Мой грозный фитнес-босс (СИ)

Глава 24

Кирилл

У меня был план.

С утра поймать Соню где-нибудь между бухгалтерией и залом, нормально поговорить, а не вот это наше вечное «всё норм». Пока всё окончательно не уехало в ту точку, где разговаривать уже будет поздно.

После её столкновения с Алиной в клубе воздух стал другим. Она делала вид, что всё ок: шутила, ругалась на CRM, ныла в плечо Рите про «таблицы — моя карма». Но между строчек сквозило "что-то не так".

Я это чувствовал кожей. Поймал её утром на кухне для персонала.

Она стояла у чайника, держала в руках кружку с каким-то её фирменным «чай с сахаром и ещё сахаром сверху», смотрела, как вода закипает.

— Привет, — сказал, вставая рядом. — Как ты?

— Нормально, — отозвалась.

Ни одной шутки, ни одного подкола. Я подождал пару секунд. Обычно она сама подбрасывает тему. Сегодня — тишина.

— Сонь, — начал, — по поводу вчера… с Алиной…

— Всё окей, — перебила быстро. — Мы просто познакомились.

Сказала это буднично, но пальцы на кружке сжала.

— Я видел запись, — честно сказал. — И я знаю, как она умеет…

Подбираю слово. «Жалить» — самое точное.

— С ней всё понятно, — отрезала Соня. — Меня больше интересует, что ты будешь делать, а не она.

— Сегодня вечером у нас финальная встреча с владельцами, — сказал. — По клубу, по агентству, по всем вопросам. Я… буду стоять на своём.

Она кивнула, но не оттаяла.

— Я не могу сейчас тебе сказать «не переживай, всё будет хорошо», — добавил. — Не знаю, как они решат. Но то, что от меня зависит, я сделаю.

— Понимаю, — спокойно ответила.

Губы упрямой линией. Глаза — как будто за стеклом.

И вдруг выдала, почти буднично:

— Я, если что, тоже не ребёнок. У меня тоже есть запасные выходы.

Улыбнулась краешком губ:

— Так что не возлагай на себя ответственность за всё, ладно? Я как-нибудь выживу. И с тобой. И без тебя. И без этого клуба.

И ушла, не дав мне ничего ответить.

Её «с тобой или без тебя» легло внутрь тяжёлым камнем.

Она уже готовит себе пути отхода. И это, наверное, правильно. Здорово. Идти на совещание в таком состоянии было… дополнительным удовольствием.

В переговорку я вошёл уже собранным. По крайней мере, старался выглядеть так.

Владелец как всегда чуть выше ситуации. Юрист с его вечно толстой папкой. На экране — представитель совета.

И Алина. В светлом пиджаке, с планшетом.

— Ну что, — начал владелец. — Переходим к финалу.

Я сел напротив, ощущая, как внутри всё сжимается в тугой ком.

— Коротко по итогам, — сразу пошёл по повестке. — Меморандум “ЗОЖ без стыда” всё ещё живёт, заявки растут, фидбек хороший. Цифры по конверсии и обращениях, Соня прислала график, сколько абонементов мы получили благодаря этому, мы всё посмотрели. Теперь PR, передаю слово Алине.

Она включила презентацию. На экране графики, стрелочки, цитаты из постов, аккуратно расписанные блоки «ситуация-решение-результат».

— На сегодняшний день, — начала она уверенно, — мы имеем рост упоминаний бренда на пятнадцать процентов, закрепление ассоциации с клубом, позитивный фон среди целевой аудитории.

Поворачивается к владельцу:

— Это отличная база для большой кампании. Если мы сейчас зафиксируем позиционирование и сделаем пару мощных спец-проектов, у вас будет не просто “фитнес-сеть”, а клуб с миссией. Это дорого стоит.

Она говорила профессионально, грамотно. Если бы я не знал, кто она, можно было бы даже проникнуться.

— С учётом этого, — подытожила, — наше агентство готово зайти в проект официально. Но, разумеется, при одном условии, управленческий контур должен быть чистый, без внутренних конфликтов, которые могут выбить коммуникацию из колеи.

Владелец подхватил:

— Кирилл, — посмотрел прямо на меня, — ты знаешь, мы высоко ценим то, что ты сделал. И то, как ты держишь клуб. Но ты сам видишь, как личное начинает влиять на бренд. Мы подумали на счёт вчерашнего разговора и немного изменили мнение. Мы с советом долго обсуждали варианты и пришли к решению, которое, на наш взгляд, максимально корректно.

