Мой грозный фитнес-босс (СИ)

Глава 25

Кирилл

Утро было таким же, как сотни до этого.

Я пришёл раньше всех: обошёл зал, проверил, что дорожки включаются с первого раза, что гантели не валяются как попало, что уборщица не забыла ведро посреди прохода. Пошёл привычным маршрутом — кардио — функционал — бассейн — ресеп.

Глаза сами отмечали мелочи: где коврик пора менять, где лампа моргает, где тренер вчера забыл вернуть степы на место. Всё как всегда. Только внутри — не как всегда.

В кабинете было тихо. Я включил свет, поставил кружку под кофемашину, пока набиралась вода, открыл ноут.

Почта мигнула новым письмом.

Отправитель: владелец. Тема: «Решение совета по “Pulse”».

Кофе ещё не успел стечь, а у меня уже пересохло во рту.

Открыл.

«Кирилл, Совет рассмотрел твою позицию и предложения. Инициатива “ЗОЖ без стыда” и новый кодекс общения закрепляются как часть политики сети “Pulse”. Контракт с агентством “XY” утверждён. Рассмотрение твоей кандидатуры на позицию регионального директора отложено до отдельного обсуждения. Мы принимаем твоё намерение покинуть позицию управляющего. Просим обозначить дату последнего рабочего дня и обеспечить передачу дел. А.»

Я перечитал ещё раз.

Пальцы сжались вокруг мышки так, что та чуть не треснула.

«Я выиграл ценности, — спокойно констатировал внутренний голос. — Но проиграл место в этой системе».

Теоретически, это был хороший исход. Клуб не откатят к прежнему вектору, людей перестанут шеймить официально, мои принципы вписали в корпоративную бумагу.

Только, судя по письму, вместе с принципами из сети аккуратно выведут и меня. Я откинулся на спинку кресла, посмотрел в окно.

За стеклом обычное московское утро: машины, люди с кофе навынос, кто-то в спортивке уже шёл к нам.

Кофемашина обиженно пикнула, напоминая, что кофе давно налился. Я поднялся, забрал кружку, сделал глоток. Вкус был… никакой.

Решение родилось спокойно:

Ухожу. Не со скандалом, не хлопнув дверью. Структурно и правильно. И до конца держу лицо, а не сливаюсь в кусты.

Я сел за стол, открыл ответ.

«Готов обозначить две недели отработки перед увольнением. Пусть кадровики отсчитают сами с сегодняшнего дня. Обеспечу передачу дел. К.»

Отправил. Дальше — формальности.

HR встретила меня как пациента, который сам пришёл к хирургу.

— Кирилл, доброе утро, — осторожно улыбнулась. — Я прочитала письмо. Есть минута?

— Давайте сразу резать, — кивнул я. — Пока не передумал.

Мы прошли в её кабинет, маленький, забитый папками и тем самым запахом бумаги и принтера.

Она вытащила заранее заготовленный бланк заявления, видимо, была уверена, что так всё и пойдёт.

— «Прошу уволить меня по собственному желанию», — пробормотала вслух, водя ручкой по строкам. — Дата…

Посмотрела на меня:

— Две недели — окей?

— Да, — подтвердил. — За это время я успею передать дела, провести собеседование с тем, кто сюда придёт, и подготовить команду.

Мы вместе вписали даты, я поставил подпись. Она забрала бумагу, аккуратно подровняла край.

— Кирилл, — чуть сбросив официальный тон, сказала, — вы уверены? Я понимаю, что вопросы принципов… но у вас же хорошая позиция, доход, команда…

— Я слишком долго был не уверен в себе, — спокойно ответил. — Сейчас как раз уверен.

— Если что… — начала и не договорила. — Ладно. Вдруг ещё увидимся в какой-нибудь другой жизни.

— Я в этом зале уже прожил одну жизнь, — усмехнулся. — Вторая, надеюсь, будет без ваших форм «по собственному».

Мы пожали руки. В кабинет владельца я заходил как в знакомый зал: каждый угол уже был изучен.

Он сидел за столом, в очках, как всегда серьезный и смотрел слегка свысока.

— Ну что, Кирилл, — начал без лишней предисловий. — Решение прочитал?

— Да, — кивнул. — Всё ясно.

— Я хочу ещё раз сказать, — чуть наклонился вперёд, — что ценю то, что ты сделал. Ты вытащил этот клуб на новый уровень, и не только по выручке. Но, — продолжил он, — ты сам понимаешь: когда в одной точке сходятся бывшая жена, PR, служебный роман и соцсети — это слишком много. Ты стал центром истории, в которой бренд и личное перемешались.

Я кивнул.

— Алина и её агентство, — он перевёл взгляд в сторону окна, — умеют делать своё дело. Совет, посмотрев цифры, связи, кейсы, решил, что нам это сейчас нужно.

Вернулся ко мне:

— Твоё письмо я оценил. Но мы не можем принимать решения, исходя из одной личной истории, даже если она твоя.

— Я это и не просил, — спокойно ответил. — Я просто обозначил, где заканчиваются мои границы.

Он чуть усмехнулся:

— Ты стал слишком эмоциональным для управленца, работающего с таким уровнем давления, — сказал честно. — В хорошем и плохом смысле.

