Мой грозный фитнес-босс (СИ)

Глава 11

Кирилл

Утро началось не с кофе, а с бумажки под мышкой.

Вошёл в кабинет, как всегда: автоматом включил свет, поставил спортивную сумку к стене, бросил взгляд в окно на зал, где уже кто-то бегал по дорожке. Сел за стол, потянулся к мышке… и под пальцами вместо пластика почувствовал шершавую бумагу.

Я поднял мышку. Под ней стикер. Рядом два протеиновых батончика. Нормальных, тех самых, которыми обычно угощают VIP-клиентов, а не дешёвая картонная сладость.

На стикере аккуратный почерк:

«Стены защищают, но мешают дышать. Может, когда-нибудь попробуешь их приоткрыть? (Хотя бы для себя).»

Без подписи, но достаточно личная записка, чтобы не принять это за «инициативу отдела маркетинга».

Я смотрел на эти строчки и чувствовал очень странное состояние. Я взял один батончик, покрутил. Состав нормальный. Белок, клетчатка, минимум сахара. То есть это не «подстава», а честная забота.

Кто? Вариантов немного. Не Артём, он бы написал матом и селфи приложил. Не HR. Не владельцы. Не бывшая, очевидно.

Смотрю на стикер ещё раз — да, это её формулировка. Есть в этом немного её язвительности. Да, я легко мог просто догадаться. Но нужны факты, которые у нас на камерах.

Открыл программу наблюдения, отмотал вчерашний вечер. Кабинет, коридор, дверь. В 21:47 в кадре появляется Соня: в куртке, с хвостом, усталая. Держит в руках что-то. Открывает дверь ключом, заходит. Через пару секунд выходит. Камера ловит её профиль, когда она закрывает дверь. На лице выражение… смешное, легкая улыбка, бегающие глаза, оценивающие обстановку.

Я поймал себя на том, что улыбаюсь в пустом кабинете.

Стикер положил обратно под мышку. Батончики оставил рядом. Один на «перекус». Второй — на чёрный день.

Не успел допить воду, как в дверь постучали. Даже не постучали — вломились.

— Кирилл, у нас гости, — Рита из ресепшена выглядела так, будто к нам пришла прокуратура. — Налоговая. С проверкой. Прямо сейчас.

Я посмотрел на часы. 9:08. Отлично. Утро только началось, а уже хочется обратно в кровать.

Две женщины и мужчина. Их видно сразу: папки, жесткие портфели, строгие лица.

— Кирилл Андреевич? — уточнила она.

— Да, — пожал руку. — Добро пожаловать в «Pulse». Чем обязаны?

— Внеплановая проверка, — ответила. — По отчётности за прошлый квартал. Вы уже должны были получить уведомление.

Я машинально прокрутил почту в голове. Да, было письмо. На него уже частично ответила Соня. Всё по плану. Всё в порядке. Должно быть.

— Бухгалтер на месте? — уточнил мужчина из их троицы.

— Да, конечно, — кивнул. — Сейчас позову.

Я уже знал, что Соню это ударит. Она перфекционист в бумагах, как я — в тренировочных планах. Налоговая — это её личный ад и одновременно поле боя.

Она пришла через минуту. Волосы собраны, лицо спокойное, только в глазах читалось лёгкое «ой, мама».

— Добрый день, — спокойно сказала она. — Блинова Софья, бухгалтер. Все отчёты, файлы и доступы подготовлены.

Мы ушли в переговорку. Налоговики разложили свои ноутбуки, флешки, распечатки. Соня села рядом со мной, открыла свой ноут, вывела на экран реестр операций.

Первые минут двадцать всё шло нормально: сверки, уточнения, пара мелких вопросов, на которые Соня отвечала так, как я привык слышать от неё — чётко, уверенно.

Потом женщина-инспектор нахмурилась.

— Стоп, — сказала. — Вот здесь.

Она ткнула ручкой в строку на распечатке.

— У вас база по основным средствам не совпадает с отчётом по амортизации. Данные на начало периода другие, чем в предыдущем квартале.

Соня подалась вперёд, вцепилась глазами в экран.

— Не может быть, — тихо. — Я поднимала прошлый файл. Сейчас…

Она открыла предыдущий отчёт, потом ещё один за полгода. Что-то там запищало, загорелось красным.

— Шаблон, — прошептала. — Вот чёрт.

