Мой грозный фитнес-босс (СИ)

Глава 19

Кирилл

Когда на экране высвечивается её имя, тело успевает среагировать быстрее, чем мозг.

Мышцы в плечах моментально становятся жёстче. Челюсть сжимается. Где-то под рёбрами поднимается знакомое тяжёлое «блядь, только не сейчас».

Я смотрел на телефон и пару секунд просто дышал. Входящий: Алина.

Можно было не брать. Можно было скинуть, написать нейтральное «на совещании, перезвоню позже» и больше не перезвонить.

Но это был её рабочий номер. После письма от агентства — неудивительно.

Я ответил.

— Да, — коротко.

Пауза на том конце и этот голос, который когда-то был фоном моей жизни, а теперь звучал как плохо заживший шрам, по которому провели ногтем:

— Привет, Кир. Давно не слышались.

— По делу.

— По делу. Я по поводу вашего «ЗОЖ без стыда». Громко получилось. Ты умеешь шуметь.

Я молчал.

— Мы с командой как раз готовим материал о трансформации фитнеса, — продолжила она, включив профессиональный тембр. — И твой кейс идеально ложится в повестку. Новая этика, отказ от шейминга, человеческий подход. Плюс твой личный фактор. Ну, ты же понимаешь.

— Всё, что касается личного, в кейс не входит, — сказал. — И никогда не войдёт.

— Не драматизируй, — мягко. — Я звоню не как «твоё прошлое», а как руководитель направления. У нас сильное агентство, хорошие выходы. Твою историю уже обсуждают, с нами или без нас. Я предлагаю тебе управляемый PR, а не стихийную свалку.

Она звучала как методичка. Правильные слова, правильные аргументы. Только я знал, как легко её «управляемый PR» превращается в удобные для неё нарративы.

— Короче, — она перешла на чуть более привычный тон, — у вас уникальный кейс. Фитнес-клуб, который официально говорит «нет стыду», плюс харизматичный управляющий, плюс личная история падения и восстания. Это же сериал, Кир. Почему бы не сделать из него умный сериал, а не тупой?

— Потому что я не хочу быть ни тем, ни другим, — спокойно сказал. — Я хочу, чтобы клуб нормально работал. Без чужих жёлтых проекций.

Она усмехнулась в трубку:

— И при этом думаешь, что сможешь контролировать повестку без профи? Ты всегда так делал пока всё не разрушилось. Вспомни.

Я вспомнил. Как она продавливала наши семейные «выгодные» решения. Как я молча соглашался, пока не остался один в пустой квартире и с кредитом.

— С «Pulse» так не будет, — сказал.

— Я в этом тебе помочь и хочу, — сказала она, с лёгким нажимом на «я». — Мы как агентство можем закрыть тебе: кризисную часть, позиционирование.

— Цена? — автоматически.

— Контракт. И нормальные условия для команды. Мы не будем делать это за спасибо.

Я коротко выдохнул.

— Алина, — сказал, начиная чувствовать усталость в голосе. — Я скажу прямо. Я не хочу, чтобы ты была связана с «Pulse». Ни как агентство, ни как «та, которая лучше всех знает, как со мной работать».

Пауза.

— Ты всё ещё думаешь, что можешь отделить меня от своей жизни полностью? — тихо спросила она. — Мы были женаты, Кир. Мы работали вместе. Ты правда веришь, что можно сделать вид, что этого не было?

— Я не делаю вид, что не было, — ответил. — Я делаю так, чтобы оно не было частью того, что я строю сейчас.

Она молчала пару секунд. Я почти видел, как у неё приподнимается бровь.

— То есть, — уточнила, — ты отказываешься работать с агентством, потому что там есть я.

— Я не хочу тебя в «Pulse», — спокойно. — Ни тебя, ни твой стиль. Либо ты, либо клуб. Я выбираю клуб.

Она хмыкнула.

— Звучит красиво, — сказала. — Пафосно даже. Мог бы на этом выступить где-нибудь.

Потом голос вновь стал холоднее:

— Хорошо, Кир. Ты сказал «нет» — я услышала. Посмотрим, — добавила уже профессионально, — что скажет твой владелец, когда увидит презентацию от сильного агентства. Без твоей фильтрации.

— Не вздумай обходить меня, — сказал. — Это мой проект.

— Это бизнес, — мягко ответила она. — А в бизнесе нет бывших. Есть выгодные и невыгодные решения.

Связь оборвалась.

Я опустил телефон на стол, уставился на чёрный экран. Дыхание было ровное, но пальцы сжались в кулак до хруста.

«Ты, блядь, серьёзно думал, что она просто скажет “ладно” и уйдёт?» — ехидный внутренний голос.

Нет. Не думал. Долго ждать не пришлось. Вечером того же дня владелец прислал короткое:

«Нужно обсудить один интересный вариант по PR. Завтра, 11:00, видеосозвон.»

Я уже знал, кто за этим вариантом стоит.

На созвоне он выглядел довольным. Это было плохим знаком.

— Кирилл, — начал он без предисловий. — История с меморандумом набирает обороты, я вижу твою работу, работу команды. Молодцы.

