет. Если уж он связывался со мной, то лишь в тех случаях, когда не сомневался в своём инкогнито.

Похоже, время его поджимало. Первые мои недели в ЗАЗЯЗ Эстей практически не напоминал о себе, а теперь недвусмысленно давал понять, что мне стоит воспользоваться любым шансом. В том числе — отравить эту сумасшедшую бабусю, приставленную ко мне Миаром — и тогда у того не будет шансов избежать круглосуточного присмотра за «бедовой» студенткой, плавно переходящего в постельные игрища…

Эстей хочет ещё один труп на меня повесить?!

Ну уж нет.

Бред, ему, чтобы крепко держать меня за горло, было достаточно одного Мертона. Вряд ли зелье смертельно, но что-то определенно неприятное с верладой Мистрес должно было произойти. И ладно, если дело ограничится банальным недомоганием… кто знает, как это всё отразится на пожилом человеке, пусть даже назойливом и ужасно неприятном!

Я поёжилась. С таким сопровождением вряд ли мне подобраться к Миару в поездке. Но это не означает, что из меня можно делать чудовище. Да, по случайности, по ужасному и нелепому совпадению я была причастна к смерти Мертона, думать о чём старательно избегала. Однако есть большая разница в том, чтобы вредить случайно — или намеренно. И большая разница — как вредить.

Если бы мне было предложено не затащить Миара в постель, а «всего лишь» подлить ему в чай некоего зелья… Ценой моей свободы и моей жизни. Согласилась бы я?

Ужасный вопрос. И ужасный выбор.

Верлада Мистрис мне неприятна, и никому, кроме демонов из алой бездны внушить симпатию она не может, но…

Я решительно застегнула сумочку. Эстей знает многое, но всё же здесь и сейчас его нет. Мало ли что случилось в дороге… Я подлила неведомую гадость верладе в чай, а она отказалась пить или разбила кружку, или что-нибудь ещё. Потом вылью в землю эту самую треть и верну бутыль Эстею. Жаль, конечно, что поездка в Асветон фактически сорвалась, но добавлять лишний камушек в и без того тяжёлый заплечный мешок с грехами я не хочу.

Не хочу и не буду.

Дорога до Асветона занимала около четырёх часов, но уже через час я готова была на стенку лезть или самолично опустошить подложенную Эстеем бутылку. Верлада Мистрис, совершенно невыносимая при первом знакомстве, в замкнутом пространстве оказалась просто убийственной. Убийственно настырной, требовательной и докучливой.

Мраков Лестарис!

Верлада сочла нужным кратко — минут на сорок — обрисовать мне вехи своей почтенной биографии, из которой выяснилось, что образование и манеры у неё — блестящие, а вот личная жизнь отсутствовала напрочь. У меня создалось впечатление, что почтенная дама искренне гордилась этим фактом. Ужасно хотелось злостно съязвить по данному поводу, но я крепилась.

После пространного самодовольного рассказа последовал долгий обстоятельный допрос. И снова я испытывала немыслимое искушение поведать пожилой верладе до крайности двусмысленную биографию Ари Эрой, особенно уделив внимание той её части, что касалась танцев для обеспеченных мужчин в клубе и переход в статус любовницы замминистра, со всеми подробностями, пусть и выдуманными Эстеем. Наверное, и стоило бы, но…

Глупо, но мне было неудобно смущать пожилую женщину. Так что я отделывалась самыми общими ответами. После допроса верлада начала учить меня жить. Питаться юной деве следовало исключительно водой, овощами и злаками, изредка потребляя постное мясо, опускать глаза в пол (но не голову — можно заработать двойной подбородок), держать осанку так, чтобы в любой момент можно было бы поднести к спине доску, и я коснулась бы её затылком, лопатками, пятками и экватором. Что верлада подразумевала под загадочным словом «экватор», я так и не поняла, хотя определенные подозрения у меня на сей счёт были…

Почему компаньонку не приставили к Шаэль?! Возможно, они и нашли бы общий язык…

Наконец, примерно на середине пути мы остановились у постоялого двора. Выглянув, верлада сморщилась так, словно угодила босыми ногами в свежую коровью лепёшку.

— Это возмутительно! Запах греховных напитков и вредной еды, а ещё, вы посмотрите только, какое глубокое декольте у той служанки! Нет, вы посмотрите, посмотрите обязательно! Мороз на дворе, а она идёт нараспашку, срам на пол-улицы выставила! Грудь дана женщине для кормления детей, а у этой посвистайки ещё у самой молоко на губах не обсохло! Да посмотрите же, она сейчас уйдёт!

— На молоко или на грудь?

Я не испытывала ни малейшего желания оценивать степень возмутительной глубины декольте незнакомой мне девушки, однако невольно бросила взгляд в окно. И вовремя — высунувшаяся почти по пояс верлада Мистрис едва не вывалилась из экипажа — закрытая на легкомысленный крючок дверца неожиданно распахнулась.

Верладу я поймала, ухватив за шиворот.

Неожиданно стало душно, а два часа, проведённые в дороге, показались вечностью. Я решительно толкнула дверцу со своей стороны.

— Куда-а-а?! — заверещала верлада, рванувшись за мной, но моё послушание на сегодня было исчерпано, а в тесном пространстве экипажа у надзирательницы было куда меньше возможностей для смертоубийственных манёвров с зонтиком.

— Поесть. Размять ноги. Оценить декольте других представительниц слабого пола.

— В царство сельского разврата?! — вопль буквально кольнул меня в спину. Мелькнула мысль, что это неплохое название для любовного романа.