— Поясните, — попросил мужчина.

Соня быстро пролистала таблицы.

— База данных у нас мигрировала в начале года, — начала, уже собраннее. — Я брала шаблон реестра основных средств из прошлой версии, он лежал в общей папке как «актуальный», но в нём осталось старое поле. Технически, при выгрузке могли подтянуться некорректные входящие остатки в двух строках. Несущественно по сумме, но…

— Но по факту ошибка, — сухо сказала инспектор. — И вы его использовали для расчёта амортизации за два квартала.

Повисла неприятная тишина. Соня побледнела. Я почувствовал, как напряглась её спина — даже сквозь ткань пиджака видно.

— Я проверяла выходные цифры, — сказала она. — Они сходились с налоговой декларацией. Я… не увидела, что поле в шаблоне старое. Это моя недоработка.

Инспектор кивнула, делая пометки.

— Мы зафиксируем расхождение, — произнесла она. — В зависимости от суммы и влияния на налоговую базу, вопрос будет решаться через уведомление и доначисления. И, вероятно, нам потребуется пояснение, почему бухгалтер, отвечающий за это, не выявил несоответствие формы.

Перевод: «Кто виноват и как вы его накажете».

Прекрасно. Вот оно место, где обычно включаются HR и «найдём стрелочника».

Через час в переговорку уже пришла Елена из HR, та самая, в идеальном костюме и с вечным выражением «мы заботимся о людях, пока это выгодно компании». Подключился по видеосвязи владелец. Налоговики уже собирались уходить, им хватило информации, остальное в переписке.

— Коллеги, — Елена сложила руки на столе, когда дверь за проверяющими закрылась. — Нам нужно обсудить риски. Ошибка в отчётах серьёзная проблема. Со стороны выглядит так, будто у нас бухгалтер не справляется с задачами.

Она перевела взгляд на Соню.

— Соня, — мягко начала. — Ты хороший специалист. Но в таких ситуациях компания должна показать, что реагирует. Иногда приходится… принимать кадровые решения, чтобы не пострадала репутация.

«Кадровые решения» — это их любезное «уволить без шума».

Я видел, как Соня сидит, выпрямившись до невозможности. Взгляд в стол. Лицо белое, только губы тонкой полоской.

— Елена, — сказал я спокойно. — Давайте сразу. Вы хотите предложить уволить Блинову как человека, допустившего ошибку?

— Не только, — осторожно. — Но в том числе такой сценарий стоит рассмотреть. Владелец, как вы считаете?

На экране владелец нахмурился.

— Мне важно, чтобы сеть не ассоциировалась с проблемами, — произнёс он. — Если налоговая увидит, что мы сами приняли меры, возможно, это смягчит последствия. Я не настаиваю на жёстком варианте, но… Кирилл, тут тебе виднее. Ты рулишь на месте.

Все посмотрели на меня. Включая Соню.

У меня было два пути. Классический управленческий — «уронил человека, спас компанию»: «Допустила ошибку, у нас нет права на такие промахи, мы попрощаемся и покажем, что строго следим за качеством».

И другой. Который сложнее.

Я вспомнил, как мы вчера сидели в кабинете, спорили про пончики, кухню, её «я не просто тренировка» и моё «у нас рабочие отношения». Вспомнил её глаза в самолёте. Липкого клиента. Её записку сегодня утром: «Стены защищают, но мешают дышать».

Стены в этот момент очень настойчиво шептали: «Сделай по инструкции. Закрой вопрос. Не бери лишнюю ответственность».

Но если я сейчас отдам её под нож ради галочки — это будет уже не защита клуба. Это будет трусость. Моя.

Я посмотрел на Елену.

— Нет, — сказал. — Увольнять Блинову мы не будем.

В комнате повисла тишина.

— Кирилл, — осторожно HR. — Ты понимаешь последствия?

— Понимаю, — кивнул. — И юридические, и управленческие. По факту: ошибка произошла на стыке процессов. Шаблон, помеченный как актуальный, оказался старым. Это моя зона ответственности как управляющего, который не обеспечил нормальный контроль версий и не выбил нормальный софт у владельцев раньше.

Я повернулся к экрану.

— Поэтому, если налоговая будет искать, кто виноват организационно — это я. Официально беру ответственность на себя.

Соня дёрнула головой. Я видел, как она резко подняла глаза, но я продолжил, не глядя на неё.

