Мой истинный – злодей любовного романа (СИ)

64

— Как я пойду в лабиринт? – голос чуть дрожит. Я и правда переживаю, что не смогу пройти испытание, хоть и понимаю, что отбор – лишь формальность. Традиционные зрелища эльфов перед свадьбой и последний шанс жениху определиться – кто станет главной женой, а кто – лишь любовницами.

— Я вылечу тебя, — успокаивает Калеб и устраивается на полу, возле моих ног.

С трепещущим сердцем наблюдаю, как он берет бутылек с экстрактом и снова наносит его на раны. Дует на ладони, затем на ступни, нежно поглаживая здоровую кожу, а затем что-то шепчет…

Из-под его пальцев рождаются тени, которые охлаждают порезы и работают, точно крохотные ниточки, сшивающие их.

Мне не кажется?

Натягиваю носок так, чтобы повернуть ступню чуть к себе. И точно! Ни следа ран!

— Ого, — выдыхаю пораженно. – Спасибо! Я не думала, что такое возможно.

— Я сильный маг. А рядом с тобой мне вообще что угодно по плечу, — Калеб смотрит на меня снизу вверх, и мне ужасно хочется его поцеловать…

— Нам надо идти, — с некоторой горечью напоминаю я.

Калеб качает головой.

— Нужно время, чтобы раны зажили окончательно. Несколько часов тебе придется отдыхать.

— Несколько часов?!

Я вновь поворачиваюсь к окну, за которым уже пылает солнечный диск.

— Мы и так задерживаем испытание.

— Я здесь повелитель, Надин. И я решаю, когда начнется последний этап отбора. Прямо сейчас я передам, что испытание переносится на вечер.

— Но…

— Я не хочу, чтобы твои раны вновь дали о себе знать где-то в глубине лабиринта. Ты нужна мне. Ты должна прийти первой, понимаешь?

Не понимаю разумом, как такое возможно. Как между нами столь быстро натянулась крепкая нить взаимной привязанности? Почему я позволила себе впустить в сердце чувства?

Но душой… Я понимаю Калеба, как никогда раньше.

Пока Калеб уходит, чтобы в коридоре передать информацию про испытание стражам или другим слугам, я усмехаюсь своим мыслям. Железная Надин поплыла от любви… Жестокость и решительность будто испарились, а вместо мозга у меня – сладкое клубничное шампанское.

Прошлая я бы возненавидела себя за такие перемены. Но прошлая я не знала о злых умыслах фей, о проклятье, о попытках Зэрна уничтожить алтарь. Прошлая я хотела вернуться домой. А нынешняя нашла его здесь.

Калеб возвращается в гостиную и без слов подхватывает меня на руки, заставляя взвизгнуть от неожиданности.

— Что ты делаешь? Калеб!

— Тебе нужно отдохнуть и набраться сил. Подремать, возможно…

— И ты хочешь, чтобы я делала это в твоей кровати?

— А почему бы нет?

Уши загораются жаром, будто их горчицей натерли. Я будто плыву и опускаюсь на легкое облачко, когда Калеб осторожно кладет меня на гору подушек под балдахином.

Мне приятна его забота. Нравится, как рядом с Калебом я чувствую себя другой – нужной, хрупкой… Драгоценной.

— Вообще-то у меня есть своя спальня, — чисто из упрямства говорю я, чтобы заглушить полные порхающих бабочек мысли.

— Я помню, — Калеб смотрит на меня сверху вниз. На кровать он даже садиться не собирается. – А еще помню, что сейчас там все в осколках, а в разбитое окно задувает ветер. Так что отдыхай здесь и не строй из себя железную фэю.

С этими словами он выходит из спальни и прикрывает за собой дверь. Вижу фигуру Калеба, что исчезает за дверью, и сердце так щемит…

— Калеб!

Он тут же оборачивается, возвращается в комнату. Смотрит с интересом и немым вопросом: «Что-то случилось? Тебе еще чем-то помочь?»

А я даже не знаю, что сказать… Просто не хотела, чтобы он ушел. Но говорить об этом прямо как-то стыдно, даже зная, что метка передает истинному часть моих чувств, а порой и мыслей.

— Хотела сказать, что Гринн угрожал, что тебе скоро конец. Думаю, он замышлял что-то нехорошее… И, возможно, не один.

Ответ Калеба заставляет меня в изумлении присесть на мягкой перине.

— Знаю, — спокойно кивает принц. – Но не переживай, Надин, я со всем разберусь. Сегодня вечером мы проведем последнее испытание, а уже потом я переключусь на фейские интриги. Хорошо?

— А это не затянет дело? Не прибавит проблем?

— Мне приятно, что ты переживаешь обо мне, хотя еще недавно сама пыталась убить, — с беззлобной улыбкой Калеб приваливает плечом к дверному косяку. Смотрит на меня с нежностью, которой я не заслуживаю. – Но, поверь, все под контролем. А теперь расслабься и пообещай отдохнуть. Хорошо?

Он ждет хотя бы кивка, но я медлю. А следующие слова сами собой срываются с языка:

— Пообещаю, только если побудешь со мной, пока не усну.

Карие глаза Калеба широко распахиваются на секунду, но потом он расплывается в довольной улыбке и в несколько тягучих шагов оказывается рядом. Садится на кровать и ласково проводит тыльной стороной пальцев по моей пылающей щеке.

— Ты такая сладкая, когда моя.

Я сама притягиваю его для поцелуя. Калеб медлит несколько секунд, смотрит мне в глаза, без слов спрашивая: «Ты уверена?». И я киваю, соглашаясь на все, что мой истинный готов мне дать.

Наши губы соприкасаются в нежном поцелуе, который скоро становится жарким и страстным. Я утягиваю Калеба за собой на кровать, и он подминает меня под себя.

Я задыхаюсь от наслаждения, от желания, от жара, который захлестывает волнами. Губы Калеба смещаются на мою шею, ключицы, грудь… Мои руки забираются ему под рубашку.

Кто-то стучит в дверь, и до нас доносится:

— Ваше величество!

— Прочь! – кричит он и магией запирает главную дверь, а затем захлопывает дверь в спальню. Окна затягивают колдовские тени.

Боль в ступнях и ладонях окончательно забыта, как и все страхи: лабиринт, угрозы Гринна, опасный заговор Зэрна…

Здесь и сейчас я рядом с Калебом, таю в его объятиях.

«Если бы ты была верна себе, то сейчас могла бы его убить», — пищит из глубины сознания голос, который больше не хочу слышать. Теперь я сама скорее умру, чем добровольно вырежу часть своей души, которую зовут Калеб Роузен.

Сейчас я чувствую нашу связь, как никогда. Она натянута, раскалена до предела. Звенит, вибрирует и просит воссоединиться с истинным, слиться в единое целое. И я хочу этого до звезд под сомкнутыми веками!

— Ты точно не пожалеешь? – спрашивает Калеб в последний раз. Его ладони уже поднырнули под лямки платья и готовятся стянуть его прочь.

Я же давно скинула с Калеба рубашку, даже не заметив этого…

— Не пожалею, — выдыхаю припухшими от поцелуев губами.

И затем мы с головой ныряем друг в друга.