Мой грозный фитнес-босс (СИ)

Глава 7

Соня

Если бы мне месяц назад сказали, что я окажусь в командировке с Кириллом Лавровым, в самолёте, на каблуках и в статусе «лицо компании», я бы предложила этому человеку проверить голову на наличие посторонних предметов.

Но вот я в кресле у иллюминатора, ремень врезается в живот, ладони мокрые, сердце бьётся как на его проклятых «интервалах 30/30». А рядом — он. В костюме, с ноутбуком, спокойный, как будто мы просто едем на метро, а не летим в жестяной консервной банке над землёй.

— Ты дышишь? — его голос тихий, но с привычной ноткой контроля.

— Иногда, — выдавливаю. — Между мыслями о высоте.

Стюардесса проходится по проходу, проверяя ремни. Я нервно поправляю свой. Ещё раз. И ещё. Вдруг он ослаб? Я хочу быть максимально привязанной к этому креслу. Вообще, если можно, привяжите меня скотчем и изолентой.

Самолёт начинает выруливать на полосу. Я смотрю в окно и думаю, что это была плохая идея — окно. Был шанс сидеть в проходе и делать вид, что мы просто трясёмся в автобусе.

— Ты чего дрожишь? — спрашивает Кирилл. — Тебя в зале так не трясёт.

— В зале я хотя бы стою на земле, — шиплю. — А сейчас нас запустят в воздух с помощью двух двигателей и пилота, который, возможно, поссорился с женой утром.

— Пилоты проходят медосмотр, — спокойно напоминает он.

— Вы уверены?

Он смотрит на меня сбоку. Я чувствую этот взгляд кожей, но смотреть в ответ страшно, оторвёмся же сейчас. В голове крутится: «взлёт самая опасная часть полёта». Спасибо, интернет. Спасибо, тревожный мозг.

Самолёт тормозит на полосе, движки набирают мощность. Гул такой, что говорить уже бессмысленно. Я вцепляюсь в подлокотники. В этот момент самолет начинает разгоняться, и всё во мне одновременно просится наружу.

И вот тут, на автомате я хватаюсь за его руку.

Это не «ой, случайно коснулась», это «вцепилась мёртвой хваткой». Пальцы сами находят его ладонь, цепляются за неё, как за единственный доступный в этой жизни якорь. Тёплая, крепкая рука, сухая горячая кожа, жёсткие пальцы тренера.

Он не дёргается, не убирает руку. Наоборот, слегка сжимает мои пальцы в ответ.

— Дыши, Соня, — наклоняется чуть ближе. — Медленный вдох носом, выдох протяжный ртом. Как на разминке. Помнишь?

— Очень смешно, — отвечаю, но воздух уже выдуваю ровнее. — Если мы упадём, я вас возненавижу.

— Если мы упадём, тебе уже будет всё равно, — логично замечает он.

— Вы отличный мотиватор, спасибо.

Самолёт отрывается. Ступни теряют контакт с землёй, желудок падает куда-то в пятки, уши закладывает. Я прижимаюсь к спинке кресла, сжимаю его руку со всей силы. Он терпит.

— Ты же не первый раз летишь, — спокойно.

— Второй, — честно признаюсь. — Первый я выпила столько валерьянки, что не помню вообще, как это было.

— Могла бы повторить.

— Не могу, — качаю головой. — С вами рядом надо сохранять остатки адекватности.

Он хмыкает. Пальцы чуть сильнее сжимают мою руку, будто проверяя пульс. И, кажется, это работает: шум становится привычным, самолёт выравнивается, я перестаю чувствовать, что земля навсегда исчезла из-под ног.

— Всё, — говорит он спустя пару минут. — Набрали высоту. Летим.

Я осторожно ослабляю хватку. Пальцы побелели, ладони вспотели. Отпускаю его руку.

— Простите, — бурчу. — Я не планировала на вас нападать.

— Я заметил, — отвечает он. — Нападение выглядело бы иначе.

Я краснею.

— Просто… — оправдываюсь. — Алкоголь на работе нельзя, а я очень люблю землю. И когда её временно лишают, мне требуется… мужская помощь.

— Буду считать это комплиментом, — коротко.

Потом он открывает ноутбук, уходит в таблицы, а я делаю вид, что читаю журнал, хотя в голове всё ещё шумит: взлёт, его ладонь, его «дыши», и где-то очень далеко — Ярославль, куда мы летим открывать новый филиал.

***

Банкет — это отдельный вид спорта, просто без коврика. Большой зал отеля: белые скатерти, хрусталь, официанты в чёрном, фуршетные столы с канапе, люди в костюмах, шампанское. На фоне спокойная музыка, на переднем плане местные важные лица.

Я в платье, которое не хотела надевать. Чёрное, по фигуре, с декольте «чуть больше, чем мне комфортно». Даша из отдела кадров уверяла: «Надо показать, что бухгалтер тоже женщина, и очень привлекательная». Ну вот, показали. Сейчас меня хочется спрятаться в шкаф.