— Блинова остаётся на месте. Ошибку исправим. Через корректировки, пояснения, если надо штрафами, которые мы заложим в бюджет. Параллельно я пересмотрю процессы по отчётности и доступам.

Елена чуть прищурилась.

— Кирилл, но людям сверху нужно увидеть реакцию, — мягко давила. — Может быть, хотя бы выговор? Чтобы был сигнал: мы не игнорируем.

— Формальный выговор по факту можно, — спокойно согласился. — Но не как подготовка к увольнению, а как часть плана исправления. Демотивация, если хотите. И да, в сопроводительном письме в налоговую я подпишусь как ответственное лицо.

Владелец на экране вздохнул.

— Ты уверен? — спросил.

— Да, — ответил. — Я её работу вижу каждый день. Это не системная халатность, а конкретный косяк на фоне переработки, запуска филиала, миграции базы и отсутствия нормального ПО, о котором я просил уже полгода. Если кого и можно обвинить в системной проблеме, то меня.

Пауза.

Я чувствовал, как HR сейчас в голове переставляет фигурки в своём кадровом пасьянсе: «управляющий, который подставляется под удар, чтобы прикрыть бухгалтера» — это нечастая история, да.

— Ладно, — сказал владелец. — Если ты готов это взять на себя, я доверяю твоему решению. Елена, подготовьте официальную позицию. Соня, — впервые за разговор он обратился к ней напрямую, — аккуратнее в следующий раз. Второй такой ошибки не будет.

— Не будет, — хрипло сказала она. — Обещаю.

Созвон закончился. Елена собрала свои бумаги. Перед выходом задержалась у двери.

— Ты уверен, что не будешь… передумывать? — спросила ещё раз.

— Уверен, — ответил. — И да, Елена. Если нужно кого-то уволить для вида, увольняйте меня.

Она посмотрела с лёгкой смесью удивления и раздражения, такой взгляд бывает у HR, когда ты ломаешь им красивую схему.

— Надеюсь, до этого не дойдёт, — произнесла. — Скинешь мне текст пояснений, я дам юристам.

Дверь закрылась. Остались мы вдвоём: я и Соня.

Она сидела на стуле прямо, как линейка. Пальцы сцеплены так, будто она держится за них, чтобы не распасться.

— Зачем вы так? — выдохнула. — Это была моя ошибка.

— Наш косяк, — поправил. — Твой технический. Мой организационный. Ты могла не увидеть старое поле. Я обязан был увидеть, что у нас бардак в шаблонах.

— Но… — начала.

— Соня, — перебил спокойно. — Хочешь... спорить будем потом. Сейчас у тебя есть работа: перепроверить все шаблоны, поднять изменения по базе, подготовить корректировки. Справишься?

Она кивнула.

— И ещё, — добавил. — Выговор мы тебе оформим. Лёгкий. Не потому что я хочу «наказать», а потому что так работает система. Но увольнять тебя никто не будет. Пока я здесь работаю - точно.

Она некоторое время просто смотрела на меня. Я почувствовал, как броня внутри даёт трещину ещё раз. Да, чёрт. Но назад уже не отмотать.

— Почему? — тихо спросила она. — Вы же могли… ну… «снять проблему».

Я пожал плечами.

— Потому что я не хочу играть в игры, где людей выбрасывают при первом косяке ради красивого отчёта, — сказал. — Я знаю, каково когда тебя выкидывают из жизни ради чужого удобства. И не собираюсь повторять это в клубе.

Она тихо фыркнула.

— Это вы сейчас про бывшую жену? — спросила. — Или про налоговую?

— Про всё сразу, — ответил.

Мы оба одновременно усмехнулись. Нервно, но уже как-то по-нашему.

Она вышла из переговорки первой с папкой, ноутбуком, своим упрямством. Я задержался, собирая бумаги.

Выходя в коридор, я заметил её у стеклянной стены, ведущей в зал. Она стояла, смотрела, как кто-то тянет штангу.

Она думала, что я не замечаю. Но отражение в стекле выдало всё: чуть прикушенная губа, тёплые глаза, быстрый вдох, когда я подошёл ближе.

— За работу, Блинова, — сказал я привычным тоном, не останавливаясь рядом.

— Есть, — ответила она.

Голос был ровный, но в отражении я увидел, как она проводила меня взглядом. Долго. И уже не так, как в первый день с колбасой.