Я ждал. Знал, что сейчас последует, но всё равно ждал.

— Первое, — начал он, — мы всё таки берём агентство “XY”. У их команды хорошие кейсы, сильные связи, и, — кивок в сторону Алины, — они умеют вести люксовые бренды, я посмотрел с утра вашу вчерашнюю презентацию и остался удовлетворен.

Вот и всё с твоим письмом, — сухо отметил внутренний голос.

— Второе, — продолжил владелец, — чтобы не создавать конфликт интересов и лишних инфоповодов, нам нужен другой управляющий здесь, в клубе.

Пауза.

— Поэтому мы предлагаем тебе, — он немного подался вперёд, — перейти на позицию регионального директора в главный офис. Отвечать не за один клуб, а за несколько. Меморандум можно будет масштабировать, стандарты внедрять в сети.

Улыбнулся, как будто это подарок.

— Это повышение и по статусу, и по деньгам, — уточнил юрист. — Официально шаг вверх.

Да, красиво. «Мы тебя не понижаем, мы тебя выводим “выше”».

— А здесь, — продолжил владелец, — на управление поставим нейтрального человека.

И, как бы невзначай:

— Соню переведём в наш подмосковный филиал. Там как раз нужен грамотный бухгалтер, нагрузка поменьше. Ставка, возможно, будет ниже.

Сказано ровно, без злого подтекста. Но суть простая: развести нас по разным углам карты.

И в этот момент во мне что-то хрустнуло. Соня не должна была пострадать из-за меня, я знал какая разница между зарплатой в нашем клубе и той, что в подмосковье.

«Бери новую должность, Кирилл, и отпусти этот свой нелепый идеал» — примерно так звучала их логика.

Я поднял взгляд.

— Спасибо за предложение, — начал спокойно. — И за оценку моей работы тоже. Но…

Сделал паузу:

— Я не пойду на повышение ценой того, что мы сделали здесь.

Владелец чуть сдвинул брови:

— В смысле?

— В прямом, — ответил. — Для вас это один из филиалов сети. Для меня место, где я наконец перестал жить по чужим сценариям.

Вдох.

— Я уже был тем, кто идёт наверх, не задавая вопросов, — добавил. — Был мужиком, который годами тащит чужие решения, объясняя себе, что «так надо», «так логично», «так выгодно». Я знаю, чем это закончилось.

Совет на экране чуть подался вперёд. Юрист напрягся. Алина смотрела внимательно, без победной улыбки. Пока.

— Поэтому я не буду ни региональным директором, ни кем-то ещё в вашей структуре при условии, что здесь будут работать с “XY” и разводить по углам людей, с которыми мы строили клуб, — ответил я.

Пауза.

— Ты… отказываешься? — медленно переспросил владелец. — От повышения, от новой позиции?

— Я отказываюсь участвовать в схеме, где человек, который уже однажды сделал шоу из моей жизни, становится официальным голосом “Pulse”, — сказал. — И где ваша стратегия разнести по филиалам тех, кто был в центре изменений, чтобы вам было спокойнее.

Сказал это спокойно, без крика.

Юрист поднял ладони:

— Кирилл, давай без резких заявлений. Мы можем оговорить рамки взаимодействия с агентством, снизить риски…

— Я свои рамки уже обозначил, — перебил. — И письменно, и сейчас.

Посмотрел на всех по очереди.

— Поэтому так, если вы утверждаете “XY” — я увольняюсь и не имею дела с клубом. Полностью. Ни как управляющий, ни как тренер, ни как консультант.

В переговорке стало тихо так, что было слышно, как щёлкает что-то в кондиционере.

— Ты понимаешь последствия? — твёрдо спросил представитель совета. — Для себя?

— Понимаю, — кивнул. — Но я лучше начну с нуля и не буду врать себе, чем останусь в красивой должности и буду каждый день делать вид, что всё нормально, пока из-под нас вымывают то, ради чего всё начиналось.

Владелец хотел было что-то сказать, но я поднял руку:

— И у меня есть последний аргумент, — добавил. — Чтобы это не звучало как “детская обидка”.