Кирилл в идеальном костюме. Надев галстук, он превратился не просто в тренера, а в того самого «управляющего сетью». Уверенный шаг, рукопожатия, спокойные разговоры. Он то и дело представляет меня: «Это наш бухгалтер, Соня Блинова, отвечает за отчётность и финансовую прозрачность». Люди кивают, улыбка «приятно познакомиться», потом взгляд чуть ниже лица, на линию выреза, потом ещё раз «приятно познакомиться».

Я заранее устала.

В какой-то момент к нам подходит мужчина. Местный спонсор, владелец пары бизнес-центров и, судя по золотым часам, ещё и коллекции плохого вкуса.

— Кирилл, рад, что всё-таки открываемся, — говорит он. — Город вас ждёт.

Они обмениваются рукопожатиями, фразами про «трафик», «локацию», «целевую аудиторию». Я стою рядом, пытаясь выглядеть важной, не трогая бокал шампанского.

— И кто у нас тут такая очаровательная? — внимание клиента переключается на меня. — Это и есть ваша «легендарная бухгалтерша» из видео?

Я чувствую, как меня то ли заливает жаром, то ли раздражением. Видео я не смотрела, но комментарии уже слышала. «Сладкая бухгалтерша», ага.

— Соня, — кивает Кирилл. — Наш бухгалтер.

— Это прекрасно, — мужчина делает шаг ближе. Слишком близко. Берёт меня за руку. — У вас очень… живой бренд, Кирилл. Живая женщина в кадре — это всегда плюс. Люди любят… натуральность.

Его пальцы держат мою руку чуть дольше, чем нужно. Ногти ухоженные, кожа мягкая, но от этого не легче. Я не люблю, когда меня трогают без спроса. Особенно незнакомые. Особенно на работе.

Я аккуратно высвобождаю руку. Улыбаюсь дежурно.

— Просто делаю свою работу, — говорю. — В основном она не попадает в кадр.

— Это упущение, — улыбается он так, что мне становится некомфортно. — Знаете, в нашем городе много мужчин, готовых поддержать ваш клуб. Особенно если на баннерах будет такая… — он обводит меня взглядом снизу вверх, — харизматичная сотрудница.

Я чувствую, как в животе заворачивается неприятный комок. В голове включается знакомое: «Не делай сцен. Ты на работе. Это партнёр. Терпи, улыбнись, отшутись». Старая настройка, привитая всеми «будь лояльной».

Кирилл в этот момент отвлекается, к нему подходят представители администрации, зовут к отдельному столику «обсудить детали». Он кивает мне: «Справишься?», я киваю: «Конечно», потому что я же взрослая девочка, я же всё могу.

Как только он уходит, клиент берёт новый бокал шампанского, протягивает мне.

— Давайте за сотрудничество, Соня.

— Я не пью, — вру. — У меня… эти… таблетки.

— Тогда просто подержите, — ухмыляется. Его рука снова оказывается на моей — уже с бокалом между пальцами. — Я давно говорил, что фитнес — это не только про мышцы. Это ещё и про… отношения с партнёрами.

Он делает акцент на слове «отношения».

— У нас всё равно будут общие мероприятия, встречи, — продолжает. — Можно будет устраивать… приватные тренировки для спонсоров? Вы же здесь на старте. Можно хорошо… закрепить контакт.

Он наклоняется ближе. Запах одеколона плотный, дорогой и почему-то липкий, как мёд, который пролили на стол и не вытерли. Его ладонь ложится мне на талию, большой палец чуть двигается ниже. Не сильно. Не откровенно. Но достаточно, чтобы у меня всё внутри сжалось.

Я улыбаюсь, но это не улыбка, а просто барьер.

— Я бухгалтер, — тихо, чтобы никто не услышал. — Я работаю с цифрами, а не с… контактами. Тем более со спонсорами, с такими запросами вам нужно обращаться не ко мне.

— Не скромничайте, — шепчет он. — Вы же понимаете, что от многого зависит, как спонсор будет относиться к проекту. Можно же быть чуть… гибче.

«Гибче». Отлично. В голове вспыхивает старая история, которую я давно не вытаскивала: парень, который «шутя» хватал за талию на корпоративах, коллеги, которые говорили: «Да ладно, он просто такой», и я, которая улыбалась и делала вид, что всё норм. Потому что «не надо портить атмосферу».

И вот сейчас та же атмосфера. Только ставки выше.

Он поджимает меня чуть ближе. Нога задевает мою. Я смотрю в зал и чувствую, как в горле становится очень сухо. Мне хочется отодвинуться, сказать «уберите руку», уйти. Но я вижу, как вокруг все улыбаются, чокаются, смеются. Я снова 24-летняя Соня, которая боится испортить «важное впечатление».

И тут я ловлю взгляд.

