Написано с сожалением

Глава 28

Хэдли

— Бет, мне нужно идти! — прошептала я, стоя на подъездной дорожке Кейвена.

— Так что, это все? Вы просто пошли поужинать, он заказал тебе пирожное с ранчем, а потом ты вернулась домой и не ответила ни на одно мое сообщение?

Нет. Он пришел ко мне домой. У нас был потрясающий секс, после которого — или, в зависимости от того, как на это смотреть, до второго, вдвойне невероятного секса — мы договорились не обсуждать это ни с Бет, ни с Йеном. А потом, когда он долго и медленно целовал меня у входной двери, он снова пообещал мне, что все, что между нами произойдет, не повлияет на Розали. Я понятия не имела, как такое возможно, но доверяла ему настолько, что приняла это за чистую монету.

— В миллионный раз, да. Вот и все, что произошло. Я устала.

Количество сна, которое я получила прошлой ночью, было легче измерить в минутах, чем в часах, но мои губы были в синяках, а между ног ощущалась пьянящая боль, так что я все еще находилась на пике сексуального кайфа.

Я не могла лгать. В этот день я нервничала из-за встречи с ним. Я начала одеваться в шесть утра, хотя должна быть у него дома только в час. Я вытряхнула все из шкафа в поисках чего-нибудь с надписью «Привет, я здесь, чтобы научить нашу дочь рисованию, но я также хотела бы увидеть тебя голым сегодня вечером. Так что посмотри на мое со вкусом открытое декольте в качестве образца товара, пока мы ждем, когда пролетят часы.»

Я всегда старалась выглядеть мило, но непринужденно, когда приходила к нему домой. Но сейчас все было по-другому.

Это было иначе.

И это довольно быстро позволило мне исключить из списка мое любимое маленькое черное коктейльное платье.

Джинсы выглядели… отстойно.

А шорты казались слишком повседневными.

В итоге, после двух часов примерки одежды и объявления моей спальни зоной национального бедствия, я остановилась на сиреневом макси-платье, в котором мое тело выглядело как мечта.

— Я тебе не верю, — сказала Бет.

— Мне все равно веришь ты мне или нет. Мне нужно идти.

Я взяла сумку для рисования, несмотря на то что он предупредил меня, что Розали собирается устроить мне вечеринку. Я не знала, как мне вести себя сегодня. Смогу ли я просто провести с ними два часа? Или ожидалось, что после быстрого поздравления с днем рождения я должна буду выложить из папиросной бумаги мозаику, которую принесла в качестве поделки на день?

Когда я оставалась наедине с Кейвеном, мне было комфортно и можно было быть самой собой. Но мужчина, который лежал в моей постели прошлой ночью, был не отстраненный, хмурый мужчина, который обычно встречал меня, когда я приезжала, чтобы провести время с Розали.

Между Кейвеном-отцом и Кейвеном-мужчиной была огромная разница. И когда я увидела, как он вышел на крыльцо, босиком, в джинсах, так низко сидящих на бедрах, что у меня потекли слюнки, я надеялась, что это некая смесь двух вариантов.

Я закончила разговор с Бет, даже не попрощавшись.

— Привет, — прошептала я ему, когда подошла достаточно близко.

Его лицо было суровым, но его взгляд от моей груди к моим губам было нежным, как перышко. Он потянулся к моей художественной сумке и снял ее с плеча.

— Итак, у нас немного изменились планы на сегодня.

Мои брови взлетели вверх.

— Что случилось?

— Мой брат и его жена приехали сегодня утром с неожиданным визитом. Думаю, нам придется отложить все дела с рисованием, чтобы Розали могла провести с ними время.

У меня свело желудок. Отбрасывая мои чувства к Кейвену, я ценила время, проведенное с Розали. Разочарование душило меня.

— О. Да. Я понимаю. Может, я смогу зайти к ней в понедельник, когда они уедут?

Понедельник. Черт, до него было еще далеко.

Его губы дрогнули.

— Понедельник подойдет. Но тогда ты пропустишь свою вечеринку, над которой она работала все утро.

Я прикусила нижнюю губу, улыбаясь.

— Она работала над ней все утро?

— Да. И она спряталась за диваном, ожидая тебя с тех пор, как ты подъехала.

— Ты уверен, что не против, если я прерву ваше семейное общение с братом?

Он положил свою руку на мою, слегка сжав ее.

