Мой грозный фитнес-босс (СИ)

Глава 21

Кирилл

Утро началось с того, что я сделал себе кофе и сам себе его испортил.

Почта мигнула новым входящим. Отправитель: владелец. Тема: «Твоё письмо по агентству».

Открыл.

«Обсудим на встрече. Сегодня, 18:00. Будет собственник + юрист + представитель совета по видеосвязи.»

«Либо меня сейчас поддержат, либо аккуратно выведут из кадра», — констатировал я.

И то, и другое было логично. Бизнес не любит людей, которые ставят условия. Но ещё меньше бизнес любит тех, кто при первом шухере перестаёт держать линию.

А я как раз занял ту позицию, где можно одновременно казаться и принципиальным, и токсичным.

Отличное утро. День прошёл в режиме «делай вид, что всё как всегда».

Я провёл утреннюю планёрку, поругался с поставщиком за сорванную поставку полотенец, подписал пару закрывающих, подглядел в зал, как Соня объясняет админке, почему в форме обратной связи нельзя писать «у вас лишний вес — идите в зал чаще».

Она поймала мой взгляд, показала мне глазами «ну как ты?» Я показал ей «потом». Она кивнула.

К шести часам я уже успел всех построить, несколько раз мысленно уволиться, переехать в другой город, стать частным тренером в маленьком зале и вернуться обратно.

Вверх по лестнице в переговорную шёл как человек, который понимает: сейчас будет не драка, а торг, но ставки от этого не ниже. В переговорке было прохладно и официально.

Владелец в своём любимом стиле «я непринуждённо богат»: рубашка без галстука, дорогие часы, взгляд, в котором всегда чуть-чуть «я знаю, как надо».

Юрист аккуратный, с ноутбуком и толстой папкой.

На экране представитель совета: серый фон кабинета, аккуратная полка с книгами.

— Ну что, Кирилл, — начал владелец, когда я сел. — Поговорим.

Кивнул на юриста:

— Все в теме твоего письма.

— Отлично, — сказал я. — Значит, не придётся пересказывать.

Юрист откашлялся:

— Давайте по порядку, — предложил. — У нас три блока: меморандум, пиар-шумиха и конкретно агентство.

Владелец кивнул, посмотрел на меня:

— Сначала хорошее, — сказал. — Меморандум выстрелил. Ты был прав: людям хочется человеческого подхода. Шум в основном позитивный. Заявки растут.

Он говорил спокойно, но я уловил в голосе не только про "рацион". Ему нравилось, что его клуб обсуждают как «прогрессивный».

— Команда молодцы, — признал он. — Это плюс.

— Спасибо, — коротко ответил. — И маркетинг, и бухгалтерия хорошо отработали.

Представитель совета на экране заговорил чуть ленивым, но чётким голосом:

— Нас устроили цифры. Риски в рамках. Мы видим потенциал, если продолжить линию аккуратно и последовательно.

— Теперь второе, — продолжил владелец. — Фотография. И вся эта линия про «горячего босса с бывшей женой, которая теперь, возможно, будет вас пиарить».

Он посмотрел на меня пристально:

— Ты сам понимаешь, что это уже другой уровень внимания. И что людям, которые не знают вас, симпатичен скандал сильнее, чем меморандум.

— Понимаю, — ответил. — И именно поэтому я не хочу, чтобы это превращалось в продукт.

Юрист листнул пару вкладок:

— По пабликам у нас сейчас следующая картина, — сухо отчитал. — Меморандум позитив, личная жизнь - смешанная реакция, но всё вместе перезодит в “сериал”. Что, в общем, неплохо с точки зрения охватов, но не очень с точки зрения позиционирования нас как «премиум клуб».

— И теперь третье, — вернул разговор владелец. — Агентство.

Пауза.

— Мы просмотрели предложение «XY», — сказал. — Чисто как профессионалы они сильные. Грамотные кейсы, хорошие связи. Они могут перевести текущее внимание в понятный рост.

— Но, — вмешался представитель совета, — у них есть очевидный конфликт интересов по твоей персоне.

Все перевели взгляд на меня. Я чуть усмехнулся.

— Рад, что хоть кто-то это озвучил, — сказал.

Владелец откинулся на спинку стула:

— Мы прочитали твоё письмо, — вернулся к сути.

Он сделал паузу.

— Совет не хочет терять тебя, — спокойно произнёс. — При всех наших периодических спорах ты делаешь для клуба много. И тебя уже ассоциируют с «Pulse».

Внутри что-то чуть расслабилось, не критично, но давление упало на пару делений.

— Поэтому так, — продолжил он. — Контракт с агентством Алины мы сейчас притормозим. Учитывая твою позицию и наши риски.

Кивок в сторону юриста:

— Мы не будем связываться с подрядчиком, где есть риск утечки личного в профессиональное. Ни одной стороны это не надо.

— Но, — добавил представитель совета, — у нас есть и ожидания к тебе. Не только как к управляющему, но как к лицу бренда.

Я приготовился. Вот сейчас будет та часть, где на мою личную жизнь повесили табличку «не выходящее за рамки корпоративной этики».

— Нам нужно, — перекинулся словом с владельцем, — чтобы ты не светил личную жизнь в публичном поле и история про «бухгалтер и горячий босс» — это перебор.

— Чтобы было понятно, — аккуратно уточнил юрист, — мы не можем и не собираемся вмешиваться в вашу частную жизнь. Официально. Но с деловой точки зрения нам нужна минимизация любых «личных» инфоповодов.

