Мой грозный фитнес-босс (СИ)

Глава 23

Соня

Алину я до этого видела только на экране. На мутной фотке из паблика «Город глазами», на старом снимке, который случайно увидела, когда Кирилл копался в своем профиле, на аватарке в письме от PR-агентства.

На всех этих фотографиях она была аккуратной картинкой: «собранная блондинка со взгялдом "беру всё, что хочу».

Я искренне надеялась, что между картинкой и реальностью останется хоть какое-то расстояние.

Спойлер: не осталось.

Я шла к ресепу по вполне рабочему поводу: нужно было забрать конверт с оригиналами по договору, который оставил курьер. День был загруженный, в голове — таблица, план по отчётам и небольшая внутренняя истерика по поводу того, что владельцы там «обсудили» после письма Кирилла.

На ресепе было оживлённее, чем обычно:

Рита стояла чуть прямее, чем всегда, админ-мальчик зачем-то поправил футболку, девочка-клиентка откровенно рассматривала кого-то у стойки.

И этот кто-то стоял ко мне полубоком.

Первое, что я увидела — пальцы. Длинные, ухоженные, с нейтральным маникюром цвета «дорого, но скромно». В руке кожаная папка.

Потом пиджак. Идеальная посадка. Светлый, чуть кремовый, на фоне наших серо-синих форм ярко выделялся.

Потом лицо. Лицо было… таким, как на фотке. Только живым. Крупные светлые глаза, чуть приподнятые уголки губ. Прямые светлые волосы, неестественно гладкие как в рекламе шампуня.

— …да, мы уже отработали первый заход по медиа, — говорила она Рите. — Сейчас мне нужно дождаться Кирилла, чтобы уточнить пару деталей.

Повернула голову, заметила меня краем глаза. Улыбка стала ещё ярче.

— О, — сказала. — А вот, кажется, и та самая Соня.

Я в этот момент уже стояла у стойки, поэтому притвориться, что не услышала, было невозможно.

— Здравствуйте, — улыбнулась я вежливо. — Я Соня. Бухгалтерия «Pulse».

Повернулась к Рите:

— Мне курьер оставлял конверт на подпись, где он?

— Сейчас, — Рита подтянула папку снизу стойки и незаметно кинула глаза в сторону Алины, мол «держись».

Алина чуть наклонила голову, изучая меня.

— Очень приятно, — сказала она. — Алина.

Кивок.

— Я работаю с вашим руководством.

«С вашим руководством» прозвучало как «я тут ближе к вершине, а ты где-то внизу пирамиды».

— У нас, вроде как, сейчас без внешних подрядчиков, — нейтрально сказала я. — Но, возможно, я плохо читаю рассылку.

— Вы же бухгалтер, — мягко. — Вы как раз всё читаете лучше всех.

Она улыбнулась так, будто мы с ней две подруги, которые обсуждают шопинг.

— Но иногда решения принимают на уровне выше рассылки, — добавила, сладко.

Ага. Привет, «я обошла его и пошла к владельцу».

Я взяла конверт, поблагодарила Риту и уже собиралась уйти, когда Алина добавила:

— Соня Блинова... Я много о вас слышала.

Я остановилась, повернулась к ней снова.

— Надеюсь, вы слышали, что у меня прекрасная отчётность, — сказала. — Остальное не моя зона ответственности.

Она чуть приподняла бровь:

— Мне кажется, кроме отчётности, о вас сейчас говорят куда больше. Вы же, насколько понимаю, главный инсайд по “ЗОЖ без стыда”?

Чуть наклоняется вперёд:

— Интересно, каково это — превратить служебный роман в PR-кейс?

Я почувствовала, словно уши заливает горячей волной, но лицо удержала.

— Я бухгалтер, — спокойно произнесла. — Моя задача, чтобы цифры сходились. Если кто-то пытается сделать из моей жизни PR-кейс вопросы к этому «кому-то», а не ко мне.

Она прищурилась, рассматривая меня так, как будто я необычный экспонат.