— Все в порядке. Розали взволнована. Трент все равно с тобой познакомится… — он обвел меня взглядом с ног до головы. — И я бы тоже не отказался несколько часов трахать тебя глазами в этом платье.

Мои щеки запылали всеми оттенками красного, от чего он ухмыльнулся.

— Мы планируем устроить гриль после праздничного дня рождения, так что если ты захочешь остаться и на это, я уверен, Розали будет рада.

О. Боже мой. Боже.

Меня пригласили на семейное торжество. Кейвен пригласил меня на семейный праздник.

У меня начало щипать в носу.

Я не буду плакать.

Я бы не плакала. Я бы не….

— Ты собираешься плакать, не так ли?

— Нет! — прохрипела я, глядя в сторону.

Он рассмеялся, потянул меня за руку и прижал к своей груди.

— Расслабься. Трент плохо жарит на гриле, но настаивает на том, что он главный. У тебя будет много времени поплакать позже, когда ты будешь есть резину.

Я залилась смехом и чудом удержалась от слез, когда его щетина на челюсти коснулась моей щеки.

— У меня хорошие новости, — прошептал он, его теплое дыхание касалось чувствительной кожи на моей шеи. — Сегодня утром, когда я заезжал за продуктами, я нашел один магазин, который каким-то образом пережил апокалипсис. Я ввязался в драку с другим мужчиной, и по дороге меня чуть не съел зомби, но я успел купить достаточно презервативов для сегодняшнего вечера.

Это было забавно, и мне хотелось смеяться, но во фразе «сегодня вечером» было столько многообещающего, что у меня перехватило дыхание, а соски затвердели. Зажав в кулаке переднюю часть его рубашки, я вздохнула:

— Кейвен.

— Ммм, — пробормотал он. — Хороший ответ, — он внезапно отступил от меня. — Ну, пошли. Розали сейчас, наверное, собирает пыль за диваном. Притворяйся удивленной, помнишь?

Я смотрела на него с восторгом. Мне хотелось еще раз поблагодарить его всеми возможными способами. Но мне нравилось, когда он улыбался, поэтому я сказала:

— Я рада, что тебя не съел зомби.

Он подмигнул и открыл дверь. В доме было тихо. Над дверными проемами были накручены и развешаны ленточки, а бумажные цветы, которые мы сделали вместе, были приклеены по обе стороны от плаката с нацарапанными словами, которые, возможно, гласили

«С днем рождения Хэдли», но с таким же успехом можно было написать «Горячий карман Харли»

Я заметила огромный розовый воздушный шар, парящий за диваном, такой, в котором был плюшевый мишка с конфетти.

В моей груди разлилось тепло, когда я осознала все, что она сделала — разумеется, с помощью Кейвена.

— Извини, Хэдли. Розали сегодня нет, — громко объявил Кейвен. — Она уехала на сафари в Африку.

— Что? — ответила я, подыгрывая. — Совсем одна?

Он игриво улыбнулся.

— Да. Она сказала, что собирается собирать морских свинок для своей фермы. А какое место лучше подходит для этого, чем Африка?

— Ну, конечно. Я буду скучать по ней.

— Сюрприз! — крикнула она, выскочив из-за дивана с воздушным шаром в руке.

Но это не было причиной, по которой у меня остановилось сердце.

Или почему перехватило дыхание, а голова закружилась.

Нет, это произошло потому, что из укрытия за занавесом вышла улыбающаяся светловолосая женщина с отцом Кейвена, Малкомом Лоу, под руку.

Это не он.

Я видела, как умер Малком. Я видела его мертвое тело.

Но этот парень… Он был слишком знакомым.

Я потянулась назад и поймала руку Кейвена, молясь о том, что оставаться в настоящем, пока мой разум медленно пытается осмыслить то, что я вижу.

— С днем рождения, — Розали пела, не обращая внимания на мою панику, и только напоминание того, что она так близко к этому мужчине, заставляло меня волноваться еще больше.

— Иди сюда, — прохрипела я, с трудом сдерживая страх.

Она улыбнулась мне, когда я почти тащила ее к отцу.

— Иисус, — пробормотал мужчина, глядя в пол.

Это был не его голос.

Это был не голос Малкома.

Я никогда не забуду его голос, и этот был не его.

Я не знала, что меня выдало — дрожь в руках или в ногах, но Кейвен прижал меня к себе.

— Успокойся. Это Трент. Это просто Трент.

Верно.

Трент.

Его брат.

