(Не) райский отпуск с боссом

Глава 13

Вилла «Орхидея» встретила ее прохладной, гнетущей тишиной. Аня заперла за собой дверь, прислонилась к ней спиной и зажмурилась, пытаясь выровнять дыхание. Перед глазами стояло его лицо — спокойное, безэмоциональное, с легкой тенью превосходства в уголках губ. «Вы неправильно это делаете». Эти слова звенели в ушах, как навязчивый мотив.

Она оттолкнулась от двери и прошла на кухню. Руки все еще дрожали. Она налила себе стакан воды, но пить не стала, просто сжала холодное стекло в ладонях, пытаясь прийти в себя.

Ее взгляд упал на дверь гардеробной. На ту самую бутылку шампанского, что стояла в темноте, как немой свидетель ее слабости. И вдруг ярость, тихая и созидательная, поднялась в ней из самых глубин. Ярость на него, на его уверенность, на его взгляд. И на себя — за этот испуг, за эту готовность спрятаться.

Нет. Так больше не будет.

Она решительно шагнула в гардеробную, схватила ведерко с растаявшим льдом и бутылку. Шампанское было тяжелым, холодным. Она вышла с ним на террасу, к своему бассейну

Солнце слепило глаза. Воздух был неподвижен и горяч.

Аня поставила ведерко на край бассейна, одним резким движением сорвала фольгу и проволоку с пробки. Она не была экспертом, но видела, как это делают в кино. Она уперла бутылку в бедро, обхватила пробку полотенцем и рванула на себя.

Раздался громкий, праздничный хлопок. Пробка со свистом улетела в бассейн, за ней последовала пена, белая и обильная

Она не стала искать бокал. Она подняла тяжелую бутылку к губам и отпила большой, жадный глоток прямо из горлышка. Игристые пузырьки щипали язык и нос, алкоголь почти сразу же ударил в голову, смывая остатки страха и неуверенности. Это было дерзко, глупо и по-хулигански освобождающе.

Она отпила еще, опустилась на край бассейна, опустив ноги в прохладную воду, и снова приложилась к бутылке. Дорогое шампанское текло по горлу, и с каждым глотком ее злость таяла, превращаясь в нечто иное — в упрямую, вызывающую решимость.

Он думает, что может ее запугать? Указывать на голый участок кожи на плече? Присылать свои «скромные» подачки? Нет уж. Спасибо, не надо.

Она допила бутылку до половины, чувствуя, как по телу разливается приятная теплота, а мир вокруг становится чуть более размытым и менее враждебным. Встала, немного пошатываясь, и, недолго думая, швырнула бутылку в бассейн. Стекло утонуло на мелководье, легло на дно, искажая свет.

Глупо. Детский бунт. Но черт возьми, как приятно.

Она скинула сандалии и вошла в бассейн, прошла к тонущей бутылке, подняла ее и отнесла к мусорному ведру на террасе. Бунт — бунтом, а мусорить нехорошо.

Затем она вернулась в воду, легла на спину и позволила себе просто дрейфовать, глядя в бездонное синее небо. Алкоголь пеленой затянул острые углы ее тревоги. Она почти расслабилась.

Именно в этот момент зазвонил внутренний телефон виллы.

Аня вздрогнула, потеряла равновесие и глотнула воды. Кашляя и отплевываясь, она выбралась из бассейна и, оставляя за собой мокрые следы, бросилась к аппарату.

«Не он. Только не он», — молилась она про себя.

— Да? — выдохнула она в трубку.

— Мисс Светлова? — это был тот же бодрый мужской голос, что и утром. — Беспокоим насчет массажа! У нас как раз образовалось окошко, если вы еще не передумали…

Облегчение ударило в голову сильнее шампанского.

— Да! — слишком быстро и громко выпалила она. — То есть… да, я буду. Сейчас приду.

— Отлично! Ждем вас!

Она бросила трубку. Массаж. Идеально. Что может быть лучше, чтобы вывести его из головы? Она насколько вытерлась, натянула поверх купальника сухое платье и, не глядя на пустую бутылку в мусорном ведре, почти побежала по тропинке к главному зданию.

Спа-комплекс «Омеги» оказался еще одним измерением роскоши. Приглушенный свет, тихая медитативная музыка, воздух, пахнущий имбирем и сандалом. Ее встретила улыбчивая балийская женщина в белоснежном халате, проводила в отдельную комнату с каменной купелью и массажным столом.

— Снимайте все, ложитесь на живот под простыню, — мягко проинструктировала она и вышла, оставив Аню наедине с тишиной.

Анна послушно разделась, легла и уткнулась лицом в специальное отверстие в столе. Прохладная шелковистая простыня приятно касалась кожи. Она закрыла глаза, стараясь ни о чем не думать.

Через несколько минут дверь открылась, и в комнату вошли шаги. Легкие, почти бесшумные. Анна ожидала прикосновений массажистки, но вместо этого услышала, как кто-то наливает воду в купель. Плеск воды показался ей неестественно громким в тишине.

Затем шаги приблизились к массажному столу. Она почувствовала, как воздух сдвинулся рядом с ней. И знакомый, холодный голос произнес прямо над ее ухом:

— Я надеюсь, шампанское пришлось вам по вкусу.

Анна застыла, парализованная ужасом. Это был не массажист. Это был он.

Ее сердце остановилось, а затем забилось с такой силой, что ей показалось, оно вот-вот вырвется из груди. Она не могла пошевелиться, не могла поднять голову, не могла даже выдавить звук. Она лежала под тонкой простыней, абсолютно нагая и беззащитная, а он стоял в сантиметрах от нее.

— Вы, кажется, предпочли не церемониться с формальностями, — продолжил он, и в его голосе слышалась легкая, язвительная усмешка. — Прямо из горлышка. Решительно.

Он знал. Он видел. Как⁈

— Я… — хриплый шепот сорвался с ее губ.

— Не двигайтесь, — его голос стал твердым, властным. — Вы здесь, чтобы расслабиться. Позвольте мне помочь.

Она почувствовала, как его пальцы легли ей на спину. Через тонкую ткань простыни прикосновение было обжигающе горячим и невероятно уверенным. Он начал водить руками по ее лопаткам, сильными, точными движениями, будто разминая затвердевшее тесто.

Весь ее организм кричал, требовал вскочить, убежать, закричать. Но тело не слушалось. Оно замерло в состоянии шока и странного, животного ступора. Его пальцы знали, куда надавить, чтобы снять напряжение. И это было ужасно. Невыносимо. Унизительно.

— Вы очень зажаты, Анна, — произнес он, и его голос прозвучал почти по-врачебному. — Столько напряжения… Позвольте себе отпустить контроль. Хотя бы ненадолго.

Он продолжал массировать ее спину, его прикосновения были безжалостно эффективны. Стыд, ярость и непостижимое, запретное удовольствие от его сильных рук смешались в ней в коктейль, от которого кружилась голова.

Она лежала неподвижно, стиснув зубы, чувствуя, как по ее щекам катятся горячие слезы и впиваются в ткань массажного стола. Она ненавидела его. Ненавидела себя. И больше всего на свете ненавидела то, что ее тело начинало поддаваться этому насилию, именуемому заботой.

Он наклонился ниже, и его губы почти коснулись ее уха. Его дыхание обожгло кожу.

— Расслабьтесь, — прошептал он. — Вы в безопасности. Я полностью контролирую ситуацию.