Написано с сожалением

Глава 21

Кейвен

Звук крика Розали поразил меня до глубины души, но именно крик Хэдли попал прямо в мою центральную нервную систему.

— Кейвен!

Я поднялся с дивана прежде, чем мои глаза нашли их в другом конце комнаты. Хэдли стояла на коленях возле стола, ее лицо было таким бледным и полным страха, что я едва не остановился на месте. Только плач моей малышки на ее руках заставил меня ускорить шаг.

— Что случилось? — рявкнул я.

Хэдли покачала головой, ее глаза расфокусировались, когда она поднялась на ноги и подняла нашу дочь в мою сторону.

— Папочка! — заплакала Розали, когда я поднял ее на руки. — Я упала.

Кровь текла у нее изо рта, учащая мой пульс, но она была жива и плакала.

После многих лет практики я смог справиться с остальным.

Проводив ее на кухню, я поставил ее на стол и взял бумажное полотенце из диспенсера. Я смочил его, а затем прижал к верхней губе, чтобы убрать кровь.

— Наклони голову назад, чтобы я мог ее рассмотреть, — приказал я, и, хотя она все еще всхлипывала, Рози сделала то, что ей сказали.

На ее верхней губе красовалась рана, но зубы были в порядке, а кровь уже начала останавливаться.

— Ты в порядке. Просто дыши, — я держал руку на ее бедре, пока тянулся к ближайшему шкафу и доставал кружку. Наполнив ее под краном, я ободряюще улыбнулся ей. — Все хорошо. Просто немного разбита губа. Давай прополоскаем тебе рот. Холодная вода поможет остановить кровотечение.

Розали полоскала рот, как во время чистки зубов. Когда она повторила процедуру, вода на этот раз получилась почти прозрачной, и я наконец нашел время, чтобы поискать Хэдли.

Мое сердце снова остановилось, как только я увидел ее. Лицо Хэдли все еще было таким белым, что в резком контрасте с зелеными глазами она казалась почти сверхъестественной. Ее руки были прижаты к груди, а дрожащие ладони прикрывали рот, пока она пристально смотрела на Розали, что я не был уверен, что она осознает, что в комнате есть кто-то еще.

На самом деле я не был уверен, что она осознает, что находится в этой комнате. И я был в ужасе от того, где она могла находиться.

— Хэдли, — позвал я.

Ее глаза метнулись к моим.

— Почему тебе не сесть, детка. Ты выглядишь так будто вот-вот потеряешь

сознание…

Она покачала головой.

— Хэдли, — повторил я мягко и медленно. — С ней все в порядке. Не о чем беспокоиться. Но мне нужно, чтобы ты посидела на диване, пока я принесу ей лед. Хорошо?

Несколько секунд она просто моргала.

— Я… я просто… я была… я не… — она оглянулась на Розали, которая уже перестала плакать и со странным любопытством наблюдала за Хэдли.

— Садись, я сейчас приду.

Ее пустой взгляд метался между Розали и мной, а потом она в один миг рванула через гостиную, прямиком в ванную и тихо закрыла за собой дверь.

Розали смотрела на меня, прижимая бумажное полотенце ко рту.

— Что случилось с Хэдли?

Тиски в моей груди усилились.

— Думаю, ты напугала ее, когда упала, — пробормотал я. — Послушай, ты в порядке?

Она кивнула, а затем выдала себя.

— Я снова залезла на стул…

Я убрал волосы с ее лица и поцеловал в лоб.

— Теперь ты понимаешь, почему я всегда тебя за это ругаю?

Розали вздохнула.

— Да.

Я поднял ее с барной стойки, поставив на ноги, и повернулся к морозильнику.

— Зайка или медвежонок? — это был уже не первый раз, когда я попадал в подобную ситуацию. Поэтому у мня был целый набор мини-пакетов для льда в форме животных, приготовленных для таких моментов.

— Зайка.

Я передал ей замороженный гелевый пакет в форме розового мультяшного кролика.

— Почему бы тебе не отнести это в свою комнату, пока я проверю Хэдли?

— Можно ли мне поиграть на планшете?

Ей завтра нужно в детский сад, так что она знала, что это запрещено. Но я и понятия не имел, что ждет меня по ту сторону двери в ванную.

— Да. Конечно, детка.

— Да, — крикнула она, взлетая по лестнице на полной скорости, забыв о крови и травмах.

— Держись за перила!

Она застонала и переложила пакет со льдом в другую руку, после чего взялась за перила и исчезла на втором этаже.

С нервным напряжением в животе я направился по коридору в ванную комнату, постучав по ней двумя костяшками пальцев.

— Хэдли?

Даже дверь, разделяющая нас, не могла скрыть слез в ее голосе.

— Я… сейчас выйду.

Знание того, что она страдает на той стороне, заставило меня сорвать эту чертову дверь с петель. К счастью, когда я проверил ручку, то обнаружил, что она не заперта.