— О, поверьте, — протянула, — я очень хорошо знаю, как Кирилл умеет превращать личное в систему и обратно. Я тоже когда-то помогала ему с его «балансом».

Сделала небольшую паузу, смакуя:

— Но он всегда уходил в зал, когда было по-настоящему тяжело. Это у него паттерн.

Спасибо, дорогая, за бесплатный психоанализ.

Да, я это знала. Видела, как он уходит в тренажёрку, когда внутри шторм. И то, что она первой это заметила, не делало её сейчас ни ближе к нему, ни правее.

Рита за стойкой сделала вид, что её срочно заинтересовал список записей на массаж.

Алина чуть склонила голову набок, как кошка, которая присматривается, стоит ли сейчас когтями или хватит лапой.

— Он, кстати, очень любит спасать девушек, — сказала она уже тоном «между нами, девочками». — Всё время кого-то вытаскивает: из финансовых дыр, из проблем, из своих же тренинг-планов. Но редко кто выдерживает его дисциплину и его прошлое.

Я уже чувствовала, как внутри начинает подниматься злость.

— Зато, — я посмотрела ей прямо в глаза, — он больше не терпит тех, кто делает из его жизни цирк. Это тоже прогресс.

Секунда. В её взгляде что-то дёрнулось. Самую малость. Она улыбнулась шире:

— Это ты так думаешь.

«Ты». Уже без «вы».

— Посмотрим, — продолжила она, — что останется, когда волна хайпа схлынет. Когда люди перестанут писать «вау, какой человечный клуб», когда владельцам надоест играть в добреньких.

Наклонилась чуть ближе, голос стал тише и холоднее одновременно:

— У него такой талант, рассказывать, какой он бедный несчастный, как все его бросили. А потом вдруг оказывается, что рядом с ним лежит та, кто вовремя подогрела. Временная подстилка, пока удобно.

Улыбнулась фальшиво-сочувственно:

— Не обижайся, но ты же понимаешь, да? Как только всё это стихнет, он вернётся к привычному, станет снова гуру зала, расскажет всем, как его снова ранили, и найдёт новую слушательницу. Ты у него просто один из сезонов.

Она говорила тихо, не повышая голоса. Со стороны это могло выглядеть как обычная светская беседа.

У меня внутри в этот момент словно кто-то включил внутри аварийный свет.

«Временная подстилка.» «Сезон.»

Часть меня тут же закричала: «А вдруг она права? Она же его знала. Она видела, как он себя вёл, когда ещё верил и любил.»

Другая часть вцепилась в реальные факты: он встал за меня перед налоговой, послал её агентство, рискуя местом.

Я почувствовала, что если сейчас открою рот, скажу либо что-то очень мерзкое, либо заплачу прямо тут, на ресепе.

И ни то, ни другое я ей дарить не собиралась.

— Спасибо за мнение, — сказала максимально спокойно. — Но ваши прогнозы меня не интересуют. Я предпочитаю ориентироваться на то, что он делает сейчас.

Повернулась к Рите:

— Конверт забрала, подписи сверю и верну копию в течение часа.

— Угу, — пискнула Рита.

Я развернулась и ушла, чувствуя, как под ногами чуть плывёт пол. До туалета я дошла на автопилоте. Закрыла за собой кабинку, села на крышку унитаза и уткнулась лбом в ладони. Злость и ревность в голове устроили дискотеку.

«Временная подстилка.» «Сезон.» «Он любит спасать девушек.»

Я знала, что она не нейтральный наблюдатель. Она его прошлое. Другой его мир: с ресторанчиками, совместными проектами, кредитами и тем самым другом, с которым она ушла.

Она знала его, когда он ещё верил людям. Когда у него не было этой жёсткой бронеплиты, которую сейчас приходилось свинчивать болт за болтом.

А я… Я знала его уже после. Он мне достался восстанавливающимся, сломанным, злым. Ей — «до». Помпезный комплект «светлая пара, совместные планы, глянцевая картинка».

Сравнение напрашивалось само. Я посмотрела на своё отражение в маленьком матовом зеркале.