Он сказал мне, что он там. С его женой.

Трент.

Другой сын Малкома.

Он явно перенял внешность своего отца.

Но он не был Малкомом.

Потому что Малком был мертв.

И был мертв уже долгое время.

Я откинула голову назад и посмотрела на Кейвена. Его рука обвилась вокруг моих бедер, а глаза пылали беспокойством и… Черт. Опять чувство вины. Глубоко вдохнув, я задержала дыхание, заставляя сердце успокоиться, и напоминая себе, где я нахожусь.

Крепкое объятие Кейвена чудесным образом успокоило мой разум.

— Все в порядке, — вздохнула я, еще не доверяя своему голосу. — Я в порядке.

— Я опять тебя напугала? — спросила Розали. — Пожалуйста не уходи.

Я тяжело сглотнула. Я могу это сделать.

Это был Трент.

Мы все были в безопасности.

Мне не хотелось вырываться из объятий Кейвена. Я еще не совсем пришла в себя, но наконец обрела голос.

— Я не уйду. Обещаю.

— Ура! — она похлопала, прежде чем вручить мне воздушный шарик. — Это День Хэдли Пози, поэтому ты можешь есть сладости весь день! И знаешь что? Папа сказал, что если я потом съем свой хот-дог, то смогу есть сладости вместе с тобой!

Я улыбнулась ей, когда мое сердце вновь обрело нормальный темп.

— Звучит потрясающе.

— У нас есть торт, печенье и конфеты. О, о, о! Папа купил много ранчо для тебя. И я сделала тебе подарок.

— Не могу дождаться, когда увижу его.

— Эй, детка, — сказал Кейвен. — Можешь сбегать к Алехандре и сказать ей, что Хэдли здесь, и узнать, не хочет ли она присоединиться к нам за обедом?

Розали склонила голову набок.

— Я думала, она собирается в гости к Руби?

— Просто… сделай мне одолжение и сходи проверь. Хорошо?

Она пожала плечами и с широкой улыбкой посмотрела на меня. Если она и заметила, что я в данный момент приклеилась к бедру ее отца, она вообще никак об этом не упомянула.

— Не могу дождаться, когда ты увидишь свой торт. Я посыпала его радужной посыпкой.

Ради нее я притворилась взволнованной.

— Ох. Я тоже не могу дождаться.

— Я сейчас вернусь, — она сорвалась с места, и побежала к Алехандре.

Как только мы услышали, что за ней закрылась дверь, Кейвен прижался губами к моему уху.

— Ты в порядке?

— Да… Я… — я оглянулась через плечо и увидела, что Трент смотрит на нас с подозрением.

Как только наши взгляды столкнулись, его поведение изменилось. Трент не был таким высоким или крупным, как Кейвен, но у них была одинаковая оливковая кожа и темные волосы. Самым заметным различием между двумя мужчинами были их глаза — форма и все остальное. Если у Кейвена они были идеальными овалами искрящегося голубого цвета, то у его брата — темно-карими и глубоко посаженными, такими, которые всегда выглядят задумчивыми и циничными.

— Я Трент, — сказал он. Не сделав ни шагу вперед. Не протягивая руку. Он просто стоял, прижав жену к себе. Его лицо было неразборчивым, но по тому, как обвисли его плечи, я поняла, что он ненавидит это так же, как и я.

— Я Хэдли.

Он слабо улыбнулся.

— Я не хотел тебя напугать. Но с лицом я ничего не могу поделать.

— Не извиняйся. Я была… удивлена. Вот и все.

Он наклонил голову к красивой женщине, стоящей рядом с ним, и его руки надежно обхватили ее так же, как Кейвен обнимал меня.

— Это моя жена, Дженнифер.

Я бодро кивнула ей.

— Приятно познакомиться.

— Я тоже рада познакомиться с тобой, — ответила она, и казалось, что улыбка вот-вот лопнет на ее лице.

— Не говори этого, Дженн, — предупредил Кейвен. — Просто не говори.

— Что? — невинно протянула она.

Трент прочистил горло.

— Дженн. Давай разогреем гриль?

Она бросила на него недоверчивый взгляд.

— Зачем я тебе нужна? Мне уже десять лет не разрешают прикасаться к грилю.

— Не знаю. Но ты все равно пойдешь.

Она хмыкнула и вышла за ним на задний двор, бросив последний восторженный взгляд, прежде чем закрыть дверь. Кейвен покачал головой и посмотрел на меня.