— Я вхожу, — объявил я.

— Что? Нет. Кейвен…

Но было уже слишком поздно. Я успел открыть дверь и увидеть, как она вскакивает с пола. Черная тушь и слезы текли по ее щекам, но хотя бы часть цвета вернулась на ее лицо. Теперь оно было красным. Все же лучше, чем призрачная белизна.

Я закрыл дверь и прижался к ней спиной.

— С ней все в порядке.

— Я знаю, — прошептала она, включив кран, чтобы вымыть дрожащие руки.

— Это была просто разбитая губа. С детьми такое случается. Чаще, чем ты ожидаешь.

— Я уверена… Но у меня никогда не было хороших отношений с кровью. Даже до… ну, ты знаешь. Можешь проверить. На самом деле это обычная проблема для многих людей. У меня просто немного кружится голова, когда вижу ее. Вот и все.

Это могло быть правдой

Но мы оба знали, что это не так.

Ее дыхание было неровным, а движения — дергаными, словно она еще не полностью контролировала свое тело. Я слишком хорошо знал, каково это, и меня убивало то, что она пыталась бороться с этим в одиночку.

— Иди сюда, Хэдли.

Она провела рукой под глазами, отказываясь смотреть на меня, сосредоточившись на зеркале.

— Это не повлияет на мою способность заботиться о ней или что-то еще. Я была бы в порядке, если бы…

Черт. Она подумала, что я сомневаюсь в ее способности заботиться о Розали. Если это не было ударом ниже пояса, то я не знаю, что было.

— Иди сюда, Хэдли, — повторил я, делая шаг к ней.

От волнения у нее перехватило горло, и она выдавила из себя:

— Я бы справилась.

Она всхлипнула и облокотилась руками о стену, низко опустив голову, чтобы закончить:

— Правда.

После всего, что нам пришлось пережить, у нас с Хэдли были не самые лучшие отношения.

Но было в ней что-то такое, что заставляло меня чувствовать.

Я говорил себе, что это только потому, что между нами была связь, гораздо более глубокая, чем та, что возникла в ту ночь, когда мы создали Розали.

Мы были двумя людьми, которые побывали в аду и выжили, чтобы увидеть другую сторону. Время от времени пламя все еще пожирало меня. Меньшее, что я мог сделать — это попытаться погасить его.

— Иди сюда, Хэдли, — еще раз повторил я, заключая ее в объятия. Она не сопротивлялась, ни секунды.

За последние несколько месяцев я слишком часто видел, как эта женщина плачет.

Слезы, наполнившие ее глаза в тот день, когда я впервые увидел ее на вечеринке у Розали. Слезы, которые текли по ее лицу в тот вечер в закусочной.

Слезы, которые капали на ее улыбку каждый раз, когда она покидала мой дом, не исчезли и три месяца спустя.

Но эти слезы были другими.

Они образовались в таком темном месте, что лишь немногие знали о его существовании. Они рождались в спешке и были полны страха, вырванные из вашей души, оставляя после себя зияющую дыру, пока в конце концов вам не стало казаться, что вы исчезнете совсем. Но вы не исчезли, как бы вам этого ни хотелось.

И это делало их самой страшной эмоцией из всех, потому что от слез было не убежать. Единственное, что вы могли сделать — это надеяться, что в вас достаточно частичек, чтобы собрать их, когда это наконец пройдет.

Так что да, у нас были не самые лучшие отношения.

Но я был в долгу перед ней. Так что ради Хэдли я буду стоять там до конца ночи, собирая осколки, пока она будет поглощена задачей их потерять.

Она плакала у меня на груди, обхватив руками мою талию и запустив руки в рубашку.

— Кейвен, — прошептала она.

— Шшш, я держу тебя. Все в порядке. Все хорошо. Ты в порядке. Розали тоже, — пробормотал я ей в макушку.

— Я замерла, Кейвен. Я просто стояла там. У нее шла кровь, а я ничего не делала.

Я был мудаком, но облегчение нахлынуло на меня, как теплая летняя волна. Она не потерялась в этом торговом центре. Она была в моих объятиях, в той ванной, и ее переполняло сожаление о том, что она не могла контролировать.

Я провел рукой по ее позвоночнику, и надавил на плечи, чтобы прижать ее ближе.

— Ты позвала меня.

— А потом я просто стояла там.

— Да. Ты стояла там, отбиваясь от демонов, после того как узнала, что я забрал ее.

Не усложняй это в своей голове.

Она внезапно откинула голову назад, в ее покрасневших глазах отразилось удивление, когда она искала мое лицо.

— Что?

Я не отпускал ее только потому, что не был уверен, что закончил собирать ее осколки, а не потому, что мне нравилось, как изгибы ее тела прижимаются к моему.

Нет. Это была Хэдли.

Ничего из этого не имело значения.

