Мой грозный фитнес-босс (СИ)

Глава 2

Кирилл

Кабинет управления — мой аквариум. Стеклянные стены, из которых видно весь зал: дорожки, эллипсоиды, зеркала, мокрые следы на полу у бассейна. Всё дышит ритмом и графиком. Я люблю этот порядок — когда дело упирается только в дисциплину и повторения. В стекле отражается человек в хорошем костюме, с ровными плечами и лицом, на котором, как мне кажется, давно уже нет лишних эмоций. Не потому что я «ледышка». Потому что умею убирать лишнее, когда оно мешает делу.

На столе — раскладка по персоналу, KPI за квартал и утренний инцидент с колбасой в виде короткой заметки в блокноте: «Блинова. Новая. Умная, дерзкая. Шутит, когда страшно. Упертая». Я фиксирую такие детали не ради контроля, а чтобы понимать: из чего слеплен человек, с каким сопротивлением работать.

Рядом — её чек. Я не должен был его брать, но всё же взял. Чистая логистика: на что живёт сотрудник, на каком топливе. Колбаса — плохое топливо. Дешёвый ресурс, как плохая мотивация. Ты быстро горишь и тухнешь.

Я открываю корпоративную почту. Пальцы находят привычный ритм по клавишам. Сначала — рассылка по персоналу:

Тема: Стандарты «Pulse»: образ жизни = бренд. Команда, обновляем практики. На рабочих местах — только вода, несладкий чай/кофе, орехи, фрукты. Переработанные продукты (колбасы, дешёвые сладости) — за пределами офисных зон. Сотрудники фронта и бэка — лицо компании. Мы не про «картинку», мы про здоровье и уважение к телу. Вопросы → ко мне.

Секунда тишины. Потом на почту начинает капать автоответ: «Принято», «Ознакомились». В корпоративном чате всплывает первая наклейка с гантелей и надписью «ну всё, понеслась». Я отмечаю сообщение «видел».

Дальше — персонально Блиновой.

Смотрю в окно. Внизу, у зоны растяжки, она проходит быстрым шагом, прижимая к груди планшет. Невысокая. Компактная. Хорошая база, короткий рычаг, сильные ягодичные можно нарастить быстро, спина упрямая, но достаточно ровная, чтобы не мучить её месяцами. Силовая ей ляжет. И мобильность подтянем. Если не будет огрызаться каждую минуту. Хотя… эта её черта — тоже мышца. Её тоже можно направить в работу.

Я ловлю себя на том, что рассматриваю её дольше, чем нормальный срок «оценки антропометрии». Не то чтобы «залип», но интересно. В маленьком росте есть упрямство. Центр тяжести ближе к земле — такие, когда встанут, уже не сдвинешь. И с ними получается хорошая форма: собранная, функциональная, не «глянцевая кукла», а тело, которое что-то умеет. Она может быть очень красивой по-спортивному. Через три-четыре месяца системной работы — и её «я просто бухгалтер» закончится само собой. Главное, чтобы она в это поверила.

Открываю новый документ: «План Блиновой Соня — стартовый блок (4 недели)». Пишу сухо, по делу, без сюсю:

Тренировки (3× неделя, 45–55 мин):

— Разминка: мобилизация тазобедренных, лодыжек, плеч (8–10 мин).

— База: присед на ящик, тяга в наклоне с гантелью, жим гантелей лёжа/под углом (3×8–10, лёгкий вес, техника).

— Кардио-блок: интервалы 30/30 на дорожке (10 мин).

— «Ядро»: планка, мёртвый жук, дыхание (5–7 мин). — Заминка и дыхание (5 мин).

Нутри-рамка:

— Вода: 30 мл/кг/сутки минимум.

— Белок: 1,3–1,5 г/кг/сутки.

— Углеводы — по активности, без крайностей.

— Жиры — не режем ниже 0,8 г/кг.

— Пункт 0: Отмена колбасной зависимости (да, это официально). Заменить на цельные источники белка.

Секунду смотрю на строчку «Отмена колбасной зависимости». Улыбаюсь краешком рта — да, оставляю. Пусть поймёт, что я видел её «оружие». Но и пусть видит: я не про стыд, я про замену. Нельзя просто «запретить». Надо дать альтернативу и опору.

К письму прикладываю таблицу с тремя столбцами: «минимум», «норма», «идеал». В «минимум» — то, что она точно вытянет, даже если будет злиться на меня весь день. В «норма» — план, к которому пройдём за две недели. «Идеал» — ориентир на месяц.

Перед отправкой делаю паузу.

Я привык решать быстро, но здесь мне почему-то важно сформулировать правильно. Не «сломать». В голове всплывает её колкая фраза: «Директор без чувства юмора — плохая реклама». Раздражает и одновременно освежает. Я давно не слышал, как мне отвечают так… легко. Обычно или поддакивают, или лезут в конфликт ради конфликта. Она другая. Смеётся, чтобы не отступить. Я это уважаю.

Печатаю:

Соня, привет. Сотрудники «Pulse» — не витрина, а пример процессов, которые мы продаём. Это к делу. Ниже старт-план на 4 недели. Под тебя, без героизма. Да, пункт про отмену колбасной зависимости — реальный. Сменим топливо. Жду в 7:00 на коврик завтра. Не опаздывать.

Нажимаю «отправить». Письмо уходит, как выстрел холостым, слышно только мне.