— Говори быстро. Рози вернется в любую секунду, и тогда я потеряю тебя на весь день. Ты не будешь против Трента? Я могу придумать предлог, если ты захочешь улизнуть.

Я положила руки на его грудь, и мой огромный шар едва не ударил его по лицу.

— Я в порядке. Правда.

— Он не Малком, Хэдли.

— Я знаю. Это была интуитивная реакция. Я в порядке. Честное слово.

Он несколько секунд изучал мое лицо, и от его беспокойства у меня в груди потеплело.

— Если что-то изменится, и ты почувствуешь себя плохо — я хочу знать. Сразу же. Никакой рвоты в ванной комнате без меня.

Я бросил на него косой взгляд.

— Что? Кто говорил о рвоте?

Он усмехнулся.

— И еще: мне кажется, мой брат и Дженн нас раскусили.

— Ну, он не Йен, не Бет и не Розали. Так что, думаю, могло быть и хуже.

— Очевидно, ты не знаешь Дженнифер.

Голос Розали раздался в комнате задолго до того, как она вошла в нее.

— Али едет к Руби!

Сжав меня в последний раз, Кейвен отстранился от меня и как ни в чем не бывало пошел на кухню.

Но я знала, что после этой вечеринки все повторится, и от одной этой мысли гул в моих жилах становился оглушительным. Он не ошибся. Как только Розали вернулась, он потерял меня на целый день. Эта маленькая девочка практически не отходила от меня. Мы съели больше сладостей, чем я за последние годы, и я рассмеялась, когда она объяснила мне, что Кейвен купил мне в магазине какие-то отвратительные гамбургеры. Я предположила, что это были вегетарианские гамбургеры, но мысленно записала, чтобы уточнить у него перед обедом.

Дженнифер присоединилась к нам, когда Розали настояла на том, чтобы начать делать мозаику из папиросной бумаги, пока ребята жарят барбекю. Она мне понравилась. Она заботилась о Розали, как о своей собственной дочери. И даже когда она не очень скрытно выпытывала информацию о моей дружбе с Кейвеном, она делала это с сердечками в глазах, а не с презрением, которое мы получим от Бет и Йена, если они узнают. Я сделала все возможное, чтобы избежать ее допроса в присутствии Розали. Это включало в себя разглашение скандальных подробностей о расцветающем романе Розали с экспертом по любви Джейкобом.

Поначалу Трент держался от меня на расстоянии, но было что-то жутковатое в том, что он постоянно наблюдал за мной краем глаза.

А может, я заметила это только потому, что постоянно наблюдала за ним краем глаза.

Слушая, как они с Кейвеном смеются и рассказывают друг другу неловкие истории за ужином, я поняла, что начальник полиции Трент Хант совсем не похож на своего отца-социопата.

Но уже через час, когда Кейвен отправил меня к выходу на заднюю террасу, пока они с Розали наносили последние штрихи на мой праздничный торт, я поняла, что Трент также совсем не похож на своего младшего брата.

— Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе?

Я принужденно улыбнулась и махнула рукой в сторону кресла рядом со мной.

— Пожалуйста.

Он вытянул свои длинные ноги перед собой, потягивая пиво.

— Мне это не нравится.

— Что это?

Он уставился вдаль, не желая смотреть на меня, пока говорил.

— Ваша с Кейвеном связь. Ты вернулась, думая, что имеешь право на эту девочку. Мне это не нравится. Все это. Но больше всего мне не нравишься ты.

Ооокей. Прямолинейный. Грубый как черт. Но это определенно объясняло жуткие взгляды. Выпрямившись в кресле, я повернулась к нему лицом.

— Я понимаю, что ситуация необычная, но клянусь, что я здесь не для того, чтобы…

— У моего брата чертово ранимое сердце. Он уже много лет носит тень Малкома, как петлю на горле. Он сильный человек. Хороший человек. Но одно упоминание об Уотерседже — и он на коленях.

Волоски на моей руке встали дыбом, когда его темный взгляд обратился в мою сторону.

— И есть люди, которые могут воспользоваться этим.

— Уверяю тебя…

Он снова заговорил, перебивая меня.

— Да. Да. Да. Не ты, я уверен. Так что, надеюсь, ты не возражаешь, что я немного покопался в твоем прошлом.

Меня охватила паника, но я ничего не показала ему.

— Нет. Ни в коем случае. Я все понимаю. Он твой брат.