— Я просто перестал глотать то, что раньше проглатывал, — пожал плечами. — Возможно, для кого-то это и правда «эмоционально».

Он вздохнул.

— Я надеюсь, что мы ещё пересечёмся, — произнёс. — В каком-нибудь другом проекте. Где ты не будешь… миной замедленного действия.

На выходе из кабинета я столкнулся с Алиной.

Она стояла у окна с телефоном, что-то перечитывала, в своём идеальном светлом пиджаке. Увидела меня, подняла глаза.

Короткий кивок.

— Поздравляю, — сказал я. — Официально в “Pulse”.

— Поздравлю тебя, когда ты перестанешь уходить из всех карт, где что-то идёт не по-твоему, — ответила спокойно. — Жаль, что ты выбрал снова уйти вместо того, чтобы дорасти до взрослого уровня.

— Раньше я как раз “дорос” до того, чтобы терпеть всё, что мне не нравится, — сказал. — И чуть не сгнил. Сейчас вырос до умения говорить “нет”.

Улыбнулся холодно.

— Так что спасибо. Ты была хорошим катализатором.

Она чуть дёрнула уголком губ.

— Ты можешь сколько угодно превращать свою жизнь в красивую драму, — сказала. — Но бизнес в итоге живёт без эмоций. Мы с ним договоримся.

— А я наконец-то договариваюсь сам с собой, — ответил.

Мы разошлись — каждый в свою сторону. Дверь в моё прошлое захлопнулась не с хлопком, а с тихим щелчком.

Соню я ловил намеренно, не хотел, чтобы обо всём она узнала из чата.

Она стояла на кухне для персонала, наливала чай. Шоколадка лежала на столе рядом. Видимо сегодня ей грустно, раз потребовалась помощь в виде сладкого.

— Можно? — спросил, заходя.

— Если ты с инспекцией по сахару — пошёл вон, — автоматически парировала.

Потом увидела, что это я, и взгляд на секунду смягчился.

— Не с инспекцией, — сказал. — С… окончательным диагнозом.

Она подняла бровь:

— Ждём.

— Совет утвердил “XY”, — коротко. — Меморандум оставили. Я подписал заявление.

Пауза.

— Через две недели меня здесь не будет. Увольняюсь.

Она смотрела пару секунд, будто не до конца услышала.

— Ну круто, — сказала наконец. — Значит, всё-таки решили без тебя.

Тон ровный, почти ленивый. Только пальцы на кружке сжались так, что костяшки побелели.

— Не «без меня», — спокойно ответил. — Я сам написал “уйду, если они зайдут”. Они зашли. Я делаю то, что обещал.

— Себе или им? — спросила она.

— Себе. И… тебе тоже. Я говорил, что не буду работать там, где меня вынуждают сотрудничать с человеком, который уже однажды сделал шоу из моей жизни.

Она сделала глоток чая, как будто тянула время.

— Круто, — сказала. — Ты про себя думаешь. Надо научиться так же думать про себя и мне.

— Я именно об этом тебя и прошу, — ответил. — Не принимать решения “за меня” или “ради меня”. Решить, чего хочешь ты.

Пауза.

— Останешься — это будет твой выбор. Уйдёшь — тоже твой. Не должен быть сценарий «я за ним». Ты не хвост.

Она посмотрела на меня чуть мягче:

— И что ты хочешь от меня к моменту твоего последнего дня? — спросила. — Чтобы я стояла с платочком у выхода и махала тебе?

— Ничего не хочу, — ответил. — Только одного: чтобы ты к этому дню хотя бы сама себе ответила, чего хочешь от своей жизни. Со мной, без меня, рядом, отдельно.

Пожал плечами.

— И, если честно… мне бы хотелось, чтобы в этом варианте я был. Но это уже твоя часть уравнения.

Она отвела взгляд:

— Дай мне время подумать, — ответила она.

На этом разговор закончился. Она ушла с кружкой и шоколадкой, оставив после себя запах чая.

***

Соня

Вечером дома я сидела за кухонным столом с ноутбуком и банкой бабушкиного варенья.

И у меня было открыто на экране два окна: в одном сайт с вакансиями бухгалтера в «нормальных» компаниях, в другом письмо из “Pulse” с предложением перевестись в подмосковный филиал.

Вариант первый, стабильная контора, где начальник не трогает, все сидят от девяти до шести, максимальная драма «где мой степлер?».

Вариант второй, тот же “Pulse”, но с другим управляющим, с Алиной, теребящей бренд, в подмосковье, куда нужно будет долго ехать от дома и с маленькой зарплатой.

Сделала ложкой дорожку в варенье, посмотрела, как оно медленно стекает обратно.

Кирилл сегодня сказал правильную и раздражающую вещь: «Реши, чего хочешь ты».

Я открыла календарь в телефоне. Дата его последнего рабочего дня уже горела красным — рассылка заботливо напомнила.

Ткнула в неё, поставила себе напоминание:

«Контрольная точка»

Сохранила. Телефон мигнул: «напоминание создано».

— Ладно, Кирилл, — сказала варенью. — До твоего последнего дня я никуда не дёргаюсь.

Съела ложку.

— А там посмотрим, что ты хочешь со мной делать не как с бухгалтерией, а как с человеком. И что я хочу делать с тобой.