— Я точно стану там царицей, — хмыкнула я, а потом сжалилась над верладой, вернулась и достала из сумки вкусную посылку Дорис. — Угощайтесь. И если местные путаны будут продолжать смущать вас нагими телесами — закидайте их яйцами. Они, правда, варёные и не тухлые, но всё же…

Отсутствовала я не так что бы очень долго. Перекусила холодным мясом и наваристым горячим супом, умылась ледяной водой в небольшом закутке, радуясь глотку свежего воздуха и иллюзии свободы, от которой уже успела отвыкнуть. Сбежать хотелось. Вот так, без вещей и без денег, убежать в холодный заснеженный лесок, темнеющий на горизонте, в никуда.

Но я сдержала себя. Посмотрела на незнакомые безмятежные лица посетителей безымянной придорожной харчевни: казалось, кто-то из них непременно окажется соглядатаем Эстея… Да и пусть! Всё же эти люди были новыми лицами, совсем не похожими на примелькавшихся обитателей ЗАЗЯЗ. Сам выезд в столицу мог оказаться приятнейшим развлечением. Последним такого рода…

— Лада Эрой!

Я вздрогнула от тревоги в зовущем меня голосе и обернулась. В проходе харчевни стоял наш возчик — пожилой мужчина с седыми волосами, завивавшимися на висках в колечки. Его невозмутимое, как у пастуха, лицо было перекошено тревогой, и я вскочила на ноги, едва не опрокинув стол.

— Верладе плохо!

…дальнейшее словно смазалось в моём сознании.

Я побежала вслед за возчиком и оказалась возле экипажа через считанные секунды. Вместе с мужчиной выволокли потерявшую сознание верладу, с ног до головы перепачканную чем-то крайне малоаппетитным — она оказалась удивительно тяжёлой для своей субтильной комплекции. Возчик послушно исполнял все мои команды и указания, но сам не предпринимал ничего, только комкал меховую шапку в руках и не без явного сожаления оглядывался на своих коняшек. Ему неприкрыто хотелось оказаться в их спокойном молчаливом обществе. Как в тумане я разговаривала с моментально съёжившимся хозяином харчевни, кричала и требовала лекаря, объяснялась с какой-то проезжей верладой, вызвавшейся посмотреть захворавшую, помогать другой проезжей добросердечной даме, оказавшейся в прошлом фельдшерицей, промывать желудок… Прибывший наконец-то лекарь потребовал сведения обо всём, что верлада употребляла в пищу, и я на еле гнущихся ногах отправилась в экипаж. Пахло там отвратительно, за небольшую сумму работница с харчевни привела всё в порядок, но запах — остался. Я изучила содержимое холщового мешка, уменьшившееся как минимум на две трети. У несостоявшейся компаньонки оказался неплохой аппетит.

А потом меня озарило, словно по затылку стукнуло — и я снова полезла в сумку. Тёмная бутылочка была опустошена более чем на половину. Как она её нашла?! Обыскала мою сумку, то ли в поисках ещё какой-нибудь еды, то ли просто от любопытства — вот как. И попробовала. Хорошенько так отхлебнула. Я открутила крышку бутылька, понюхала содержимое и сморщилась: пахло примерно так же, как от тасваргского рома, подарка моего однокурсника Арга.

Тоже мне, целомудренная компаньонка, педагог по хорошим манерам!

В столицу мы приехали с существенным опозданием. Экипаж остановился у внушительного трёхэтажного здания, и в просторном холле с мраморным полом и колоннами я почти сразу же попала в руки весьма раздражённого верлада Лестариса.

— Ну, что опять?! Где вы изволили шляться?! Шли пешком? А где верлада Мистрес? Только не говорите, что вы её выбросили в придорожную канаву или отравили… — взглянув мне в лицо, ректор осёкся. — Дайхр, да что за наказание!

Я только руками развела. Три дня полного покоя и строжайшей диеты — это тот минимум, на котором категорично настаивал прибывший в придорожную харчевню лекарь, взъерошенный и сердито на меня косящийся. Так что ни о каком выполнении обязанностей компаньонки и сопровождении в столицу для верлады Мистрес и речи быть не могло — я щедро заплатила хозяину за постой, присмотр и уход за дамой и, кстати, собиралась потом спросить с Миара все свои траты.

— Простите, мне очень жаль! — почти искренне заявила я в конце своего немудрёного рассказа. Ректор хмуро посмотрел на меня, но промолчал. Очевидно, осмыслял перспективы и оплакивал в душе испорченную поездку.

— Я ничем не хочу вам помешать! — с тем же пылом заверила я. Хотеть — не хотела, хоть и придётся. — Можно мне с дороги душ принять? — кажется, я насквозь пропахла запахами болезни и лекарств. — Ау, отомрите, верлад! Вы в какой комнате поселились?

— А зачем вам моя комната? — опасно вкрадчиво поинтересовался Миар.

— Ну, как же. Я же теперь без компаньонки и буду жить с вами! Столица полна порочных соблазнов и всяческих опасностей…

— Ничего подобного! — рявкнул он. И уже спокойнее, явно взяв себя в руки силой, добавил. — Вы совершеннолетняя особа, так что будете жить отдельно. Разумеется, одну я вас никуда не отпущу, отправитесь завтра на аудиенцию со мной… Подождёте меня. Кстати, вполне возможно, Остер, которому вы должны передать бумаги Алазии, тоже там будет. Убьём двух зайцев одновременно. И… что, лада Эрой?

— Бедные зайцы, — вздохнула я, а ректор Лестарис мученически закатил глаза.