Я достал из папки две стопки бумаг. Первую положил ближе к юристу:

— Здесь моё письменное письмо-отказ, которое вы уже видели, и где я чётко обозначил позицию по агентству Алины. Я тогда предложил не заходить с ней в проект. Сейчас вы делаете наоборот. Ваше право. А здесь, — подвинул к владельцу, — подписи и фразы клиентов. Наша форма обратной связи после запуска “ЗОЖ без стыда”.

Я говорю “наша”, а сам думаю «Сонина», но вслух не всыплю тут её имя в мясорубку.

— Люди писали, почему они пришли и почему остались, — пояснил.

Юрист пролистнул пару страниц. Совет смотрел серьёзно.

— Я не прошу вас оставлять меня ради этого, — сказал. — Это было бы странно. Я прошу хотя бы помнить, что ваш контракт с “XY” — это не просто про цифры и кейсы. Это ещё и сигнал тем, ради кого всё это начиналось.

Пауза.

— Я не святой и не герой, — честно добавил. — Я накосячил до хрена раз, в том числе с Соней. Но одно я знаю точно: обратно в жизнь, где я каждый день торгуюсь со своей совестью ради должности, я не вернусь ни за какие деньги.

Владелец сжал губы, откинулся на спинку кресла. Несколько секунд молчал, переваривая.

— Нам нужно время, — в итоге произнёс. — Чтобы всё это переварить. И с PR, и с твоим решением.

— Хорошо, — кивнул. — У вас оно есть. Моё решение от этого не изменится.

Я поднялся и вышёл.

Дверь за спиной закрылась мягко. Внутри будто захлопнулся ещё один большой этап жизни.

Коридор встретил тишиной. Я остановился, прислушиваясь к себе. Было странное ощущение свободы. Одно я знал точно: назад я не поверну.

Ни к “идеальному” региональному директору, ни к роли мальчика, который “терпит ради карьеры”.

Ноги сами понесли вниз, в зал. Внизу жизнь шла своим чередом.

Музыка, гантели, кто-то ругался на беговой, кто-то смеялся у зеркал. Клуб жил — пока наверху думали, что с ним делать.

Я шёл мимо тренажёров и вдруг увидел картину, от которой привычно что-то кольнуло в груди.

У стойки ресепа теснились три человека: два админа и Соня. Ноутбук раскрыт, на экране — таблица. Админка №1 морщится и говорит:

— Сонь, да ваш Excel хуже наших клиентов. У тех хотя бы выходной есть.

— Не ной, — Соня опирается ладонями о стойку, наклоняется ближе. — Смотри. Вот тут фильтр, вот тут — сводная. Тебе даже приседать не надо, уже готово.

Админ №2 драматично вздыхает:

— Мы считали, что у нас тяжёлая работа: слушать, как тёти жалуются на вес и мужей. Но после этого я считаю, что тебе недоплачивают.

— На меня хотя бы люди на меня не орут, когда формулу забуду, — парирует Соня.

Она поднимает голову, замечает меня. Наши взгляды сталкиваются.

Я подхожу ближе.

— У кого работа сложнее? — спрашиваю, кивая на ноут.

— У того, кто сегодня разговаривал с владельцем, — мгновенно отвечает Соня. — Мы тут так, кружок любителей таблиц.

Я усмехаюсь.

— Наверху пока… думают, — честно говорю. — Решения нет.

Она смотрит внимательно. Глубоко, до самого нутра.

И я вдруг отчётливо понимаю: даже если они завтра скажут «спасибо, вы нам не подходите», даже если весь этот «Pulse» с меморандумами, кодексами, PR накроется сверху чьей-то “оптимизацией”, я уже не вернусь в тот вариант себя, который был до этого клуба.

Если меня выкинут — я всё равно буду строить что-то своё. Не знаю ещё где, как и на какие деньги. Но я это сделаю.

Хотелось бы вместе с Соней, если она не скажет мне «иди нафиг со своими идеалами», когда я останусь некоторое время безработным и перестану быть её начальником.

Карьера, про которую мне всю жизнь рассказывали как про «идеал», в этот момент окончательно потеряла статус единственной цели в жизни.

Осталась только та простая мысль, которую я сам же написал в меморандуме на стене клуба:

«Стыд плохой тренер».

Пора было перестать стыдиться и своих выборов тоже.