Пауза.

— Если кто-то из персонала узнает, что у него отношения с управляющим — это одна тема. Если об этом активно начнут говорить клиенты и паблики — это другая.

Между строк звучало просто:

«Отношения с Соней — угроза для имиджа. Либо вы исчезаете как пара из радаров, либо…»

Либо клуб будет ассоциироваться не с меморандумом, а с «пострелял начальник глазами в свою бухгалтершу».

— Мы не говорим «запрещаем тебе встречаться с кем бы то ни было», — смягчил владелец. — Но есть понятие служебный роман. В большинстве компаний это либо табу, либо повод хотя бы развести людей по отделам, чтобы не было прямого подчинения.

— Вы предлагаете перевести Соню? — уточнил я, чувствуя, как внутри начинает холодать.

— Мы предлагаем, — аккуратно отмерил слова представитель совета, — чтобы ваша личная связь не влияла на кадровые решения и она не была на виду как часть «истории клуба».

— Сейчас, — добавил юрист, — она уже стала лицом одного кейса. Видео с её падением, мемы, меморандум. Если дальше это разовьётся в «историю любви сотрудницы и начальника» — это перечеркнёт линии про «концепцию» и «подход».

— Скажу прямо, — решил не уходить в дипломатические круги. — У меня отношения с Соней есть. И это не служебный роман на одну ночь. Я знаю, что это риск. Но я не собираюсь делать вид, что «ничего нет» только потому, что так легче для бренда.

Владелец посмотрел на меня внимательно:

— Кирилл, никто не просит тебя выходить и публично говорить: «знакомьтесь, это моя женщина». Мы говорим о другом.

Он переплёл пальцы на столе.

— Пока вы оба ведёте себя профессионально, не выносите всё на публику и не устраиваете сцен — у нас нет повода вмешиваться. Но, если история начнёт мешать клубу, мне придётся принимать решения. И это может быть так же, как с Сергеем-менеджером. Только там ты сам предложил, а здесь… будет сложнее.

— И ещё, — спокойно добавил представитель совета. — Любой твой демарш вроде письма «если вы подпишете контракт — я уйду»... Тебе нужно понимать: полномочия тоже имеют предел. Если завтра десять деловых факторов скажут «нам нужно это агентство» и только твоя личная история скажет «нет», совет может выбрать не тебя.

Я кивнул.

Владелец подвёл итог:

— На данный момент мы не подписываем контракт с «XY». Мы ищем другую PR-поддержку.

Встреча на этом была закончена.

Я вышел из переговорки с ощущением, будто прошёл полосу препятствий голым.

***

Артём сидел в пустой мужской раздевалке, закинув ногу на ногу, и листал ленту на телефоне.

— Ну что, живой? — поднял голову, когда я вошёл. — Или мне уже начинать собирать подписи «верните нам Лаврова»?

Я опёрся спиной о шкаф, скрестил руки.

— Пока без подписи, — сказал. — Но ручкой уже по бумаге поводили.

— Давай, — он захлопнул телефон. — Выкладывай, что там наверху. Кроме стандартного: «деньги-деньги-риски-держимся».

Я вкратце пересказал.

Он пару секунд смотрел на меня, потом фыркнул:

— Ты романтик, Лавров. Для человека с таким прессом — удивительно.

— Для человека с таким прошлым — опасно, — поправил.

Артём откинулся на скамью:

— Смотри. У тебя сейчас три варианта.

Поднял пальцы:

— Первый: играешь по правилам. Официально никакой Сони, максимум «сотрудник». По факту встречаетесь тихо, живёте как можете, но каждый раз, когда что-то всплывает в пабликах, она первая летит под прицел. Ты — вроде как защищён. Второй: делаешь вид, что вообще ничего нет, отодвигаешься от неё и она чувствует себя брошенной, ты чувствуешь себя мудаком, но у тебя всё красиво в трудовой. Третий: говоришь «идите на хуй со своими сценариями», выходишь из роли управляющего, остаёшься тем, кем ты хочешь быть. Возможно, теряешь влияние, деньги, часть статуса, но сохраняешь хорошие отношения с Соней и не ставишь её под удар.

Пожал плечами.

— В каждом варианте ты что-то теряешь, — резюмировал. — Вопрос только в том, что для тебя дороже.

— Клуб для меня не только работа, — сказал я. — Это то, где я из себя прежнего вылез. Где я смог хоть как-то ощущать, что приношу пользу.

— Поэтому ты и упёрся в меморандум, — кивнул он. — И в то, чтобы бывшая не лезла.Понимаю.

— Соня для меня тоже не просто история «на фоне», — продолжил. — И если сейчас я скажу ей: «нам лучше держаться подальше, потому что так сказали наверху», я буду не лучше тех, кто уже однажды выбрал удобство вместо неё.

Артём прищурился:

— Ты сейчас говоришь так, будто уже всё решил.

— Я решил, что не хочу её бросать, — честно сказал. — Ни под системой, ни под личным страхом. Если придётся что-то отдавать, то отдам должность.

Пауза. Он вздохнул и усмехнулся:

— Ну, — сказал. — Тогда тебе действительно придётся придумать про третий вариант. Где ты махнёшь шашкой и уйдёшь в закат.

Я достал телефон и написал в общий чат, что ухожу в SPA. Надо немного передохнуть и подумать.