Тут же всплывает чат «Бухи — наши» (да, у меня есть доступ, я управляющий, не надо удивляться).

«Сонь, ты видела? Выживешь — станешь легендой». Следом: «Принести цветов на поминки твоей колбасы?» — «Я могу сыграть траур на степе».

Чуть качаю головой. Юмор — хорошо. Юмор спасает. Но завтра в 7:00 смеяться будет сложнее.

На телефон приходит ещё одно уведомление — от неё. Открываю: коротко, жёстко, как счёт к оплате.

«Приняла. С тренером-тираном спорить бессмысленно. P.S. Уточняю: 7:00 — это цифры реальные, а не декоративные?»

Пальцы сами отвечают:

«Реальные. Коврик номер четыре возьми с кардио зоны и бутылку воды 0,5. P.S. Тиран — это когда без аргументов.».

Отправляю — и только потом понимаю, что сейчас действительно улыбаюсь. Ненадолго. Контролируемо. Но факт.

Я встаю от стола, подхожу к стеклу. Внизу тренер ставит девушку в планку, рядом кто-то тянет поясницу, кто-то спорит с беговой дорожкой. Зал живой, как улей. И я люблю это ощущение — когда у каждого есть своя маленькая война, и я — тот, кто распределяет боеприпасы и следит, чтобы никто не прострелил себе ногу.

В дверь тихо стучат. Заглядывает Артём, старший тренер по кардио.

— Начальник, слышал, ты «колбасный запрет» ввёл. Поддерживаю, — он усмехается. — Девочка огонь. Выдержит?

— Выдержит, — отвечаю без пафоса. — База хорошая.

— И характер, — добавляет он. — С такими интереснее. Они либо тебя возненавидят, либо… — он недоговаривает, хитро щурясь.

— У нас рабочие отношения, — обрубаю. Люблю Артёма, но в этих намёках он как ребёнок — проверяет, где границы. — Завтра походи у зоны кардио. Мне нужен глаз со стороны во время тренировки Сони.

— Есть, — кивает. — Я «случайно» пройду мимо.

— Если всё получится как я думаю, она станет моим сильным кейсом.

Остаюсь один. Беру с тумбы упаковку с той самой нарезкой. Ровная, розовая, пахнет химией, а не мясом. И смешно, и грустно. Всегда удивлялся, как легко люди отдают своё самочувствие на аутсорсинг самым дешёвым решениям. Кидаю упаковку в мусорный контейнер.

Телефон вибрирует. От Сони приходит ещё одно:

«Если я приду и умру, вы будете нести моральную ответственность?»

Отвечаю:

«Да. Но ты не умрёшь. Максимум — пожалеешь, что написала это сообщение».

Три точки печатаются, гаснут, снова печатаются. В конце прилетает одно слово:

«Чёрт.»

Я хмыкаю. На стекле — своё отражение. Лицо спокойно, глаза — нет. Там движение. Возможно, мне самому давно пора что-то пересобирать. Не в расписании, а в голове. Потому что я слишком легко вспомнил вкус старой злости: когда «свой» человек предаёт, ты превращаешься в бетон. И живёшь так годами. Зал помогает не сойти с ума, но не лечит причину.

Соня раздражает меня правильным образом. Она срывает привычную тишину, зовёт в диалог, пусть и сквозь зубы. И да, у неё тело, которое можно сделать сильным без истязаний. Невысокий рост — плюс. Компактный рычаг — быстрее даст силу. Мышцы у неё «проснутся» легко, если дать им работу, а голове — цель, а не запрет. Через такую рамку человек перестаёт «хотеть казаться» и начинает «уметь».

Сажусь. Проверяю ещё раз план, добавляю примечание: «Не гнать. Следить за коленями. Игровой формат, шутки — допустимы». Выделяю жирным «игровой формат». Да, от меня неожиданно. Но с ней по-другому не сработает.

Захлопываю ноут, ставлю будильник на 5:30. Люблю приходить раньше: тишина, хлорка, свет включается по секциям, как стартовый отсчёт. В семь она зайдёт в зал — уставшая, злая, с кофе вместо воды. И мы начнём.

Перед тем как уйти, достаю из ящика новый коврик — плотный, матовый, с нескользящим покрытием. Наклеиваю маленькую белую полоску с маркером «4». Улыбаюсь уголком рта. Смешно — готовлюсь, как будто к бою.

В чате «Бухи — наши» снова всплывает сообщение: «Соня, мы держим за тебя кулачки». Она отвечает гифкой с кошкой, которая бьёт лапой боксерскую грушу. Нормально. Удар у неё будет. Я помогу, чтобы он был туда, куда надо.

Выключаю свет. Дверь мягко шуршит. В коридоре зеркала ловят мою спину, и на секунду я вижу себя со стороны — не «тиран», не «холодный тренер». Мужик, который однажды слишком сильно обжёгся и теперь слишком тщательно всё строит. Возможно, пора научиться не только строить, но и жить внутри этого дома.

Телефон вибрирует в последний раз:

«Ок. 7:00. Не опоздаю. P.S. Если вы скажете слово “колбаса” — я уйду.»

Отправляю коротко:

«Принято P.S. Слово “колбаса” сегодня заменено на “дешевое топливо”.»

Ставлю точку. И чувствую впервые за долгое время лёгкое, почти забытое предвкушение. Не войны. Процесса. И того, что из него может получиться.