Мой истинный – злодей любовного романа (СИ)

57

Стоит хотя бы прикрыться руками, чтобы защититься от потока духов, что несутся на меня убийственным ручьем, но я просто не успеваю это сделать. Все происходит слишком быстро!

Готовлюсь ощутить магию алтаря на себе, но в последний момент, поток вдруг разделяется надо мной. Точно я камень, что разбивает воду!

Магия не причиняет мне вреда. Не могу отдышаться, приходя в себя. А Калеб все это время наблюдает за происходящим с довольной улыбкой. Будто я только что сделала что-то, чем принц невероятно гордится.

— Как я и думал, — говорит он, отзывая магию обратно в алтарь. – В тебе есть эльфийская кровь.

Нервно смеюсь и качаю головой:

— Я человек. Ты же видел мои воспоминания, значит, должен знать, что я вообще не из этого мира.

— Духи не могут ошибаться. И прямо сейчас они сказали, что ты наша.

«Наша» — повторяется в мыслях, но это звучит абсурдно. Я помню свою жизнь на Земле, даже детство. А тут я и вовсе в образе феи появилась! Причем тут эльфы? Как их кровь может течь в моих жилах?

Нервный смех продолжает вырываться из груди. Все, что со мной происходит, — безумие! И я не удивлюсь, если однажды проснусь в родном мире в комнате с мягкими стенами в очень тесной беленькой рубашке.

— И что дальше? – наконец отсмеявшись, я всплескиваю руками. – Убьешь меня?

Эти слова будто ранят Калеба. Он больше не улыбается, в глазах не блестят озорные искры.

— Нет. Сначала я так и хотел поступить. Запер тебя в темнице, чтобы было время порвать связь истинности, а затем – казнить.

— Вау, — выдаю с саркастичной улыбкой. – Спасибо за честность. Очень мило с твоей стороны, ваше величество!

Он щелкает языком и с ухмылкой закатывает глаза, а потом продолжает:

— Ульрик нашел ритуал, способный порвать нашу связь. Я уже согласился его провести, но слег от болезни. Будто сами духи покарали меня за такой выбор…

Вспоминаю, что Ульрик упоминал о болезни Калеба. Принц несколько дней провел в ужасном состоянии, мог только спать и бредил, повторяя мое имя. Почему?

— Я должен тебе признаться кое в чем, Надин. Раз твои тайны для меня открыты, то и я открою свои, чтобы разговор был честным.

Калеб подзывает меня к себе. Похоже, ему надоело, что мы стоим друг напротив друга, как истуканы, и испуганно переглядываемся. Теперь мы прогулочным шагом движемся в центр поляны, к алтарю, но останавливаемся на почтительном расстоянии от него. Замираем рядом, почти плечом к плечу друг с другом.

— Надин, я проклят, — говорит Калеб, смотря не на меня, а на алтарь. Будто так ему легче быть откровенным. – Проклят, как любой эльф из королевской семьи.

— За что? – срывается с губ едва слышный шепот.

Почему-то боюсь, что хрупкое доверие между нами лопнет, как мыльный шар. Вдруг все это – лишь представление перед наказанием, которое Калеб хочет для меня устроить?

Но нет. Он действительно выбрал честность.

— За то, что много лет назад брак между принцессой фей и нашим принцем не удался. За то, что ребенок от этого союза не выжил. Феи почему-то решили, что виноваты мы, и прокляли королевский род. Весь. И плевать им, что со временем династия сменилась. После того случая род бывших королей вымер, и на трон избрали нового эльфа – моего предка. Но проклята не кровь, а сама корона.

Да, я уже слышала эту историю и читала о ней в книге. Как по мне, это было несправедливо и жестоко. Ничьей вины в том, что ребенок не выжил, не было. Странно и глупо винить кого-то. Пахнет так, будто…

— Это подстава, — догадываюсь я. – Эльфов хотели сделать крайними и сделали. Возможно, феи планировали все так же, как сейчас планируют с алтарем. Вдруг ребенка вовсе подменили или выкрали?

Калеб поворачивается ко мне всем корпусом и смотрит… С уважением?

— Я тоже так думаю, — принц не может сдержать радостную улыбку. Похоже, мало кто разделяет наше мнение. – К тому же месть фей коснулась не «провинившегося» рода, а всех, кто оказывается связан с троном. Это странно… Как и условия для снятия проклятья.

«Слушать свое сердце» — вспоминаю я. Мне условие не кажется сложным. Но, наверное, сложно идти за сердцем, когда ты король. Политика и желания порой ведут разными дорогами.

— Я могу спросить, в чем твое проклятье?

— Можешь. Но разве уже не знаешь ответ?

Догадываюсь, что знаю. Но хочу услышать правду от Калеба.