Уставшие глаза, лёгкие синяки от недосыпа. Щёки, которые точно не скроет ни один скульптор скул. Живот, который видно, если неправильно встать. Грудь, которая живёт по своим законам гравитации, а не по правилам фитнес-аккаунтов.

В голове всплыли мы с ней рядом: она в своём идеальном пиджаке, я в обычной футболке клуба, она с дорогой укладкой, я с хвостом, который завязала наспех.

«Кто на тебя посмотрит.» — мамина фраза из детства.

Я сжала ладони так сильно, что ногти впились в кожу.

— Стоп, — сказала себе вслух. — Стоп, блядь.

Глубоко вдохнула, выдохнула, промыла лицо холодной водой.

В зеркале стояло всё то же лицо. Не лучше, не хуже — моё.

— Она красивая, хищная и привыкла брать трофеи, — сказала себе. — Но при этом у неё в глазах тоже усталость.

***

Кирилл

Запись с камеры я смотрел уже вечером, как только смог освободиться, потому что, зная Алину, я почти физически чувствовал: если она пришла в клуб где-то обязательно случится точка столкновения.

Когда Рита написала в личку «она здесь», я был на созвоне с поставщиком и не мог выскочить из кабинета. Пока я освободился, сцена уже состоялась.

Я открыл нужную камеру — ресеп. Без звука, только картинка.

Алина в своём идеальном пиджаке, папка в руке, Соня в футболке, с хвостом, с папкой документов.

Они стоят почти вплотную, говорят. Я видел как уголки губ Алины чуть поднимаются, тот самый ядовитый полутон, как у Сони напрягаются плечи, как она делает вдох, сжимая в руке конверт, как её взгляд становится жёстче.

В какой-то момент Соня чуть отклоняет голову назад, будто от удара. Потом выпрямляется, говорит что-то, по губам можно было прочесть только «прогресс» и «сейчас». Разворачивается и уходит быстрым шагом.

Алина остаётся у стойки, улыбается кому-то, листает что-то в папке. Как будто только что не вонзала иголки.

***

Соня

Заявление лежало в моей сумке уже неделю.

Написанное ночью, в тот самый момент, когда всё только начинало вываливаться в паблики:

Когда была фотка с Алиной, начали шутить про «горячий босс и бухгалтерша» и я ещё не знала, чем закончится весь этот цирк с агентством.

«Прошу уволить меня по собственному желанию…». Цитаты из трудового кодекса, дата, подпись.

Я носила его с собой как аварийный выход. Как мини-огнетушитель: «Если всё станет совсем дерьмово ты всегда можешь вытащить его и уйти».

Вечером, после стычки с Алиной, я пришла домой, села на диван, достала заявление.

Разложила перед собой. Рядом положила бабушкино варенье (да, я реально дошла до того, что консультируюсь с вареньем).

Я взяла заявление, сложила пополам. Потом ещё раз. Потом порвала. Аккуратно, по линии. Полоски лёгли на стол, как маленькие белые червяки.

— Я уйду только, если сама решу, а не потому, что какая-то бывшая решила, что я — временная.

Сказала — и почувствовала, как внутри что-то встаёт на место.

Я не могу контролировать, что думает Алина. Не могу контролировать, как владельцы будут крутить наши истории. Не могу даже до конца контролировать, что сделает Кирилл, когда его прижмут к стенке.

Но я могу решить, когда уходить, а когда нет. Я взяла новый лист бумаги. Написала сверху:

«План Б: что я буду делать, если всё станет невыносимым.». Первым делом обновить резюме, потом проверить вакансии вне фитнеса и оставить побольше откликов. Чтобы максимально быстро сменить работу и не просесть в деньгах.

Сложила лист, убрала в папку. А заявление, разорванное, отправила в мусорное ведро.

Телефон загудел.

Сообщение от него:

Кирилл: Ты в порядке?

Я посмотрела на экран. На мусорное ведро. На банку варенья.

«Пока — да», — подумала.

И напечатала:

Я: Да. И, на удивление, всё ещё здесь.