Он наклонился ко мне, один край его рта дергался.

— Я не нашел ничего особенного.

Облегчение падало как капли дождя на огонь моего беспокойства.

— Извини, что отнимаю твое время. Наверное, я довольно скучный человек.

— Никто не бывает таким скучным.

— Ты бы удивился, — готовая найти Кейвена я начала вставать с кресла, но его рука обхватила мое запястье, останавливая меня.

— Мне жаль слышать о твоей сестре… — он усмехнулся. — Наверное, было тяжело ее потерять, учитывая, что вы близнецы и все такое.

Мой пульс участился, когда я попыталась вырвать руку из его хватки.

— Я думаю, что потеря брата или сестры, близнеца или нет, всегда опустошает. Но спасибо за соболезнования.

Он впился кончиками пальцев в мою кожу, отказываясь отпускать меня.

— Хочешь узнать кое-что, что я узнал о близнецах, когда заглядывал в твое скучное прошлое?

Адреналин ударил в голову, как молния, озарившая ночное небо.

— Я хочу, чтобы ты убрал от меня свои гребаные руки.

— У идентичных близнецов одинаковая ДНК… — его высокомерная ухмылка стала шире. — Но отпечатки пальцев разные. Разве это не круто?

Я снова потянула за запястье.

— Отпусти меня, или, клянусь Богом, я закричу.

Он грубо притянул меня к себе, и подлокотник кресла больно впился мне в бок, а моя паника достигла нового пика.

— Нет, не сделаешь. Видишь ли, у меня есть теория на твой счет, Хэдли Бэнкс… — его глаза широко вспыхнули, а гнусная улыбка не сходила с лица.

Я выдержала его непоколебимый взгляд.

— Твоя теория заключается в том, что я собираюсь арестовать тебя за нападение, если ты не отпустишь меня прямо сейчас?

Он пожал плечами и небрежно отпустил меня.

— Я коп. Я распознаю мошенничество, когда вижу его.

Я встала, потирая запястье, и попятилась к двери. Моя грудь вздымалась, а сердце бешено колотилось.

— Ты бы мог поговорить со своим братом прежде, чем появляться здесь, чтобы вызволять его из лап женщины, о которой ты ничего не знаешь. У меня более, чем достаточно денег, чтобы выманивать у твоего брата хоть один цент.

Он поставил пиво на пол и встал, сохраняя дистанцию.

— С этим я согласен. Честно говоря, это было самое непонятное. Но несмотря на то, что у тебя есть деньги, у тебя нет ничего другого. После потери сестры у тебя даже не осталось семьи. Позволь спросить вот о чем: Почему полиция не нашла твои отпечатки в квартире Кейвена?

Я выпрямилась.

— Не знаю.

— В смысле, ты ведь была там той ночью, верно? Или, по крайней мере, кто-то с твоей ДНК был там в ту ночь, потому что Розали существует.

Скривив губы, я покачала головой.

— Мы закончили. Я понимаю, что ты пытаешься быть заботливым старшим братом и присматривать за Кейвеном. Но, если честно, то, что ты трогаешь меня и выдвигаешь дикие обвинения, это просто нелепо… — я снова повернулась и направилась к двери, но он остановил меня.

— Твоя сестра, Уиллоу, погибла в автокатастрофе на севере штата Нью-Йорк. На тот момент ее постоянным местом жительства было Пуэрто-Рико.

— Она была в гостях…

— Подруга. Я понял. Приятель сказал мне, что твоя подруга Бет Уоттс билась в истерике, когда ей сообщили новость. Очевидно, вы с сестрой гостили у нее несколько дней. Между вами произошла бурная ссора, в ходе которой вы обе вышли из себя, а потом улетели, как летучие мыши из ада. Объясни мне, как Уиллоу погибла именно на том маршруте, по которому она должна добраться до вашего дома. Тем временем, ты Хэдли, улетела обратно в Пуэрто-Рико.

Я повернулась к нему лицом, все мое тело дрожало.

— Мы закрыли бизнес. Я поехала вывезти свои вещи из ее студии.

Его глаза вспыхнули темным огнем.

— Может быть. Или город объявил мертвой не ту девушку Бэнкс, и ты вернулась, чтобы вернуть себе единственную семью, которая у тебя осталась. Возможно, что ты вовсе не Хэдли Бэнкс. Не так ли, Уиллоу?

