(не)вернуть. Цена искупления

Глава 40.

Вика.

Этого не может быть. Просто не может быть. Все мои страхи, что жили больше 20 лет глубоко внутри вот прямо сейчас стоят передо мной.

Даша…

Это игра воображения? Мне настолько плохо, что…

Ну нет… не-е-ет…

Быть этого не может.

Перед глазами все плывет, я делаю вдох, но воздух с трудом проходит в легкие.

Я моргаю, еще раз. Пытаюсь развидеть ее, но… она рядом. Стоит возвышаясь надо мной и скалится безумной улыбкой.

Я машинально кладу руки на живот чуть вперед подаваясь.

Перед глазами наша последняя встреча. Наша свадьба с Максом. И Даши, подкараулившая меня у служебного выхода кафе. Вышла подышать свежим воздухом… а потом услышала: “Будь ты проклята, тварь! Ты никогда с ним счастлива не будешь и он никогда тебя не будет любить так как меня. Бойся, я еще вернусь в вашу жизнь. Живи и помни” И в руки сует мне коробочку черную, на гробик похожую. Я ее как раскаленные угли в урну кинула и даже открывать не стала. Как же мне потом плохо было… И Максу так и не сказала, что Дашку встретила. Побоялась. И да, всю жизнь помнила и… боялась.

А теперь корень этого страха спустя столько лет надо мной стоит.

Состояние обреченности и страха накатывают волнами. И я начинаю понимать, что я скорее всего отсюда никогда не выберусь…

— Что поникла, плечики опустила, зайка? А как же желание бороться за себя и своего выродка? Давай! Ну или умоляй. Что ты умеешь лучше всего, м? — ядовито выплевывает в мое лицо тираду. — Не молчи, тварь! — верещит. Хватает меня за плечи и поднимает на ноги.

А они ватные. Я стоять не могу. Голова кружится еще сильнее.

— А ты не лезь, — плюет слова Елене. — Иначе отсюда вперед ногами вынесут. Я горло перегрызу, поняла?

Это не Даша… сестра. Но откуда она? Я это понимаю затуманенными мозгами, но глаза мои видят Дашу.

— А теперь мы с тобой будем по делу разговаривать. Кстати, забыла представиться - Маша. Ну и после такого приятного знакомства. Садись, сучка. Иначе раньше времени скопытишься. — толкает меня на металлический стул в углу.

Я жестко приземляюсь на него и зажмуриваюсь, потому что перед глазами черные пятна плывут. Тошнит нещадно и бесконтрольно. Но я сцепив зубы терплю.

— Жила ты припеваючи кучу лет, как тебе было, хорошо? Вижу по роже холеной, что хорошо. Можешь не пиздеть обратное. Не зря же ты опузатилась под сраку лет. Кто там у тебя? — тычет пальцем в живот, а я его еще сильнее руками обнимаю.

— Не трогай! – задрав голову отвечаю. — Руками своими меня не смей трогать.

— А-ха-ха, а то что? Побьешь, блаженная. У тебя пузо на носу. Сиди на жопе ровно и внимай каждое мое слово. И ты быстро села! — рявкает на Лену.

Я глазами прошу чтобы она слушалась и она садится на матрас рядом.

— Итак, я хочу чтобы ты страдала так, как страдала моя сестра. Ты у нее счастье украла, лишила ее будущего и в гроб уложила, оставив маленькую девочку без матери и меня без сестры.

Девочку? У Даши была дочь?

Господи… что происходит? Дурнота все сильнее овладевает моим телом и я прикрываю глаза.

— Нет, мразь, глаза открыла быстро. — рявкает “сестра”. — Девочка без матери в детском доме росла, а твой выродок в тепле и достатке жил. Как и ты. Ты хоть раз поинтересовалась как Даша жила, почему умерла? Ты знала что у нее дочь осталась? Какие же вы твари! — она начинает ходить туда-сюда и еще сильнее злиться. Вид безумной и больной женщины сильно пугает. Я не знаю чего от нее ждать в любую секунду. А когда она резко останавливается и на меня смотрит, то я окончательно убеждаюсь в ее невменяемости. На Лену вопросительный взгляд кидаю и она глазами дает понять, что тоже это видит.

Что делать нам? Что за люди нас похитили и что хотят?

— А теперь ты и твой муженек, а, бывший мужинек, будете платить за все. Раз даже Алиса вас развести окончательно не смогла развести, то… мы поможем. А-ха-ха. Прекрасная идея!

Алиса… Алиса дочь Даши?

Ой… ой… в голове пазлы складываться начинают в ужасающую картину. Ведь если бы у них все получилось. Или… так… а если бы Ромка на ней женился?! То…

Мне думать страшно что бы было.

Рукой чувствую как доча слабо пинается, еле-еле. Знак маме дает.

— Ты живая отсюда не выйдешь, поняла? — в голосе Маши ни капли сомнений. Только холод, от которого хочется сжаться до размеров пылинки. — И Волков тебя не спасёт. И не найдёт. Это будет лучшее окончание для всех.

Я сглатываю. Горло сухое, будто песок насыпан. Пульс гудит в ушах. Даже живот тянет как будто сильнее. Она не врёт. Верит в то, что говорит. И в этом, пожалуй, самое страшное.

— Что вы хотите? — аккуратно, будто по битому стеклу иду, спрашиваю. — Кто вам помогает?

Глупо. Глупо, Вика…

— Ах ты какая нетерпеливая сучка… — усмехается. — Ну раз уж тебе так неймётся — познакомлю. Сейчас. Подожди.

Она достаёт рацию. И я впервые понимаю — они работают организованно. Это не хаотичные психи. Это кто-то, кто точно знает, что делает.

— Зайди. Тут гостья не терпится узнать, кто на её благоверного зуб точит уже много лет, — вальяжно говорит она в рацию. Потом кидает на меня взгляд, полный отвращения. — Хочешь увидеть того, кто мечтал утопить Волкова в дерьме ещё до того, как ты на него каблук натянула?

Я не отвечаю. Только крепче сжимаю живот ладонями. Малышка снова шевельнулась. Вяло. Еле-еле.Я на Лену взгляд бросаю. Сидит, сжавшись, глаза не поднимает. А я чувствую, что за этой дверью начинается нечто… куда страшнее.

— Если ты ещё надеешься, что кто-то придёт… — Маша наклоняется ко мне, её голос становится липким, почти интимным. — То напрасно. Знаешь почему? Потому что всё, что тебе дорого, уже пошло прахом. Просто ты ещё об этом не знаешь.

Щёлкает замок, открывается дверь. Я вижу силуэт — мужской. Высокий. Массивный. С капюшоном на голове. Он не спешит заходить. Стоит на пороге. А мне становится холодно до дрожи.

— Ну вот и встреча, — бросает Маша.

Он делает шаг вперёд. Лицо по-прежнему в тени. Только голос:

— Давненько не виделись, Виктория. Как живот?

И я понимаю: началось самое страшное. Всё, что было до — это только пролог.