Или по крайней мере я притворился, глядя на нее, так близко, что чувствовал каждый ее выдох.

— Когда ей было девять месяцев, мы с Йеном смотрели игру «Джетс». Она только-только начала подтягиваться ко всему. Я заплатил компании, чтобы они пришли и обезопасили мою квартиру для ребенка. Они все тщательно продумали. Серьезно, я неделю не мог открыть шкафы… — я улыбнулся воспоминаниям, но именно почти незаметный изгиб ее рта — на который я точно не смотрел — ослабил боль в груди. — У меня был большой кофейный столик, от которого мне посоветовали избавиться, потому что она могла удариться головой об углы. Поэтому, будучи хорошим отцом, я заменил его огромным кожаным пуфиком и купил деревянный поднос для хранения пультов и прочего. В общем, мы с Йеном смотрели игру, а она ползала вокруг, играя у наших ног. В следующее мгновение она начала кричать, а когда я поднял голову, у нее во рту была кровь, размазанная по всему лицу.

Хэдли обмякла в моих руках, но я нежно сжал ее и продолжил говорить.

— Она каким-то образом забралась на другую сторону пуфика и, когда ее маленькие ножки подкосились, Розали шлепнулась ртом на поднос, — я закрыл глаза, чувствуя, как желчь ползет по горлу. — Я растерялся, увидев ее. Моя малышка вся в крови, и я не мог… Я просто отключился. Я не мог сформулировать рациональную мысль о том, как все исправить, но я знал, что должен что-то сделать. Я вскочил, поднял ее с пола и сделал единственное, что пришло мне в голову, чтобы ей стало лучше… — я прочистил горло, чтобы дать себе секунду на, чтобы эмоции улеглись в моем голосе. — Я передал ее Йену.

Ее лицо смягчилось.

— О, Кейвен.

— Да. Это было плохо. То есть… это не было плохо. Через две секунды она уже была в порядке, а он кормил ее маленькими слойками. Но я не был в порядке. И в основном потому, что я чувствовал, что подвел ее.

Она смотрела на меня с почти гипнотическим пониманием. Настолько, что я не пошевелился, когда ее рука скользнула по моей груди, а гладкие подушечки пальцев прошлись по шее, где она большим пальцем провела по нижней части моей челюсти.

— О, Кейвен.

Почему она повторяла мое имя?

Почему мне чертовски нравилось слушать как она произносит мое чертово имя, словно гласные и согласные были собраны вместе с единственной целью — соскочить с ее языка?

Мне нужно было пространство.

Но я притянул ее еще ближе.

— Мы не нормальные люди, Хэдли. У нас никогда не будет нормальной реакции на такие вещи, как разбитая губа или порезанный палец. Но мы любим ее, и я понял, что какая-то часть меня всегда будет заботиться о ее безопасности. Даже если это означает, что я не буду за нее все исправлять.

— А что, если у меня нет этой возможности?

— Есть. Потому что четыре года назад ты отдала ее мне.

Она глубоко вдохнула, и в этот момент чары были разрушены. Она покраснела, и ее руки опустились. Это был правильный поступок — абсолютно, на сто процентов, для нас обоих. Нам нужно было расстояние, чтобы вспомнить, кто мы, черт возьми, такие, и, что еще лучше, кем мы, черт возьми, не были.

И это были два человека, стоящие в туалете, в нескольких минутах от того, чтобы совершить что-то очень глупое — и, скорее всего что-то очень невероятное.

Хэдли всегда была великолепна, и я знал, что всегда буду испытывать к ней определенное влечение, зная, что нас связывало в прошлом.

Но это не то, кем Хэдли и Кейвен когда-либо будут в будущем. Независимо от того,

насколько сильно мое тело протестовало, когда я освободил ее.

— Нам, наверное, стоит пойти проверить ее, — прошептала она, отступая.

— Да, — я провел большим пальцем по плечу. — Я оставлю тебя на несколько минут. Дайте мне знать, если тебе что-нибудь понадобится.

Я повернулся и открыл дверь.

— Эй, Кейвен?

У меня не было сил снова посмотреть на нее.

— Да? — ответил я, устремив взгляд на ручку двери.

— Спасибо, — ее голос оборвался.

Я не заслужил благодарности, но мог сделать так, чтобы она знала, что я всегда буду рядом.

Повернув голову на бок, я поймал ее взгляд.

— В любое время, Хэдли. Если тебе когда-нибудь понадобится кто-то, кто сможет понять, я буду рядом. И не только из-за Розали.

Она кивнула, в ее глазах сверкнуло глубочайшее сожаление.

— Ты тоже, хорошо? Я здесь, если тебе когда-нибудь понадобится поговорить… или что-то в этом роде.

Или что-то в этом роде. Именно этого я и боялся.

Выходя из ванной, мне определенно хотелось согласиться на её предложение.

Блядь. Моя. Жизнь.