Кирилл стоит через зал, среди людей. Говорит с кем-то, но глаза на мне. Он не слышит слов, но видит картинку: я, зажатая между столиком и этим липким типом, рука на моей талии, моя «рабочая» улыбка, которая вряд ли обманет человека, привыкшего читать тело.

Наши глаза встречаются. Его взгляд становится мгновенно холодным.

Он что-то коротко говорит собеседнику, делает шаг в сторону, ещё один. Я чувствую, как моё сердце ускорено стучит.

Клиент тем временем продолжает:

— Не переживайте, я очень деликатен. Никто ничего не заметит. Иногда нужно быть чуть ближе к тем, кто принимает решения.

Я открываю рот, чтобы всё-таки выдать что-то вроде «отойдите, пожалуйста». Но звучит это только у меня в голове.

Вместо этого рядом внезапно появляется знакомый голос:

— Простите, вы не против, если я украду у вас нашу бухгалтерию на пару минут? — говорит Кирилл.

Он говорит вежливо, но в этой вежливости сталь. Его рука ложится мне на плечо, но иначе: сверху, уверенно, не притягивая, а закрывая.

Клиент хмыкает.

— Мы только начали налаживать… контакт, — тянет. — Тут такие перспективные формы сотрудничества.

— Уверен, что по части форм сотрудничества мы справимся сами, — говорит Кирилл ровно. — Соня нам нужна спокойная и без… перегрузки.

Он чуть сжимает моё плеч, даёт понять: «я тут». Я дышу чуть глубже.

Клиент делает вид, что не понимает подтекста.

— Ну что вы, Кирилл. Я всего лишь предлагаю девушке ещё бокал. И пару идей по рекламе.

— Соня занимается отчётами, — взгляд Кирилла становится ледяным. — Не вашей персональной промо-кампанией. Если вам нужны обсуждения по рекламе будем общаться официально, через отдел маркетинга.

Пауза. Музыка продолжает играть, но для меня всё, что сейчас звучит — это его голос. Спокойный. Чёткий.

Клиент улыбается шире, но глаза остаются без эмоций.

— Вы слишком серьёзно всё воспринимаете, — протягивает. — Я же просто шучу.

— Я не шучу, — отвечает Кирилл.

Кирилл не ждёт реакции. Он разворачивает меня к себе, забирает бокал из моих пальцев, ставит на ближайший стол.

— Пойдём, — тихо мне. — Тебе нужна вода. И тишина.

Я позволяю себя увести. Мы выходим из зала в коридор отеля. Двери закрываются за нашей спиной, и шум музыки становится приглушённым гулом где-то в другой реальности.

Коридор длинный, с мягким ковролином, приглушённым светом. Пахнет каким-то отелевским освежителем воздуха и кофе. Я останавливаюсь у стены, делаю глубокий вдох. Руки слегка дрожат. Липкое ощущение от чужой ладони на талии ещё не ушло.

Кирилл стоит напротив, чуть поодаль. Смотрит внимательно. И молчит.

— Спасибо, — говорю я тихо. Голос предательски срывается на последнем слоге. — Я… замерла. Тупо, да?

— Не тупо, — отвечает он.

Я смотрю на него. Он облокотился плечом о стену, руки в карманах брюк, галстук чуть ослаблен.

— Ты не обязана терпеть, Соня, — повторяет. — Ни здесь, ни где-либо ещё. Даже если это «важный партнёр». Если кто-то делает тебе дискомфортно, ты говоришь «нет» и уходишь. Остальное моя проблема. Не твоя.

Смешно: я бухгалтер, привыкла, что всё «моя» проблема цифры, сроки, чьи-то косяки. И вот он сейчас забирает кусок ответственности с меня, как гантельку: «Это мой вес, не твой».

— Я… — начинаю. — Просто думала, что если я сейчас скажу что-то жёстко, вы потом получите выговор от начальства. Или проект пошатнётся.

— Проект пошатнётся, если мои сотрудники будут чувствовать себя вещами, — отвечает он. — Я не строю «Pulse» на чужом молчании. Пусть это прозвучит пафосно, но мне важнее люди, чем один удобный контракт.

— Я серьёзно, — добавляет.

Ладно. Всё. Хватит. Глаза начинают мокреть, и я ненавижу, когда плачу при людях. Ещё больше — при нём.

— Я не плачу, — бурчу, шмыгая носом. — Это… аллергия на идиотов.

— Хорошо, — он еле заметно улыбается. — Тогда будем считать, что у нас у обоих на них непереносимость.

Мы смотрим друг на друга. Тишина затягивается.

— Ещё раз… спасибо, — повторяю, уже ровнее. — Не только за то, что вылезли за меня, но и за… слова.

Он кивает. Его взгляд задерживается на моём лице чуть дольше. Опускается к губам, возвращается к глазам. В воздухе что-то меняется почти ощутимо.

Я чувствую, как между нами натягивается какая-то тонкая, электрическая нить. Один шаг — и…

Делаю вид, что поправляю платье, отводя взгляд. Он чуть отстраняется.