— Спасибо, — кивнул я. — Соня по аналитике хорошо отработала, маркетинг тоже.

— Да-да, — он махнул рукой. — Но ты же понимаешь, что на таком шуме надо уметь сыграть. Обычный пресс-релиз и пара интервью — это мало.

Экран поделённый: владелец, юрист, кто-то из совета.

— К нам вышло одно сильное агентство, — продолжил он. — С предложением кампании вокруг твоей инициативы. Чётко, структурно, с пониманием рынка.

Я сжал зубы.

— Агентство «XY», — уточнил владелец. — Руководитель направления — Алина…

И назвал её фамилию. Как будто я мог её забыть.

— Я знаю, кто она, — тихо сказал.

— Вот именно, — обрадовался он. — Она хорошо знает и тебя, и то, как ты работаешь. В предложении прямо написано: «Мы понимаем его мотивацию, язык, можем выстроить вокруг этого выгодную стратегию».

— Она уже прислала наброски кампании, — владелец щёлкнул мышью, демонстрируя презентацию. — ЗОЖ без стыда как часть новой этики, истории клиентов и сотрудников, спецпроекты с блогерами, и да, — сделал акцент, — аккуратно вставленный «человеческий фактор управляющего».

— Мне не нравится идея использовать мою личную историю как продающую, — спокойно сказал я. — И агентство, которое себе такое предлагает, — тем более.

— Кирилл, — он переключился на тон «я старше и умнее», — я понимаю, что у вас с ней… личное прошлое. Но ты же профессионал. И она — профессионал. Нам нужно думать о бизнесе.

— Бизнес — это ещё и культура, — ответил. — Я только что вывернул клуб наизнанку, чтобы убрать стыд как инструмент. Если мы сейчас начнём подкармливать интерес к моим отношениям для охвата — это будет противоречить тому, что мы декларируем.

Юрист кашлянул:

— Технически в их кампании аккуратно разведено личное и профессиональное, — сказал. — Везде стоит осторожное «по данным источников» и «по словам клиентов»…

— Мне не нужно, чтобы моя бывшая жена строила вокруг меня нарратив, — оборвал. — Ни осторожный, ни любой.

Владелец прищурился:

— Ты отказываешься работать с агентством на основе личного конфликта?

— Я отказываюсь работать с агентством, где руководитель человек, который уже однажды использовал мою жизнь как ресурс, — сказал. — И я не собираюсь повторять этот опыт в работе.

Пауза.

— Понимаю эмоции, — неискренне сказал владелец. — Но давай так: как минимум стоит обсудить. Ты посмотришь кампанию, пообщаешься, выстроите рамки. Мы не обязаны брать все их предложения, можем адаптировать.

«Как минимум стоит обсудить» — так он говорил, когда мы брали кредит по её инициативе.

«Как минимум стоит обсудить» — когда я соглашался на их с другом совместный бизнес-план.

Я почувствовал, как в груди поднимается знакомый холодный гнев. Тот, после которого обычно хочется либо ударить, либо уйти.

Вместо этого я выдохнул и сказал:

— Предлагаю другой вариант. Если вам нужен PR — мы ищем другое агентство. Либо усиливаем свой маркетинг, берём консультанта без личной истории со мной. Я могу сам собрать пул кандидатов и предложений.

— Они уже сделали работу, — мягко возразил владелец. — Прислали концепцию. Отказаться сейчас глупо.

— Глупо — это если бывшая жена управляющего становится официальным голосом клуба, — спокойно отрезал. — После того, как мою фотографию уже крутят в пабликах как мыльную оперу.

Владелец помолчал.

— Кирилл, я услышал, — сказал в итоге. — Но… мы всё равно посмотрим их предложение. Решение будет за советом. И да, прошу тебя не выносить эту ситуацию в коллектив. Нам не нужен дополнительный шум внутри.

— Понятно, — ответил. — Дайте знать, когда определитесь.

Созвон завершился. Экран потемнел.

И в этот момент я отчётливо почувствовал: прошлое не просто стучится, оно уже лезет ногой в приоткрытую дверь.

Вечером зал был почти пуст. Тренеры разошлись, остались парочка фанатиков на дорожках и ребята из ночной смены. Я ходил между тренажёрами, проверял, как всё работает, отвечал на пару вопросов клиентов на автомате.

Голова была забита не программами тренировок.

Если совет продавит контракт с Алисой она получит официальный статус. PR-паблики ещё сильнее свяжут мою личную жизнь и клуб. Соня, которая и так вынуждена наблюдать за этим говном, окажется в эпицентре.

Я поймал себя на том, что уже третий круг обхожу зал, не замечая, как люди на меня смотрят.

Надо было с этим что-то делать. Хуже всего — молчать. Я уже молчал однажды, когда всё валилось и тогда потерял слишком много.

Я нашёл Соню на втором этаже, в углу зала — она сидела на коврике с ноутбуком, что-то вбивая в таблицу, пока рядом девочка с ресепа пыталась освоить гиперэкстензию.

— Консультации по фитнесу с доставкой, — сказал я, подходя ближе. — Как вам новый формат услуг?