Восемнадцать лет назад…

— Просто постарайся дышать, — говорили медики, осматривая мой бок.

Было больно.

Но еще больнее было смотреть, как мой герой распадается на части.

Он бился в истерике из-за адреналина, и кричал парамедикам, чтобы они помогли кому-нибудь другому. Он был полон решимости встать на ноги, но не мог удержаться в вертикальном положении, переваливаясь с одной стены на другую. Раны на животе и боку пропитали всю его рубашку до такой степени, что она стала красной, и по штанам стекала кровь.

Никто не может потерять столько крови. Он умрет, если не позволит им помочь ему, и это снова привело меня в ужас.

— Успокойся, — задыхаясь, произнесла я. Он не слышал меня под кислородной маской, которую парамедики надели мне на лицо, поэтому я стянула ее и собрала все силы, чтобы крикнуть:

— Пожалуйста, успокойся! — его голова тут же повернулась в мою сторону, и я увидела, как борьба и отчаяние снова превращаются в панику. — Позволь им помочь тебе, — умоляла я.

Его подбородок дрожал, когда он пристально смотрел на меня.

— Прости меня. Мне очень жаль.

Слезы, которые давно должны были закончиться, залили мои глаза, и я протянула к нему руку.

— Как тебя зовут?

Он некоторое время смотрел на нее, а затем опустился на пол рядом со мной и взял меня за руку.

— Кейвен.

— Кевин?

— Кейвен.

— Гэвин?

Его лицо скривилось, из глаз потекли слезы, а на лице появилась едва заметная полуулыбка.

— Кейвен. Но достаточно близко.

— Хорошо, Кейвен. Я боюсь.

Он сложил обе руки вокруг моей.

— Нет. Нет. Нет. Не бойся. Все кончено. Он мертв. Он больше не сможет навредить нам.

— Но я боюсь, что ты сейчас умрешь.

— Я в порядке, — солгал он, его лицо становилось все более бледным с каждой минутой.

— Правда.

Это была такая зона боевых действий, что парамедики и полицейские то и дело, что ходили туда-сюда по кухне. У них не было времени на разборки с пятнадцатилетним мальчиком, который утверждал, что с ним все в порядке, в то время как десятки других людей лежали при смерти в нескольких ярдах от него.

— Ты спас мою жизнь. Теперь пришло время спасти твою.

— Есть и другие люди, которые…

Все мое тело взорвалось от боли, и я закричала:

— Прекрати!

— Прости, — повторил он в миллионный раз, и даже несмотря на боль и шок, в котором я пребывала, это вывело меня из себя.

— Отлично. Если хочешь, чтобы я тебя простила, пусть они тебе помогут. Ты в долгу передо мной. Твой отец сделал это со мной, — это был удар ниже пояса. Но я была в отчаянии.

Его глаза расширились, и видеть стыд, прорезавший эти хрустальные голубые глаза, было больнее, чем что-либо другое. Я просто хотела, чтобы с ним все было хорошо, даже если это разобьет мне сердце.

— Это несправедливо.

— Несправедливо, что ты умираешь. Позволь им помочь тебе, Кейвен, и я прощу тебя. Обещаю. Обязательно.

Пара черных ботинок появилась в моем боковом зрении, и фельдшер, который оказывал мне помощь, сказал:

— Сынок, послушай девочку. Мне нужно, чтобы ты лег на спину. Мы должны вытащить вас обоих отсюда.

Я сжала его руку и прошептала:

— Пожалуйста.

Он крепко зажмурил глаза, его решимость рушилась вместе с теряющим силы телом.

— Я не смогу простить себя.

— Но я сделаю это.

Он снова разразился рыданиями, сползая на бок и упираясь лбом в мою руку.

Он больше не сопротивлялся, когда медики вбежали, срезали с него рубашку и принялись за работу над зияющей дырой в животе.

Кейвен застонал и заплакал.

Он взял меня за руку, и долго извинялся, пока слова не перестали звучать в его голосе.

Как раз в тот момент, когда меня начали переносить в машину скорой помощи, его рука выскользнула из моей хватки, он открыл глаза и позвал меня хриплым голосом:

— Подождите. Как тебя зовут?

Это было последнее слово, которое я когда-либо говорила Кейвену Лоу.

— Уиллоу.

Продолжение следует…

ПЕРЕВЕДЕНО КАНАЛОМ — t.me/books_lover1111

Перевод: Рена

Вычитка: Катрин К, Рена