— Я мультифункциональная, — ответила, не поднимая глаз. — Могу одновременно считать деньги, проклинать CRM и лежать на коврике создавая видимость активности.

Девочка хихикнула и, увидев мой взгляд, быстро ретировалась к тренажёрам.

Соня закрыла ноут, посмотрела на меня внимательнее.

— Ты устало выглядишь.

— Неплохой диагноз, — признал. — Можно сесть?

— Если пообещаешь не оставлять пот на моём коврике, — кивнула.

Я сел рядом. Мы оказались на одной линии, плечом к плечу.

— Агентство, из письма, — начал я. — Это Алина.

— Я видела, — тихо ответила. — Письмо пришло и мне тоже.

Смотрит прямо:

— Я догадалась, что дальше она пойдёт «по инстанциям».

— Уже пошла, — хмыкнул. — Сегодня была встреча с владельцем.

Коротко пересказал: звонок, совещание, предложение, их «как минимум стоит обсудить».

— Она всегда так, — добавил, сдерживая раздражение. — Если ей закрыть прямой вход, зайдёт через окно. Если закрыть окно, то через крышу.

— Она же PR, — вздохнула Соня. — Им платят за то, чтобы пролезать во все щели.

— Мне не смешно, — сказал. — Я не хочу, чтобы она делала контент из моей жизни. И из жизни клуба тоже.

Мы помолчали. В зале где-то включился новый трек, кто-то стукнул штангой о пол, тренер смеялся с клиентом, обычная жизнь «Pulse». Только внутри у меня было ощущение, что на эту жизнь накладывается полупрозрачная плёнка чужих смыслов.

— Я ценю, что ты мне говоришь это сейчас. А ты реально сможешь удержать границу, если её протащат через совет? — спросила. — То есть, если завтра владелец скажет: «Кирилл, мы подписали контракт, это наш PR-партнёр, работай», — ты… что? Будешь молча страдать и говорить, что всё ради клуба?

Вопрос ударил точно. Я вспомнил, как в браке говорил себе то же самое: «это ради нас, это ради будущего», пока мне под нос не сунули измену как «ну, так вышло».

— Я не хочу опять молчать и соглашаться, — сказал. — И не буду. Если они подпишут контракт с её агентством — я уйду. Пусть делают с клубом дальше что хотят.

Пауза.

— Я выбрал «Pulse», — добавил. — Но я не выбирал повторно её. И не выберу.

Соня кивнула, вроде бы спокойно.

— Ты понимаешь, что если ты уйдёшь, в клубе всё равно останусь я? — тихо сказала. — И тогда у меня будет новый начальник.

Пожала плечами.

— А твоя бывшая в качестве PR-партнёра сверху. Очень удобная конструкция.

— Я не хочу тебя подставлять, — честно сказал. — Но и дать ей зайти сюда через мой труп тоже не готов. Поэтому… буду честен до конца. Если они подпишут её, я напишу заявление и скажу тебе об этом сразу.

Она выдохнула, посмотрела прямо в глаза.

— Ладно, — сказала. — Я не ребёнок, который не выдержит перемен.

— Не хочу, чтобы тебя использовали, — тихо ответил. — И не дам.

***

На следующий день всё случилось предсказуемо.

Один из городских пабликов выкатил новый «инсайд»:

«По нашим данным, работать над PR-стратегией “ЗОЖ без стыда” “Pulse” поможет агентство “XY”. Руководитель — бывшая жена управляющего клуба. Вот это уровень проработки личных и рабочих отношений!»

Скрин с их логотипом, намёки, смайлики.

Комментарии:

«вот это прогресс»,

«люблю, когда бывшие остаются друзьями»,

Смотрел на этот пост и чувствовал, как внутри растёт ровный, ледяной гнев. Я не говорил «да», не обсуждал кампанию, не сидел с ней за одним столом.

Но картинку уже нарисовали: «бывшая жена помогает клубу», «они вместе спасают репутацию».

И я снова выгляжу как человек, который ничего не контролирует в собственной истории.

Я закрыл паблик, открыл почту. Открыл новое письмо.

Писал медленно, зато без черновиков.

«Если вы подпишете контракт с агентством “XY” в любом формате, я уйду с позиции управляющего “Pulse”. Не из ревности и не из личных обид, а потому, что не считаю возможным строить новую культуру внутри клуба, пока его внешние смыслы формирует человек, который уже однажды сделал мою личную жизнь элементом своей игры. Я готов работать с любым другим подрядчиком, готов обсуждать любую стратегию, но в этой конфигурации — нет.»

Внизу — подпись. Имя, должность.

Я перечитал письмо один раз. Второй. Почувствовал, как откуда-то снизу поднимается знакомый страх: «а если они скажут: давай, дверь там?».

И усталость: «а если я опять останусь у разбитого корыта?». Я нажал «Отправить».

Экран мигнул, письмо ушло в линию исходящих. Тишина.

Если я не могу контролировать, кто лезет снаружи, — я хотя бы буду честен внутри с собой, — подумал я.

И впервые за долгое время это «честен» показалось не проигрышем, а единственным вариантом не превратиться снова в себя прежнего.